ОБИДА Своего приближающегося дня рождения Анна не хотела. Даже боялась. Потому что, рассуждала она, сегодня ей — еще 49, а завтра будет уже 50, а это значит ей пойдет уже шестой десяток. И жить не жила, а уже вон сколько стукнет. Но в любом случае, независимо от ее желания, придут друзья, родные, соседи, да и дочь обещала приехать. Поэтому и шла Анна на дачу, чтобы нарвать зелени, картошечки подкопать, фруктов собрать. Анна специально пошла пешком, ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, поразмышлять о жизни, покопаться в прошлом. Да и привыкла она к одиночеству. Произнеся про себя слово «одиночество», она улыбнулась. И семья, и муж, и дочь, теперь и зять — а она одинока. В нечастые приезды дочери, Анна с порога начинала разговор о внуках. Ей казалось, что родившегося ребенка дочь обязательно отдаст ей, матери, и он, этот маленький комочек, наполнит ее жизнь смыслом. Но дочь лишь улыбалась и, пожимая плечами, говорила: «Рано еще, для себя пожить надо». Анна вспомнила, как лелеяла и кохала свою дочь, а когда поняла, что родить больше не сможет, сотворила из дочери кумира. Дочь выросла избалованной, капризной, не в меру требовательной и эгоистичной. Анне иногда было жаль зятя, хорошего парня с двумя высшими образованиями, который, приняв из рук тещи сокровище в лице ее дочери, перенял и тещинскую опеку. Поэтому, сорвавшись среди ночи, мог бежать за тортом для любимой. «Жалко парня», - думала Анна. Но еще больше ей было жаль себя. Сколько себя помнит, она постоянно стояла у плиты, мыла, стирала, подавала. Муж всегда был занят, приезжал поздно, а порой, ничего не сказав, уходил в свою комнату и молчал. По молодости она не обращала на это внимания, дочь была маленькой, ей надо было заниматься. Потом молчание переросло в отчужденность, а потом она просто почувствовала себя одинокой. Дочь окончив институт, вышла замуж, и уехала в другой город. Муж по-прежнему целый день работал, отдыхал с друзьями, ездил на рыбалку, а она ждала. Ждала телефонного звонка от дочери, звонка в дверь от мужа. Родителей у нее уже не было, единственный брат жил своей семьей. И если она сама не звонила, ни брат, ни его жена о ней не вспоминали. За думами Анна и не заметила, как подошла к даче. Она смахнула навернувшиеся слезы и повернула в свой проулок. Рядом с дачей стояла машина, и уже обойдя ее и, взявшись за ручку, Анна поняла, что это машина мужа. Движимая внутренним инстинктом, она вошла. Дача была ее детищем. Вся в розах, пионах, хризантемах, ухоженная и добротная, дача была ее любимым «местом отдыха». Пройдя несколько шагов, Анна остановилась. Вернее, ее остановил смех. Кокетливый женский голос переплетался с мужским, и в нем она отчетливо узнала голос мужа. Крадучись, чтобы не шуметь, она подошла к окну и заглянула. Того, что потом случилось с ней, она объяснить не могла. Обида захлестнула ее, руки и ноги перестали слушаться, голос, казалось, пропал совсем. Обезумев от такого предательства, Анне показалось, что она умирает. Сердце вдруг перестало стучать, а виски, наоборот, стали пульсировать. Анна не помнит сколько времени длилось это состояние. Очнувшись, словно от тяжелого сна, она выскочила на улицу. Заливаясь слезами, она бежала, не разбирая дороги. Выскочив на трассу, Анна остановила единственную на огромной пустой дороге машину и, не сказав ни слова, села рядом с водителем. Слезы застилали ей глаза, рыдания рвались наружу, голова гудела, поэтому, оказавшись в машине, и даже не глядя на того, кто за рулем, она дала волю чувствам. Водитель плавно тронул машину с места. Анне было все равно, куда ее везут, что с ней будет, ей было больно. Боль была нестерпимой, жгучей, и, даже ручьем текущие слезы не могли ее унять. Сидящий за рулем мужчина молчал, и Анна была ему благодарна за его молчание. От нахлынувшей безысходности она забылась. Не то, чтобы уснула, а просто перестала чувствовать. Очнулась она, когда машина остановилась. Она открыла отяжелевшие веки и увидела перед собой стоящего у открытой двери мужчину. Он помог ей выйти и вдвоем они зашли в уютный дворик. Молчаливая власть незнакомца действовала магически. Анна прошла за ним по тропинке сада и очутилась в чисто убранной, со вкусом обставленной комнате. Опустившись на предложенное кресло, Анна тупо уставилась на дорогой ковер на полу. Она не чувствовала страха, а просто доверилась этому человеку, привезшему ее неизвестно куда. Через несколько минут перед ней уже стоял маленький столик с коньяком и фруктами. Мгновенно вспомнив накрытый стол на своей даче, Анна рассмеялась. Ее смех был долгим и истеричным. Наверное, он никогда не прервался, если бы не мужская рука, поднесшая к ее рту маленькую рюмку с коньяком: «Выпейте, Вам будет легче»... После первой рюмки она наливала себе уже сама, пьянея, плакала, рассказывала то, что она увидела, жалела свою жизнь, вспоминала родителей, так мало поживших и оставивших ее одну наедине с такой несправедливой жизнью, жаловалась на дочь, которая не хочет родить ей внука. Сколько времени продолжалась эта исповедь, Анна не знала. Она просто видела перед собой глаза чужого человека, который ее слушал. Ей вдруг захотелось прижаться к этому мужчине, почувствовав себя маленькой беспомощной девочкой. А еще больше всего — ей нужна была жалость. Как когда-то в детстве отец прижимал ее к себе, гладил по голове и все неприятности отступали... Выпитый коньяк пьянил голову, обида наполняла сердце, и ее всегда трезвый ум перестал контролировать действия... Анна проснулась оттого, что ей в глаза светило солнце. Она лежала с закрытыми глазами, боясь пошевелиться. Вспоминала вчерашний день, остановленный автомобиль, свои слезы и исповедь. А еще — ночь. Впервые за свои полвека она почувствовала себя женщиной — желанной, нежной, любимой. Эта ночь перевернула все, но, самое интересное, Анна не чувствовала угрызений совести. Она открыла глаза. Рядом с кроватью на низком столике стояла тарелка с клубникой. Анна встала, обернувшись пледом, и взяв в рот клубнику, направилась к двери. Распахнув ее, она увидела того, кого вчера остановила на пустой трассе, кому исповедалась, а затем провела ночь. С огромным букетом свежесрезанных роз он приближался к ней. Улыбнувшись, Анна вдруг подумала: «А ведь сегодня мой день рождения. Мне — 50. И я счастлива». Мария Кубанова