Автобиографическая повесть Часть третья январь - октябрь 1993 года. Полный текст повести с иллюстрациями можно прочесть на http://revlib.narod.ru/dim93.htm "Голодной свободе - грош цена. На голодной свободе тираны рождаются." Юлиан Семенов "Заседания Съезда народных депутатов более не созываются. Полномочия народных депутатов Российской Федерации прекращаются. Постановляю представить к 12 декабря 1993 года единый согласованный проект Конституции. Hастоящий Указ вступает в силу с момента подписания." Борис Ельцин, из выступления 21 сентября 1993 г. "Большие батальоны всегда правы." Наполеон Бонапарт Трескучий мороз. Ледяной ад, безмерная стужа. Но при этом - солнце в зените горит ослепительно. Светит, да не греет. Заснеженная равнина, плоская как стол, раскинулась под голубым безоблачным небом от края до края горизонта. Придорожные лесополосы покрыты инеем, река скована льдом. Белая пустошь дробится на миллионы алмазных крупинок. Потоки света отражаются от них, ярчайший блеск режет глаза - до головной боли, до потери зрения. Эх, мороз, мороз... По каким же таинственным законам недолгая оттепель в нашей стране всякий раз сменяется заморозками? Снисходительного Александра Первого сменяет жестокий деспот Николай Палкин. Освободив крестьян, Александр Второй пугается и начинает контрреформу. Великая революция 1917 года удушена тиранией Сталина. Хрущевскую оттепель сменяет брежневский застой. Надежды перестроечной эпохи растоптаны ногами Ельцина и худших. Прав Ежи Лец: "в каждом веке есть свое средневековье". Я уж предвижу - и в нашем столетии сего не избежать. Отчего это? Горы книг о том написаны. Скороспелый ответ неуместен. Но если меня спросят лет через двадцать: - А когда же страна проскочила развилку между диктатурой и демократией? Когда президент стал царем-самодержцем? Когда из выборов сделали профанацию, а из парламента марионетку? - на все эти вопросы я уверенно отвечу: - В октябре девяносто третьего, несчастные мои сограждане! Помните, как славно "демократия" тогда победила? А уж потом добавилось и остальное: война, церковное мракобесие, удушение стачек и профсоюзов, прессы и собраний. Устремлюсь же памятью в тот трагический год - в начало ледникового периода... 1993 Январь. Я отворачиваюсь от окна автобуса. Ледяные узоры быстро затягивают прозрачный кругляшек на стекле, растопленный жарким дыханием. Раздолбанная лоханка, бренча всеми частями, медленно ползет по дороге. Ее потряхивает. Не заглох бы мотор... Температура на улице - минус сорок два по Цельсию. Что будет, если мы застрянем на пустынной трассе Уфа-Затон? Трасса безлюдна, автобус почти пуст. Кому придет охота в лютую стужу по дорогам колесить? Лишь тем, кто выполняет приказ. Возвращаются в Затон курсанты вертолетного училища. Но не всегда приказывает командир. Убеждения тоже правят людьми. Потому и мы плывем сквозь белое безмолвие рядом с курсантами. Викинги революции, право слово! Ржавая ладья - автобус ЛИАЗ - несет нас по гребням снежного моря. Нам поручена агитработа среди военных. Это направление вдруг выдвинулось на первый план. Зреют грозные события. *** Уже с весны прошлого года некоторые депутаты Верховного Совета остро критиковали президента Ельцина - за грабительские реформы в экономике, разрушение культуры и грубые нарушения Конституции. Депутатов можно понять - их избрание зависит от народа. Если катастрофа углубится, в следующий раз их просто не выберут. Парламент - чуткий барометр настроений в обществе. Мудрец учитывает показания барометра, даже неприятные. Дикарь в этом случае разбивает сам барометр. Горько и верно заметил Александр Бирюков, нынешний политзаключенный: "В одних странах власть устраняет причины, вызвавшие критику, а в других странах - устраняет самих критиков. Россия идет по второму пути." Сначала недовольные депутаты были в меньшинстве. Ведь еще два года назад они, во главе с Хасбулатовым, помогали Ельцину защищать Белый Дом... Наш уфимский Вожак иногда рассказывал о сварах в парламенте, но я не придавал им значения. Думал: "все кто у власти - одна компания, все за капитализм. Милые бранятся - только тешатся". Так поначалу и было. Руслан Хасбулатов говорил, что привержен курсу реформ, но вести их надо "взвешенно и созидательно", а не путем шоковой терапии. Ельцин реагировал болезненно, и обозвал парламент "большой говорильней, где мало что решается". Прорезалась та "психология самодура-партократа", на которую я обратил внимание еще в августе 91-го. Тогда же Борис Николаевич предложил принять новую конституцию, "чтобы узаконить сильную президентскую власть - этого требует переходный период." Ту же мысль Сталин когда-то выразил проще и грубее: "Не забывайте, что мы живем в России - стране царей!" Верховному Совету в этом "новом порядке" не оставляли места. У Ельцина была в парламенте "пятая колонна", которая себя называла "радикальными демократами". Что это были за "демократы", судите сами: они выступали за силовое подавление всех несогласных с Ельциным, руководствуясь не законом, а "целесообразностью и необходимостью". Это восхитительно! Анекдот. "Злые большевики здесь больше не живут" - сказал громила, вытирая нож о голенище - "сейчас тут живут добрые демократы". И они еще обвиняли Хасбулатова в авторитарности! Кто кричит "держите вора"?... Волей-неволей, приходилось Руслану Имрановичу отвечать на диктаторские замашки Ельцина. А тот в ответ распалялся еще больше, уже грозил, вопреки закону, разогнать парламент и ввести прямое президентское правление. Тут против Ельцина неожиданно выступил его заместитель, вице-президент Руцкой. Во время путча 1991-го года Руцкой подталкивал Ельцина на танк, арестовывал членов ГКЧП, а вот теперь разругался с прежним боссом в пух и прах. Захотелось ему сыграть самостоятельную роль, надоело быть заместителем. Руцкому я никогда не сочувствовал. Считал его не очень мудрым, мягко говоря. Совсем иное впечатление производил профессор Хасбулатов. Его ироничная манера полемики нравилась мне все больше. Я видел его слабые стороны, помнил о поддержке им Ельцина, о соучастии в развале Союза. Но я и не ждал от него социализма. Искренний буржуазный демократ, лицо парламента, защитник республики - Хасбулатов был лучше Ельцина ровно настолько, насколько буржуазная демократия лучше буржуазной диктатуры. Кроме того, Руслан Имранович - интеллигент, член-корреспондент Российской академии наук. Это вам не обкомовский невежда, самодур и пьяница. Я, честно говоря, попал под обаяние личности спикера. Знаю, этот политик буржуазен. Но кроме классового анализа есть у человека мир эмоций. И даже сегодня, изредка видя на экране лицо Руслана Имрановича и слыша его усталый иронический голос, я всякий раз переживаю теплые чувства. Голос Хасбулатова трогает меня до слез, оживляет былые надежды, возвращает в мои бурные девятнадцать лет, в переломный и трагический девяносто третий год... К январю девяносто третьего раздрай президента и парламента зашел уже очень далеко. Ельцин стал готовить референдум с вопросом: "президент или парламент"? Такие референдумы в истории бывали. "25 декабря 1799 г. произошел плебисцит, утвердивший новую конституцию и трех консулов во главе с Бонапартом. Вся полнота власти сосредоточилась в его руках. Все остальные учреждения существовали в виде каких-то бледных теней, никогда не имевших и не пытавшихся иметь ни малейшего влияния. Ему нужны были слуги и исполнители, а не советчики и законодатели. Тотчас же обнаружилось, что ему не нужны и критики. Беспредельную власть дали ему только гренадеры в дни брюмера 1799 г. Быть во всем обязанным только своим гренадерам, т. е. самому себе, основывать все на праве завоевания - стало не только мыслью, а мироощущением Наполеона. "Большие батальоны всегда правы" - одна из любимых поговорок Бонапарта. Никто, по его убеждению, не мог спрашивать у него отчета или требовать дележа власти". А через пять лет после референдума Наполеон уже объявил себя наследственным императором, запугав народ угрозой "страшного заговора террористов", спасти от которого может только он, император французов. Все повторяется... Или вот еще. "В Италии голосование в парламент происходило по формуле: "утверждаете ли вы список депутатов, намеченных Большим советом фашизма?" Избирателям оставалось лишь приписать внизу бюллетеня "да" или "нет". "Да или нет"... Ельцин предложил отвечать на четыре пункта: "да, да, нет, да". "Подобный плебисцитарный режим был установлен и в Германии, где после смерти Гинденбурга в августе 1934 года Гитлер объявил себя рейхсканцлером и "фюрером" (вождём) германской нации. Чтобы придать этому произволу видимость законности, он оформил его "всенародным плебисцитом", или референдумом, на котором лишь немногим более 5 млн. чел. отважились голосовать против этого гитлеровского диктата. На основе подобного "волеизъявления народа" в Германии окончательно сформировался режим жесточайшей диктатуры." Короче говоря, плебисциты - черта бонапартизма, и Ельцин тут не оригинален. Уфимский "Наш Выбор", орган Соцпартии РБ, писал в декабре 1992-го: "То, о чем наша партия неоднократно предупреждала, случилось. Буржуазия в лице своего ставленника Ельцина пытается установить прямую диктатуру. Конституция предусматривает существование и взаимодействие обеих ветвей власти. Поэтому сама постановка вопроса: президент или съезд - незаконна. Но Ельцина это не пугает. Его цель - любой ценой удержаться у власти. Для него кровь людская - водица, а страдания народа - демагогия "красно-коричневых". Что ожидает трудящихся в случае установления диктатуры - ясно. Тогда бульдозер капитализации двинется под хруст костей и стоны народа. В этой ситуации лозунгом всех здравомыслящих граждан должна стать защита демократии и конституционных органов власти. Ельцин может пойти на самые крайние меры. Это диктует необходимость объединения всех демократических, отстаивающих интересы народа сил, чтобы поставить заслон диктатуре буржуазии". Так кто же был реальным демократом в те годы? Неужто Ельцин? Возникло классическое двоевластие. Даже Конституционный суд признал, что существующий строй находится под угрозой, а страна не гарантирована от социального взрыва и "анархии". Имелась в виду угроза революции, силового столкновения. А в нем позиция армии решает многое. Поэтому Вожак и отправил нас в эту "полярную экспедицию". Мы везем в Затон листовки для офицеров и курсантов вертолетного училища. *** Над передним сиденьем дрожит воздух, подымается пар - там стоит обогреватель, но толку от него мало. Меня спасает одежда: "сто одежек, и все без застежек". Для этой поездки пришлось одеть три свитера, а сверху - грубой выделки овчинный тулуп, привезенный отцом из Монголии. Пригодились и отцовские меховые унты... Под полой тулупа бережно спрятана сумка с листовками и банкой клейстера, он не должен заледенеть. Трудно дышать. Струйки пара при каждом выдохе просачиваются сквозь толстый мохеровый шарф, укутавший мое лицо. Щеки под мохнатым шарфом пылают румянцем. Рукой в толстой меховой рукавице я уцепился за поручень. Глядя на заиндевелое окно, углубляюсь в мысли об учебе. Я второкурсник. Выходной этот выходной после очередного экзамена, в разгар сессии. Кто как отдыхает... Вот сдам последний экзамен, потом каникулы, а восьмого февраля уже весенний семестр. Но пока сессия не кончилась, в голове только и мыслей, что об экзаменах. Я ведь выработал целую технику подготовки. Допустим, нам дают пять дней. Тогда весь материал надо разделить на четыре части - и учить по части в день. Делать конспекты по памяти. А в последний день, перед экзаменом - бегло повторить весь материал, записанный за четыре дня. Но учить его надо лишь до пяти вечера. После этого - к тетрадям не прикасаться, выкинуть все это из головы и отправиться в парк на прогулку. Следующим утром, на свежую голову, повторить конспекты за завтраком, и бежать в институт. Перед кабинетом не стоять в очереди, не трепать нервы. Зайти надо первым или вторым. Одногруппники меня охотно пропустят первым. Они хотят зайти попозже. Ведь это позволяет взять "шпоры" у предшественников, а заодно разузнать у них: как ведется экзамен, можно ли списать, в каком настроении преподаватель? Беззаботные люди! Их не тяготит ни очередь в коридоре, ни шпаргалка в кармане. Странно, может я один такой - никогда не готовлю шпаргалок. Списать украдкой - дело непростое, требует навыка, а я его не имею. Некоторые отличницы тоже не списывали со "шпор", но приносили их для вящей уверенности. Какая тут уверенность? Сознание того, что в кармане лежит шпаргалка, выбило бы меня из колеи. Страх перед поимкой отвлекает, мешает сосредоточится... Приходится учить, а не списывать. Но зубрить нельзя - никакой памяти не хватит. Надо понять логику предмета: что из чего вытекает. Тогда можно запомнить лишь исходные посылки, а все остальное легко выводится из них прямо на экзамене. Хорошо, если лекции четки и логичны. А если нет - придется все же запоминать механически... ...Что за грубости? Кто толкает меня рукавицей в плечо? А, это товарищ Шадым. Круглоголовый рыжеусый коротышка в синем полушубке. Спрашивает, какую остановку мы сейчас проезжаем. Я лениво отвечаю ему. На жаргоне уфимских алкашей, "шадым" - продукция завода "Синтезспирт", этанол с примесью ацетона и сивушных масел. Как не перемрут пьянчуги от этакой дряни? Непостижимая загадка. Но сорокалетний анпиловец Шадым - мужик непьющий, солидный. Просто он работает на "Синтезспирте" - отсюда и кличка. Сегодня ранним утром он зашел за мной, а я был уже одет и готов к поездке. Мама еще с вечера приготовила мне всю одежду, и даже освоила искусство варки клейстера. Ворчала немного, что "в такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит", но если того требует гражданский долг - что поделаешь... К тому времени ее увлекло чтение "Народной правды", эта газета стала ее любимой. Если для меня, семнадцатилетнего, распад СССР и реставрация капитализма стали незаживающей раной, то что уж говорить о маме, прожившей при уходящем строе сорок лет? Правда, ее социалистические симпатии определялись скорее этикой, чем логикой. Мама считала ельцинские реформы в первую очередь антикультурными и антигуманными. Все чаще я слышал от нее: "капитализм - это узаконенный бандитизм", "нынешнее телевидение превратило культуру в помойку", "эти бандиты говорят, что Ленин плохой - а что же натворили они сами?", и так далее и тому подобное. Это не назовешь марксистским анализом, но ельцинские безобразия были очевидны и для обыденного сознания. Тут мы нашли общий язык. Мама приготовила мне банку с клейстером и теплые вещи. Сумеречным утром Шадым заглянул за мной, и мы сперва поехали на улицу Кремлевскую, в некую квартиру - перевалочную базу листовок. Там я никогда прежде не бывал, владельца этой квартиры не знал. Нам вручили огромные кипы прокламаций. Как видите, от июля 1992-го, когда мы объявления писали вручную, произошел резкий скачок вперед. Невесть откуда у нашего рескома РКРП появились широкие возможности, полиграфическая база, несколько постоянных точек сбора в разных частях Уфы - и вообще, "жить стало веселее". Конечно, это было связано с противостоянием президента и парламента. Депутаты, испугавшись диктаторских замашек Ельцина, начали спешно искать поддержку в массах. А поскольку "шоковая терапия" обернулась грабиловкой, массовую популярность у обнищавшего народа приобрели левые радикалы. Анпиловские демонстрации собирали в Москве уже по 200-250 тысяч участников. Депутаты надеялась заслониться от Ельцина этим щитом, часть из них помогала левой оппозиции. Отсюда, как я предполагаю, увеличение возможностей нашей партии в тот период. Тысячи листовок, напечатанных типографским способом на тонкой бумаге, содержали обращение "Трудовой России" к военнослужащим. Требовалось расклеить его в пригороде, близ Вертолетного училища. Оно тогда находилось в Затоне. Позднее, уже после Ельцина, вертолетчиков сменили внутренние войска. Приоритеты властей изменились. Сдерживание внешней агрессии стало второстепенным делом, подавление собственного народа - главной задачей... Но я забежал вперед. Вернусь в девяносто третий. Взяв тяжеленные сумки с листовками, мы поехали к Южному автовокзалу. Таких морозов, как в то январское воскресенье, не бывало уже лет пятнадцать. Горожане попрятались в квартирах, боясь даже и нос на улицу высунуть. Вымерший заледеневший город под яркими лучами полуденного солнца - странное зрелище. Хрустит сухой снег под подошвами унтов, трещит мороз - и более ни звука. Троллейбусная остановка. Пустой проспект. Южный автовокзал. Автобус струит сизый дым из выхлопной трубы. Едем сквозь ледяную пустошь... *** Долог путь, стынут пальцы в рукавицах. Мысли тоже смерзлись, ворочаются в голове неспешно. Медленно растягивается улыбка на закоченевшем лице... Смешно мне от того, что вспомнил одногруппника - Дениса Баранкина. Забавно он сдавал экзамен по физике. Дэн был веселый парень, силач (как тогда говорили, "качок"), неутомимый ловелас и завсегдатай дискотек. Ко всему на свете он относился легко. Его любимые присловки: "не загоняйся" и "забей на это". Мы сидели за одной партой. Я помогал Баранкину в учебе, а он мне обещал вступиться на случай драки... Не довелось. В институте было куда меньше хулиганства, чем в школе - хотя старшекурсники иногда отнимали стипендию у младших, особенно в общежитиях. Я частенько простужался, и в этом случае брал у Дэна тетрадку - переписать пропущенные лекции. Сам он вел тетрадь через пень колоду, но в нашей группе училась его сестра, отличница Вера. Они были двойняшки. Дэн шутил, что Вера родилась на несколько минут раньше него, и потому взяла весь ум себе, а ему оставила лишь веселый нрав. Когда она отказывалась дать ему лекции, он их отнимал силой. В последний день перед экзаменом по физике я зашел к нему отдать тетрадку. Стекла его квартиры дрожали от басовых децибел - Дэн врубил на полную катушку своего любимого Богдана Титомира. Тогда начинал входить в моду стиль "техно", а о рейве молодежь еще не слышала. Весело Дэн проводит время, черт побери! Наверное, уверен в успехе. - Дэн, привет! Пришел тетрадку вернуть. Ну, как дела? Вижу, веселишься. За пять дней все выучил, что ли? Я тоже перед экзаменом делаю перерыв, с вечера отдыхаю... - Ха-ха! Выучил! Да я и не брался даже. Пробегу глазами завтра утром скоренько. Что-нибудь да запомню... Я с ужасом поглядел на Дэна. Материал был настолько сложен, что я с трудом его втиснул в пять дней. Неминуемо провалится! Мой друг из параллельной группы, талантливый химик Эдик, вот так же завалил математику, был исключен из ВУЗа, а сейчас устроился лаборантом... - Дан, ты собираешься ночью учить? Ночью в голову не лезет... А колонки зачем врубил? Я только пришел - и то у меня голова заболела... Учи давай! - Да ну, не загоняйся. Забей... Ночью в голову не лезет - ты прав. Я будильник поставлю на шесть утра, и повторю перед уходом. - Ну... Как знаешь. Пока. На следующее утро заспанные студенты толпились в коридоре третьего корпуса, ожидая начала экзамена. Дэн все не появлялся. Я тревожился. Экзамен был письменным, и всех нас впустили в аудиторию. Дэна нет. Уже пятнадцать минут десятого, экзамен давно идет. Вдруг раздается стук в дверь и он появляется, пряча за спиной тетрадку, что я ему вчера вернул. Извинившись, проходит и садится на последнюю парту. Бикбаева, наш экзаменатор, ходит по рядам и наблюдает за студентами - не списывают ли? Сдаю экзамен, выхожу... Впоследствии Дэн рассказал мне: будильник не зазвонил, он проспал, но надеялся списать под партой - а парты оказались не крытые, прозрачные. Тетрадку у него Бикбаева отняла. Дэн кое-что успел списать, чудом вытянул на тройку. Но спрашивала она его около часа. Мои нервы не выдержали бы такой сдачи, а ему и горя мало. "Забей, не загоняйся!" Трудно понять таких людей... Забавно, пока я физику сдавал - в США уже нового президента выбрали, Билли Клинтона. Ладно, мы экзамен сдали - имеем право на выходной. Институт не школа, тут сам намечаешь распорядок. Хоть весь семестр валяй дурака, только сессию сдай. Этой свободой многие не умели пользоваться - и на первых двух курсах был самый обильный отсев. Неуспеваемость, впрочем, не единственная причина потерь. Вал преступности, начавшийся при Ельцине, затронул и нашу группу. Произошла трагедия - один из моих одногруппников, назову его Шашкин, был убит на дискотеке. Убийцу "отмазали", смягчив наказание - им оказался сын высокопоставленных родителей. Вся наша группа пришла на похороны Шашкина. Эх, беда-беда... Жил человек, учился, запасной циркуль мне на черчении давал - и нет человека... Я не знаю, что было опаснее при Ельцине: ходить на дискотеки, гулять поздним вечером или участвовать в политической борьбе. Сейчас-то политика опаснее. А оглядываясь в те времена, ловлю себя на мысли: сколько народу в те годы погибло от рук преступников, в криминальных разборках, в техногенных катастрофах, отравилось дрянными продуктами, замерзло в не отапливаемых квартирах, покончило от безнадеги самоубийством... Не счесть! На каждом кладбище - ряды свежих могил. Даты жизни: 1969-1992, 1971-1992, 1967-1993... Все эти жертвы на совести реставраторов капитализма. Я борюсь против этой реставрации. Если уж погибать, то в политической борьбе, а не в пьяной драке... Автобус тормозит. Отвлекаюсь от неспешных мыслей. Вот мы и приехали. *** Захлопнулись за нами створчатые двери ЛИАЗа, нестерпимый холод ожег щеки. Улицы Затона белы, пусты и студены, как в Черниковкe. Но местность напоминает раннее Сипайлово. Безликие панельные девиятиэтажки, серый лабиринт. Нет кинотеатров, домов культуры. Спальный район. На двери, обитой жестью, Шадым рисует кистью прямоугольник. Я прилепляю очередную листовку и разглаживаю ее. Делать это надо голыми руками, без рукавиц. Клейстер схватывается мгновенно. Быстро отдергиваю руку - вслед за листовкой чуть не примерзли пальцы. Вообще-то, в такую стужу можно и без клейстера обойтись, одной водой. Но если пригреет солнышко, листовки не должны отвалиться. Так что клейстером, клейстером... Район скучный, похождения наши однообразны. Опасностей две: патрули и мороз. Директор Bертолетного училища генерал-майор... скажем, Плешенко - депутат Верховного Совета, но он обеими руками за Ельцина. Было бы иначе - мы б не мерзли, материал через него ушел бы к адресату. Милицейские патрули тут четко инструктированы - расклейщиков хватать. В других районах клеить куда проще. Но кто ж в такую погодку выйдет патрулировать? "Товарищ милиционер, здесь не опасно? - Было бы опасно, я бы здесь не ходил". Улицы пусты. Однако мороз - палка о двух концах. Простужаться в разгар сессии мне никак нельзя! Клеим два часа, обошли широкие улицы, на каждом углу и каждом подъезде наклеили по листовке... Заворачиваем за угол. О, черт! Выплывают еще три квартала, нами не охваченных. Через мои сто одежек мороз уже начинает кусаться. Нестерпимо сводит судорогой плечо. Пальцы правой руки онемели, они покрыты беловатой каймой. Нос начинает хлюпать. - Зайдем в подъезд, погреемся. Вошли. Стоим, прижавшись к едва теплому радиатору. Постепенно я начинаю оттаивать. Шадым расстегивает тулупчик, и достает из пиджачного кармана пакет с бутербродами. Подкрепились, согрелись - идем дальше.... Работы еще часа на полтора. Потом ехать час до Уфы, а после пересесть на трамвай у автовокзала... Когда же я домой-то вернусь? - Ну, в семь вечера точно дома будешь - рассудительно отвечает Шадым. Свой вопрос я, оказывается, задал вслух. В семь так в семь. Ну вот, наконец готово. Сумки пусты, мы перетаптываемся на остановке. Скорей бы домой, да в горячую ванну! Сегодня я "отдыхал", а завтра надо учить билеты к следующему экзамену... Под ногами хрустит снег. Где же автобус? Вот и он... Последнюю листовку я решил было стащить. На память. Но уж больно угол на остановке мне понравился - налепил ее туда. А зря! Теперь ведь это ценный исторический документ. Но суть той прокламации я помню. Она была довольно мирной, не содержала призыва к бунту и насилию. Речь в листовке шла о собрании офицеров, состоявшемся в Москве. Я, студент-второкурсник, не разбирался в проблемах армии. Но авторы обращения знали о них не понаслышке. Если верить листовке, положение военнослужащих весьма тяжелое. Прав был военный комиссар Троцкий: "армия болеет всеми болезнями общества, но при более высокой температуре". Офицеры ютятся в бараках, не могут получить жилье, не хватает финансов - а разложившаяся верхушка ворует имущество, покупает мерседесы, строит многоэтажные виллы и прокручивает в коммерческих структурах миллиардные суммы государственных денег. По этим причинам часть военнослужащих недовольна политикой Ельцина. В конце обращения авторы призывали поддержать "Трудовую Россию" и выражали надежду: парламент отстоит социальные гарантии военнослужащих, выправит курс реформ. *** Не надоели еще главы о политике? Никак без них не обойтись. А ведь сколько я упустил интересных подробностей из предыдущих лет! Не упомянул о том, что еще до 1987-го по уфимским улицам ездили телеги, развозившие молоко в бидонах, а под каждой телегой висело ведро для навоза. Телеги везли лошадки с влажными добрыми глазами. Тоже ведь штрих времени. Не рассказал о том, как третьеклассником ездил на природу и отец поймал двух сусликов, затопив их норы. Сусликов мы привезли домой, поселили на лоджии, они сбежали оттуда и перелезли на лоджию соседа. На следующее утро сосед проснулся, услышал свист, увидел суслика посреди комнаты - и подумал, будто допился до белой горячки... Как хотелось бы писать обо всем этом! Но в девяносто третий год спрессовалось столько событий, что их потом десятилетиями будут разгребать историки. "Этот год видал, чего не взвидят сто". Литератор 1917-го года, живописуя хомячков и лошадок, прошел бы мимо главного. Так что смилуйтесь, коль политику терпеть не можете. Писать о ней - просто мой долг. *** О политике. На чем я остановился-то? Ах, да. "Парламент выправит". Боюсь, я говорю на мертвом языке. "Хасбулатов - спикер парламента", "депутаты парламента зависят от избирателей", "Ельцин угрожает парламенту". Не поймут меня юные читатели. Когда библию переводили для негров, те не поняли фразу "как снег убелю": в Африке снега отродясь не видели. Как объяснить слепому, что такое "радуга"? Те, кто вырос после 1993 года, не видели настоящего парламента. У нас Госдуму так называют - а верно ли? Парламент ведь не театр марионеток, и не лакейская в поместье барина Троекурова. Парламент - не место, где барин Троекуров выдвигает грабительские законы устами лакеев-"депутатов", а потом "защищает" от них народ, убрав самолично парочку дрянных пунктов. Это не парламент. Это ширма, фарс, вертеп... а может, полицейская будка? Ведь нынешний барин - из бывших жандармов. Отсюда и его прием: тепло против холода. Он - "добрый следователь", депутаты "злые". А мы арестанты. От "злых" тянемся к "доброму". Вот и весь парламентаризм. А до 1993 года парламент был - настоящая ВЛАСТЬ, даже сильнее президента. Он тогда назывался не Госдума, а Верховный Совет. Депутаты имели право президента снять с должности (это называется "импичмент"). Президент был не самодержец, а просто "глава исполнительной власти": исполнитель законов, принятых депутатами. Была и третья власть в стране - Конституционный суд. Судьи были независимы от президента, могли отменить его решение. Сегодня все это - пустая формальность, видимость, а тогда разделение властей было полноценным. Была в те годы и "четвертая власть" - независимая от государства пресса, общественное мнение, правозащитные организации, оппозиционные партии, движения, клубы. Еще с начала девяностых либералы твердили, что эта система идеальная, что она хорошо работает на Западе и надо внедрить ее у нас. Все ветви власти одинаково сильные, удерживают друг друга от нарушения законов - это "система сдержек и противовесов". Если верить либералам, они и боролись против КПСС ради "чистой демократии". Многих обманули этим лозунгом. А потом затянули другую песню: "господин президент, разгоните свой конвент!" Вообразили, что демократия - это диктатура "демократов" во главе с Ельциным. Но кто им гарантирует большинство в парламенте? Кого выберут - те и будут. Могут ведь и оппозицию выбрать. А кто неугодных депутатов разгоняет, конституцию отменяет, парламент расстреливает - те не демократы вовсе. В кавычки таких демократов! Приставить к ним "лже-" и "псевдо-"... Мы тоже икону из демократии не делали. Ведь что такое "народ"? Разве у всех избирателей одинаковый интерес? Нет! Богачей устраивают одни порядки, а бедняков другие. Бедняков большинство. Почему же законы в пользу богатых, почему депутаты только от них? На бумаге, в Конституции, говорится о равноправии - но какое тут равенство, если один начинает гонку в скоростном автомобиле, а другой вынужден плестись пешком? Купить издательства, сделать рекламу в СМИ, снять помещения для предвыборных собраний могут только богачи. Они проходят в парламент, принимают выгодные себе законы. Выходит, на бумаге "демократия для всех", а на деле - демократия для богатых. Но есть важная оговорка. Демократию мы критикуем слева, а не справа. Если эту куцую, урезанную, фальшивую демократию хотят заменить реакционной диктатурой - то надо оборонять демократию, даже ущербную. Защищать от тирании парламент, даже плохонький. "Защита буржуазной демократии от буржуазной диктатуры" - вот позиция многих в девяносто третьем году. Такой была и моя позиция. *** Не скучно? Мне всего восемнадцать лет было тогда. А пишу то о расклейке, то об исчезнувшей ныне демократии. То об экзаменах. Мне уж советовали: "Вам бы веселых историй добавить, или любовных переживаний..." Любовных... Ну и задачи ставят! Я с 1986 г. как решил соблюдать обет целомудрия, так даже и не целовался ни с кем. А переживания были, конечно. Пришлось их обуздывать. О любви пишут многие, но четкого определения не дают. Каждый понимает ее по-своему. Слишком уж разнородна. Винегрет мне всегда подозрителен - черт его знает, что туда намешано? Уйма компонентов. Идейная солидарность, теплая приязнь, бытовая взаимопомощь, физическое влечение. Вместе они встречаются крайне редко. Разберем их по порядку - поверим алгеброй гармонию. Главное, конечно - идейная солидарность. Если у девушки восприятие мира совпадает с твоим, если у вас общие друзья, вера, философия, мораль, общая ненависть к общим врагам и общая борьба за общие цели - перед тобой идеальный товарищ, единомышленница. В революционном движении бывают подобные девушки. Идейная солидарность может дополняться теплой симпатией. Ко всем товарищам относишься неплохо, но все же выделяешь одну... А если к совпадению взглядов и теплой привязанности добавится внешняя красота, это уже идеал. Но этот идеал не вызывает влечения - только восхищение. Такая девушка для тебя - друг, человек, соратник, а не самка Homo sapiens, не животное. "Бытовая взаимопомощь" с идейной девушкой тоже редко получается. В болоте бытовых забот такая девушка видит угрозу для дела. Если же семейный быт выступает для нее на первый план - она нередко перестает быть активисткой и становится мещанкой. То же может случиться и с тобой самим. Кроме того, возникает вопрос - а почему я должен все внимание сосредоточить только на ней, ведь единомышленников много. Разве не логичнее перенести чувство солидарности на всю группировку или партию? Что за единоличная монополия? Если уж общность взглядов - то со всеми, у кого они совпадают! На втором месте - эмоции, теплая приязнь. Бывает, бывает... Часты сочетания: "приязнь плюс влечение", "приязнь плюс идейная солидарность", "приязнь плюс быт". Сложно эмоциями управлять, но можно. Помню, в конце декабря 1992-го одногруппники хотели отмечать Новый год у меня на квартире, а я отнекивался. Мы стояли в коридоре института. Они вдруг отошли, посовещались - и подослали ко мне одну красавицу. На лекциях я избегал даже смотреть на нее. Когда она со мною заговорила, произошло какое-то внушение, гипноз. Сыграла роль даже не красота, а выражение лица, тон, жесты - все выражало теплоту и симпатию. Время будто растянулось, и мне, восемнадцатилетнему, почудилось что в коридоре и во всем здании никого кроме нас двоих не осталось... Глаза... Глаза... Этот умоляющий тон... За ним, кажется, скрыто что-то невысказанное... Что же? Если мысленно дорисовать желаемое... Короче - колдовство, магия. Говорю это вам как материалист. В ходе этой беседы моя личность на краткий миг раздвоилась между логикой и чувством. Твердо желая сказать "нет", я промямлил: "А... ну вообще-то.. А почему бы и нет.. Но у меня ведь на первое число... Ну да, я согласен..." Тут я зажмурился, повертел головой, будто избавляясь от паутины, и теперь уж бесстрастно, хоть и сдавленно, ответил: "Нет. Я не могу - у меня на первое число другие планы." Волшебство кончилось. Огромные чарующие глаза утратили блеск, сузились, прекрасное личико девушки искривила недовольная гримаса... Опасная штука - эмоции! Но в 18 лет полуминутное колебание простительно. Лучший способ избежать манипулирования - прочесть женские журналы, где девушек учат всем этим нехитрым приемам. Кстати, теми же приемами пользуются разведчики: комплимент, владение улыбкой и мимикой, тоном и жестами. Имитация внимания, сочувствия... Но вот что удивительно - в те времена глянцевые журналы не издавались, не было и книг о прикладной психологии. Где она изучила эти методы? Непостижимо! Что там у нас дальше? Быт. Нужная, необходимая сторона жизни. Но помощница в быту - это ведь не возлюбленная, а домработница. К ней может возникнуть симпатия. А вот единство взглядов... С этим сложнее. Впрочем, я знал активистов, вынужденных жениться ради устройства своего быта. Они надеялись впоследствии перетянуть жену на наши позиции. Может быть, такое возможно. Наконец, последнее - физическое влечение. Нужно ли о нем писать? Это свойство видовое, а не личное - в автобиографии ему не место. Совершенно не согласен с мнением Лимонова, будто "современный роман по определению должен быть пошл и вульгарен". Своей книгой хочу это опровергнуть. С другой стороны, начало девяностых - это годы "сексуальной революции". Не могу умолчать о ней, иначе панорама времени выйдет неполной. В "сексуальной революции" я не участвовал - я готовил революцию социальную. Но ханжески к окружающим не относился. Дело в том, что патриархальные семейные ценности - это пережиток феодализма и часть церковного учения, духовно угнетающего народ. Расшатывание этих лживых "ценностей" радует всякого революционера. Еще Маркс утверждал, что в будущем обществе семья отомрет. Петр Ткачев, Лев Троцкий, Александра Коллонтай и другие революционеры писали о том, что в современной семье женщины и дети угнетены мужчиной. Я сам видел, что это так - и на примере нашей семьи, и остальных, внешне благополучных. Вообще, отрицание "семейных ценностей" - часть революционной традиции, еще с эпохи нигилизма. Вал эротических изданий, обрушенный на читателя в начале девяностых, многих шокировал. Как относиться к этому явлению? Мое отношение было двойственным. С одной стороны, это плохо - отвлекает людей от политики. С другой стороны, хорошо - подрывает устои патриархальной семьи. В общем-то, для западных левых такая ситуация привычна, я ни разу не слышал, чтобы они отстаивали закрепощение человека в личной жизни. Даже напротив. Другое дело - наши коммунисты-старики. Но это у них не от Маркса - от Сталина. А ведь известно, что Сталин извратил марксизм: воскресил патриархальную семью, запрещал аборты, а с сороковых годов благоволил к религии... Все это черты не марксизма, а царизма и средневековья. Наследие проклятого прошлого. Так что если одногруппники повально читают газету "Спид-инфо" - не за что их упрекать. В конце концов, анатомия и физиология тоже отрасли науки. Я сам пострадал, ибо в детстве этой информацией не владел и получил ее в неожиданный момент. Не вижу причин скрывать ее от масс. Но и ограничиваться ею нормальный человек не будет. Если же он читает не только "Спид-инфо", но и политическую прессу, дела обстоят замечательно. Любознательность вообще хорошая черта. Однако есть и другие стороны проблемы. В девяностые годы вверх пошла кривая венерических заболеваний, число изнасилований. Это не радует. Кроме того, я по-прежнему считал преступным и недопустимым рождение детей - ведь правители делают из них рабов и пушечное мясо, угнетают физически и духовно. Но если влюбленные никого не принуждают, не разносят болезни, не рожают детей в рабство подлым правителям - то пусть себе делают, что хотят. Лично у меня были тогда другие заботы. Как сейчас помню: сидит наша староста группы на перемене за партой, и читает очередной пустейший гороскоп: "Тельцы ценят красоту женского тела..." Обернув ко мне раскрашенное косметикой лицо, противно гримасничая и моргая на все лады глазками, манерно тянет: "А ты ведь тоже Телец. Ты вот - ценишь красоту тела? Что-то не заметно". Я сковал лицо железной невозмутимостью, будто и вопрос не ко мне. А сам думаю: "Глупость какая. Ну, ценю - и что? Неужто время на это тратить? На носу - столкновение Ельцина с парламентом, листовки надо клеить с лозунгом "нет-нет-да-нет", подписи собирать за проект Слободкина, а вечером в полседьмого собрание..." Вот еще одно воспоминание из эпохи "сексуальной революции". Нашел на лавочке желтую газетенку и читаю: Ленин якобы не имел детей потому, что был "скрытым гомосексуалистом"! И глупо, и смешно, и заказчик очевиден. Так и написали: "Если бы он не стал политиком, то был бы гомосексуалистом". Интересно, а если бы Ельцин не стал президентом, в какой бы он подворотне... Ладно, не буду уподобляться невежде из бульварного листка - ему конечно виднее, кем был бы Ленин... Ох, карлики духовные, психоаналитики доморощенные! Дедушка Фрейд надрал бы таким психоаналитикам уши. Все проще: "Незримая тень господствующего класса ложилась в глазах Ленина на всю человеческую культуру". Разъясню подробней. Чужие страдания революционер ощущает, как свои. Он знает причины и виновников этих бед. И потому ежедневно, ежечасно его давит одна мысль: "Мной правят негодяи, грабят богачи, пытаются обмануть церковники и продажные журналисты. Каждое их слово - ложь, каждое их дело - грабеж и насилие. Я живу в тягостном и ненавистном мире, который надо менять. Этой цели подчинены все мои усилия, вся моя жизнь. Для успешной борьбы нужна мобильность, свобода от семейных обязательств, готовность идти на жертвы, отсутствие зацепок для шантажа спецслужб - будь то любовь к жене и ребенку, или какой-то компромат. Поэтому я должен себя во всем ограничить. Вознаграждением за этот аскетизм, спустя годы, станет кровавое зарево победы, мести и свободы! А сегодня надо держать себя в руках, в железных тисках." Это мироощущение не дает человеку полностью растворяться ни в любви, ни в науке, ни в искусстве, ни в природе. Ко всему примешиваются: ярость против режима, страх перед его спецслужбами, возмущение его преступлениями. От правительства постоянно ждешь новых насилий, обманов, грабежей - и всякий год опасения подтверждаются! Как вы думаете - возможна любовная идиллия при таком восприятии мира? *** Да... Захоти я познакомиться с девушкой - можно было б на студенческую вечеринку пойти. Она сразу после сессии была, тридцатого января. Но в этот день я был занят. Именно на тридцатое наметили первую восстановительную конференцию местной организации КП РСФСР. Что из нее вырастет - никто не знал. А выросла местная КПРФ. Я присутствовал при ее рождении. Более того, был полноправным делегатом. Конференцию организовала Соцпартия, но были избраны и члены РКРП - ведь надеялись-то на объединение всех компартий. Делегатов от нашей партии было двадцать два. Меня и Крестного выдвинули вероятно потому, что помнили наше участие в перерегистрации коммунистов, когда мы в ДК Орджоникидзе сидели над списками. Сыграла роль и наша молодость - я уже писал, какое впечатление производили на стариков молодые лица. Районное собрание коммунистов прошло в правом крыле этого же здания. Туда приехал редактор "Нашего выбора" Хабибуллин, пришел Вожак, а за столом президиума сидели прежние руководители райкома партии - Мухраков и Судаков. Собрание было многолюдным и шумным, пожилым коммунистам надо было выговориться. С момента запрета КПСС они не встречались, за это время у них накопилось много обид на Ельцина. Пенсионеры столь гневно выкрикивали проклятия в адрес президента, будто тот мог их слышать. Собрание затянулась до позднего вечера, дисциплина хромала - оборотная сторона раскованности. Список делегатов приняли единогласно, открытым голосованием. Взметнулись вверх десятки рук - и вот я уже делегат конференции. Назначена она был на 11 утра, в беломраморном Общественно-политическом центре, где сейчас размещается Госсобрание РБ. Лютые крещенские морозы шли к концу, но все же было холодновато. Мы с Крестным встретились в полдесятого на остановке, покатили в троллейбусе на улицу Фрунзе. По пути Крестный рассказывал мне, как в молодости собрал коллекцию инструментов и деталей, и рабочие к нему обращались в случае нужды за дефицитными запчастями - он их давал бесплатно. Поведал и о том, как в юности играл в драмкружке роль Черта в любительском спектакле, как сидел в армии на гауптвахте - его ложно обвинили, будто он пронес водку на территорию части. Пришлось ему отсиживать за другого. Слушая Крестного, я увлекся и не обратил внимания, что в троллейбус вошла бабушка. Она обратилась ко мне: "Молодой человек, вы не посадите меня?" Ее вопрос показался мне двусмысленным: я ведь не прокурор. Но место старушке уступил. Приехали. Снаружи здание напоминало Дом Республики, бывший обком партии, находящийся неподалеку. Многоэтажный куб из белоснежного мрамора. Заходим, подымаемся по широченной лестнице. Позолота, мягкие красные дорожки, хрустальные люстры с висюльками... Великолепие просто ошеломляло. Это вам не самарский подвальчик на улице Венцека... но я забежал на год вперед. Вернусь в холл общественного центра. Там была уже развернута торговля прессой: на лотках Соцпартии лежали "Правда", "Советская Россия", "Гласность" и местный "Наш выбор". Активисты РКРП предлагали "Народную правду" и "Молнию". У стен стояли столы для регистрации делегатов. На конференцию допускались журналисты и другие приглашенные. Они получали голубенький "пригласительный билет", а дружинники в дверях проверяли его наличие. Делегатам выписывали мандат для голосования, он был красного цвета, без номера. Когда голосуешь, надо его подымать над головой. Системы электронного голосования в зале не было, ее поставили позже. Именно там заседают сейчас депутаты Госсобрания. Уютно, просторно. Но вот что угнетало: насколько роскошным был интерьер - настолько тусклыми, не запоминающимися, однотипными были лица съехавшихся со всех районов Башкирии номенклатурных чиновников среднего звена, собранных Соцпартией. Эти безликие лица и грузные неповоротливые фигуры в стандартных костюмах сразу заставили вспомнить сатирический фильм Эльдара Рязанова "Забытая мелодия для флейты" и песенку оттуда: "Мы бумажные важные люди, мы и были, и есть, мы и будем". Как-то не верится, что из этой бюрократии выйдут ораторы и трибуны, бунтари и герои, способные повернуть вперед колесо истории. Это - будущие революционеры? Не смешите меня! О революции они и не думают. Я глядел то на одного, то на другого отставного канцеляриста, и пытался представить его на баррикадах, с автоматом руке. Нет... Что-то тут не так. Я не туда попал, хотя здесь тепло и уютно. То же самое ощущали другие радикалы из РКРП. Вожак нас давно предупреждал, что Соцпартия хочет всех объединить на программе очень умеренной, социал-демократической, вовсе не революционной. Говорил и о том, что мы будем этому сопротивляться - с такими людьми нам не по пути. Они хотят постепенных реформ в духе Горбачева, но в стране произошел переворот, на дворе дикий капитализм, а значит мы должны взять курс на революцию - реформы тут не помогут... Действительно, КПРФ не стала коммунистической партией. Более того - постепенно превратилась в партию правую, буржуазно-консервативную. Лучшее исследование о КПРФ - это книга депутата Олега Шеина "КПРФ на запасном пути российского капитализма". Изучив путь КПРФ с 1993-го по 1998 год, приведя множество цифр и фактов, автор заключает: "Маркс и Ленин выступают за уничтожение частной собственности - КПРФ против. Маркс и Ленин за отмирание государства - КПРФ против. Маркс и Ленин материалисты - в КПРФ идеалисты и православные верующие. Маркс и Ленин за всемирное объединение рабочих для борьбы с капиталистами - КПРФ за союз русских рабочих с русской буржуазией против Запада. Маркс и Ленин говорят, что общество расколото на классы с разными интересами - КПРФ отрицает не только диктатуру пролетариата, но и классовую борьбу". Вывод Шеина: по всем параметрам КПРФ не является коммунистической партией. Создание КПРФ, как я сейчас понимаю, было успешным ходом Кремля. Уже в октябре 1993 года Зюганов призвал массы не к участию в революции, а к дезертирству. И в дальнейшем КПРФ уютно устроилась в нише "вечно вторых", не покушаясь серьезно овладеть государственной властью в России. Но это к лучшему. Если бы такие "коммунисты" пришли к власти - их практика стала бы позорной дискредитацией идеи коммунизма. Была ли КПРФ социал-демократической, как утверждал Вожак? Вообще-то, коммунисты могут сотрудничать с социал-демократами. Но, замечает Шеин, социал-демократы Запада по крайней мере выступают против национализма и расовых предрассудков, за демократические права на профсоюзы, митинги, забастовки, альтернативную воинскую службу, свободу передвижения и вероисповедания. КПРФ с рабочим движением не связана, выступает за "великую Россию", заключает союз с православной церковью против атеизма, тесно связана с крайне правыми группами и партиями. "То есть" - заключает Шеин - "вопреки расхожему мнению КПРФ не является социал-демократической реформистской партией, а ее лидеры не являются оппортунистами. КПРФ никогда не была частью левого спектра. Это ПРАВАЯ партия. Поэтому критиковать ее членов за "отступничество" просто нелепо - им не от чего было отступать." Шеин свою книгу написал в 1998 году. Но любая партия живет, меняется. И КПРФ до своего падения тоже докатилась не сразу, в ней были разные люди и группы: радикалы и умеренные, интернационалисты и шовинисты-государственники. В 1993 году нам еще не было ясно, в каком направлении будет она развиваться. То же самое, впрочем, можно сказать и об РКРП. Как ни грустно, и ее затронул впоследствии процесс вырождения и расколов. Но если уж я пишу о 1993-м, то вернусь к тогдашнему восприятию, когда и сам я был политически наивен, и негативные тенденции в компартиях еще не оформились (а тем более не победили). Да и у всей России был другой вариант развития: парламентская республика. Девяносто третий - год огромных возможностей. Утерянных, как мы теперь знаем. Продолжу повествование. Как Маркс говаривал, это "взгляд на историю с точки зрения того, кто ее творит. А не того, кто после событий восклицает: легко было предвидеть! не надо было браться!". На конференции Валентин Никитин, лидер Соцпартии, зачитал отчет об итогах регистрации коммунистов, рассказал о проекте устава и программного заявления будущей партии. Выдвинули делегатов на "объединительно-восстановительный" съезд Компартии РСФСР - тот самый, учредивший КПРФ в московском санатории на Клязьме. Выступали незнакомые мне представители из районов - Янборисов, Даутов, Рычков и другие. Наш Майор из РКРП кратко рассказал о положении на предприятиях города. Все это продолжалось часа три. В перерыве мы отправились в буфет. По тем временам он был роскошным. Дешево и вкусно, бутерброды не только с ветчиной, но и с красной икрой, по смехотворно низким ценам. В то время мы редко видели эти продукты на прилавках, разве что в "комках" за бешенные деньги. А тут - праздник вкуса! Это опять благодаря связям с чиновниками и директорами. Если такие бутерброды часто кушаешь, то перерождаешься. Но мы с Крестным съели только парочку. Вернулись в зал. Слово взял красноречивый Янгиров из Соцпартии, и призвал поддержать предложенную программу. Тут на трибуну вышел наш Комбриг, и с армейской прямотой начал рубить раскатистым басом: - Товарищи! Если мы коммунисты - мы должны объединяться на программе коммунистической. А не социал-демократической. То, что нам предлагают - это программа социал-демократии. Это не марксизм - это оппортунизм. Коммунисты такую программу принять не могут. Нас она заведет в тупик. Это соглашательство. Наша партия, РКРП, уже зарегистрирована в Минюсте. Наша партия последовательна. Ее программа радикальна. Я предлагаю если и не принять нашу программу полностью, то хотя бы учесть наши наработки. Под той программой, которая здесь предложена, мы объединиться не можем. Она - продолжение горбачевщины. Выступление Комбрига вызвало волнение в зале. Вообще, он любил повторять одну и ту же мысль на разные лады, чтобы она дошла даже до самого тупого из присутствующих. Так что иногда при его выступлениях мне было скучно - я с первых слов понимал суть дела, а он еще полчаса вбивал одно и то же. Но здесь это было оправдано. Зал всполошился. Вновь на трибуну поднялся златоуст Янгиров, и поспешил сгладить острые углы, упирая на то, что РКРП немногочисленна, нужно учитывать мнение всех, кого нарегистрировали в эти месяцы. А их тысячи. И они поддерживают умеренную программу. После этого вылез на трибуну седой старик Глухов из Соцпартии, и начал речь со своей коронной фразы: "ТроцкизЬм или ленинизЬм? Вот как стоит вопрос, товарищи." Обвинения Глухова в адрес РКРП были стандартными: излишний радикализм, преувеличение роли рабочего класса, недооценка мирной работы в парламенте, митинговщина. Наконец, взял слово Вожак. Он сказал, что возможность мирной работы в парламенте - это сегодня иллюзия. Ельцин покушается на парламент что ни день, и в конечном итоге решать будет сила. Учтите - улица идет за Анпиловым, его митинги сбирают сотни тысяч. Программа будущей КПРФ - это программа умеренная, социал-демократическая. Чтобы это доказать, Вожак множество раз цитировал отзывы Ленина о социал-демократах и проводил параллели с программой КПРФ. В то же время - вкрадчиво добавил Вожак - РКРП открыта для сотрудничества с той компартией, которую создадут в Москве. Но входить в нее не намерена. Естественно, голосование по предложениям оказалось не в нашу пользу. После этого от Соцпартии выступил Ринат Хабибуллин, и его снисходительный тон обижал нас даже больше, чем содержание речи. Смысл такой: вас мало, а мы сильны. Или вы нам подчинитесь, или мы выставим вас за дверь, как раскольников. Что оставалось Вожаку? Сказать: "я сам от вас уйду"? Он так и сделал, правда многословно, вежливо, с реверансами. Вместе с ним ушли и мы - 22 делегата от РКРП. В результате данной конференции была образована Коммунистическая Партия Республики Башкортостан (КПРБ), ее возглавил Валентин Иванович Никитин. Формально она была независимой партией местного масштаба, фактически же - входила в КПРФ Геннадия Зюганова как местная организация. *** С первого по восьмое февраля я отдыхал. Партийной работы было мало. Иногда ездил по различным точкам сбора, и отвозил Комбригу или Вожаку собранные за слободкинский проект подписи. Вот листаю старый блокнот и вижу: "подписи из Мелеуза", "подписи из Нуримановского района", "из Белорецка" - и условленные места встреч с курьерами. Но было время у меня и для зимних прогулок, любования природой, общения с одногруппниками. Клипы смотрел по телеку, прерываемые рекламой соуса "Анкл Бэнс" - ныне уже забытого, наверное. Заглядывал я и на старую тусовку, к Токарю. Рассказал пацанам о конференции. Они слушали, затаив дыхание. А в студенческой группе у нас оформлялась новая традиция: пьянка через каждые две недели. Всякий участник ее приносил пузырь водки и пачку пельменей. - Знаешь, одна бутылка на две недели стресс снимает - делился впечатлениями Стас. Затем бутылки ему стало хватать на неделю. Так и до двух дней допиться можно... Я на эти вечеринки не ходил - неинтересно было. Правда, с весны мне тоже пришлось на пьянках бывать, только не студенческих. Но зимние каникулы были у меня безалкогольными. Телевизор смотрел. Видел выступление президента Клинтона, где он грозился "уничтожить в США жизнь на пособие, и систему льгот в том виде, в каком мы ее знаем". Заявление исторического масштаба. Почти по Достоевскому. Если коммунизм мертв, то все позволено! Я это предвидел еще в марте 1990 года, когда книжку о социализме писал: вот исчезнет противовес в виде СССР и протестного движения - и начнут на Западе все льготы сворачивать, отбирать подачки. Деградируют до "социального апартеида". Одним все, другим ничего. Когда уйдет прежняя элита, по старой памяти боящаяся революции - придут молодые волки, и стесняться не будут. Все отберут, на фоне пассивности народа! Общество поляризуется, вновь появится нищий пролетариат... Помню лозунг на одном из наших митингов: "Довольно спать, отнимут и кровать!". Льготники и пенсионеры в наши дни уже ощутили это. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. То же самое - в духовной культуре. Начали с подкопа под материализм ради "свободы мнений", потом введут урок "закона божьего" - а закончат святой инквизицией! Помяните мое слово. То же самое - в политике. Отказались от диктатуры пролетариата в пользу "демократии", потом ее свели к "демократии для богатых", а закончат диктатурой богачей, спецслужб и церковников. И самое ужасное: кто лишаться своих прав не хочет, кто церковь лбом обивать не хочет, кто тиранию ненавидит - тех объявляют "левыми экстремистами"! Ну да ничего. Когда власть опьянена мнимым всесилием, то она вырождается в касту, неспособную маневрировать. Рано или поздно это доводит ее до краха. Всех озлобляет ее политика: не только рабочих, но и средний класс. А уж тогда... Как это у Горького? "Почувствуют люди свою обиду, вырвутся из терпенья - и что же это будет? Небо кровью забрызгают, и земля в ней как мыло вспенится." Предупреждал ведь Алексей Максимович! Как об стенку горох. Смотрю дальше новости. Америка далеко, а что у нас творится! Разруха. Хозяйственные связи распались окончательно, заводы стоят, идут сокращения. Безработица уже до десяти миллионов доходит. Оставшимся работникам задерживают зарплату месяцами, общий долг по зарплате - двести двадцать миллиардов рублей. Инфляция галопирует, денежная эмиссия идет на триллионы. Поэтому предприятия меж собой рассчитываются "бартером", т.е товарами, а денег не берут. Взаимная задолженность предприятий - два триллиона рублей. 15 процентов заводов и фабрик убыточны. Полным ходом идет приватизация, ее сопровождают заказные убийства конкурентов. На улицах взрываются бомбы, звучат автоматные очереди. Настоящий террор. Жаль, не революционный - бандитский. Число разбоев выросло вдвое, всех преступлений - на 30 процентов. На окна люди ставят решетки. Заказывают железные двери. Открытое общество... Зарплату рабочие уже таскают в портфелях. Но купить на среднюю зарплату можно: рыбы в тринадцать раз меньше чем в 1990-м, масла, хлеба или картофеля - в десять раз меньше. Потребляют на четверть меньше молока, на 15 процентов мяса, на 30 процентов фруктов, на 20 процентов сахара. В два раза меньше покупают одежды и обуви. Это из-за бешенного роста цен на товары и платные услуги. Цены выросли в шестьсот раз по отношению к 1990 году, прожиточный минимум вырос в девять раз. Половина населения имеет зарплату ниже минимума - ниже двух тысяч. Семь миллионов россиян имеют доход менее тысячи рублей в месяц. Впрочем, быстро растет зарплата у работников гос. аппарата, которые и довели страну до такого положения. Себя не забыли. Два миллиона долларов выделили на реставрацию дачи Ельцина, несгибаемого борца с привилегиями... Хасбулатов выступил против "шоковой терапии" в моей любимой телепередаче "Парламентский час". Я слышу фрагменты его речи: "Президент не справился со своей задачей.." Ну, кто сегодня из российских депутатов осмелится ТАКОЕ сказать? Никто! Рабы. Верноподданные холопы. Шуты. Марионетки. А Руслан Имранович тогда и о главе правительства добавил: "... Гайдар нанес экономике огромный ущерб. Россия движется по латиноамериканскому пути в его худшем варианте"... Люди протестуют. В нашу "Трудовую Россию" идет приток, по телеку показывают "марш пустых кастрюль", организованный Анпиловым. Голодные женщины и старики выстроились в шеренги, идут по улицам... Тысячи ложек ритмично ударяют в стенки кастрюль, и в этом печальном звоне слышны грозные ноты. *** Моя мама в то время работала в научном центре "Реактив", около староуфимского завода. Разваливалось производство, культура, наука. Это отразилось и на маминой работе. Прекратились поставки оборудования, приборов, инструментов, газа для хроматографии. Начались невыплаты зарплаты. Целая плеяда лучших научных сотрудников уволилась, ученые искали возможность как-нибудь прокормиться. В 1990 году у нас на сберкнижке было несколько тысяч - накопления покойной бабушки. Инфляция их уничтожила. Что было делать? Отец пытался, в дополнение к работе, наладить частный бизнес. В те времена это было опасно, но возможно. "Надо вернуть себе то, что украло государство" - так он объяснял мне свое решение. Я не осуждал его за это. Но уж больно он был податлив к влиянию телевидения. Я уже рассказывал, как он мага Кашпировского слушал, раскрыв рот. С детства отец был воспитан на преклонении перед Сталиным, а теперь вот становился "рыночником", расхваливал капитализм в США. Бытие определяет сознание... - Рынок у нас нецивилизованный - говорил он - в США такого нет. Там ИНСТИТУТЫ развиты, там все по закону. Весь мир так живет. Россия не той дорогой пошла, хотя революция была неизбежна, царизм был гнилой. Сталин был великий деятель, конечно. Государственник. Его весь мир боялся, перед ним Черчилль стоял навытяжку. Но выяснилось, что экономика неэффективно работает. Разве можно все запланировать? Вот и завозили в Узбекистан валенки, а в Воркуту крем для загара... - Хм. А разве весь мир живет как в Штатах? - отвечаю я - развитых стран только 20 процентов. Их жители - "золотой миллиард". А как живут остальные? Например в Азии, Африке, Латинской Америке? - Их подводит национальный... как это? Мен-та-ли-тет. Он в генах у них. Латиносы привыкли карнавалить вместо работы, негры только вчера с дерева слезли, азиаты тоже народ некультурный. У них нет настоящего капитализма, у них феодализм. А капитализм в Америке, и мы должны к такому же стремиться. - Извини, папа. То что ты про латиносов и негров говоришь - это настоящий расизм, в духе Гитлера. Получается, одни народы полноценные, а другие нет? И неправда, что там феодализм. Где там феодалы? Там фабрики работают! Например, фирма "Монсанто" и другие. Там рынок, просто грабительский. США потому и богаты, что слаборазвитые страны их ресусами снабжают. Неоколониализм. И нам никогда не стать как Америка, для этого надо войну со всем миром развязать, а у нас промышленность развалена. Да и несправедливо это будет. Потому что одним от войны прибыли, а другим похоронки. - Можно подумать, от вашей революции похоронок не будет... - В революцию люди сами идут, сознательно. Не по приказу. Поэтому революция гораздо справедливее, чем война между народами... Так вот и спорили. Иногда в этих спорах участвовал дядя Саша - Александр Николаевич... скажем, Дьяконов. Этот смышленый ясноглазый старик, активист РКРП, был живым опровержением стереотипа, будто в нашей партии сплошь состояли крикуны и недоумки, дубовые сталинисты (так нас в те годы изображала пресса). Дьяконов - один из лучших моих партийных товарищей. Он в числе первых пришел к Вожаку и "восстановился" в РКРП после запрета компартии. При этом крайне отрицательно относился к Сталину. Родные Дьяконова безвинно пострадали от репрессий. И дядя Саша считал великой заслугой Н.С. Хрущева доклад на 20-м съезде, разоблачивший культ личности. Коммунистом он был убежденнейшим, во всех акциях РКРП участвовал с воодушевлением. Дядя Саша был любознателен и постоянно развивался. Причем не только политически, но и культурно, и профессионально. На протяжении всей жизни он стремился узнавать новое, был начисто лишен догматизма. Считал, что социализм не противоречит демократии, а предполагает ее. Остро критиковал застойные времена, призывал однопартийцев понять - почему люди временно отвернулись от коммунизма, от каких вещей нам надо избавляться, что именно прогнило в практике и устарело в теории. Те же вопросы волновали и меня. И дядя Саша был не один такой в РКРП. Таким был и Крестный, и другой активист - Василий... скажем Пшеницын, выступавший за социалистическую многопартийность... Очень разные люди состояли тогда в нашей партии. Дядя Саша жив и сейчас. В 2007 году ему исполнилось 85 лет. В то время он был еще очень бодр. Беседовать с ним было интересно. Мы пили чай по вечерам у меня на кухне, за круглым столом. Отец горячился, перебивал, срывался на крик и ругань. А Дьяконов после говорил мне, спускаясь по лестнице (я его всегда провожал до остановки): - Сложно с твоим отцом спорить, ему недостает культуры полемики... Он у тебя американист. В его голове застряли все штампы, которыми кормит нас пресса. Причем как сталинские, так и рыночные. Какая-то окрошка. Вот принесу я книгу со статистикой: "Оборотная сторона США". Сейчас это особенно поучительно. ...Отец взялся было читать эту книгу, но не смог ее осилить - а я проштудировал с карандашом в руках. Да, Америка - не рай. *** Восьмого февраля вышел на учебу с каникул. У нас появились новые предметы - теоретическая механика (по сути, сопромат), физическая химия, основы метрологии. Механику вела Хлесткина. Она была очень придирчива, ее предмет был для мeня сложнейшим. Экзамен сдал на тройку, недотянул поэтому до "красного" диплома. Сдавал курсовой и обнаружил страшную черту Хлесткиной - каждый раз она указывала на ошибки, я их исправлял, но в следующую проверку она забывала о старых пометках, отыскивая новые огрехи. Часть исправленного мною она переправляла на прежний лад, и потому казалась мне взбалмошной. Эпюры. Расчет соединения резьбой, заклепками. Расчет установки на ветровую нагрузку... Боялся я Хлесткиной как огня, не мог понять ее логику. 12 февраля я завел тетрадь по метрологии и стандартизации. Этот предмет преподавал Риф Башаров - знающий препод, с лицом вечно серьезным, даже несколько сумрачным. Суть предмета: как оформлять дипломы, курсовые, диссертации. Какого размера должны быть поля, как заполнять штампы внизу страниц, как нумеровать по ГОСТУ. Напомню, что чертежи и текст в то время не печатали на компьютере, а писали и чертили от руки... Это многое объясняет в тогдашней жизни студентов. Кстати, цифровой фотографии тоже не было - в те годы пленку проявляли химическим составом... И магнитофоны были аналоговыми, не цифровыми. Таковы приметы того времени. "На сладкое" я оставил рассказ о моем любимом преподавателе, одним их лучших популяризаторов науки. Причем, как я подозреваю, не только в Башкирии, но и в России. Я говорю о Федоре Афанасьевиче Чегодаеве, преподавателе физхимии. Сейчас он уже не работает в УГНТУ - вышел на пенсию, подрабатывает в школе. Выдающийся человек. Лет шестидесяти, коренастый, крепкий, ростом невысокий, лысоватый. Нос картошкой. Это был выходец из деревни, этакий новый Ломоносов, талант-самородок, блестяще владеющий предметом и способный объяснять сложнейшие вещи просто, на ярких примерах. Объем лекций по физхимии был огромен, просто не умещался в голове, какой бы цепкой памятью не обладал студент. Но благодаря увлекательности, строгой логике и множеству примеров все газо-жидкостные процессы проходили перед глазами аудитории, будто заснятые на кинопленку. Правда, Федор Афанасьевич частенько отвлекался и уклонялся в сторону от содержания лекции. То разговор свернет на загадку происхождения нефти, то на природу шаровой молнии, то на свойства биополя... Все ему интересно, его знания энциклопедичны. Наши лоботрясы частенько этим пользовались, чтобы отдохнуть от записывания - заставляли Федора Афанасьевича съезжать с темы лекции. Часто возникали забавные сценки - на серьезные вопросы Чегодаева студенты отвечали нарочито глупо. К примеру, так: Чегодаев: - Кто мне ответит, что устойчивее: бензин или масло ? Подсказываю. На открытом воздухе ведро бензина исчезнет быстрее, чем ведро масла... Вовчик: - Еще быстрее золото исчезнет! Чегодаев: - Это уже не физхимия, это экономика. На самом деле масло устойчивее бензина. И вот спрошу: куда сдвигается равновесие? Проще говоря: если неустойчивая система борется с устойчивой, то какая победит? Полгруппы: - Устойчивая победит! Другая половина: - Победит неустойчивая! Студент Фанур: - Победила дружба! Чегодаев: - Что за шутки... На самом деле побеждает неустойчивая - она агрессивнее. Вы слушайте, не вертитесь! Вовчик: - Не могу. У меня геморрой. Чегодаев: - Нет, у вас дисциплины нету. Вы свою соседку больше слушаете, чем меня. Вон как ухо-то приложили... Вовчик: - Ревнуете? Чегодаев: - Хамите... Ладно, теперь об агрегатных состояниях. Тут не все так просто, как кажется. Вот скажите, сироп в каком состоянии: в жидком, твердом, газообразном? Фанур: - В газообразном! Чегодаев: - Перестаньте... Так, Мухина, вы спите или слушаете меня ? Денис Баранкин: - Сплю... Чегодаев: - Ребята, не балуетесь. Пришли на уроке работать - работайте! Вовчик: - Платят хреново! Эту реплику старик предпочел не расслышать... Я утрирую, конечно - большей частью лекции были серьезными. Но и без веселья не обходилось. А на всю жизнь я запомнил вот какой завет Чегодаева: - Я учу вас не сведениям, их вы в любом справочнике найдете. Я учу вас МЕТОДУ МЫШЛЕНИЯ. Если отработаете верный метод - сами найдете все нужные сведения и решите любую задачу. Не только по физхимии. *** Редактор "Нашего Выбора" Ринат Хабибуллин решил после партконференции как следует пропесочить нашу РКРП, идеологически "подтянуть" нас... до зюгановского уровня. Тянуть пришлось вниз. В февральском номере он опубликовал статью "Кто такие "друзья рабочих" и как они воюют против социал-демократов". Заголовок похож на ленинский, но содержание статьи обратное. Ринат упрекал РКРП за отвержение демократии, подчеркивал непроработанность схемы выборов по производственным округам, отрицал пригодность "диктатуры пролетариата" для современного общества. Мне тогда казалось, что его обвинения построены на песке. Программа РКРП не только признавала демократию, но и предлагала самоуправление на предприятиях, сменяемость депутатов по требованию избирателей. Теперь начет призывов к "диктатуре пролетариата". Суть любой власти - это диктатура, диктат какого-то общественного класса. Но форма этой диктатуры может быть демократической (если власть выборная), а может быть тиранической. Так вот РКРП предлагала выборную власть, с предприятий. По форме это широкая демократия, самоуправление. Но по сути - диктатура трудящихся, ведь решения принимаются только ими, только в их интересах. Диктатура трудящихся в форме самоуправления, в форме выборов в Советы. Что тут непонятного? А если не трудящиеся будут править, если не в их интересах управляется общество - то в чьих? В интересах горстки богачей, "национальной элиты"? В общем, статья Хабибуллина мне тогда не понравилась. Позже я отнесся к статье объективнее. В юности меня ослепляла Программа, и я как-то не придавал значения тому, что часть анпиловцев удивительным образом сводит "диктатуру пролетариата" к диктатуре диктатора. Я имею в виду сталинистов. А руководство партии лавирует между разными группами внутри РКРП, вместо того, чтобы следовать своей Программе. Загоняет проблемы вглубь, чтобы не оттолкнуть людей, не допустить раскола... Однако в "Нашем выборе" была критика "справа". Ее целью было перетащить неустойчивых людей из РКРП в ряды КПРФ. Надо сказать, РКРП в долгу не осталась. В "Народной правде" напечатали статью: "Два съезда - в Москве и под Клязьмой". В ней об учредительном съезде КПРФ, прошедшем 13 февраля, писалось в таком духе: "На высшем уровне было принято решение через старых аппаратчиков воссоздать внешне коммунистическую партию, и утопить подлинных коммунистов в этой партии. Это старый прием, когда сверху создают большую, аморфную и недееспособную структуру, чтобы утопить в ней все здоровые силы. КПСС тоже объединяла всех и вся, поэтому она и нашла свою гибель. Люди, слабые и безвольные в прошлом, начали вдруг действовать быстро и решительно. Вывод: за ними стоят госструктуры, которые дали им "добро" и поддержку... Местную организацию РКРП мы начали создавать вдвоем с инженером предприятия, где я сейчас работаю. Два года без связей, под прессингом, в условиях полуподполья мы делали все возможное, чтобы партия не умерла. Собрали десятки людей. А теперь бывшие партаппаратчики, которые и сейчас неплохо устроились, прослышали о восстановлении компартии, зашевелились, стали перетягивать к себе наших людей. Я разговаривал с рабочими нашего завода: они за этими ребятами идти не хотят. В свое время уже находились. Хватит. Грустно, обидно за рядовых коммунистов, которых сначала предают, а потом одурачивают". Ограничусь этой выдержкой. Хотя были там и другие статьи: "Слепые поводыри", "Кочующая номенклатура", впоследствии радикалы вообще горы бумаги исписали, критикуя КПРФ. Перевернув страницу февральской "НП" с критикой Зюганова, я прочел в разделе юмора: "Сенсация! В наш магазин завезли ковры-самолеты. Правда, ковер бракованный, а от самолета лишь цена". *** Да, а где я "Наш Выбор" купил, по-вашему? В киоске "Уфа-печать"! Вот какие времена были - оппозиционные газеты в государственных киосках продавали. А дело в том, что Ельцин все сильнее давил не только на парламент, но и вообще на систему Советов, в том числе и местных. И потому эти местные Советы открыли для оппозиции "зеленую улицу". Торговать прессой, получать залы для собраний, проводить митинги - стало легче легкого. Как Ельцин сморозит очередную угрозу против парламента - так мы митинг протеста делаем, а Горсовет его разрешает свободно. Исполком тоже не противодействует, хотя тут другая причина: суверенитет Башкирии боятся потерять, коли Ельцин укрепится... Провокации следовали постоянно. 20 марта Ельцин выступил по двум каналам телевидения и объявил указ "об особом порядке управления". Этот указ всеми был отвергнут, как незаконный - и Верховным Советом, и вице-президентом Руцким, и Конституционным судом, и генеральным прокурором. Депутаты срочно наметили на 26 марта внеочередной Съезд. Вопрос один: "О сохранении конституционного строя Российской Федерации Ельцин вновь и вновь зондировал почву для переворота, постоянно выступал с незаконными призывами к разгону парламента. Так что наши акции протеста шли чуть не каждые две недели. С этих митингов к нам потекли люди. Ситуацию в стране я уж описывал - положение аховое. Так что вслед за стариками к нам потянулись и молодые рабочие, и студенты. Столько этой молодежи набралось, пестрой и разношерстной, что решили они как-то организовываться. Естественно, первыми это предложили парнишки из ВЛКСМ. Но наши радикалы: анархист Баламут с его братвой, анпиловцы Ультра и Фантомас, да и примкнувшие вольные тусовщики идти туда отказались. По той же причине, что и я. ВЛКСМ - умеренная, скучная, бюрократическая структура, все решается в Москве, никакой инициативы... Нет уж. Наши молодчики решили сколотить независимую группировку, для чего провести сходняк. Он прошел на лестничной клетке какого-то подъезда в Инорсе. Может, там еще мемориальную доску повесят.... Обстановка неформальная - дальше некуда. Я на эту сходку не смог прийти - то ли учеба навалилась, то ли простыл, - но послал туда письмо. Призывал сомневающихся вступать в РКРП, а если их отпугивает старая номенклатура и сталинисты, то молодежь как раз и должна их влияние "нейтрализовать", как я выразился. Будущее ведь за молодежью, у нее новые подходы... Мое письмо на сходке зачитали и приняли к сведению. Но предпочли не вступать ни в какие партии, а создать уфимский Революционный Коммунистический Союз (РКС), без лидера. Махновская вольница! Ну и программа у них была - загляденье. Окрошка из анархизма, марксизма и радикализма самых ярко-красных тонов. Цитирую: "РКС - боевая революционная организация, свободная от оппортунизма и вооруженная великим учением Маркса-Ленина-Сталина-Троцкого" - вот такая каша. Цели: "восстановление СССР как рабочего государства как бастиона Мировой революции, в границах 1985 года. Ликвидация частной собственности. Заводы - рабочим, земля - колхозному крестьянству... Непримиримая борьба с антикоммунизмом. Борьба за пролетарский интернационализм и дружбу народов. Замораживание цен, национализация частных банков и бирж, передача финансовой системы под контроль рабочего государства, национализация предприятий и установление на них рабочего контроля. Ликвидация безработицы". Эпиграфом их листка "Товарищ" были слова Фарабундо Марти: "Если историю нельзя делать пером, то ее надо делать винтовкой!" Сотрудничать с РКРП они не отказывались, а нам их помощь нужна была. Ведь перед каждым митингом, каждые две-три недели, надо пригласительные листовки клеить по городу, да плюс "заборная война", да плюс сбор подписей за конституцию Слободкина, да листовки к референдуму 25 апреля... Впрочем, сбором подписей была занята не вся молодежь, а только анпиловцы. *** Своими угрозами Ельцин толкал местные Советы в наши объятия. И каждому из нас в районном Совете выдали ксиву с печатью, что мы - члены инициативной группы. По закону, никто не имел права нам препятствовать в агитации за проект Слободкина. Но ведь это, в сущности, агитация за тот общественный строй, которого мы добиваемся, за социализм. Нам же неизбежно зададут из зала вопросы, как такого общества достичь реально, и мы ответим: через создание Советов рабочих, через участие в радикальном коммунистическом движении. То есть революционным агитаторам был теперь вполне официально открыт доступ на предприятия и в учреждения. Мы не замедлили этим воспользоваться. Пикеты у проходных, собрания на предприятиях и по городу проводились теперь чуть не каждые три дня. Чудесно! Но если Верховный Совет и Съезд народных депутатов покорится Ельцину, уступит ему свои законные права, и вообще пойдет на сделку - тогда нас так возьмут за горло, так зажмут... как это сделали сейчас, когда пресловутое "единство" (бюрократии против неимущих масс) достигло апогея. Значит, время выдвигает еще одну задачу - постоянную работу с депутатами. Они и сами перед съездом устраивают встречи с избирателями - им же надо на кого-то опереться. Но обыватель с улицы на эти встречи не пойдет, он поглощен бытом и накопительством. Так вот: сплоченное большинство на этих встречах должны составить мы, активисты РКРП, не афишируя свою партийную принадлежность. И с этой встречи каждый депутат должен уйти в полной уверенности, что рядовые избиратели требуют от него фанатично защищать Верховный Совет и систему Советов, не идя ни на какие уступки Ельцину, даже в малости. - Мы должны - привычно рубил Комбриг - каждому депутату демонстрировать такую поддержку снизу, дать такие наказы, чтобы он зубами и когтями сопротивлялся Ельцину. Чтоб насмерть защищал права парламента! Для этой цели был создан своего рода "летучий отряд", благо у пенсионеров было достаточно времени, да и молодежь наша успевала на эти встречи, если они назначались после семи вечера. Обработка депутатов велась давно, упорно и систематически. Первое из таких собраний состоялось еще 6 февраля, в 11 утра, в большом зале Горсовета и сразу с тремя депутатами - но я был на занятиях, и не мог присутствовать. А вот другое собрание мне очень запомнилось, оно было в нашем Орджоникидзевском райсовете. Встречались мы со знаменитым врачом, Эрнстом Мулдашевым, о котором я упоминал в предыдущей книге. Разброс интeресов этого человека был огромным. Создатель клиники по трансплантации глаза, автор множества книг, путешественник, неоднократно посещавший Тибет, а к тому же и депутат Верховного Совета. У Мулдашева было худое вытянутое лицо, проницательные карие глаза за стеклами очков, острая бородка. Он чем-то напоминал нашего преподавателя информатики, Горыныча. На встречу с известным офтальмологом пришла вместе со мной и моя мама - она ведь тоже избиратель, и ей хотелось Мулдашева послушать. Его интеллигентные манеры и остроумные реплики маму очаровали. Но, как часто бывает, блестящий специалист в одной области не всегда оказывается столь же компетентен в другой. Как я понял, Мулдашев ставил перед собой весьма ограниченные цели: помощь клинике, лоббирование медицины, находящейся в тяжелом положении. Благородные цели, но в тесных рамках "теории малых дел". О политической стратегии он не задумывался, быть может считал это политиканством, демагогией. Но если он потеряет статус депутата - как поможет клинике? Ведь это элементарная связь между общим и частным! Долго мы сидели в актовом зале райсовета, с шести вечера аж до одиннадцати собрание затянулось. Результатов, с нашей точки зрения, маловато. На этом же собрании мама познакомилась с черноусым Шахматистом, о котором я писал прежде, и который уже решил к тому времени перейти в КПРФ. Выяснилось, что у них множество общих знакомых... Да, все на одном пятачке крутятся. Уфа - город маленький, всего миллион жителей. Депутаты, получив мощную психологическую "накачку" от этаких собраний, отправились на Девятый Съезд 26 марта. Естественно, этот Съезд отверг буквально все предложения Ельцина. Гнилой компромисс между президентом и парламентом стал невозможен. *** Да, невозможен компромисс, невозможен! Ельцин еле держится. 28 марта депутаты начали готовиться к тому, чтобы снять президента с должности. Но не путем переворота или бунта какого-то, а строго по закону - выразив ему недоверие. Еще раз напомню: когда в нашей стране была демократия, это было возможно и называлось "импичмент". Первая попытка в этом направлении была сделана еще 12 марта. В этот день чрезвычайная сессия парламента голосовала за ограничение полномочий президента, отклонила его поправки к конституции. Поведение парламента вызвало восторг в рядах левой оппозиции. Хорошо, если получится без крови, по закону! Но Ельцин может не подчиниться. Психология не та. Будет драться до последнего, все законы растоптать, всю демократию отменить. Неужели так и будет? Он ведь не сидит сложа руки, тоже что-то предпринимает. Верноподданная пресса как с цепи сорвалась. Казалось бы: все развалили, всех ограбили, пьют, воруют - что они ответят Хасбулатову? "Ответом" был подлый расизм, спекуляции на том, что Хасбулатов чеченец по национальности. Так кто же был в те годы "коричневым", а кто - защитником парламента и демократии? Естественно, левая пресса уже не укоряла Хасбулатова за прошлые ошибки - это был бы нож в спину союзнику. Так что с марта-апреля критика Хасбулатова и парламента в нашей прессе затихает. Все усилия левой оппозиции мобилизованы на поражение Ельцина на референдуме, он пройдет 25 апреля. Но поможет ли референдум, импичмент? Не пустословие ли все это? Не слишком ли мы верим в формальную силу закона? А вдруг Ельцин применит голое насилие? Все эти вопросы мы обсуждали еще с 17 марта - в тот день у Дворца Спорта прошел наш митинг, посвященный двухлетней годовщине референдума о сохранении СССР. Речи на этом мероприятии были уже стандартными, все это я читал в наших газетах, так что к ораторам особенно не прислушивался. Рядом со мной в толпе оказались Шахматист из КПРФ и Жирик из ЛДПР (врач-гематолог, упомянутый в предыдущей книге). Когда Шахматист решил связать свою судьбу с КПРФ, то я со своим максимализмом воспринял это чуть ли не как предательство. Но поразмыслив, решил побольше узнать о его мотивах. Оказывается, он верил в демократические "правила игры". - Вы, радикалы, недооцениваете роль парламента - сказал он мне - Вам уже делали замечания по этому поводу, а вы опять за свое. Но посмотрите, какие у нас появились возможности! Снять Ельцина законно, без крови, без насилия. - И вы думаете, что это получится у депутатов? - Да, глубоко уверен. Они зависят от масс, от избирателей, которые в большинстве своем пострадали от реформ. То есть на стороне парламента сейчас и законы, и большинство нищего народа. - А вы знаете, как Ленин про закон говорил? - Как? - "Закон - кодифицированный произвол господствующего класса". По-простому это значит: закон - это беспредел властей, только оформленный на бумаге. Закон только оформляет силу. И если Ельцин разгонит парламент, то задним числом узаконит это легче легкого. - Ну, извини. - в горячке спора Шахматист перешел на "ты" - Ельцин сам шел к власти на лозунге демократии, разделения властей. Так неужели он на глазах у всего мира растопчет эти принципы? Ему придется подчиниться. В крайнем случае, парламент может призвать ко всеобщей стачке, если дело не пойдет гладко. Но это уж самый острый вариант. Про насилие я не говорю - этого мы не хотим, гражданская война окончательно развалит Россию, все республики тут же отделятся. Но до этого не дойдет. Снимут Ельцина, тихо-мирно, по закону, большинством в парламенте. - - Так я не понял, Вам что дороже: целостность буржуазной России или победа социалистической революции? Вот Ленин готов был ради победы поступиться любой территорией, даже отступить из Москвы за Урал, если будет нужно... Слушайте, Вы хоть марксизм знаете или нет? Когда это вопрос о власти решался без насилия или без угрозы его применения? Маркс назвал насилие "повивальной бабкой" истории, потому что без него ни одно крупное событие в истории не обходится. Вы что - не марксист? - Я марксист. А вот ты - твердолобый догматик. Нельзя политике научиться по книжкам. Работы Маркса не священное писание, не догма. У нас совершенно другие условия, чем в Англии 19-го века или в России 1917-го. - Условия может и другие, а психология у богачей прежняя. Помните, у Маркса: "за 200 процентов прибыли буржуй готов на любое преступление, даже под страхом виселицы". Под страхом виселицы! А Ельцину чего бояться? Да в нем ли дело? Решения принимают биржа, банки, президентская администрация. Ельцин лишь озвучивает чужую волю. А чиновники и буржуи всегда готовы растоптать конституцию и применить грубую силу. За ними стоит капитал, российский и западный. Запад закроет глаза на насилие, ибо Ельцин устраивает империалистов. - Вы что, в 1917 году живете до сих пор? Оглянитесь, на дворе 1993-ий! Мир стал другим. - Шахматист от волнения вновь перешел на "вы" - Парламент нам придаст легитимность в глазах мира, действия Ельцина для всех будут противозаконными. Да и Маркс писал: лучше мирно "откупиться от всей этой банды", чем лить кровь. То, что в 1917-м было правильным, то сейчас авантюра. Начнется разруха, распад России, погибнут люди. Ведь то, что вы предлагаете - это путч, заговор, это бланкизм чистой воды! - Да ведь теми же аргументами меньшевики долбали Ленина! Никакой вы не марксист, не ленинец. Вы отъявленный меньшевик-оппортунист, и вся ваша КПРФ такая же. Нет, нет - замахал я руками - вы честны субъективно. Но вы хотите проблемы острейшие решать красивыми словами, за которыми нет никакой физической силы. Это же призрак, фантом! Закон без силы превращается в пустую бумажку, будь он хоть сто раз правилен. - мы увлеклись спором настолько, что и не заметили: митинг закончился, люди начали расходиться по домам. Мы видели только лица друг друга. - Я не желаю насилия, я же не кровожадный... Но кто вам отдаст богатства и власть по доброй воле?! Нигде, никогда такого не было! Это факт, холодный исторический факт, подтвержденный историей уже тысячи раз. - Ошибаетесь. В Чили совершенно законно, мирно пришел к власти левый президент Сальвалдор Альенде. Такое вполне возможно, просто надо грамотно использовать буржуазные законы. - Ваш пример бьет вам же в глаз. Вы знаете, что потом случилось с Альенде? Его грубейшим насилием сверг генерал Пиночет, его застрелили при штурме президентского дворца! Застрелили!! И вся законность и демократия на этом закончились! И наступила фашистская диктатура!! - я срывался уже на крик - У нас будет то же самое! Закон без силы - это бумажка, никому не нужная бумажка! У власти хищники, бумажкой их не остановить! Надо создавать рабочие дружины, а это сделать сейчас может только Анпилов. За ним улица! А за вами - пустые бумажки! - Костя, ты кричишь, потому что у тебя нет современных аргументов, ты просто начетчик-фанатик! - в свою очередь повысил голос Шахматист - И не надо про Чили, в России все по-другому. А ваша партия - политический карлик по сравнению с КПРФ. Вы знайте свое место! Рабочую массу вы не сагитировали. Да, ваши митинги впечатляют, но на Россию это всего лишь горстка. Жалкая горстка! А когда горстка воюет с правительством - это называется не революция, а заговор и терроризм. Вот чем вы предлагаете заняться! Невежды!! Догматики!!! Держи, вот тебе газета "Позиция". Ее издает Социалистическая Партия Трудящихся - партия Вартазаровой. Хоть почитай для разнообразия что-то кроме своего ветхого учебника 1960-го года! - Ладно, я прочту. Но правда остается правдой даже в ветхом учебнике. Так что пока остаюсь при своем верном мнении, как говаривал Макар Нагульнов. Тут мы очнулись от спора и услышали вкрадчивый голос Жирика. Оказывается, он уже давно стоял и слушал, как мы переругивались. - Я тут человек со стороны, к левому движению себя не отношу. Мы, жириновцы - не интернационалисты и не космополиты, мы за сильную империю, до Индийского океана. Демократию в своей партии не терпим. Да мы и вообще не партия, честно признаюсь. Мы банда с главарем! Но вот именно как посторонний, замечу: в этом споре прав Костя. Я более-менее в событиях разбираюсь, и о приготовлениях Ельцина у нас в ЛДПР давно ходят слухи. Надо быть реалистами, понимаете? Даже если это граничит с цинизмом. Тогда можно выиграть. - Я и есть трезвый реалист - ответил зюгановец. - Ну не-е-т.... При всем бешеном радикализме Костя мыслит реально, а Вы - он повернулся к Шахматисту - при всей трезвой умеренности делаете из закона фетиш и ему поклоняетесь. А сейчас такое время, что на эти юридические финтифлюшки никто не обратит внимания. - Вот, Костя, в компании с кем ты оказался. Поздравляю! - подхватил Шахматист - Идеи у вас разные, но вас объединяет бандитский образ мышления. Это же дикость! Варвары вы оба, хотя косите под интеллигентов. Никакой правовой культуры. О гражданском обществе понятия не имеете! - Может, это и дикость - медленно ответил Жирик - но это правда. Жестокая правда... И не надо тешить себя иллюзиями. Мы помолчали, думая каждый о своем. Я сунул под мышку газеты Вартазаровой, и побрел на остановку. Придя домой, газеты я прочел. Тираж "Позиции" был 2000 экземпляров, формат А4, цена - пятьдесят копеек. Оформлена она была довольно тускло. Это была газета Социалистической Партии Трудящихся, выступавшей за регулируемый рынок, демократический социализм и многообразие форм собственности, с приоритетом общественной. Они считали, что социализм в СССР был тоталитарный, что он выродился. Лидерами партии были экономист Людмила Вартазарова и левый историк Рой Медведев, а ее символом - социал-демократическая красная гвоздика. В руководство этой парти входили тогда Рамазан Абдулатипов, Виктор Зоркальцев, Михаил Лапшин, Сергей Решульский, Виталий Севастьянов, Николай Харитонов, а также Иван Рыбкин, будущий спикер первой Госдумы. В "Позиции" рассказывалось и о других левых деятелях - например, о лидере "новых социалистов" Борисе Кагарлицком - авторе многих статей, книг по идеологии и культуре, основателе журнала "Левый поворот". Газета "Позиция" защищала членов КПСС от угрозы преследований. Она призывала к единству демократических левых сил и решению спорных вопросов через завоевание большинства в парламенте. "Свежо предание" - подумал я, закрывая последний из прочитанных номеров. *** Наступающий апрель пел за умытыми окнами ДК УМПО. Весна уверенно вступала в свои права. В среду мы собрались раньше обычного, чувствовали себя бодро и весело. Солнечные прямоугольники падали на стол. За ним сидел Вожак, склонившись над бумагами. Он уже закончил доклад о ситуации, раздал задания. На предприятиях ведется интенсивная работа, наши документы открыли нам проходные заводов, идут пикеты. И самое интересное: десятого апреля в Доме Профсоюзов состоится съезд рабочих, крестьян и служащих, и в Уфу приедет лидер РКРП Виктор Анпилов. Это смотр боевых сил перед решающей схваткой парламента с Ельциным... Обо всем этом нас уже оповестили. К Анвару для уплаты взносов выстроилась очередь. Крестный продавал желающим газеты. Молодые ребята, недавно пришедшие к нам, перемигивались и травили анекдоты. - Стоит нищий на Красной площади и просит: подайте... Мимо проходит Ельцин, и отвечает: - Как же я тебе подам, без ракетки и мяча? - Ха-ха! Теннисист чертов... - А вот еще анек. Летят в самолете Ельцин и Шеварнадзе. Вдруг отказал двигатель. - Боря, как ты думаешь, какой народ больше огорчится, когда узнает - русский или грузинский? Ельцин: Украинский! Они пожалеют, что Кравчука с нами не было! - О, прикол! А я вот слышал такой: Ельцин с бодуна подходит к своему поpтрету и спрашивает "Ну, скоро нас Хасбулатов снимет?" Портрет: "Э, нет, это меня скоро снимут, а тебя - наоборот..." - Ха-ха-ха! Да уж, хватит нам Ельцина - усмехнулся кряжистый седой усач по кличке Кайман - В отставку его. А в президенты выберем нормального мужика. Ну, хотя бы Умалатову! Эта реплика вызвала новый взрыв хохота. - Ладно, ребята, хватит дурака валять. - раздался могучий бас Комбрига. - Слушай, Кость, отойдем на минуту, ты мне нужен... У меня для тебя партийное задание. - Угу. Я слушаю. - Короче, завтра вечером поедешь на улицу Цюрупы, там есть здание "Башнефтепроект". Назовешь следующую имя и фамилию... Это наш товарищ, к нему тебя пропустят. Он работает в кабинете номер такой-то. Возьмешь у него пакет с документами. Послезавтра с этим пакетом поедешь на улицу Революционную, в райсовет, в кабинет номер... Там документы подпишешь - скажешь, что ты от меня. Вообще-то в этот кабинет стоит очередь. Ты мое имя назови - тебя сразу примут. Подписанные документы в субботу принесешь мне, мы встретимся на остановке РТИ в 19-00. Задача ясна? - Да. Все сделаю. - Ну, спасибо. Погоди, тут с тобой Вожак еще хотел поговорить. У него к тебе тоже дело какое-то. И действительно, подошел Вожак. - Вот что, Костя - сказал он, по обыкновению вкрадчиво - Дело у меня к тебе. Серьезное дело. Ты заметил, сколько молодежи к нам пришло сейчас? Мы ее потерять не должны. Она неорганизованна. Сегодня они есть, а завтра нет. Надо бы как-то устойчивее их сплотить, ориентировать на РКРП. Этим занимается комсомол... - Извините... Вы же знаете: ребята не хотят вступать в ВЛКСМ: скукота, розовая умеренность, бюрократизм. - О, я говорю не о ВЛКСМ Езерского. Тут дело такое: при нашей партии появилась своя молодежная структура. Радикальная, революционная, по-настоящему марксистская. Формально она независима, но фактически под нашим крылом. Ее возглавляет парнишка из Москвы. Радикал, революционер настоящий - потому и с Езерским разошелся. Сейчас многие бегут в КПРФ, за теплыми креслами. Эпидемия какая-то: 80 процентов секретарей РКРП сбежало к Зюганову. У нас остаются самые лучшие и преданные. Вот и этот парень такой. Зовут его Игорь Маляров, а группа зовется РКСМ. Российский Коммунистический Союз Молодежи. - Ну, я рад за москвичей. А чем тут я могу помочь? - Сам понимаешь: у каждой группы должны быть ячейки в регионах. Я к тебе долго присматриваюсь. Помнишь, когда тебя в партию принимали, Анвар сказал: "Это один из тех, кто стоял у истоков нашего рескома РКРП"? Так оно и есть. А кроме того, ты парень начитанный, в марксизме ориентируешься лучше наших рабочих, у тебя речь развита, ты научился работать с документами. И фанатично предан коммунизму.... Я даже раскраснелся от этаких похвал, и молча потупил голову. Вожак продолжил: - ..И вот учитывая все это, я тебе решил поручить работу с молодежью, руководство местной ячейкой РКСМ. Возьмешься за это дело? - Спасибо, огромное спасибо! Постараюсь сделать все, что в моих силах... Конечно, насильно я их тянуть не могу, но исподволь буду проводить нашу линию, на создание РКСМ. Однако мне нужна пресса и программные документы этого Союза... - Будут у тебя все документы, начнет и газета приходить из Москвы. Называется она "Бумбараш-2017". Помнишь ведь фильм про Бумбараша, про гражданскую войну? Ну вот. Ты эту газету на ваших тусовках раздавай молодежи, и постарайся сделать эти встречи регулярными. Каждые две недели, скажем.. - О кей. Все будет сделано. - Ну, желаю удачи, комсорг. Ничего себе: минуя рядового комсомольца - сразу в секретари рескома! Но этот реском надо еще создать... Я вернулся к ребятам и сказал: - Братва, а почаще бы нам встречаться! Можно у меня. А может и еще у кого квартира свободна бывает? Хотя бы раз в две недельки. А то растеряемся все. - Ну, сказал тоже - у тебя. Кто-то в Сипайлово живет, кто-то в Старой Уфе... Неужто в Черниковку переться? - Нет, ребята! - воскликнул другой парень - Лучше где-то посреди Проспекта. На Бульваре Славы, скажем. На остановке встретимся. В субботу, часов в десять. - Лучше в одиннадцать! Кое-кто поспать любит.. - Так, потом куда пойдем? - Я как раз на Проспекте живу. - прошамкал разбитой челюстью Фантомас - Лучше всего у меня. Я холост, мама в субботу поедет на дачу. Квартира пустует. Добро пожаловать! На том и порешили. Расходились мы с собрания поздновато. Как всегда, ехал я домой вместе с Крестным, и рассказал ему об РКСМ. - Вот, поручено мне работать с молодежью. Но я надеюсь выполнить и вашу просьбу. Вы же просили меня найти десяток отчаянных люмпенов, на все готовых... Я посмотрю, какая публика там соберется, и выберу из этого питательного бульона десяток людей, готовых участвовать в.... акциях. А уж планировать их будете вы сами. - Хм. Планировать будем вместе. Еще посмотрим, что у тебя выйдет. Я хочу этих людей знать не с чужих слов, а своими глазами посмотреть на них, в раскованной обстановке. Пару раз встретишься, а потом под любым предлогом постарайся их затащить в гости ко мне. Поглядим, что за архаровцы. - Уж скорее махновцы. Дисциплины никакой, но помочь могут. А вдруг у меня ничего не выйдет, не справлюсь? - Ну... Вообще, даже умные затеи, дойдя из Москвы в провинцию, обращаются в идиотизм. Вот смотри, у РКРП целый веер подсобных организаций: и Конгресс советских женщин, и Союз Офицеров, и Советы рабочих и служащих (прости господи, какие советы - совет это орган власти, а не три партийца на заводе!), и движение "Трудовая Россия", а вот теперь еще комсомол, РКСМ. Допускаю: в Москве у каждой организации свой состав, свои приверженцы - столица у нас большая. А на местном уровне это ж верх тупости и глупости! Десять организаций, и в каждой - одни и те же люди. Если от каждой организации каждому значок повесить - побрякушек будет больше, чем у Брежнева. - Ха-ха-ха - А кто наберет больше Брежнева - шутливо продолжил Крестный - тому в награду еще одну побрякушку нацепим. Но ты пробуй, пытайся! - Ладно. Мы уж приехали... Привет семье! *** Утром в пятницу я отправился на учебу. Яркое апрельское солнце ослепляло. Весна сказывалась на студентах. Началась волна опозданий, а препод Чегодаев относился к этому сурово. И потому каждый опоздавший лепетал что-нибудь в оправдание. Выглядело это так. - Кто это? Логункова? Почему опоздали ? - Потом скажу... - Ну ладно, потом так потом. Но когда вы бросите опаздывать? - Брошу. - Ну, хорошо. Итак, берем логарифм от отношения... Стоп. Кто это? Денис, почему опоздали? - Опоздал! - Это я вижу. При Сталине сажали за десять минут опоздания, я еще помню то время... - Да разве я один опоздал? Вот и Вовчик в дверях только нарисовался... - А он почему опоздал? - Мама его заставила посуду мыть. За весь подъезд. - Хватит! А это кто пришел? Третьяков?! Почему опоздали?! - В церковном хоре пел! - с вызовом отвечает Паша, даже и не надеясь, что ему поверят. - Ох ты! И глазки у него какие-то воровские... Ну ладно, продолжим расчет. В этой формуле надо взять логарифм t. Логарифм t надо, Третьяков ? - Давайте! Я не против... - Вы поймите, у этой формулы есть физический смысл. Она говорит нам, что здесь действуют не электрические связи, а... какие? - Потусторонние!!! - Не паясничай, Фанур! Половину решения мы уже проделали. Теперь поглядите на эту формулу... Что тебе, Стас? - А откуда интеграл взялся? Решаем, что ли? Ну, и далее в том же духе... Весна, воздух голову кружит. *** А мне нужно после занятий везти документы в райсовет, на подпись. Поехал после учебы в другую часть города. Долго искал, где райсовет находится - наконец нашел. Захожу, подымаюсь по лестнице. В коридоре очередь, стоят просители с бумагами. Вспомнился фильм по Гоголю: "Как поссорился Иван Иванович..." - такое же присутственное место, только без бурой свиньи. Робко приоткрыл дверь, увидел дородную тетку в строгом красном костюме. - Куда вы лезете! - взвизгнула тетка - Вы что, не видите, какая тут очередь? Вы записаны на прием? Нет? Да вы что, порядка не знаете? - Но... Простите, но.. я от Комбрига. - О! - тетка расплылась в улыбке, и тон ее голоса стал медовым - Проходите, всегда рады. Вы от него... курьер? - Нет. Его единомышленник. - О, тем более, милости просим! В кресло присаживайтесь, устали наверное.. Как поживает товарищ полковник? В дверях моментально нарисовалась секретарша с подносом . - Вот, хоть бутербродики с кофе поешьте. Ваши друзья нам теперь защита и опора. - Спасибо... Я, собственно, насчет документов... - Ой, золотой мой... Да подпишу сейчас, вы только ешьте, ешьте... Приятно, когда тебя так принимают. Завтра, в субботу, у меня два мероприятия: утром встреча с молодежью на Бульваре Славы, вечером - свидание с Комбригом. Придя домой уставшим, я рухнул на кровать и провалился в черную бездну сна. *** Биологические часы, будь они неладны. Их не вырубишь - это вам не будильник. Просыпаюсь чуть свет. - Ну что ты так рано встал, перебулгачил весь дом - недовольно тянет мама - тебе ведь ехать к одиннадцати... Выйти можешь в десять, даже чуть позже. А пока садись, покушай. - Мам, я волнуюсь немножко. - А чего волноваться-то. Все друзья, все товарищи... - Ну, погляжу. Приехал на Бульвар Славы. Самым дисциплинированным парнем оказался анархист Баламут - он уже стоял на остановке, переминаясь с ноги на ногу. Завидев меня, он воскликнул, вскинув вверх левый кулак: - Салют, камарада! Эх, ка-ма-ра-да..