Глава 21. КАК УБИВАЛИ БЕГУНА?.. …За два куриных окорочка убили человека… Всего лишь за два паршивых обрезка куриного мяса!.. Показаниями троих фигурантов (Соломатин по прежнему всё начисто отрицал) картина произошедшего рисовалась такою… Днём, 2-го февраля, Щербаков, Соломатин и Ленартович работали в парке, увековечивая желаюих, а потом отправились в ателье, где проявляли плёнки и печатали фото. Вечером они же втроём поехали к Щербакову домой, отмечать его именины. По дороге, купив выпивку с закусью, прихватили их общего знакомого, Игната Малькова, привычного завсегдатая всех компашек. Дома, в обществе Щербаковой - пили, ели, разговаривали, смотрели телик. Около 11-ти вечера Лилия, в меру своих скромных сил поизображав гостеприимную хозяйку, ушла. Будто бы к подруге, но на самом деле - к любовнику. (Ни мужу, ни гостям нетрудно было догадаться, что «ушла к подружке» – это так, для отмазки…) Попойка продолжалась, и на каком-то из этапов плавно перешла в общий сон… Каждый спал там, где сумел прикорнуть. Когда уснули – точно неизвестно, но проснулись все примерно одинаково, в 7.30 - 8.00 утра, - в этот момент от »подруги» вернулась Лилия. Пока прочухались, пока то да сё… Около девяти утра послали Малькова в магазин с бабками на четыре куриных окорочка и пачку сигарет. Он хотел выпить «на дорожку», но ему не дали. Пожадничали… (С похмелья наши мужчины - прижимисты и злы). Отмазались так: «Не хотим новую бутылку открывать!» А сами, как только Игнат перешагнул порог, - и открыли, и отпили… Через час вернулся Мальков, принёс два куриных окорочка и сигареты. На кухне между ним и супругами Щербаковыми произошёл следующий разговор: «Ты чё, охренел?!. Сколько тебя можно ждать?!», «Да я… Там – очередь… И вообще…», «А почему только два окорочка?!», «Ну так это… Трубы горели, вот и - того… Выпил малость!..», «На наши бабки?!. Гад!..» И - пошло-поехало… Заслышав крики на кухне, сюда подтянулись Соломатин с Ленартовичем. Впрочем, Ленартович, оценив высокий градус разворачивающегося конфликта, и не желая стать его участником, тотчас благоразумно удалился в комнату, и затаился там. Голоса звучали всё громче и злее. Особенно надрывалась Лилия (надо понимать, - недополучив за ночь желаемое количество «палок» от любовника, она срывала зло на других). Орала: «Ворюга, мало тебе, что бухаешь и хаваешь на халяву, так ещё и крысятничаешь!... Тыришь бабки у тех, кто тебя поит-кормит!..» Какому мужику понравится, когда баба с ним - так?.. Вот Игнат и послал Лильку на три буквы, а когда она попыталась вкатить ему пощёчину - сильно толкнул её, с подходящими к данному случаю нехорошими словами в её адрес… Типа: «мокрощёлка!..», «трахаешься со всеми подряд», и всё такое… И ведь правду сказал!.. Но именно от этого слова прозвучали так оскорбительно, особенно - для окончательно взъярённого Дмитрия Щербакова, завопившего: «Я твой кум, я - хозяин дома!.. Я тебя на свой день рождения пригласил, ты мой хлеб ел!.. И теперь таким наглым тоном разговариваешь с моею женою?!.» Он попытался ударить Малькова по лицу, но нежданно сам получил от него увесистое посланьице в ухо… Тогда в бой вмешался Соломатин, крепко саданув Малькова по загривку. Увидев превосходство атакующих, Бегун растолкал всех и бросился в прихожую. Дай ему тогда возможность спокойно уйти - и ничего не случилось бы… Но слишком сильным оказалось всеобщее озлобление!.. А ведь до этого все этой компании относились к нему вроде бы хорошо, но, как оказалось, - только внешне, внутри же у каждого по мелочам против Игната накопилось немало всякого… И вот теперь оно неожиданно выплеснулся наружу!.. Словно прорвало плотину, и общее раздражение потоком хлынуло наружу… Кинувшись вслед за Игнатом в прихожую, Щербаков и Соломатин начали месить его кулаками. Из-за их спин визжала что-то наступательно-похабное Лилия. И даже осторожный Ленартович (не выходя, впрочем, из комнаты) - с дивана кричал Малькову обидную ругань. И вот тут Мальков совершил главную ошибку в своей жизни, ставшую поистине роковой: он выхватил из кармана… скальпель!.. Да-да, орудием его убийства послужил этот, им же сюда принесённый хирургический инструмент… Согласно показаниям троицы, впоследствии проверенным и подтверждённым, Игнат в последние пару недель своей жизни постоянно таскал скальпель в кармане. Им резал колбасу и хлеб, им же вскрывал консервы… И теперь он грозно застыл в его руке, нацеленный против нападавших. При умелом обращении скальпель - весьма опасное оружие… Будь фотографы хоть чуточку потрезвее, или не столь возбуждёнными, - они обязательно отступили бы перед нацелившимся в них лезвием… А так - Соломатин и Щербаков лишь окончательно взбеленились… В прихожей мгновенно образовался клубок тел, что не позволяло ни Малькову, ни его противникам - как следует размахнуться для удара… В этот момент Бегуну удалось открыть входную дверь и выскочить из квартиры в коридор. Оба фотографа выбежали вслед за ним. Изловчившись, Соломатин ударом ноги выбил скальпель из рук Игната. Щербаков тут же подхватил инструмент с пола. «Не трогайте меня!» - закричал Игнат, отбиваясь от наседавшего Соломатина. «Получай, сука!» - взревел Щербаков, из-за спины товарища полоснув Малькова острым лезвием по руке. «А-а-а-а-а!..» - вскричал тот, оросив кровью пол в коридоре, и на миг забывшись от боли. Здоровяк-Соломатин тут же втащил его обратно в прихожую, а вбежавший следом Щербаков захлопнул за собою двери. Обычная пьяная потасовка как-то мгновенно переросла в зверское убийство. Разумеется, чёткого плана убивать Бегуна ни у кого не было. Всё получилось спонтанно… Мальков дёргался и отбивался, пытаясь спастись, Соломатин бухал его кулаками и ногами, а Щербаков неумело, но старательно тыкал скальпелем всюду, куда мог достать. А много ли надо?.. Хирургический инструмент входит в тело легко, как нож в масло… В общей сложности длилась драка недолго. Сколько именно - сказать точно никто не смог, но никак не больше получаса… Пьяные конфликты почти всегда - скоротечны. Но когда мужики опомнились, а баба перестала провоцирующее визжать, Игнат Мальков уж неподвижно застыл перед ними на полу в прихожей, весь в крови… Мёртвый!.. На часах было 10.30. Опомнившись, мужчины попытались привести Малькова в чувства. Им как-то не верилось, что можно загнуться от такого пустяка, как перерезанное горло, с дюжиной ножевых ран в придачу… Но спустя 15-20 минут напряженных усилий оживить жмура с некоторой досадой выяснилось, что Бегун и впрямь - откинул копыта… …Потом началось самое интересное. Поглядывая на отдыхающий в прихожей на полу трупешник, четвёрка целый час обсуждала, что им поступить, и как поступить с трупом. Соломатин, как самый решительный и дубоватый, предлагал щупленького Игната расчленить, расфасовать по пакетам, в несколько заходов вынести из квартиры, и раскидать по окрестным мусорным контейнерам. Но это только сказать легко!.. Вот вы, дорогие и любезные моему сердцу читатели, - пробовали ли вы когда-нибудь обыкновенным кухонным ножом и ржавой садовой пилкой освежёвывать своего кореша, с которым буквально только что сиживали за одним столом, и мирно хлестали водяру?.. Не пробовали ни разу?!. Ну и не пробуйте!.. Не для слабонервных это занятие - человечину разделывать … Да и канительно уж очень, если честно!.. А потом ещё и с превращённым в гуляш товарищем по жилмассиву броди… Б-р-р!.. И вот, на исходе первого получаса обсуждений, самый хитрый член компании (им оказался не еврей почему-то, а Лилия Щербакова!) предложил гениальный по простоте выход: вызвать ментов, и - скормить им байку про звонок в дверь и застывшего на пороге окровавленного Малькова с двумя растопыренными пальцами… (Почему именно - двумя?.. Видимо, вдохновило количество украденных покойным окорочков). Ещё полчаса ушло на отшлифовку деталей этой ловкой задумки. Потом Щербаков и Соломатин вышли в коридор и затаились у лестницы. ожидая кого-либо подходящего, чтоб наброситься на него с заранее придуманной фразой: «Это ты, такой-сякой, только что дружбана нашего порешил?!» И - дождались двух спускавшихся по лестнице слесарей-водопроводчиков!.. После чего, для отвода глаз, ещё побегали по этажу и по лестнице, выбежали даже на улицу, вопя во всё горло: «Человека убили!» (при этом Щербаков избавился от скальпеля, выбросив его в мусорный контейнер)… Вот только после всего этого они и вызвали «скорую» с милицией… Они понимали всю важность того, чтоб врачи и менты приехали как можно позже после убийства, - это давало лишний шанс скрыть то обстоятельство, что умер Мальков вовсе не в полдень с минутами, как они утверждали потом на первых допросах, а на полтора часа раньше. И им это удалось, - благодаря февральскому морозу, сделавшему прихожую подобием холодильника, и чисто случайным отсутствием свидетелей того, как убиваемый ими Мальков пытался выбежать из 68-й квартиры, и был втащен ими обратно… …Лишь самолично услышав этот коллективный, в три глотки рассказанный, отчёт о событиях того дня, я и поверил самолично, что и впрямь - мочили именно они, и никто другой… Вот после той истории я навсегда и утратил веру во всё: искренность интонаций, правдивость глаз, незапятнанность биографии, отсутствие видимых мотивов… Жизнь многократно доказывала и продолжает ежедневно доказывать: всё – лжёт, и все - обманщики… Ну то есть - не все… У некоторых просто нет необходимости тебя дурить, - они и не дурят… Но появится надобность - и со светлоликой улыбкой будет нагло врать тебе в глаза даже и святоша!..