За 19 лет до конца света... (Окончание). Куземко Владимир Валерьянович. З А 1 9 Л Е Т Д О К О Н Ц А С В Е Т А . Маленькая повесть. ОКОНЧАНИЕ. … - Квартира…не выплачена!.. - с укором в последний раз выдавил из себя сержант, чирканул спиною по шершавой стенке и упал на замполита. Так они и лежали, почти что обнявшись, как два неразлучных друга, как этакие милицейские Ромео и Джульетов. … И опять – тишина. Витя зачарованно смотрел на Зюзю, а Зюзя - на Витю. - А с тобою что делать? - подал голос Зюзя. Витя осторожно пожал плечами. Зюзя вздохнул: - Ох, не люблю я «мусоров»!. Витя изобразил глазами понимание, дескать: а кто ж их любит?.. - Допустим – оставлю тебя в живых… - вслух размышлял Зюзя. - Так ты ж сам потом всю свою свору на ноги и подымешь, поймают они меня - и в клочья порвут! - Зюзя прозорливо нахмурился. Витя лицом и всей фигурой показывал готовность не только не поднимать на ноги «свору», но даже и помочь Зюзе скрыться из города, снабдив его на дорожку надёжными документами, денежкой, автомобилем и шикарной бабой в придачу… - Одним жмуриком больше, одним меньше - какая разница?.. - философски заглянул в корень Зюзя. «Есть!.. Есть разница!..» - немо вопили Витины глаза. - Для тебя – есть, для меня - ни малейшей… - возразил Зюзя. - Так что прости, братан, но придётся тебя немножечко - того!.. Витя даже не нашёлся с возражением. Главное ведь: и сам понимал, что Зюзя - прав… Нельзя ему в данной ситуации отпускать милиционера живым, это было бы форменным самоубийством!.. Чувство справедливости мешало Вите возражать, молить о пощаде, падать на колени… Да и равнодушие навалилось вдруг, какре – то чувство типа: «А-а-а… Будь что будет!» Зюзя на всякий случай подождал ещё пару секунд – не скажет ли мусор на прощание что-нибудь толковое, и, не дождавшись, с виноватой ухмылкой нажал на курок. Выстрела – не было!.. Он удивился, нажал ещё несколько раз – и снова ничего… - Видал?.. Патроны кончились!.. – вскинул Зюзя на Витю изумлённые глаза. - А запасных нет? – с трудом разлепив крепко стиснутые до этого губы, хрипло спросил Сёмушкин. Зюзя развёл руками. Робкая улыбка спасшегося от неминуемой гибели промелькнула на Витином лице. Он мгновенно расстегнул куртку, и неумолимый взгляд дула «андрюши» сурово уставился в грешную душу рецидивиста. - Э, постой, ты чего?..– всполошился тот. - Я же сдаюсь!.. Сдаюсь я, слышишь?! «Андрюша» презрительно помалкивал. - Не стреляй, брат!.. – настаивал Зюзя. – За меня за живого тебе всенепременно орден дадут, а за убиенного – в лучшем случае медальку! «Какой там в задницу орден?.. - насмешливо сощурились Витины глаза. – Да на первом же допросе ты расскажешь, как пассивно выёл я себя в минуты, когда убивали моё непосредственное начальство и водителя… И тогда не то что без ордена - без погон запросто останусь!.. А так, за отсутствием живых свидетелей, я смогу дать свою версию… - Но я живой!.. Я не хочу умирать!.. Я жить хочу!.. - отчаянно вскрикнул Зюзя. И Витя, и «андрюша» на подобную глупость не сочли нужным даже и реагировать. Нервы рецидивиста не выдержали, и он совершил самую последнюю в своей жизни и воистину роковую ошибку: юлой повернувшись на каблуках, бросился вверх по лестнице. - Кончай его, Витёк! – азартно крикнул «андрюша». Но Витя - медлил… Если честно - ему вообще не хотелось убивать Зюзю. Хотя бы -потому,что стёр он с лица Земли этих двух подонков, майора и сержанта. И человеком Зюзя был, судя по всему, добрым и совестливым… Что людей убивал - так это не в счёт, а кто их нынче не убивает?.. Да и разве ж то люди?.. Кругом – один сброд!.. А что самого Витю намеревался пристрелить, и лишь случайно не получилось, - так разве ж у него был иной выход?.. Короче, Сёмушкин был совсем не прочь отпустить Зюзю на все четыре стороны, - пусть ещё набегается на свободе, надышится вольным воздухом… - Ты что, присягу забыл?! – возмутился «андрюша». Уколол ехидненько: - А, благородненьким самому себе хочешь казаться!.. Думаешь: заметят и оценят… Эх, Витёк!.. Подл наш человек, жаден, низок и подл, не любит он благородных – то, презирает , ногами топчет… Не хочешь сгинуть ни за грош – топчи их и ты!.. Не забудь и про жену, которая утром – помнишь?.. - обозвала тебя секс – Дюймовочкой… Даже и она - т а к а я!.. И т а к и х - щадить?! Скрипнув зубами от неприятного напоминания, уязвлённый и ужаленный ими, Витя жарко выдыхнул: - Огонь!.. - Служу трудовому Отечеству! - радостно гаркнул «андрюша», и целый рой свинцовых ос вылетел из его смертоносного дула. Но споткнувшийся о закаменелую какашку Зюзя как раз резко присел на колено, и все пули, просвистев над его головою, впились в одну из квартирных дверей на лестничной площадке. Зюзя вскочил, метнулся дальше по ступенькам - и следующая автоматная очередь целиком вошла в его беззащитную спину. И Зюзе вдруг стало хорошо…легко и привольно!.. Душа освобождённо вылетела из его тела и взвилось сквозь разбитое лестничное окно ввысь, к небу, в сладком предвкушении уже недалёкого счастья!.. Зюзя направлялся прямиком в рай, где нет зла и насилия, нет тупорылых конвоиров с овчарками и вонючих до блевотины «параш», нет никаких виолончелистов с их потными ладошками… А вместо этого там царствует мудрый и справедливый пахан – Бог, а ещё там уже 16-й год терпеливо ждёт Зюзю его старенькая мама с заботливыми руками, пахнущими пирожками с капустой… - Мама, я иду к тебе!.. Мамочка!.. Ма… - лучезарно улыбаясь, прошептал Зюзя, и – умер вполне счастливым. А его тело, перевалившись через перила, ухнуло вниз - как раз на голову бросившегося в подъезд на звуки автоматных очередей бдительного ветерана Чертыханова. «За изобличение участников этого подлого теракта, наверняка подстроенного западными спецслужбами, я получу сполна!..» - успел порадоваться своей удаче старенький изобличитель - и в следующий миг был убит наповал рухнувшим на него многопудовым телом. И вновь в подъезде стало тихо и спокойно… «Может, последний порядочный человек в городе оставался, кроме тебя – и ты его сейчас ухлопал!..» - горестно сообщил Вите внутренний голос, и он, обессилено опустившись на загаженную ступеньку, закручинился… …В самый раз вернуться к самой первой очереди из «андрюши», той самой, что промчалась над споткнувшимся Зюзей и прошила дверь одной из квартир на лестничной площадке. За этой дверью проживала хорошая дружная семья Матвеевых. Получасом раньше там смотрели последние новости по цветному телевизору. Перед ними шла реклама какого-то иноземного бальзама: ветхая скрюченная бабулька с палочкой, намазавшись им, в считанные минуты превращалась в ослепительно – жгучую красотку с большущим мужским агрегатом наперевес. Ну а затем пошёл сюжет про обсуждение очередного законопроекта в парламенте: оскаленные рты, взъерошенные бороды, чьи-то болтающиеся груди и яишни, а также мелькающие в воздухе трости, стулья, палки, пепельницы, туфли, факсы, телефоны, приборы для голосования и прочие для увесистых контаргументов оппонентам предметы. Народные избранники хрипели, шипели, рычали, кричали, вопили, плакали, хохотали и калечили друг друга. Ну а заодно - избивались и насиловались многочисленные стенографистки, секретарши, помощницы, помощники, телеоператоры и прочие случайно оказавшиеся в сессионном зале люди. Крупным планом показали трибуну, где несколько дюжих мужиков из одной фракции пытались оторвать нижнюю челюсть женщине – оратору из другой фракции. А рядом с трибуной камера обнаружила совсем любопытный сюжет: повалив на пол молоденькую стенографисточку и задрав на ней юбчонку, некий депутат из либеральствующих профессоришек с молодецким хеканьем всаживал ей ножку стула в интимное место, легко пронзая при этом ажурные трусики… - Молодцы, интересно обсуждают законопроект, увлекательно… Никакого сравнения с проклятыми тоталитарными временами, когда в Верховном Совете была такая скука! - порадовался за державу Матвеев-тесть, приключил звук и повернулся к зятьку. - А Людочке передай, чтобы во всём слушалась врачей и не волновалась!.. Зятя провожали в роддом, где общая любимица Люда должна была вот – вот родить. На роддомовский персонал Матвеев надеялся как на самого себя - недаром же передал вчера главврачихе, уродливой горбунье с зелёными волосами, увесистый пакет с филейным мясом. ( Работал он санитаром в морге, а там аппетитных кусков из «свежих» клиентов настругать можно сколько угодно!) - Возьми с собою пирожки и котлеты, Людочке надо есть побольше! - ворковала тёща, незаметно шаря у зятя в мотне. Совсем уж обнаглела, кикимора старая… - Будет сделано, мама! - задушевно улыбнулся зять. Тёщу он ненавидел. Муж ей внимания не уделял, довольствуясь всегда готовыми ему «дать» телами юных красоток в морге, так она бисексуалила вовсю… Вначале растлила собственную дочурку (со слезами она рассказала однажды мужу о том, что проделывала с нею мамочка начиная с 5-летнего возраста!), и всех её школьных подружек, а теперь вот и за зятя принялась…Нет, и этого даже ей показалось мало - добралась и до его младшей сестрички!.. Какая мировецкая была девочка когда-то!.. Умница, скромница, работящая, характер золотой, талантище каких мало, в консерватории на одни пятерки училась… Теперь же не узнать её!.. Обленилась. испаскудилась вконец,, с утра до вечера хлобыщет шампанское с коньяком, и уж не Бетховен с Моцартом у неё на уме, а одни только развратные бабы, - пошла по липким рукам всяких там пианисток, арфисток, скрипачек и прочих музицирующих шлюшек!.. Да и жена… Нет, ни слова о ней, хоть и развращённой своею семьею до мозга костей, но желанной и любимой… Но как после всего этого прикажете относиться к тёще?!. …теперь о тесте. Враг №2. Сволочь… Ухитряется делать бизнес на том, что продаёт мясо из морга в окрестные школьные столовые!.. Что хорошего, спрашивается, может вырасти в итоге из ребятёнка, с малых лет приучённого к людоедству?!. …Как-то сказал обоим десятую лишь часть того, что думает, так надулись как сычи, промолчали, а на следующий день, когда Люды не было дома, а он плескался в ванной, вломились туда дуэтом и сделали с ним ВСЁ!.. О, тех гнусностей не забыть ему до скончания века… Не забыть и не простить!.. Беспощадный приговор тёще и тестю уже вынесен. Притворялся послушным и прирученным, а сам лишь ждал, пока тесть подпишет завещание на имущество и банковские вклады в пользу дочери. Как подпишет - кранты ему, «водочки не хлебнете, папуля?!», а в водке той – цианид!.. С тёщей чуть позднее будет долгая и неторопливая беседа… с участием вставленного в задний проход электропаяльника!.. Она ведь любит «горяченькое», вот он и сделает ей горячо…Ну а потом заместо паяльника ввести электродрель - и сверлить, сверлить, сверлить!.. Пока сверло изо рта не покажется… никак не раньше… - И пусть Людочка ребёнка, когда родится, бережет от акушерок, а то слыхал я о них всякое… не одного младенца тотчас после родов слопали под казённый спиртик!.. - озабоченно предупредил тесть. Взглянул на часы: - О, тебе пора!.. Зять с улыбочкой якобы незаметно от тестя вынул влажную ладонь тёщи из своей мотни. Они втроём вышли в прихожую. - Ждите меня с хорошими новостями! - сверкнул золотыми коронками зять. Тут как раз дверь и была прострочена насквозь автоматной очередью. Ни одна из свинцовых ос не осталась без работы, все до единой жадно впились в переполненные мыслями, чувствами и жизненными планами тела. Три тёплых трупа мягко упали на ворсистый коврик в прихожей, причём никто из убитых не успел удивиться, а на той стороне лица зятя, то не снесло пулями, по-прежнему сверкала золотозубая улыбка. …Через несколько часов со скорбной вестью позвонили в роддом. Людмила Матвеева, выскользнув из-под расслабленно-обмякшего тела веснушчатой медсестры, как раз стояла у окна палаты, вдыхая свежий вечерний воздух и любуясь с высоты четвёртого этажа ярко освещённой внизу прожекторами ажурной металлической оградой, когда скользнувшая тенью в палату горбатая зеленовласая главврачиха, прильнув к ней горячим телом, сообщила страшное… начала утешать… Потом, упав на колени перед Людой, приподняла край её халата и зализала быстро - быстро, как собачка, боящаяся, что у неё отнимут любимое кушанье…Пронзённая болью Людмила стояла, не шевелясь, слёзы текли по её лицу, тело вздрагивало… - А теперь - ты меня!.. - потребовала главврачиха, села перед Матвеевой на подоконник, расстегнула свой халат, под которым не было даже трусиков. Низ её живота был гладко выбрит и напоминал рот, зачем – то перевёрнутый из горизонтали в вертикаль. Рот, растянувшийся от попы до пупка в насмешливую ухмылку судьбы. «Мало того, что сообщила т а к о е, так ещё и смеется надо мною!» - глядя на развратно ухмыляющийся живот, горько подумала Людмила. Сильно толкнула горбунью обеими руками в мягкие груди, и та, взмахнув руками и вывалившись из окна, с жутковато - коротким вскриком шарахнулась вниз. Людмила выглянула в окно. Распятая на остриях ограды и освещённая со всех сторон прожекторами, с развевающимися по ветру зелёными волосами, главврачиха в этот миг смотрелась удивительно прекрасной и совсем не горбатой!.. Смерть решила все её проблемы. Смерть решает все проблемы!.. С этим жизненным открытием Людмила с трудом, придерживая огромный живот, вскарабкалась на подоконник, постояла на краю, набираясь духу, и – сиганула вниз. Стальное копьё ограды, пронзив тело женщины насквозь, убило её и будущего ребёнка. - Иди ко мне, полижемся… - заслышав шум за окном, сонно пробормотала из постели веснушчатая медсестра. …А между тем этому самому так и не родившемуся ребёнку отводилась заметная роль в истории человеческой цивилизации. Это был мальчик, которому дали бы имя Даниил. С измальства рос бы он тихим, задумчивым, не похожим на своих бандитствующе – развратничающих сверстников: не пил, не курил, не кололся, не нюхал, не насиловал, не грабил, не убивал… Учился на одни пятёрки и в школе, и в университете, на третьем курсе которого и открыл бы свой знаменитый, позднее названный его именем «Даниил – эффект». Согласно его гипотезе, ставшей впоследствии общепринятой теорией, последние три – четыре тысячелетия человечество ускоренно деградировало в результате крошечного микро-сдвига одной из составных ДНК гомо-сапиенса. Казалось бы - пустяк, далеко не в каждый микроскоп его и заметишь, но именно благодаря этому пустяку и появились такие испражнения человеческой мысли и практики, как рабство, феодализм, капитализм, коммунизм, фашизм, расизм, садизм, порнография и чёрный юмор… А исправить этот крошечный дефект Природы проще простого: достаточно облучить индивидуума специальными «Даниил – лучами»… (Честно говоря, в технических науках я - не очень, и поэтому точно описать сущность оных лучей не берусь). И – всё!.. И человеческая история с того дня массового облучения населения пошла бы совершенно в ином направлении!.. И лишь много позднее учёные установили бы, что к моменту сплошного «Даниил – облучения» человечеству уже считанные недели и дни оставались до зревшего тысячелетиями биологического взрыва и поголовного истребления всех живущих на Земле людей друг другом за какие – то два-три часа… Даниил спас человечество от гибели!.. …Точнее - спас бы, удайся ему родиться. Но этой возможности злодейка - судьба ему, как мы только что показали, не предоставила. И человечество в результате этого было обречено… …Вернёмся к младшему инспектору уголовного розыска Сёмушкину. Он стоял у подъезда и наблюдал, как двое решительно пьяных грузчиков пытаются закинуть в кузов труповозки тяжеленное тело Зюзи. Третий раз, раскачав тело за руки и ноги, швыряли они его, и третий раз промахивались. Зюзя падал на асфальт, глухо стукаясь головой, и в его широко распахнутых остекленевших глазах читалось: «За что меня убили?.. И как могут со мной, покойником, обращаться вот так, как с мешком картошки?..» Насытившись пролитой кровью, мирно подрёмывал под плечом «андрюша». Рядом с Витей переминался с ноги на ногу местный участковый, желторотик – губошлёп из числа недавних выпускников милицейской школы, нетерпеливо ждущий, пока трупы увезут, и можно будет вернуться на опорный пункт и заняться своими привычными делами: пьянкой, просмотром порно - журнальчиков и мастурбацией. Кругом продолжалась обыденная жизнь большого современного города. Качался на ветке дерева очередной повесившийся, по виду - типичный вузовский доцент, с ничего не объясняющей табличкой на груди: «Познай в зад истину!» В эмалированном ведре лежали куски того, что недавно было морщинистым бомжем. Рядом рыжий дворник и его конопатый сыночек сидели на земле и отпиливали друг другу ноги ножовками. Стая волков по соседству терпеливо дожидалась, пока они закончат, и можно будет спокойно сожрать обоих . На лоджии 9-го этажа жена остервенело избивала доской своего мужа, вопя что-то о плохо приготовленном им кофе, жертва супружеского деспотизма едва успевала прикрываться от ударов руками. На лоджии 5-го этажа толстяк в майке удовлетворялся резиновой женщиной. На лоджии 3-го этажа свежевал родную маму сельского вида дядька в заляпанном кровью и внутренностями резиновом фартуке. Мясо он раскладывал по кастрюлям, а требуху кидал с лоджии вниз, на прокорм собакам, волкам и бомжам. Из распахнутых окон звучало: - Внучёк, ты мне - «шоколадку» в рот, а я тебе - шоколадку в руки!.. - Ещё раз застукаю тебя с отцом - обоим яйца оторву!.. -Но это же разврат, дядя!.. -Глупенькая, разве ж брат твоего папы может быть развратником?.. - Никогда не брал в рот… - Ну и дурак, это ж так клёво!.. - Я имел в виду: никогда не брал в рот спиртного… - А-а-а… Ну тогда ты – святой!.. - Братик, мне больно!.. - Сейчас доковыряю ложкой, и сразу же полегчает… - Доця, сейчас я покажу тебе самый большой, самый вкусный, самый горячий леденец в мире!.. - Ой, не смеши меня, у нашего учителя физкультуры - и то вдвое длиннее!.. - Колбаса из девочек тоже неплоха, согласен, но всё равно из мальчишек она - вкуснее!.. Такой нежный аромат, и вкус – словно тает во рту!.. - …ртом нынешних баб не удовлетворишь - ненасытны, сучки!.. Бухали костяшками доминошники за столом. Из кухонного окна на 2-м этаже выглянула круглолицая домохозяюшка (сковородка с кипящим маслом – в одной руке, детская ножка - в другой), сердито крикнула, чтоб не шумели. Доминошники добродушно послали её на некий предмет из трёх букв, а самый балагуристый даже кинул в её окно гранату – «лимонку». Домохозяйка ловко отбила гранату сковородкой, как шарик – теннисной ракеткой, граната отлетела к доминошникам и взорвалась на столе между ними, разметав игроков в разные стороны. В наступившей относительной тишине стало слышно, как на 1-м этаже молодые супруги, поссорившись и в целях радела имущества перепилив его всё надвое бензопилой, уговаривают слезть со шкафа свою двухлетнею дочурку - её им предстояло делить в последнюю очередь… В центре двора пацаны играли в футбол головой негра. Что за негр, откуда взялся, где остальное туловище - никто не знал. Да и какая разница?!. На краю крыши девятиэтажки мочилась вниз бомжиха в дырявом плаще. Кончив, начала натягивать трусы, неловко попятилась – и ухнула вниз, Пролетев до самой земли, воткнулась головой в клумбу и замерла там оригинальным «цветком», раскорячив ноги с кустиком волосатости между ними. Окрестная детсадовская малышня тотчас сбежалась с разных сторон и со смешками начала тыкать в её волосатый вонючий кустик прутиками, разъясняя друг другу особенности женской анатомии. У гаражей какой-то мужичонка слил из канистры бензин в ведро, облил себя, долго чирках зажигалкой, пытаясь поджечь… Наконец, поджёг себя… Несколько минут бегал туда-сюда, пылая как факел и вопя как недорезанный… Потом упал, затих, продолжая чадно дымить и воняя пережаренными котлетами… Никто и глазом не моргнул. И по телику, и в окружающем насмотрелись уж… Заметив внизу милицейскую форму, избиваемый с 9-го этажа завопил: - Спаси, ментура, жена – изуверка жизни лишает!.. Явно страдающий глухотой участковый лишь сдунул пушинку со своего рукава. И уж тем более Витя не отозвался - не его ведь участок. В очередной раз стукнулся головой о землю несчастный Зюзя. Во двор с улицы вошёл сухощавый субъект с птичьим лицом и большим газетным свертком подмышкой. Оглядевшись, увидел прогуливающуюся невдалеке мамашу с колясочкой, позвал: - Простите, гражданочка, вы не объяснили бы мне?.. - Что вам объяснить? – тут же, покинув колясочку и подойдя к нему, доверчиво улыбнулась симпатичная молодушка. Худощавый развернул свой сверток, ударил огромным мясницким топором по доверчивой улыбке, обмыл топор в луже, вытер газетой, заторопился прочь. Его догнал неизвестно откуда взявшийся вертлявый юнец с камерой, сунул ему под нос микрофон: - Я - репортёр с городского телевидения… А вы, видимо, и есть тот самый серийный маньяк – убийца, который в последнее время терроризирует микрорайон? - Чего надо?.. Если автограф, то я – не даю… - настороженно уставился в камеру худощавый. - Нет, не автограф… Просто ответьте на один вопрос: какие чувства вы испытываете сразу же после того, как наносите очередной из ударов?.. - Какие чувства? – взяв микрофон в руку, удивлённо переспросил маньяк. Подумал. Пробормотал: - Сейчас проверим… - ударил топором, прислушался к себе, честно ответил: - Да никаких таких особенных чувств… Разве что туфли жмут – тесные! - сказав это, бросил микрофон на агонизирующее тело, заторопился дальше, И тут же - провалился в оставленный без люка канализационный колодец, доверху заполненный кипящими нечистотами. - Больно!.. - ойкнуло из вонючего кипятка, пару раз плеснуло, словно рыба на плесе барахталась, а потом всё смолкло. А к оставшейся без присмотра детской колясочки со сладко дрыхнущим младенчиком подошел какой-то серьёзный юноша в роговых очках и, воровато оглядевшись, покатил колясочку по направлению к ближайшим кустикам - явно по каким-то гнусно - развратным делишкам. Никто ему не препятствовал… ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. …Как страшно жить на этом свете умному человеку, господа!.. …Из окна первого этажа пытается вылезти на улицу обнажённый подросток, весь - в следах засосов и укусов, а обнимающая его сзади женщина с вывалившимися из расстегнутого платья грудями затаскивает его обратно. - Мамочка, не надо… Я больше не могу… Я устал!.. - умоляет мальчишка жалобно, хватаясь за оконную раму, а женщина, ласково отдирая от окна его пальчики, воркует: - Ещё разок – и отдохнёшь… Ты же не хочешь обидеть свою мамочку?!. И подросток затаскивается ею в окно, сразу укрываемое от нескромных взглядов шторами. Да никто ведь и не смотрит в ту сторону… Кому это надо?!. Из окна 3-го этажа доносится густой бас ветерана, рассказывающего пришедшим к нему на встречу школьным следопытам, как однажды на фронте в 43-м он сосал кое-что одному прославленному Маршалу. Следопыты заинтересованно, с лёгкой похабцей пытали подробности: что? где? когда? в каких позах? что сказал Маршал после? - Что сказал?.. Говорит: «Зайдёшь завтра с утра в штаб - я тебе навешу на «сосало» «Славу» второй степени!.. - охотно вспоминал ветеран. А вот балкон 9-го этажа, где жена пытается спихнуть вниз только что избитого ею мужа. - Мусора, 10 долларов уплачу, если подниметесь сюда и спасёте меня! – орёт мужичонка. У стоявшего внизу участкового заинтересованно запунцовели лопухастые уши, и он покосился на младшего инспектора Сёмушкина. А Витя заинтересованно наблюдал, как единственный уцелевший после взрыва лимонки доминошник ползёт к подъезду, оставляя багровый след на асфальте культяшками оторванных взрывом ног. Только что въехавший с улицы асфальтоукладчик медленно и неотвратимо настигал его, у сидевшего за рулём дорожного рабочего сумасшедшее блестели глаза. - Двадцать… Тридцать долларов даю! - доносилось с 9-го этажа. - Надо вмешаться! - не выдержал участковый, обожающий доллары ещё больше, чем мастурбацию: – В конце концов, это мой служебный долг, верно? - Разумеется! – кивнул Витя безразлично. Придерживая кобуру рукой, участковый нырнул в подъезд. - Дешёвка – на тридцатник польстился… - пробормотал из-под локтя «андрюша».- А ведь лифт не работает, и пока он на 9-й этаж поднимется - с ним ещё много всякого может произойти… Витя согласно промолчал. (Впоследствии их совместное мнение полностью подтвердилось. На 1-м этаже участковому плюнули в лицо, на 2-м - ударили в ухо и отняли табельное оружие, на 3-м - зверски избили, на 4-м - ограбили, на 5-м - раздели догола, на 6-м - изнасиловали в дюжине поз и вариантов, на 7-м - кастрировали тупыми садовыми ножницами, ну а на 8-м этаже на лестничной площадке его уже поджидала группа лиц кавказкой национальности, которая со словами: «А вот и наш барашек пожаловал!» - подхватила его под локти и поволокла в квартиру, к огнедышащему на лоджии мангалу… …Успевший уползти с дороги перед асфальтоукладчиком доминошник облегченно застыл у ступенек подъезда, легкомысленно полагая, что спасся. Но дорожный рабочий думал иначе – он резко дернул рычагами, его тяжелая махина с урчанием отклонилась в сторону, стальной каток с хрустом прошёлся по начавшему было вопить бедолаге и покатил дальше, оставив на асфальте лишь плоский блин из мяса и костей. К нему тотчас подошёл какой-то малыш, покосился с любопытством, потом сходил на него по-большому. У подъезда около «Волги» с куклой на капоте томилась невеста в свадебном платье с фатой. Окинув Витю оценивающим взглядом, она подошла, кокетливо подмигнула подбитым глазом, спросила пропито: - Парниша, сексу не хочешь? Могу отдаться – за 25 долларов… Витя отрицательно помотал головой. Невеста капризно надула губы: - Ну тогда за двадцать… Гарантирую всю гамму удовольствий!... - Спасибо, я не хочу! - вежливо отклонил возможность задёшево подцепить триппер Витя. Вышедший из подъезда жених в черном костюме и белоснежной рубашке с галстуком, с ходу сориентировавшись в ситуации, упрекнул: - Родная, не скопидомничай… Предоставь себя товарищу за 15 долларов, и всё будет тип-топ!.. - У меня нет инвалюты! - не выдержав, сердито повысил голос Витя. - А почему вы кричите? – удивился жених. - Нет так нет, мы ж не настаиваем… в другой раз как-нибудь… Счастливые новобрачные уселись в машину. Выглянув в окошко, жених задумчиво спросил: - Кореш, а ты не «голубой» случайно?.. Я, конечно, не извращенец, но… мог бы с тобою… за 10 долларов… А7.. - Катись отсюда! - яростно завопил Сёмушкин. Жених пожал плечами, закрыл окошко. Пыхнув бензином, «Волга» укатила. Витя про себя подивился невесте: а как же она собиралась отдаваться - в таком неудобном для совокупления платье?.. Юбка там – колоколом, снимать – долго, а иначе до её прелестей не доберешься… Разве что клиент нырнет ей под юбку и как-нибудь там управится, так сказать, снизу… Витя закручинился. Все кругом скурвились, даже его жена… За что ему наказание - общаться с т а к и м и ?.. Может, это - кара за то, что давно уже не получается у него жить по совести?.. …В прошлом году, вспомнилось, пришлось ему участвовать в расстреле одного священнослужителя. Вся вина его - оказался однофамильцем врача-гинеколога, приговоренного к смерти за то, что шутки ради лишал пальцем девственности ещё не родившихся девочек прямо в животах их матерей, а у не родившихся мальчиков - отрывал яички. Арестованного лишь из-за этого сходства фамилий священника поволокли в суд, где он и был приговорён судьей, несмотря на все свои протесты. (Судью тоже можно понять: отпусти этого – надо ловить того, а кому это надо?..) В длинном конвейере расстреливаемых у ямы вышла небольшая технологическая заминка (кончились патроны, ждали, пока откроют новый ящик), и священник, разговорившись с входящим в расстрельную команду Витей, высказал ему интересную мысль: - Убивать - нельзя! - Ну правильно, нельзя - без указания руководства! - не поняв мысли, поддакнул Витя, но священник грустно покачал головой: - Вообще нельзя, понимаете?.. Любым смертоубийством мы в итоге губим бессмертную душу!.. Витя был потрясен: - Как, вообще никого не убивать?.. Даже и больных СПИДом?!. Даже и тех, кто критически отзывается о мэре и Президенте?!. Священник подтвердил, что да, даже этих убивать – тоже нельзя… Иначе - прямиком после собственной кончины попадаешь в ад!.. Впервые столкнувшись со столь оригинальной концепцией, Сёмушкин задумался. Неясно было относительно Господа Бога: почему он, судя по Библии, считал возможным для себя убивать людей поштучно, повзводно и целыми народами (да что там - всё человечество утопил всемирным потопом, кроме Ноевой семейки, потомство которой позднее тоже замучил всякими неприятностями), а самим людям следовать его кровожадным примерам категорически запретил?.. Что-то тут не вязалось… Хотелось прояснить некоторые неясности, но тут расстрельный конвейер вновь был запущен, и «андрюша», с беспокойством наблюдавший, как какой-то попяра пытается охмурить мозги его хозяину, как бы самопроизвольно саданул в упор по открывшему было рот для очередного нравоучения священнослужителю. Слабо взмахнув руками, тот свалился в яму и тотчас был завален непрерывно падающими сверху трупами. Но мысль: «Убивать – нельзя!» с того дня гвоздём засела в Витиной голове. Он и сам чувствовал в последнее время от бесконечных «зачисток», «мокрух», оперативных «вырубок» и «ликвидаций» уже тошнило... День, когда удавалось завалить меньше десятка гомо сапиенсов, можно было считать удачным. Отдельные кровопускания сливались в единую массу, из которой память готовно выхватывала лишь какие-то ну уж очень выдающиеся душегубства. Вроде того, что случилось в позапрошлом месяце, когда тысячи детсадовских малышей колоннами во главе со своими воспитательницами и нянями двинулись к зданию мэрии с целью пикетировать его и просить то ли повышения зарплаты детсадовским работникам, то ли увеличения норм питания в детсадах… Точно уже не вспомнить. Одно очевидно: кто-то из мэрии квалифицировал этот мирный поход как «вооружённое выступление молодёжных банд с целью захвата власти в городе и дальнейшей поголовной резни мирного населения». Был дан приказ милицейскому спецназу: мятеж малолеток подавить любой ценой!.. Ну а те и рады стараться… Навстречу колоннам галдящих детишек в панамках и трусиках выехало три бронетранспортёра, которые и расстреляли мирное шествие в упор из крупнокалиберных пулемётов. Витя шёл тогда по центральному проспекту по колено в превращённом в кисель великанскими пулями детском мясце, и на душе его было паскудно… М-да, такое ещё вспоминалось, да и то… А что ж про остальное говорить?!. …Как-то Вите взбрело в голову вспомнить своего первого убиенного… Долго ломал голову, и лишь после напряжённых усилий вспомнил: так это ж был его родной дедушка!.. Заботливый, весёлый, воспитывающий Витю после смерти его родителей. (На их «Запорожец», возвращающийся домой после совместного отдыха в лесу, с неба упала случайно уроненная пьяным лётчиком водородная бомба. Бомба, к счастью, не взорвалась, но Витиным родителям от того легче не стало…) Витя тогда как раз отдыхал в пионерлагере (вожатыми там были такие похабщики!), откуда забирать его пришлось уже дедушке. - Как вырастешь – иди работать в ментуру! – однажды, слазя с Вити и натягивая портки, посоветовал дед. - В милицейской форме и жить - спокойнее, и грабить - сподручнее… А как пришил кого – всегда можно сказать, что сделал это во имя интересов государства!.. Сравнение работников МВД с грабителями и убийцами покоробило уже тогда щепетильного Витю, но сама идея - запомнилась, и после школы Витя двинул в милицейское училище. И однажды на 2-м курсе их послали на патрулирование улиц. Оружия курсантам пока что не доверили, предложив: «Отнимите его у преступников в первом же бою!», а вместо него каждому из курсантов дали по доске, густо утыканной ржавыми гвоздями. И во время этого патрулирования в одном из малоосвещённых переулков Витя увидел, как некто высадил стекло киоска и тащит оттуда горстями шоколадки и печенье. - Стой! Руки вверх!.. – грозно крикнул Витя, как его учили наставники, подбегая к вору сзади. Тот быстро обернулся и вскинул правую руку с зажатым в ней пистолетом. Ну, Витя и трахнул его изо всей силы доской… как раз – гвоздями по лицу… Потом осветил спичкой упавшего… батюшки, дедуля!.. Проводил внучка на занятия, стало быть, а сам двинул к ближайшему киоску - «дитёнка» сладостями побаловать.. И побаловал… А пистолетик у него был - детский, Витин пугач, игрушечное оружие, принять которое за боевое было возможно лишь в темноте… Чтобы не портить себе анкету наличием родственника-вора, Витя не сознался в близком родстве с убитым им преступником, так того и похоронили как «безымянного», под казённым номером на могиле, а соседям по дому Витя сказал, что дедушка завербовался на Крайний Север и уехал на несколько лет…Так всё и сгладилось само собою!.. Какое-то время Сёмушкин горевал, мучился, даже плакал по ночам, планировал всю последующую жизнь искупать свой страшный грех… А теперь, выясняется, он уже и забыл всё, вот - чисто случайно вспомнилось!.. Кстати, из тех 25 человек, которые вместе с Сёмушкиным учились в их группе в милицейском училище, пятеро потом спились, двое покончили с собою, 12-ть человек было застрелено, зарезано и задушено преступниками, ещё кто-то по пьяни попал под трамвай, захлебнулся в собственной блевотине, выпал в окно… Единственным уцелевшим на сегодняшний день был он, Витя!.. А ведь совсем ничего лет промелькнуло… И ещё говорят, что у милиционеров пенсия высокая!.. Тут дожить до этой пенсии - уже проблема! После плохих воспоминаний потянуло на хорошие – первая любовь!.. Её звали Евгенией Александровной, в Витином «3-Б» классе она была классной руководительницей. Целую четверть Витя следил за ней со своей парты влюблёнными глазами, а она замечала его лишь для того, чтобы влепить очередной «трояк», а то и «пару»… Но однажды после уроков, задержав его для дополнительных занятий, в пустом классе, она села перед смутившимся отчего-то Витей на стул, неожиданно приподняла юбку (трусики были сняты ею заранее), задрала ноги и велела ему, указав пальчиком в свой волосатый живот: - Вонзи!.. Впервые в жизни увидевший прямо перед собою нечто пахуче – шелковистое и влажное от возбуждённости, Витя растерялся, пролепетал, краснея: - Я не могу… Я ещё маленький!.. - Двойку по поведению в четверти поставлю! - строго предупредила училка. Витя испугался ещё больше, от этого его финтифлюха неимоверно выросла вдруг в размерах и сама собою выпрыгнула из штанишек, сучок с мокрым чмоканьем вошёл в дупло… Благодать!.. Подождав, пока выплеснувшая финтифлюха немножко наберётся сил, учительница с надменной усмешкой взяла её в плен своих алых губок… Витя с изумлением наблюдал, как его ставший таким длинным и мускулистым отросток ныряет всё дальше и дальше в казалось бы миниатюрный рот Евгении Александровны, словно змея - в свою норку… Ему стало так хорошо!.. …После они делали это регулярно, как минимум - раз в неделю. Многим интересным вещам научила его Женька (ей нравилось, когда наедине он называл ее по имени): пить залпом французкие духи, натягивать презерватив с космической скоростью, а также удовлетворять женщину ногой, воткнув её по самое колено… . «Мой солёненький!» - говорила училка, в очередной раз сглотнув и вынув обмякший отросток из своего рта, было так приятно и слушать её, и вообще… (Кстати, и «пятерки» в его дневнике замелькали все чаще и чаще)… Но недолго продолжалось Витино счастье, месяца полтора. А потом в их класс перевелась из параллельного Юленька Вихрова с круглой попой и умелым шершавым язычком… Евгения Александровна втюрилась в неё в первого взгляда. Какое-то время Юленька изображала из себя недотрожку, набивая цену, но вскоре они обе с н ю х а л и с ь … Юлька вовсю языкатила училку, училка – Юльку… Витя как-то наблюдал вечером в замочную скважину, как они, запершись в классе и бросив на пол матрас из кладовки, лежали друг на дружке валетом… Пушистая голова девочки так естественно смотрелась на фоне волосатого живота учительницы… А как развратно обе стонали, о!.. Витя бы так – постеснялся… Понятно, что заревновавший мальчик не нашел ничего лучшего, как подкинуть директору школы анонимную записку о лесбийских наклонностях классного руководителя «3-Б»… Разразился гигантский скандал, и хотя доказать ничего не удалось, но Евгении Александровне пришлось уйти из школы. У Вити же никак не выпадали из памяти посмотренные им юленькины девчоночьи прелести… И однажды, застав Юленьку одну в школьном коридоре, Витя с потупленным взором предложил ей: «Давай будем встречаться… после уроков, в классе…» На это избалованная пристальным вниманием многих взрослых людей обоего пола девочка ответила презрительным : «Ха!» - и пошла по коридору, соблазнительно покачивая своей уже познавшей мужскую мускулистость попочкой… Ах, Юленька, какою же красивой ты была!.. В последний раз Витя видел свою бывшую одноклассницу Вихрову года полтора назад. Грязная, испитая, вся в синяках, царапинах и порезах, она предлагала себя мужикам на привокзальной площади за стакан дешёвого портвейна!.. Витя её не узнал и прошёл мимо, зато она узнала его мгновенно и побежала следом, умоляя дать ей на бутылку, слёзно бормоча что – то о своей былой влюблённости в него и чуть ли не намекая, что сейчас она-де полностью свободна, и если Витя тоже холостой, то они могли бы слить вместе два одиночества… Витя ускорил шаг,она побежала вслед за ним, уже не предлагая замужество, а просто умоляя дать ей «на пузырь», в обмен на что сулила одарить «неземным блаженством». Витя понимал прекрасно, что одарить его она может только сифилисом, но не стал бить былую любовь ногой по лицу, а просто вскочил на бегу в автобус и был таков. Алкашка ещё долго бежала вслед за автобусом, жалобно размахивая руками, вопя что-то пронзительное и постепенно отставая… У Вити было такое ощущение, что на самое святое из его детских воспоминаний - нагадили!.. Короста… Лучше бы она в детстве умерла!.. …И что там замполит насчёт неразвращённой в годы его детства школы трендел?.. Это ему, видать, такая фригидно – импотентная школа попалась!. А вот в витиной школе к пятому классу не развратничали с педсоставом лишь братья Великановы, вполне довольствующиеся друг друга, да ежегодно делающая аборты от собственного папули длинная как оглобля Машенька Тюбикова. Остальных же одноклассники и одноклассницы Вити были регулярно «пользуемы» учителями и проверяльщиками из районо и так, и этак… Не всеми, конечно – но большинством!.. Ох, как с тех пор ненавидел профессию педагогов Витя Сёмушкин!.. И если в каком-либо уголовном деле среди подозреваемых мелькал какой-нибудь учителишка - обязательно старался заполучить его к себе в «пыточный кабинет»… …Уж в сто десятый раз кидаемая грузчиками зюзина туша пролетала мимо кузова и гулко стукалась головою об асфальт. Дела мужичонки с 9-го этажа совсем запаршивели: буйная супруга перекинула его через перила лоджии, и он висел над пропастью, держась за перила одной рукою. Окончательно протрезвев от ужаса и понимая, что речь идёт уже о его жизни, он свободной рукою выхватил из штанин барбоса и показал жене, дескать: смотри, с каким сокровищем ты по глупости можешь расстаться!.. Вначале жена приостановилась и задумалась было, но потом, тряхнув чёлкой и крикнув: «А у других - длинней и сладче!» - ударила по цепляющимся за перила пальцам каблуком сброшенной с ноги туфли. Мужичонка завопил так отчаянно, что с соседней лоджии визгливый девичий голос посоветовал ему заткнуться и не мешать людям отдыхать после секса. А с лоджии этажом ниже внимательно наблюдала за развитием событий рослая старуха с обветренным лицом трактористки с плакатов 30-х годов. И когда мужичонку с 9-го таки оторвали от перил, и он с жутким воплем ухнул вниз – она ловко поймала его могучей дланью за барбоса и втащила на свой балкон. - Спасибо! – едва отдышавшись, выдохнул он. - Чем могу отблагодарить?.. - Делом! – сурово ответила старуха, и поволокла его за барбоса в спальню. А жена мужичонки, наблюдая эту картину, рычала от ярости и металась по лоджии, плюясь и сквернословя в адрес «изменщика»… Внизу на скамейке пожилой интеллигент в очках и безо всего остального слезливо бормотал: - Всю жизнь учил разумному, доброму, вечному. и вот – дожился до позора…. - Какие же вы, взрослые, козлы все! - вздохнула пионерка – тимуровка. Лежа на скамейке, головой на коленях учителя, она сосредоточенно удовлетворяла себя древком пионерского знамени. - Я потерял главное: право на самоуважение! – вхлипнул интеллигент. - А зато тебе молоденькая дала! - утешила его пионерка. И, повернув лицо, зашарила бесстыдными губами по его искусанному животу. Педагог что-то пробормотал невнятно… смолк…. Сладостно задрожал телом…Его иссушенная ладошка впилась в кучерявый затылок пионерки и задвигала её голову в один такт со знаменем: туда-сюда…туда-сюда… туда – сюда… На развевающемся полотнище мудро смотрел на окружающую действительность великий вождь мирового пролетариата. Его проникновенный взгляд спрашивал у потомков: правильно ли вы живёте?.. исполняете ли все заветы могучих бородачей?.. какую ещё малость осталось сделать для того, чтобы Страна Советов наконец-то окончательно вступила бы в долгожданное Царство Счастья и Свободы?.. - Языком!.. Языком лизни!.. - булькнул горлом интеллигент под стонущее мычание тимуровки. «И этот - испаскудился…» - автоматически отметил Витя. Двор дома отдыхал от зрелищ. Свора волков доедали рыжего дворника и его дебилистого сынишку. Маленькая девочка в полуспущенных трусиках затаскивала в кусты за гаражами пугливо оглядывающегося по сторонам толстячка с выгуливаемой им собачкой. На ступеньках подъезда сидели и жадно целовались двое дядек колхозного вида. На пустыре играла в войнушку детвора, пуляя друг в дружку из всамправдашних ТТ и «Макаровых». Старушенция в старомодной шляпке понесла в сетке нижнюю часть мужского торса со свисающим почти до самой земли фаллосом. В общем, ничего чрезвычайного… повседневная текучка… Осторожненько, бочком, к Вите приблизился пацанёнок лет восьми, хитренько ухмыльнулся, предложил неожиданно хриплым голосом: - Дяденька, можно я у вас на коленках посижу? Витя опустил на него отрешённый взгляд. Губы накрашены, глаза подведены, изо всей одежды – маленький передничек, оставляющий ягодицы совершенно открытыми - типичный уличный педик. Тьфу!.. - Вали отсюда! – грубо посоветовал Витя. Пацан презрительно сплюнул ему под ноги: - Предупреждать надо, что импотент!.. А то выставился на людном месте, словно порядочный… У-у-у, ментяра!.. Рассердившись, Витя размахнулся для воспитательного подзатыльника, и тогда пацан, недобро оскалясь, резко выбросил руку с зажатым в неё шилом. Лишь молниеносная реакция позволила Сёмушкину уйти от удара. Не ожидая повтора атаки, он в порядке самообороны обрушил свой чугунный кулак на хрупкую ребячью головку. Удар был хорош!.. Череп смяло как гнилое яблоко, хрустнула шея, из ноздрей потекла сукровица, из ушей - мозги, глаза выскочили из орбит и смешно задёргались на тоненьких ниточках. Детский трупик неустойчиво шатался на подкашивающихся ножках, но каким-то чудом не падал. Было в этом зрелище что-то мультяшное, весёлое, заводное… - Да падай же ты наконец! - с невольной улыбкой воскликнул Витя, дал дружеского щелбана по сплющенному лобику. Трупик тут же послушно рухнул. Витя наклонился, осмотрел кармашки передничка убитого. В одном нашел десяток презервативов, в другом - жвачку. Жвачку развернул и бросил в рот, потом примерил один из презервативов. Размер оказался подходящим, и остальные презервативы Витя спрятал в свой карман. Глядя на разлёгшегося на асфальте пацана, с горечью подумал: «Ну откуда, откуда в наших детях столько жестокости и развращённости?!» …Хотелось уйти из уголовного розыска с его нескончаемой чередой страшилок… Но - куда?.. В инспекции по делам несовершеннолетних по служебным обязанностям придётся регулярно вступать в половые отношения с подростками обоих полов, что верному своей супруге Вите как-то не очень… ГАИ - очень хорошее и тёплое место, да больно уж быстро гаишников на дорогах нынче кончают автомобилисты, редко какой доживает до конца первой своей рабочей недели… В ОБХСС надо брать взятки, причём все знают, что завтра тебя за эти взятки расстреляют, но если ты не будешь их брать – тебя расстреляют уже сегодня за то, что не даешь регулярно на лапу своим непосредственным начальникам… Участковые, обязанные по роду службы помимо прочего, бороться с самогоноварением, традиционно кончают тем, что либо спиваются этим самым самогоном, либо банально топятся самогонщиками в браге… Ну некуда честному человеку из органов податься, и уйти из них тоже не дадут - «ты слишком много знаешь…» Один вариант - дожить до пенсии… Так ведь попробуй ещё дожить!.. …Правда, ещё есть вариант: натворить что-нибудь этакое, чтоб для твоего расстрела компры не хватило, но из органов чтоб - попёрли… Так тут ещё исхитриться надо… На мелочёвку-то ведь нынче, на некрупные злоупотребления то есть, давно уже внимания никто не обращает… Как-то Витя со скуки саданул из «андрюши» в проезжавшую мимо автоцистерну. Уж не вспомнить, то ли пошутил он так, то ли водила ему чем-то в физиономии не понравился… Но только автоцистерна вильнула, врезалась в стену кинотеатра и, пробив её насквозь, взорвалась. ( В цистерне той, оказывается, была жидкая взрывчатка). И всё бы ничего, да в том кинотеатре как раз происходил городской слёт активистов общественного движения «Умные люди страны – объединяйтесь!» 498 умных людей к этому моменту ещё оставалось в городе, и абсолютно всех их разорвало на кусочки произошедшим взрывом. Нашлись свидетели, видевшие, что в водителя автоцистерны стрелял сотрудник милиции… Разразился нешуточный скандал, и Витю вызвали на ковёр к самому начальнику областного УВД. Переступив порог начальственного кабинета, Витя увидел, что старенький генерал стоит у раскрытого окна в полурастёгнутых брюках с лампасами и старательно мастурбирует свой хиленький боровичёк. Несмотря на побагровевшее от длительных усилий лицо, вялый грибок никак не хотел возбуждаться. - А, Сёмушкин… Проходи!.. - добродушно махнул рукой генерал. Витя замер напротив него в почтительной позе. Продолжая энергично шуровать ручонкой, старикашка в погонах беззлобно полюбопытствовал: - Так что ж ты, лейтенант, стреляешь на улицах без нужды-то?.. - Виноват, товарищ генерал!.. Выхода другого не было… - ещё почтительнее вытянулся Витя. - По лицу водителя я понял, что он замышляет злодейский террористический акт против городского… если – не областного!.. руководства… Я обязан был пресечь его вылазку… Не до конца получилось - будучи смертельно раненным, он сумел направить свой страшный груз на кинотеатр… Но хоть руководство – уцелело!.. - Ага, ты так это трактуешь… - слегка подивился генерал. - А вот некоторые утверждают, что ты убил ни в чём не повинного человека, и оставшаяся без управления автоцистерна налетела на здание кинотеатра…- и он дал отдых притомившейся руке. - Эти «некоторые» ничего не понимают в оперативно-розыскной деятельности, а я на ней собаку съел! - чуток повысил голос Витя. Не выдержав, предложил: - Товарищ генерал, разрешите… мне?.. И он осторожно положил руку на морщинистый боровичёк хозяина кабинета. Генерал капельку смутившись, буркнул: - Ну, если надеешься справиться - давай… Витя бережно замассажировал. Генерал хмыкнул… бросил мимоходом: - Да если б один человек погиб… ну, сотня по крайней мере… А то ведь - почти полтысячи человек! И каких?! Писатели, художники, композиторы, ученые, артисты, политики… Элита города, можно сказать!.. - Болтуны, недотёпы, интеллигентные гнилушки! - деликатно уточнил Витя. - От таких демагогов и дармоедов город освободить - что три эшелона мусора вывезти!.. Нам потомки ещё спасибо за это скажут... - Ты думаешь? - сощурился генерал. И струйка его мутноватой спермы брызнула из воспрявшего боровичка прямо в Витино лицо. Пахучая слизь застыла каплей на кончике его носа, но Витя боялся даже шевельнуться, преданно «ел» начальство глазами. Генерал удовлетворённо усмехнулся, застегнул брюки, сказал устало: - Ладно, живи… Иди и работай дальше!.. Будем считать, что водила тот действительно был террористом… Так всё и заглохло… А если за т а к о е не попёрли из органов, то за что-либо другое, «несерьёзное», и вовсе не выгонят… А за «серьёзное» - расстреляют!.. …А на Западе что – лучше?.. Тоже самое, рассказывают… Только перед тем, как застрелить мирного гражданина или отодрать во все впадины мирную гражданку, тамошний полицейский обязательно зачитает своей жертве её права… Вот и вся разница!.. …Витя печально повёл глазами. Увидел в распахнутое окно первого этажа, как старенький пузанчик залазит в постель к дочери и её мужу – молодожёну. - Наконец-то ты решился, папа! - обрадовалась дочка. - Заткнись, инцестница, грязная извращенка, я не к тебе вовсе, а к зятю! - огрызнулся пузанчик. Лежавший рядом с бёдрами зятя грудной ребёнок мешал ему, тогда он поднял его за ножку и выкинул в окно. Но младенец упал не на асфальт, а в чьи-то заботливо подхватившие его руки, сразу же унесшие ребёнка за угол – то ли насиловать, то ли кушать… «А ведь это - конец… Приехали!.. Ничего хорошего у нас уже никогда не будет…» - окончательно понял Витя. И пусто стало на его душе… ЭПИЛОГ. Кроваво – закатным небом давило землю. Мрачно было и в Мире, и на душе. По планете суетились микроскопические букашки – людишки. Подличали, лгали, зверствовали, распутничали, гадили друг дружке… И хотя конец был уже недалёк (страшный конец, между прочим!), но никому не было скучно, а если отдельным слабонервным товарищам нынешняя жизнь и казалась ужасной, так не они ли сами и соучаствовали в том, чтобы сделать её такою?.. … Да и ещё не видели они НАСТОЯЩЕГО ужаса, ещё насмотрятся на него… А пока что - рано - скулить!.. Распятое на кресте боли сердце младшего инспектора уголовного розыска Вити Сёмушкина обливалось кровью. Он стоял у подъезда, наблюдая, как грузят в труповозку тело убитого им преступника, и ничего светлого более не ощущалось им в своей душе. ничто не согревало и не ободряло… Он даже пере стал думать о своей любимой супруге, ибо каждое воспоминание о ней приносило лишь дополнительную боль и страдания… Витя почувствовал внизу себя что-то тёплое. Скостив глаза, он обнаружил стоящую перед ним на коленях безносую, с изъеденным сифилисом лицом бомжиху неопределённого возраста, чем-то напоминающую Юленьку Вихрову в современном варианте, но только ещё более уродливую и кривобокистую. И эта уродина, вставив его вывалившееся из не застегнутых брюк наружу «хозяйство» в гнилушную дырищу на месте своего носа, шустро двигала туда-сюда лохматой вшивой головой во всем известном и понятном ритме. А свободной рукою она ухватила за свисающий вниз ствол «андрюшу» и… гм… ласкала его. Непривычный к подобным ласкам «андрюша» даже заурчал удовлетворенно. Витю же передёрнуло от отвращения. - Пристрели её! – велел он «андрюше». - С какой стати? – неожиданно заартачился получивший свою дозу кайфа «андрюша». - Дама тебе делает хорошо, причём - бесплатно!.. Ценить надо, когда добро делают бескорыстно, от всей души… А пристрелить её мы всегда успеем - пусть вначале доведёт своё до конца. «Хитрый…- понял Витя. - Все кругом хитрые, кругом меня… Один я – дурачёк!..» Он брезгливо поморщился, чувствуя, как усилия бомжихи начинают давать свои результаты. Надо признать, что в её хоть и гнилом, но тёплом и податливом провалившемся носе его пенису действительно было приятно… И вдруг он понял, что пал на самое ДНО, что ниже падать уже некуда, что ниже – только ад. И тогда, задрав лицо к багрово – сумрачному небу, он завыл по-волчьи - отчаянно и обречённо!.. Отдыхавшая по соседству волчья стая тотчас стала подвывать ему… Но никто не слушал их отчаянного воя обречённых, никто ничего н е с л ы ш а л… Н е п о н и м а л… По низкому небу уж который час рисовались кровавые знаки и буквы, ползли чередой зловещие знаки, предупреждая человечество о близящемся Апокалипсисе. Но оно, занятое своими грязными делишками, не смотрело на небо, никто ничего не увидел, а если и увидел – то не понял, а если и понял, то наплевал на понятое… Осознание грядущей расплаты лишь подстёгивало грешить активнее: «Напоследок оторвёмся по полной программе!..» И тогда раздвинулся грязно-серый небесный занавес, и Всемогущий Владыка, показав свой грозный лик, забулдыжисто прохрипел: - Проклинаю!.. - и яростно плюнул в суетливо – копошащихся.. В тот же миг в небо ответно полетели смачные плевки, окурки, тухлые яйца, гнилые помидоры, использованные презервативы, ночные горшки с содержимым, искусанные темпераментными распутниками девичьи и женские трусики, человеческие внутренности, отдельные оторванные конечности и женские груди, откушенные члены… А одна необъятных размеров бабища, обратившись к Небу спиною, приспустив панталоны и наклонившись, показала Всевышнему невероятных размеров и необъятной широты задницу, хлопая себя по жирным ягодицам, улюлюкая и многозарядно испуская газы с таким оглушительным грохотом, словно батарея «катюш» била прямой наводкой. А вонь хлынула бурным потоком такая, что зажавший носяру руками Всевышний побагровел и поспешил вновь укрыться за небесный занавес. А и то… Неча соваться в земные делишки без приглашения!.. За самим собою лучше приглядывай, фраерок… …Наконец-то упало в кузов труповозки то, что ещё недавно было Зюзей. От многочисленных ударов об асфальт его голова измазюкалась и измочалилась, лицо напоминало кусок отбивной, торчащие во все стороны лохмотья мяса, оскаленный рот и пустые кровавые глазницы испугали бы кого угодно, так никто ж даже и не смотрел, все были заняты чем-либо своим - похабным, гнусным, жутковатым… «Может, всё-таки дадут за Зюзю хоть медальку какую-нибудь …» - тупо думал Витя. До конца света оставалось 19 лет 8 месяцев 14 дней 15 часов и 36 минут. 1989 – 1992 г.г.