Как – будто саван черный для меня на облаке расстелен… Меня убивали долго, какие то без лиц сволочи… Я плохой человек, но им то я ничего не сделал. Ну что ж, значит лети моя Дюймовочка. Бог – подонок, неграмотный хирург… Вы думаете, что все… кто расставит? Анжелина, сестра дай нашей, святой пригубить воды с твоих рук, а я тебе за это душу, часть, - она у меня кусками. Вот пишу сейчас, а в кулаках слезы: Не чувствую воздуха, не различаю вкуса… Хорошо наверное ходить по земле «просто», Или голубем в твоих руках обернуться. Только я когда умру, ты ничего не почуешь, потому что вы люди – все одно- человеческая горсть. А я все молюсь, словно звезду вижу, чистую и большую… Вот мне услышалась Фея, а обнять то не пришлось. Фея, она же самая светлая Дюймовочка, И по сему я без рук хожу по узору моста… Выпускали образы, и они не вернулись до полночи… И меня кто – то гнал от сюда… Отпускал… У тебя есть медальон, ты его мне подари, Так просто, чтобы я был в тишине, в покое… Чтобы думал, будто все наши двери внутри. Буду беречь его как самое дорогое. Самое дорогое… Радуйся, что Поэт увидел в тебе сестру. Это все «ничего», сколько можно повторять. "Голос" ищет в этом мире механических фигур, Но это же птица – зачем в нее стрелять. Зачем в нее стрелять?