...В яслях со мною был конфуз. Велят, чтоб наголо остригли. Мать: -- Нетушки! – И я боюсь: Оставят без кудрей... Подвигли Родителей те «корчаки» Меня отправить к бабе Мане – (Самой возиться не с руки) ... Ее пригляд и воспитанье – Не гувернантский у графьев. Дочь Мани – мамина подруга Полина Волкова... Оков Не налагают ни для дух На той казарме, где живет В большой коммуне Маня-Маша. Да, «на казарме» -- рек народ, Не «в»... А в коридоре – каша На примусах кипит-шипит, Висят «подписанные» тряпки, В коляске малый голосит, Внимания от мамки-папки Упорно требуя: опять Пеленки подписал, бедняга... Казарма... Можно называть И так: рабочая общага. Три «палубы» в казарме той, Три этажа – коль по простому. Сто комнаток, а в каждой вой, Крик, мат, блатные песни... В кому Тот гам загонит чужака, А мне и шум и гам по нраву: От входа и до чердака – Довольно места, чтоб ораву Детей казарменных принять, Для игр пространство предоставив. Меня старалась не пускать За дверь надсмотрщица, представив, Что упаду и ушибусь В той беготне вдоль коридора, О примус чей-то обожгусь... Но все ж сбегала от надзора... Бабуля с дочерью жила. Этаж второй... Нет, впрочем, третий... И внучка Зоя там была. Она уже жила на свете Лет семь, когда я родилась. И, стало быть, ходила в школу, Мать – на работу. Маши власть – Вся – надо мной... Беспокою Попыткой выбежать за дверь. А так-то я ребенок милый. Но только выскочу – поверь – Не удержать бабуле хилой: По коридору мчу стремглав. Теперь – лови меня, заразу. -- Танюша! Танечка! – Взорвав Покой бабули, мчусь – и глазу Ее за мною не поспеть... Мне сильно нравилось в казарме Под шум. Закрыв глаза, сопеть... Спалось чудесно – ни угар мне От каш сгоревших не мешал, Ни стук дверей, ни рев младенцев, Нетрезвый гогот и вокал – Спала под вопли «сладкопевцев». Картошки жареной флюид И ароматы щей прокисших... Лишь лук мне слезыньки сулит... В тех звуках, в комнатку проникших, В оконца малые в дверях, Ничто бедой не угрожало – И не касался сердца страх – И душу зло не обижало... И просыпаться – хорошо, Чтоб в жизнь кипучую ворваться, Что для бабули Маши – шок. Ей надо шибко постараться, Чтоб в комнатке закрыть меня. Но я, конечно, убегала. Ведь там, за дверью – ребятня – И ничего не помогало В каморке удержать меня Ошеломленной бабе Маше, Сидела в комнатке, моля Всевышнего, чтоб жидкой каше На опрокинуться в момент. Когда я пробегаю рядом – Печальный был би инцидент... Тот коридор окинешь взглядом: С торцов – огромных два окна, Сто лет не мытых, запыленных... Меж ними – «улица». Длинна, В дверных, ячеистых и темных Коробках... Цокольный этаж Пугал своею чернотою. Там печь – огнедышащий страж, Титан с кипящею водою. Заслонок много у печи, Нутро палящее скрывавших И много топок... Кирпичи – Из угля... Их. Подстерегавших, Кругом немало на полу. И горкой высились пугавшей, Что вдруг обрушится – в углу... Воображу себя упавшей Под грудой угля – нет, боюсь... Сюда одна не забегала. Титаны облегчали груз Труда хозяек – и немало: Здесь набирали кипяток Хозяйки из домов соседних, На керосинчике чуток Так экономя... Все – из бедных... Пред праздником у очага Все с противнями появлялись. Как доставала кочерга «Свой» из печи? Не ошибались? Я это не могла понять – Ведь противни не различались. Я б не сумела опознать. Хозяйки как-то изловчались... На Первомайке той порой Быт – полусельский: Печь с дровами, Но кран с холодною водой, Свет, туалет в квартире... Маме Не нравилось на той печи – Варила на электроплитке Семьи нехитрые харчи: Борщи, горячие напитки – Чай первым делом, молочко, Картошку жарила. Глазунью. Опасно да и нелегко. Боюсь огня, не капризую: У плитки – голая спираль – И обожжешься и ударит «Лектричкство»... Легко «мораль» Усвоила: коль мама варит – Держусь от плитки в стороне... В поселке – детская больничка – Она уже известна мне – Была больничная страничка. Есть взрослая больница. Есть – Вся в резких запахах аптек. Есть почта, что приносит весть От близких – и библиотека. Продмаг имеется, промторг, В котором – время дефицита – Порою – и тогда восторг – Такое запросто добыто, Что и в столице не купить В очередях километровых... Есть клуб, чтоб нам кино крутить... В поселке каждый,кто не промах, Себе сооружал сарай... Поскольку жили-то стесненно. В сараях весь поселка край. Казарменные – непременно. Они-то жили всех тесней... Сарай для них жилью тождествен... О бане. Разделенье дней: Два – для мужчин и три – для женщин. Та баня в памяти – кошмар. Приземистое то строенье Черно... Зимой из двери – пар... Заходим... Будет ли везенье, Чтоб сразу шайку захватить? Нет – ждать приходится часами. И даже малышам скулить Здесь тягостно – прижались к маме... Нормальных окон в бане нет. В проемах тусклые брикеты. Сквозь них просачивался свет С трудом... Сидим, во все одеты... Очередина в наши дни. Все женщины подолгу мылись: Сперва детей, потом – они, Потом стирали... Долго длились Часы в предбаннике. Пока Достанется, как счастье, шайка. С трубы на головы – кап-кап. И лампочка светила жалко Под отсыревшим потолком... Клубами в дверь – морозный воздух. И говор -- полушепотком. Так тягостно – скорей бы роздых. И малыши совсем тихи – Не бегали и не шалили. Ни озорства и ни «хи-хи» -- Угнетены в том месте были... Пусть ощущенье чистоты Сравнимо ощущеньем счастья... Но к этой радости мосты Нерадостны и слишком часто Они-то настроенье нам Фундаментально ухудшали... И мрак и капли по стенам... Так долго в очереди ждали... Хоть невозможно малышам Без озорства и без движенья. Жалели тихо ждущих мам, Не вызывали раздраженья. Малыш задремлет в духоте, Проснется, протирая глазик. О тазике -- как о мечте... Малыш один – один и тазик... А двое, трое малышей – Тогда жди тазика второго... Так тягомотно здесь душе... -- Ну, потерпи еще немного... -- Заняться нечем. И ничто Не привлекает интереса. Сидим в расстегнутых пальто, Ждем шаек. Есть! Давленье пресса Чуть ослабеет. И детей Заводят и несут в предбанник. Здесь легче – лишних нет людей. Раздолье, если кто карманник: Веди шкафчиков в помине нет. Над лавкой полка, а под нею – В доску костыль был – и привет... Раздетая сперва синею... Конечно мамы заведут И стирку легкую попутно – Подсказки от мужей не ждут – Быт сам подсказывал подспудно: Здесь есть горячая вода – И, значит, не зевай хозяйка! Я тоже с мамочкой сюда Ходила... Вымывалась шайка – И утомительный процесс С водой и паром начинался. Ведь мыло едкое до слез – Шампунь еще не продавался... Здесь тоже в очереди стой. К двум жутко обжигавшим кранам. Один с горячею водой, Тот – с ледяной... Каким «титанам» По силу столько вскипятить Воды – для целого поселка... Помыли надобно побыть В сторонке – дважды, трижды столько: Помылась мама, а потом Она бельишко постирала... В предбанник чистыми зайдем, Где обтирала, одевала Танюшу мама... Обтирать – Потом укутать в полотенце... Белье из стирки надевать Мне на распаренное тельце Непросто, а потом еще Танюцу обряжать в пальтишко С платочком – тоже кое что... От бани радости – не слишком... Потом выходим на мороз. Задача здесь – не простудиться. Все испытания всерьез – Вот угораздило родиться... Большая стирка шла в дому. А полоскать идут на Клязьму, Как, может, триста лет тому Назад... Житейскому маразму Тому сказала мама: -- Нет! – За баней не реке помосты, С которых женщины чуть свет Белье полощут... Ломит кости От той работы ревматизм... Вот так о житии народном Заботился социализм В стремлении богоугодном Всех уравнять по нищете... Но мама тот помост на речке Не посещала. Вещи те, Что постирала возле печки, Водопроводною водой В корыте долго полоскала... Домашний труд всегда такой, Что ни конца и ни начала... В три года взяли в детский сад Уже без всяческих условий. Слезинки по щекам висят – В «казенный дом» сдаваться внове. И мама плакала со мной – Ей жаль несчастного ребенка. Мы вечером идем домой – Опять реву протяжно, звонко – Жаль из детсада уходить. Так всю неделю продолжалось. Ну, как с ребенком поступить? Окутывает маму жалость. Разок решили не забрать, И на на ночь в детсаду оставить. Что помогло – и впредь орать Не стала слезно и гнусавить... Тот Первомайский детский сад Счяитался в области из лучших, Хотя ничем на первый взгляд Не выделялся... Впрочем, ключик К успеху заключался в том, Что крепко о здоровье бдели. Такого не было, чтоб в нем – С пяток, а прочие – болели, Как то бывает в детсадах. А в остальном у нас – как в прочих: С утра – гулять – не при дождях. В обед – салатик, следом борщик, Потом – котлеточка, гарнир. Пюре предпочитала групам. Но, правдав, пред обедом – (брр) -- На выбор: так иль вместе с супом -- Давался в ложке рыбий жир. -- Мне – так! – Но до чего противно! На полдник могут дать кефир. Час тихий... После креативно Играли... Вечером – домой... Когда исполнилось четыре, Я – новосел со всей семьей. Большую комнату в квартире С одной соседкой дали нам, Точнее – маме – на работе. Дом был из бруса. По стенам Шла чернота... В подъезд войдете – Двойная лестница. Вверху – Весьма просторная терраса. Сметите с половиц труху, Поставьте стол, кровать – в три раза Вы увеличите жилье. Так мы и поступали летом... Стремянка на чердак – мое Приспособленье – (шпингалетам Безмозглым угомону нет) – Для гимнастических занятий: Вишу вниз головой – привет! – Над маршем лестничным. Понятий, Что там опасно, в глупой нет... А сверзилась бы с той стремянки На лестницу – и все, привет – Берите танины останки. Ужасно – видится сейчас. Ну, а тогда – вишу часами Вниз головой, пугаю вас, Пришедших, скажем, в гости к маме... Наш прежний дом недалеко, Через дорогу – и подружкам Старинным мне попасть легко, Наперсницам моим и душкам. Мне есть о чем потолковать С Танюшей Зудиной и Людой, Что Карпова – и поиграть В обед с игрушечной посулой, В больничку или детский сад, Во что угодно -- интересно... Пусть взрослые на нас глядят, Не вмешиваясь – неуместно... В тот год родители решат: Я подросла уж настолько, Что в состояньи в детский сад Идти одна... Сие – жестоко? Нет. Детский сад-то в двух шагах. Переходить не надо улку. Машины не вгоняют в страх. В пальтишко вденусь или в куртку – И пошагала. Прихожу. Хоть рядом – в детский сад последней. Жука замечу – посижу Вприсядку, хоть денек не летний – Прохладно, в садик не спешу. Попутно пообщаюсь с кошкой, Коровку божью попрошу Слетать на небо... Той дорожкой Так много наблюдала дел, Творящихся у «братьев меньших», Тот полз куда-то. Тот летел, Тот распустил весенний венчик... Сад посещала – в холода. А летом – на Кавказ возили. У деда с бабушкой тогда, Считалось, прибавляла в силе, Здоровье... Как-то возвратясь, Шла в сад испытанным маршрутом. Вхожу... Оторопела враз: Начальство, видно, бес попутал: Нарисовали на стене Четыре головы мужские. С усами – та знакома мне, Повсюду видела такие, Второй меня не напугал: Сам лысый, с маленькой бородкой, А третий ужас навевал С четвертым... Взгляд прямой наводкой Мне в душу детскую глядел, Чернели бороды лопатой... Художник напугать хотел? Изрядно напугал... Усатый, Что не был страшен, наяву Был трех других куда страшнее... С воспоминанием живу О той картине. Страшно мне и Сегодня... Двор детсада был Просторным. Целый парк. Пожалуй. Песочница с грибком. Под ним Дела серьезные решала, В песке играя, детвора. Был в парке и фонтан, представьте. Аллея через парк вела В то здание, где – детство славьте – И размещался детский сад... Гигантские росли деревья. В их кронах кочками висят Вороньи гнезда... Их теперь я, Хоть поздно. Но благодарю. Я о воронах. Как скандалят! -- Карр, карр! – за ними повторю. Они ни взглядом ни ударят, Ни передразнят... Букву «эр» Не выговаривала с детства. Но вот – беру с ворон пример... И – радость: шумное соседство Вдруг от картавости спасло – И «эр», как надо, зазвучала. Выходит, крупно повезло. А прежде я, стыдясь, молчала... Однажды случай был такой. К моей святой души погубе – Игрушка – новый чудо-конь- Качалка явлен средней группе. Уж как он поразил меня! Волосяные хвост и грива. Такого крупного коня Впредь не встречала. Все красиво В игрушке, можно снять седло, Уздечку и надеть обратно. Меня с умишка повело: Хочу в седло невероятно. Откуда взялся дивный конь? Возможно. Подарили шефы. Детишкам говорят: -- Не тронь! Смотри издалека! А мне бы – В седло – совсем схожу с ума... Но не пускают – как издевка. В саду игрушек разных тьма. Не избалованная крепко, К ним потеряла интерес. Я не могу взять в толк: зачем нам Игрушка, коль не с ней, а без? Вся ситуация плачевна. -- Ребенок может заболеть! – Пошла к заведующей мама. -- Так соизвольте повелеть, Поскольку нарастает драма... – Та повелела – и меня В седло сажают принародно. Стоит вся группа у коня. Меня в седло сажают. Гордо Раскачиваюсь... Счастья нет: Ребята смотрят молчаливо... Счастливый вытянув билет, Я ощутила: косо-криво Та радость от меня ушла. Нет радости несправедливой, Когда судьбина не дала Ее другим. Столь несчастливой Я прежде в жизни не была. Не захотела выделяться, В душе не накопила зла. И не по нраву подниматься За счет нерадости других. Другим печаль. А я – сыр в масле? Нет, я болею болью их. Зачатки лидерства погасли. А конь на следующий день Начальством убран был подальше. Уж слишком волновал детей, Мог вызвать и психозы даже...