Пахнет тиной от Келарского пруда, пахнут яблочным посадские сады. Я, конечно же, вернусь опять сюда и Алёнушкой застыну у воды. Будет облако белее всех белил и рябина кумачовей кумача… И того, кто для меня постель стелил, я не вспомню ни всердцах, ни сгоряча… Только сонная келарская вода будет в тон его нефритовых очей, и над берегом осеннего пруда станет небо голубее голубей…