Гимн столицы Ехал на фронт молодой лейтенант. Был у него Богом данный талант. Год сорок первый. Полна голова Веры суровой: столица жива. Что-то в походный блокнот набросал. Нет, не годится – кромсал и кромсал. Это, как будто, живая строка? Тоже не очень.Поправлю слегка... Не помещается чувство в строфе, Трудно рождается ода Москве: «Я по свету немало хаживал, Жил в землянке, в окопах, в тайге, Похоронен был дважды заживо, Знал разлуку, любил в тоске. Но всегда я привык гордиться, И везде повторял я слова: Дорогая моя столица, Золотая моя Москва!...» В центре столицы задержан состав. В город отпущен на день комсостав. И лейтенанту комбат разрешил... Он в «Новый мир» поскорей поспешил... Нет, не успею... – мыслишка в мозгу... -- Вот – две строфы – про войну и Москву... – -- Кто вы? -- Лисянский, сапер... -- И поэт? -- Значит, поэт. От саперов привет! – Он на Калининском фронте служил, Службу саперную честно вершил. Ну, а в столице выходит журнал. Сам Дунаевский стихи прочитал, Выдал мелодию, теме подстать. Мало двух строф. Где поэта искать? -- Эй, Агранян! Ты же тоже поэт – Надобен в песне мне третий куплет... -- В час передышки стихи о Москве Парень читал, их держа в голове. -- Ну, ты мастак, сочинил от души. Слушай, комзвода, слова запиши! – Тут и радист свое слово сказал: -- Марк, я по радио песню слыхал. В песне такие же точно слова, Как у тебя – «Золотая Москва...» -- Вскоре ту песню узнал весь народ, Песня к отмщенью солдата ведет... Враг побежден, салютует Москва. Песня сапера поныне жива. Стала она вечным гимном Москве... Слог аграняновский в третьей строфе: «Мы запомним суровую осень, Скрежет танков и отблеск штыков. И всегда будут жить двадцать восемь. Самых храбрых твоих сынов. И врагу никогда не добиться, Чтоб склогилась твоя голова, Дорогая моя столица, Золотая моя Москва!»