Глава 23. НОВОЕ УБИЙСТВО. …Начало марта 199… года заполнила обычная для любого РОВД текучка. Там соседки подрались, - выехали на место происшествия, опрашивали участниц конфликта и свидетелей, оформляли положенные бумаженции… Тут отбомбили хату, уворовав кучу шматья, и начальство кинуло меня, среди прочих, в рейд по притонам, искать похищенное. Вечером у кафешки «Алмаз» малолетки пьяному надавали по шеям… Глухой ночью буховые тёлки, выставив стекло в коммерческом киоске, попытались на халяву сожрать побольше шоколадок… Шлюшка, усыпив клиента клофелином, ошмонала его на нехилую сумму… Взяли с поличным мелкого наркобарыжку, и в придачу - пяток его постоянных покупателей… И прочее, прочее, прочее… Привычный фон жизни районного криминала, вся эта мелочёвка, - мало стоящая, но тем не менее отвлекающая у нас кучу времени и энергии… …А в десятых числах марта случилось ещё одно «интересное» (если можно так выразиться) убийство… В полшестого утра из подъезда дома №19 по улице Героев Авиации вышел 54-летний гражданин Стороженко Евгений Савельевич, с корзиной беляшей в руках. Он зарабатывал на жизнь, торгуя на рынке беляшами собственного приготовления. Каждый день вставал в час ночи, до пяти утра готовил беляши, и в начале шестого утра - выносил их продавать. Так вот, в то утро около подъезда его дожидался какой-то парень, случайными свидетелями позднее описанный весьма смутно: рост - выше среднего, худощавого телосложения. в кепке и куртке, в руке – свернутая в трубку газета… Заметив вышедшего из подъезда Евгения Савельевича. он подбежал к нему, и без всяких предисловий - ударил в живот спрятанным в газету ножиком!.. После чего - убежал в сторону автобусной остановки. Ещё до приезда «скорой» пострадавший скончался от кровотечения. Сразу возникло предположение: перед нами не случайное убийство (скажем - в результате внезапной ссоры, из хулиганских побуждений), и парень в куртке специально дожидался Стороженко с целью убить его… А раз так, то он наверняка знал распорядок его дня. Знал, что тот ежедневно выходит из дома в одиночку и в такую рань… Это родило версию, что убийца входит в ближайшее окружение покойного, либо же он - близкий знакомый кого-то из входящих в это окружение. Пробили Стороженко на знакомства, и в целом – на всю его жизнь. Человек как человек… Хотя по-своему и интересный… Некогда состоял в передовиках и коммунистах, лет 15-ть отпахал на ударных стройках в Сибири (кажись, даже и на БАМе успел отметиться!)… Потом, когда здоровье начало сдавать, вернулся в родной город, и устроился водилой в «Зеленстрой». Опять-таки - партийничал, депутатничал в райсовете, членствовал в райкома партии, постоянно заседал в президиумах всевозможных собраний… Но тут случилось два неприятных события: рухнула Советская власть, и в одночасье сгорела от рака горла жена. Оставался ещё взрослый сын, но у него - своя семья, свои проблемы, да и отношения с отцом - не так чтоб и очень… Вот и зажил Стороженко один, в холостяцком одиночестве… А тут ещё и на работе пошли осложнения!.. Советская власть закончилась, а привычка заседать в президиумах - осталась, равно как и гонор пролетария - гегемона… Не раз и не два пытался наш герой, по старой памяти, сунуться к «зеленстроевскому» руководству с ценными советами… Те некоторое время терпели (вдруг случится чудо, и коммуняки вновь зацарствуют!), но потом, осмелев при виде окончательного разгула дикого капитализма, послали хамовитого водилу куда подальше… Скажем - на улицы, исполнять свои непосредственные трудовые обязанности… Чуть ли не тунеядствующим болтуном обозвали!.. И это его - члена КПСС с безупречным 27-летним стажем!.. Обиделся товарищ… Ну и случилось - запил по-большевистки!.. А ему ж пить нельзя, он же каждый день - за рулём!.. Короче, разбил вдребезги свою колымагу о фонарный столб… Естественно, тотчас лишился прав, и с работы вытурили в шею… Сунулся трудоустраиваться в другие места, а - фиг с маслом не хочешь?!. Всем нужны молодые и сильные , и никому нынче не надобен закалённый боями за светлое будущее, и политически подкованный на все четыре копыта общественник!.. Ещё и морщились в отделах кадров: «Демагог, небось?!. Привык, понимаешь ли, права качать…» У, контра недобитая!.. Другой, сломавшись, окончательно махнул бы на всё рукою, да и, мигом спившись, исчез бы на дне бытия, но не таков стойкий боец партии Стороженко!.. Проявив незаурядную твёрдость характер, он взял - да и подался в мелкие предприниматели!.. Стыдно ли было ему,, заслуженному ветерану КПСС, заняться частнопредпринимательской деятельностью?.. О, ещё как!.. Но ведь как-то зарабатывать надо!.. С другой стороны - никакого над тобою начальства, никто не капает на мозги, и плюс к этому каждое утро - общаешься с торопящимся на работу простым людом, принося им конкретную пользу… Ещё и живая копеечка в кармане шевелится!.. (Особенно, если налоги платить не сполна!.. А кто ж их сегодня сполна платит?.. Да и ради кого ж вынимать из своего штопанного кармана последнюю трудовую копеечку - ради вот этого презренно-буржуазного государства?!.) Короче, пошла у Евгения Савельевича не житуха, а малина!.. Да только закончилось она грустновато - зарезали торговца беляшами… Стали выяснять, кого ж это наш бамовец-гегемон достал до самых что ни на есть печёнок… Основных версий появилось три, и все – убедительные. Сперва нацелились на зазнобу убиенного. Некая Алла Жёлудева, 39 лет… Стороженко как мужик был из себя ещё ничего, вот и завёл подходящую любовницу - собутыльницу… Трижды разведёнка, торгует пивом из бочки на улице, готова отдаться каждому, кто больше нальёт, а если наливать регулярно, то и - будет верной!.. Так что «имел» её наш Стороженко у себя на квартире дважды в неделю (иногда - и три, ежели здоровье позволяло). Рассуждая теоретически, во время одной из таких свиданок могла нарисоваться меж ними тёрка, типа: «Ты мне изменяешь, зараза!», или же: «Почему так мало налил мне, сволочь?!.» Допустим - врезал разок Евгений Савельевич Алле по морде… Ну а она - обидчива, как все глубоко (в душе) порядочные женщины… Вот со зла и настучала кому-то из нынешних или прошлых хахалей, а потом ещё и пузырь поставила, чтоб тот отомстил за её поруганную женскую честь…Завернул тогда хахаль ножик в газету, и рано утречком надыбал к нужному подъезду… «Чует сердце, Алка во всём виновата!» - хлёбнув из горлышка, хрипло объявил дядя Лёша. Отработали капитально Жёлудеву, вкупе со всеми нынешними и прошлыми связями, «пробили» всех её трахарей (включая и того барбоса, который 23 года назад лишил её девственности!), - ничего… Ноль!.. Вторая версия - сынок убитого. Уже упоминалось, что с папаней он был на ножах. Вначале – сугубо на политической почве (в отличие от отца, Стороженко-младший с конца 80-х твёрдо стоял на демократической платформе, и принципиально кривил губу в адрес родителя, «старого ретрограда брежневской эпохи»… Ну а потом, когда умерла мать, и запивший папаша начал курвиться с сильно поддающими бабёнками, появилась и бытовая подпитка сыновьей неприязни… Дошло до того, что в последние годы сынок даже не поздравлял Евгения Савельевича с днём рождения и Новым годом, не заходил в гости, и не звонил (с благополучных компартийных времён у Стороженко был телефон)… Так почему бы не предположить, что сын отца и «заштопал»?.. Ну, может, и не самолично, а подбив для этой цели кого-то из своих товарищей, тоже - демократически настроенных… Ведь для таких жарких радетелей свободы заслуженного коммуняку завалить - что с пойманным партизанами в плен гестаповцем расправиться!.. «Сынок замарался… Ищите там!» - сползая на свой матрасик, сипло указал из-под стола дядя Лёша. Опера расстарались… «Пробили» Стороженко-младшего со всем окружением, многократно проверяли каждого из этой компашки, три раза проводили «литерные мероприятия»… Ничегошеньки!.. Даже странным показалось, что - не они мочили… По логике обстоятельств и характеров - обязательно кто-то из них должен был расстараться!.. Наконец, третья версия: убил кто-то из соседей экс - коммуниста. Характерец у него - ещё тот, неуёмно-сволочной, и на этой почве он вполне мог с кем-то из соседушек схлестнуться, вот кто-то ему и отпаскудил Отработали в этом плане… Вначале - подъезд, затем - дом, а там – и двор. Ни хрена!.. Точней, одна маленькая зацепочка всё же промелькнула… Недели две до убийства бухал Стороженко в одной из квартир, двумя подъездами дальше, там его знакомец обитал, - какую-то совместную дату отмечали… Ну а к этому знакомцу тогда же заскочил в гости его приятель. Между ним и Стороженко завязался политический диспут на неувядающую тему: «Большевики-супостаты ль повинны в погубившем СССР бедламе, али это всё ж таки сионисты-масоны исхитрились-расстаралися?..» Нормальные люди совместное бухло такой фигнёй не испоганят, это ж и ежу понятно… Ну а эти двое чудиков – сцепились!.. Частичное их оправдывало то, что один из «диспутантов» был изрядно поддатый, а второй - член КПСС с чёрт те какого года, враз лишившийся всех своих привилегий и официально признанных заслуг… Короче, - сцепились как собаки, побив даже пару стаканов и чайных блюдец… Увидев такое разорение запасов посуды, осерчавший хозяин дома выгнал обоих дуэлянтов на улицу, продолжить свой диспут там. Но как раз там дискуссия сразу увяла - холодно же!.. И теперь вот родилась мысля, что спустя некоторое время антикоммунист сделал харакири коммунисту, как акт политического возмездия КПСС-гадине за все свершённые ею в былые десятилетия злодеяния… «Кроме него - некому… Вешайте на него делюгу - не ошибётесь!..» - с бодуна зело злой, объявил вылезший из-под стола старший опер Проверили драчливого спорщика по всем диагонолям… И опять - чухня!.. Нарисовалось у него надежнейшее алиби, да и вообще… Поговорив с ним, опера быстро убедились: не тот человек, чтобы из-за политики за нож хвататься!.. Безобиден, безволен, из тихих и задавленных бытиём… А что тогда малость побуянил, так то - редчайшая для него случайность… Просто норму свою сильно перебрал!.. Раз в жизни такое с каждым случается… И вот, спустя две недели, следствие оказалось у разбитого корыта… …В то утро начальник угрозыска проводил очередную оперативку, вместе с операми определяя: что же будем делать дальше?.. Дядя Лёша, чисто случайно оказавшийся в этот момент трезвым, а потому - деловым, толковым и самокритичным, провёл детальный разбор полётов, и, как дважды два, доказал, что все ранее выдвигаемые версии не стоили и выеденного яйца («не пойму. какого хрена мы на них столько времени угрохали!»)… Взамен он выдвинул целый ряд новых версий… Завязалось обсуждение их, начали формулироваться вытекающие из них конкретные задачи… Короче – появились какие-то подвижки!.. И в эту секунду - на столе Дубка зазвонил телефон. «Да?!.» - рявкнул он в трубку. И - замолк… Всё вопросительно уставились на него, понимая: что-то случилось… Спустя несколько томительных секунд Дубок воскликнул с неизъяснимой печалью: «Ай-я-я, какое несчастье!.. Да-да, конечно… Ну разумеется… Безусловно!.. Так точно… Хорошо, будет сделано!..» Положив трубку, он молча осмотрел всех... Лицо его - ликовало!.. Не лицо, а прям-таки плакат: «Да здравствует Первое Мая!..», с которым обычно ходили во главе праздничной колонны демонстрантов… Но когда он заговорил - голос его оказался подчёркнуто-траурным: «Звонили из госпиталя… Наш боевой товарищ… мой заместитель, майор Коваленко… Скончался!.. Сегодня ночью у него… прободение язвы… срочная операция… Сердце не выдержало!.. Короче, похороны - завтра утром, в десять…» В наступившей тишине дядя Лёша трубно сморкнулся в два пальца, шумно вздохнул, вытер пальцы о стол, вполголоса матюкнулся. Рядовые опера мудро помалкивали, ожидая, какой будет последующая реакция руководства. Лысый майор личным составом был ненавидим за падлючий характер, а находившийся с ним в постоянных контрах Дубок - всеми уважаем, но надо ж из приличия как-то и полицемерить, нарисовать на физиях хоть какое-нибудь сочувствие откинувшемуся барбосу… Не плясать же нынче от радости, и не накрывать же тотчас «поляну» прямо здесь, в кабинете, для отмечания столь радостного события!.. Впрочем, некоторым из присутствующих на все приличия было - начхать!.. «Хоть о покойниках - только хорошее, но гнидой Коваленко был - ещё той!» - объявил дядя Лёша, - и словно джинна злой радости из бутылки выпустил. «М-да… Редкостная сволочь!.. И носит же земля таких…» - сохраняя прежнюю скорбь в голосе, тотчас согласился Дубок. Ну а нам, операм - что?!. Раз начальство фактически дало приказ топить усопшего в навозе – будем топить!.. «Падла!.. Туда ему и дорога!.. Гад ползучий!. Только и делал, что вонял!.. Теперь, без него, и дышать будет легче, и работать - веселее!!..» - дружно поддержал боссов личный состав. . «Сделаю тебя своим заместителем, и «майора» для тебя пробью!» - хлопнув по плечу старшего опера, решил начальник угрозыска. Дядя Лёша нескаазнно удивился: «Ну и на фиг мне это?.. Что так я пашу как проклятый, что этак... Не гони волну!..» «Пора тебя двигать в «майоры»! - налил голос командирской твёрдостью Дубок. Объяснил: «Надо ж воспользоваться моментом… А не то скинут к нам сюда замом очередного вонючего гондона, и потом мучайся годами с ним!..» Поразмыслив, Дубок осторожно добавил: «Но только - смотри, Лёха… Придётся тебя какое-то время по разным кабинетам поводить, когда будем проталкивать тебе новое назначение, так ты ж - это… По внешнему виду - яви соответствие, сечёшь?!. Ну, чтоб трезв - как солнышко, и не благоухал за километр… Минимум неделю тебе придётся не пить… Ни капли, абсолютно!..» «Не пить - НЕДЕЛЮ?!» - вытаращился дядя Лёша так ошалело, словно предлагалось ему по меньшей мере год - не дышать воздухом!.. В волнении капитан выхватил из-под стола бутылку, зубами привычно сдёрнув с горла пробку, и в несколько больших глотков осушил половину. «Ну хоть - три дня!.. - поняв, что хватил лишнего, взмолился Дубок. – Я прошу тебя, ради нашей старой дружбы!.. Иначе - никак, понимаешь?.. Всего лишь три вонючих дня – без капли в рот…» Дядя Лёша растерянно заморгал. Промямлил неуверенно: «Три дня - и без бухла?.. Я ж не сдюжу… Ты же меня знаешь, если резко бросить пить - меня сразу ломает и корёжит… Не смогу я!..» «Сможешь!.. - закричал охваченный заботой о друге начугро. - Запру тебя в одиночную камеру, продержу сутки, пока не протрезвеешь полностью, потом - прикую к себе наручниками, чтоб не сбежал, и - поведу по кабинетам… Ты - и можешь, и должен, и обязан!.. Ради меня!.. Ради нашего райотдела!.. Ради нашего общего ментовского дела!.. Выдержи!.. И тогда всего лишь через трое суток ты - мой зам и майор!..» Ах, какие святые струны в дяди-лёшиной душе были задеты!.. «Ну если – для дела… Я - согласан!..» - убито согласился капитан Харитонов, и в преддверии ожидающего его страшного испытания - осушил бутылку до дна. «Правильно!.. Три дня – не срок!.. Так надо для дела!.. Не допустим падлу в замначи!..» - довольно загалдели опера. «Что за шум, а драки нет?!» - весело донеслось от двери. «Коваленко гикнулся… Обсуждаем план завтрашних похорон!..» - буркнул Дубок автоматом, не поднимая глаз. Потом всё ж таки глянул – а кто спросил?.. И - нижняя челюсть, отвиснув, со стуком упала на стол. Остальные, посмотрев в направлении его взгляда, тоже впали в столбняк от шока. На пороге стоял и скалил зубы… лысый зам Дубка, собственной персоной!.. Как говорится - живее всех живых… Слегка бледноват, немножко запавшие глаза, и похудел ощутимо, но тем не менее - вполне жив, и даже радостен!.. «Я не умер! - насладившись произведённым эффектом, с ехидненькой усмешечкой сообщил майор Коваленко. - Это я так… пошутил немножко!.. Только что - звякнул к вам из своего кабинета, а потом - постоял у вас под дверьми, слушая, как вы меня тут скорбно поминаете!.. Так что: за пять минут – уж и замену мне сыскали?.. Ну-ну… Спасибо за душевную отзывчивость, товарищи офицеры!..» И он насмешливо рассмеялся. Представьте картину: происходящего: тесный кабинет начальника райугро, громко хохочущий на пороге лысый Коваленко, и пятнадцать мрачно уставившихся на него, совершенно безмолвных опер-единиц… «Ох у вас и шуточки, товарищ майор!.. » - после долгой-долгой паузы наконец-то заскрежетал голосом Дубок. По его глазам было видно: имей он возможность сейчас застрелить майора Коваленко безнаказанно - и лысый зам не прожил бы ещё и двадцати секунд!.. А дядя Лёша - тот был просто потрясён как своим несостоявшимся повышением в звании и должности, так и самим фактом того, что проявленная им титаническая готовность пойти на немыслимые жертвы вдруг оказалась невостребованной и в чём-то смешною даже… В крайнем расстройстве чувств он встал из-за стола, мимо отстранившегося Коваленко молча двинул в свой кабинет, и там - надрался до полной потери пульса. Во все последующие дни он пил безостановочно, обречённо, страшно… Ну а без него - следствие по делу об убийстве Стороженко сразу затормозило обороты, а там и вовсе зашло в тупик… В итоге найти убийц нам так и не удалось. Лысый же майоришка через пару дней - укатил в санаторий, подлечиваться после госпиталя… В этом повествовании он уже не появится, а вообще же - в последующие годы ещё немало крови попортил нам, операм… …Эх, лучше б он и впрямь сдох бы ещё тогда, в госпитале!..