Глава 3 «В начале было слово»... Как высокопарно это звучит! «Какой пафос – может быть, скажете Вы (и будете совершенно правы), -- да ещё, вдобавок, в тексте, изобилующем явными противоречиями, и неприкрытыми заимствованиями чужих мыслей.» Но, боюсь, если взглянуть не предвзято, и чуть глубже, то откроется неизменно простая вещь – причина. А состоит она в том, что автор всего лишь почувствовал потребность чем-то поделиться с ближними, и стал доискиваться способа донесения своей мысли, грамотного построения её конструкции. Ведь от удачной инсталляции информации в социальную среду -- проекции идеи в, способное её воспринять, общество, зависит многое -- если не всё. Теми же побуждениями руководствовался наш предок в тот момент, когда ему было нужно, чтобы самый ближний к нему индивидуум передал ему, скажем, камень. Востребованный предмет физического мира информативно нужно было как-нибудь обозначить -- отсюда и возникновение слова. Эволюция способа передачи информации не является результатом функционирования разума. Как и всё в этой цепочке, изначально возник импульс из подсознания. Именно подсознанию мы обязаны возникновению языка. Социальное взаимодействие при помощи звука, не является уделом (не говоря уже об изобретении) только лишь человека. Многие животные образуют комуникативные общественные группы с помощью этого метода передачи информации. Так что, способ искать «долго не пришлось», -- другое дело, что после того как подсознание -- в виде (или на уровне) знания тела -- подсказало человеку решение возникшей проблемы, «за дело взялись» мозги, постепенно доводя до совершенства орудие изготовления конечного результата своей деятельности. Ведь, как уже говорилось, обрабатываемые мыслительными процессами данные нашего восприятия, облекаются в результат: понятия, определения – в слова. Поток сплошной абстракции, коей является окружающий, воспринимаемый нами без помощи слов, мир, требовалось разделить на отдельные составляющие для того, чтобы разум «не буксовал», что неизбежно (случилось бы, если бы) абстракция, не разделённая на определённые однородные полосы понятий, так и осталась «кашей». Извините за сравнение: фекалии – самая совершенная упаковка, которую только можно себе вообразить, способ вывода из организма продуктов метаболизма. Когда «упаковочный цех» нашего тела приходит в негодность -- «встаёт весь завод». Для нормального его функционирования, фильтрование, за которое отвечает желудочно-кишечный тракт, является процессом обязательным. Продукты метаболизма, это результат функционирования пищеварительной системы человека -- и выделяются телом. Продукты мыслительно-информационного процесса являются уже результатом работы головного мозга, но, тоже выделяются телом. В чём заключается разница между совершенствованием и эволюцией? Перед нами наглядный пример: как только человеческое существо стало оперировать (мыслить) категориями (словесными), оно совершило эволюционный скачок в новую позицию, в качестве категории, именуемую «человеком разумным». И речь идёт действительно о качественном изменении. После этого «за дело взялось» количество: увеличение языковых едениц, усложнение их взаимодействия, то есть – усовершенствование языка. Каждая новая грань мира, открытая нами, влечёт за собой «наращивание» мировоззрения, увеличение числа страниц в наших словарях. Мы «вгрызаемся» в окружающий мир, разрабатывая его как месторождение полезных ископаемых, но не приближаем неизведанную нами область тонкого мира ни на миллиметр. Судя по всему, так происходит из-за того, что действуем мы, опираясь на количественный метод. Наверное нам нужно изменить качество взгляда на мир. Кроме того, количество нас постоянно подводит, а точнее – «обводит вокруг пальца»: исходя из категорий в наших мыслях, мы также категорично идентифицируем окружающую действительность. Два примера: первоначальная и последущая идентификация. Начнём с последующей. Перемещаясь между точками А и Б, мы глядим в окно транспортного средства, мимоходом осматривая, уже «до мозга костей» знакомые нам улицы. Воспринимаемая картина давно идентифицирована. Вниманию нашего восприятия уже не с чем здесь знакомиться, и оно переключается на внутреннюю область сознания. Окружающие нас мобильные объекты, с точки зрения частности, нам незнакомы, но с общей точки зрения, мы их давно изучили: как и в прошлый раз нашего пребывания здесь, по улицам ходят люди, по дорогам передвигаются машины. И наше внимание не идентифицирует объекты целиком, как если бы, скажем, из ближайшего автобуса высыпали б марсиане (уж мы бы присмотрелись тогда), а лишь фиксирует их местоположение. Мы не видим, что капот у этого автомобиля поцарапан, а из кармана того прохожего «выглядывает» свежий номер газеты. Наше внимание лишь говорит нам, что человек спускается по лестнице, а машина остановилась на красный свет. Ознакомительная идентификация проводимая вниманием человека, заключается в определении внешнего вида объекта, и его функций. Внимание работает, примерно, по следущей схеме: это есть объект -- какое отношение имеет этот объект ко мне, как субъекту? Потребительский вид такая конституция мировосприятия обрела ещё задолго до появления человека, как вида. Это у нас от хищника, -- а человек им был и остаётся. Абстракция в виде «формы и содержания» уходит корнями именно в эту часть (полосу) его существа. И после того, как идентификация формы проведена, внимание сосредотачивается на процессе эксплуатации объекта, пропуская мимо поток восприятия. Следствием этого становится изменение режима мышления – оно «переходит на другие скорости», и работает ситуационно. Не тарелка упала со стола, -- упал наш обед. Меняется трактовка происходящего, а следовательно -- интерпретация. Мы очень редко смотрим на зеркало, но в зеркало -- очень часто. Этот манёвр позволяет нам совершить наше внимание, точнее ассортимент его режимов. Человек, умеющий писать и читать, не думает о том, как он это делает, -- его внимание делает это само. Однако учёные установили, что каждую 4-6 букву в тексте читатель попросту не видит. Если рассматривать этот вопрос шире, то получается, что наше внимание так же обходится со словосочетаниями и фразами. Обратите внимание – часто мы задумываемся о построении фразы? Наше общение друг с другом составленно из заготовок, -- банки предложений, куда мы здаём -- на «депозиты», новые звукосочетания. Очень часто мы не успеваем подумать, расшифровать полученную информацию, а наши языки уже отвечают за нас: чем экстремальнее ситуация, тем меньшим контролем владеет внимание, ведь оно занято в других местах сознания. Каждое следущее выделение в тексте будет наглядно иллюстрировать автоматичность определения информации, и её словесное описание. Как правильнее сказать: -- дай мне спички – -- дай мне спичечный коробок – -- дай мне коробок спичек? Понятие «спички» превращается в многозначный агрегат. Фраза потому и становится правильной, что ёмко и цельно обозначает и упаковку, с характерными боковыми поверхностями, и маленькие деревянные прутики, которые макнули в серный «кисель». Подвох всей ситуации заключается в чрезмерной успокоенности своего положения в мире. Происходит эта успокоенность из чувства собственной значимости. Нам кажется, что мы поработили эту планету, что мы здесь самые «крутые». Опускаем глаза долу, но, в глубине души преисполняемся гордости, и в пургу, в «подъезд на коврик» ночевать не идём. Отсюда преувеличение уровня собственной безопасности, вызванное переоценкой своих сил. Нам кажется, что мы способны «сворачивать» горы. У нас есть друг – научно-технический прогресс. Но наш научно-технический прогресс заключается в том, что мы научились придавать веществу форму маленьких прутиков, а затем макать их в серный кисель. Создавать вещество мы не способны. Единственное, что действительно изобрёл человек, это смех и рыдание. Остальной же наш прогресс состоит из геометрии. Уровень развития интеллекта измеряется в алгебре. Век интеллекта – двадцатый; цифровое изобретение – компьютер. И ещё, в двадцатом веке изобрели абстракцию «телевидение». И ещё, в двадцатом веке изобрели атомную бомбу. И больше ничего не изобрели. Все остальное открыли раньше. Как раз, наибольший размах прогресса имел место в девятнадцатом веке. Крик по поводу стремительного гипер-развития возможностей человека в XX веке, не имеет под собой почвы, -- качественного развития не было, -- было количественное расширение старых горизонтов. Весь «прогресс» «вышел» на служение предидущим изобретениям. А мы -- как летели на огромной глыбе, так и летим – по большому счёту, неизвестно откуда, неизвестно куда – на огромнейшей скорости. Вы скажете: полноте, не стоит так волноваться. Автор явно «психонул», -- скажете Вы. «Ну что тут такого – ну и летим, -- ну и летим себе. Не стоит отвлекаться». Именно – не отвлекаться. Так же, как мы не отвлекаемся на своё действительно реальное положение в этом мире (насквозь иждевенческое), так наше сознание забывает, что отличает его от подсознания умение оперировать словами, привязанными к понятиям. А скорее наоборот: слова, отодвинув восприятие на задний план, сделали его понятийным. Разум обрабатывает сигнал не в понятие, а в слово. Когда мы мыслим -- мы разговариваем. Наш разум есть язык. А, так как, в «оперативной системе» языка «числителем» являются слова, а «знаменателем» синтаксис, то получается, что и ход наших мыслей -- структура мышления – жёстко к нему привязаны. Синтаксис является главным архитектором нашего мировоззрения -- иногда в такой степени, что становится «диспетчером» нашего внимания.