Глава 11. КАК УБИВАЛИ МИЛЬМАНА?.. Была ещё одна возможность: Мильман в этот раз воспользовался услугами проститутки рангом пониже, скажем - «девочки по вызову» из соответствующей службы (сейчас таких в Энске - навалом), или же какой-нибудь «массажистки» из столь же многочисленных энских эротических салонов… Эдуард Андреевич не был сексуально всеяден, напротив - в выборе партнёрш отличался продуманной осторожностью… Но иногда и ему хотелось чуток «опуститься уровнем», попробовать «свежачку» - пусть и не столь профессионально отшлифованную конфетку, как Гроссмейстерши энского секса, но - необычную, нетравиальную, и плюс к этому - ещё не отведавшую мильмановских фирменных «приёмчиков», а потому не ждущую от него ничего подобного, и удобную для психологической трёхэтапной обработки… Тем более, что с такой сексапильной замухрышкой он вообще мог не церемониться, и окончательно сняться с тормозов… Тогда как, допускаю, со шлюхами-«экстра» он всё-таки стеснялся делать «на полную катушку», ибо все они его хорошо знали, и каждая могла потом много о нём рассказать каждой… А тут взял себе на один-единственный вечер какую-нибудь… испробовал с нею ВСЁ - и выгнал, будучи уверенным, что уж никогда её не увидишь… Ну и на кассету, разумеется, записал в подробностях, чтоб потом много раз просматривать и балдеть… Чего Эдичка не учёл - потреблённая и выброшенная им милашка нежданно оказалась незаурядной Личностью с чувством достоинства и острыми коготками… А ведь такие особы не идут в проститутки - как правило. Но каждое из правил знает свои исключения… …Сейчас я расскажу, как убивали Мильмана. Кое-что в моём рассказе – лишь предположение, но основанное на ряде фактов и аналогий, и наверняка - близкое к истине. …Вначале Эдичка корчил из себя принимающего маркизу вельможу: булькал в фужеры французкую дрянь, декламировал расстрелянного чекистами Гумилёва, растрогал до слёз, растопил душу, тронул заветные струны… Ну а потом во всё это, по своей милой привычке - смачно харкнул!.. «Встань раком и пой «Миллион алых роз»!..», «Елозь в салатнице грудью!», а потом - и вовсе… уж совсем несусветное… Переход от душевного к грязному был слишком уж неожиданным, - она не успела ему помешать. А возможно, и не смогла - пьяненькая же… Но на следующий день, припомнив подробности - ужаснулась!.. Тем более – вспомнив, что всё записывалось на видеомагнитофон… Это - ПАМЯТЬ. Пройдут годы, она займётся чем-то другим, более достойным, и, возможно - достигнет определённых высот… А потом однажды эта видеозапись всплывёт - и разрушит всю её жизнь!.. Как поступила бы в подобной ситуации практически любая проститутка?.. Да никак!.. Шлюшки как правило - внутренне надломлены, и нет уж у них сил на решительный протест против гнусностей окружающей действительности. Самое большее, на что они способны - закатить бессмысленную истерику… В дерьме ли ты по колено, по пояс или уж по макушку - какая разница?.. Всё равно предстоит погружаться в эту зловонную жижу ещё глубже… Но ЭТА была другой… Она не собиралась опускаться… И она торговала своим телом - не душою… А Мильман посягнул на душу!.. Зря он это сделал… Скорее всего, их единственное рандеву состоялось в начале ноября, - 1-го или 2-го… Третьего - она обдумывала произошедшее с нею на адресе у Эдички, наливаясь гневом… Вечером 4-го ноября, без приглашения, она явилась к Эдику на дом. «Ой, извините… Где-то у вас золотую серёжку потеряла… Можно поискать?..» Мильман не ждал гостей, и тем более не хотел больше видеть у себя её, но не искать же чужую серёжку самому!.. А прогони её - ещё пустит слушок, что он, Эдуард Андреевич, клямзит золотые украшения у обслуживающих его мокрощёлок… Ха!.. Короче, он впустил её!.. Она была в куртке с капюшоном и платье с длинными рукавами (в одном из рукавов - нож). Куртку в прихожей тут же скинула и повесила на вешалку, прежде чем Мильман успел помешать. Повесив на плечо сумочку, сразу же направилась в гостиную, где горел свет. (Кстати, перчатки она не сняла). Мильман пошёл следом, раздражаясь её явными намёками на желание задержаться, как-то продолжить их отношения. Но он старался выглядеть спокойным, - имел уж большой опыт выпроваживания из дома слишком назойливых дам. Сейчас она найдёт свою серёжку, потом он вытеснит её в прихожую, всучит в руки куртку, и вытолкает из квартиры. И запретит к нему приходить в дальнейшем, разумеется!.. Две-три минуты она добросовестно разглядывала пол то там, то тут (на самом деле - убеждалась, что в квартире больше никого нет)… Потом неожиданно заговорила о видеокассете с записью их встречи. Она не хочет, чтобы эта кассета оставалась у Мильмана, - «Отдайте её мне!» Эдичка остолбенел от подобной наглости!.. Эта ничтожная тля, эта падшая и распутная шлюха из дешёвых, что-то смеет требовать у него - представительного, всеми уважаемого, достойного члена общества?!. Да как же она решилась разинуть варежку перед ним?!. Да в эту суку и плюнуть не хочется, настолько она малозначительна, а она ещё и пробует вести с ним разговор на равных! «Вон!» - гаркнул бизнесмен, величаво указав в сторону выхода. Высокий, статный. барин, полный энергии и жизненных планов… А ведь жить ему осталось считанные минуты… Он ошибся. Всю жизнь он преуспевал в том, чтобы находить общий язык с разными людьми, и достигать взаимопонимания на основе разумных компромиссов, и вот теперь - так и не сумел понять. КТО перед ним, и КАК правильнее себя повести… С другой стороны – что она могла сделать ему, физически развитому, холёному, самоуверенному?.. Кинется на него с кулачками?! Ха!.. Ну а если в её сумочке - что-нибудь вроде газового пистолета или баллончика - что ж, кассету сейчас можно и отдать… Но потом - костоломы из службы безопасности «Ибба-холдинга» найдут её, и - изувечат… Он не боялся её ни капельки!.. Чтоб она ему сейчас ни сделала - не станет же эта проститутка убивать его из-за кассеты с записью совместного секса! Так что при любом раскладе последнее слово – всё равно за ним!.. …И она ошиблась. Она видела в нём солидного, преуспевающего дельца, которому ничего не стоит - исполнить маленькую просьбу молоденькой девушки, пусть и - массажистки из эротического салона… У него кассет с подобными записями – сотни!.. Зачем ему ещё одна?.. Не понимала она лишь того, что имеет дело с жалким неудачником, которому уступить в данной ситуации - значит сделать ещё шажок в осознании собственной ущербности… Больше - ни одной её грубой ошибки. Она не нагрубила ему (сразу насторожившись, он был бы начеку ), и не угрожала, понимая, что будет с нею, если она сейчас заберёт кассету силой… Наоборот - стала мягкой, покорной, беззащитной - «Да-да, конечно… Извините, пожалуйста… Больше не буду об этом!..» Он немного успокоился, даже испытав чувство неловкости (нагрубил женщине, пусть и - прислуге!)… И – позволил ей ещё пару минут поискать серёжку. При этом на всякий случай – внимательно наблюдая, не полезет ли она в сумочку за баллончиком… В данном случае сумочка на её плече сыграла роль отвлекающего внимание предмета!.. «Вот серьга!» - вскрикнула она, приближаясь к Мильману и указывав рукою на пол за его спиною. Он невольно оглянулся… Её рука стиснула молниеносно выхваченный из рукава нож. Первый удар - в сердце!.. Людей до этого она не резала, но подобный приём - многократно отрабатывала в спортзале. Думаю, первый же её удар оказался и смертельным… Мильман дрогнул, пошатнувшись… Но упасть ему она не дала: подскочив вплотную, ухватила за шиворот одной рукою, а другой - быстро нанесла ему ещё целую серию ножевых ударов в грудную клетку и живот… Нервничала, опасаясь, что недоубитый Мильман - вырвется, начнёт отбиваться и звать на помощь… Он не кричал. Он был уже мёртв. Сполз на пол у её ног, уткнув в ковёр лицо с ошеломленно распахнутыми глазами, так и не поняв: почему с ним - ТАК?.. за что?!. А она, наклонившись, и приподняв его голову за волосы - перерезала ему горло. Это - как контрольный выстрел… Вот теперь полная гарантия, что костоломы из «Иббы-холдинга» по её следу - не пойдут!.. Минуту она постояла, успокаиваясь, прислушиваясь к окружающим её звукам. Было тихо… уютно… хорошо!.. Но следовало спешить!.. Вытерев нож о халат Мильмана, она вытащила из сумочки пластиковый пакет, спрятала туда нож, положила обратно в сумочку. Бросилась к видеомагнитофону, нашла обе приметные кассеты… Проверила их, поочередно засунув в видеомагнитофон. Нашла нужную, но забрала обе (возможно - чтоб сбить с толка будущее следствие, а может - автоматом, не думая)… Кинула в сумочку ещё две приглянувшиеся вещи - барсетку и… бутылку французкого вина, стоявшую на столе (Эдичка хотел тяпнуть рюмку на ночь глядя). Вышла в прихожую. Надела куртку, надежно укрыв платье со следами крови (наверняка оно было окровавлено!) Всмотрелась в зеркальце, проверяя, нет ли на лице кровавых пятнышек… Проверила и протерла обувь. Накинула капюшон. Выключила свет в прихожей и вышла из квартиры. На лестнице, сняв перчатки, спрятала их в сумочку. Одежду, обувь и перчатки позднее - уничтожила, и избавилась от «наследившего» ножа. Возникшую проблему с Мильманом решила быстро и надёжно. Совесть её была чиста: она же предлагала договориться «по хорошему»!.. А он – не захотел… Он сам же во всём и виноват!..