НАЧАЛО Глава 10. СВАДЬБА – Я люблю вас! Удачи вам, дети! Пожалуйста, не ссорьтесь! – Выкрикивала Милина мама, высунув голову из окна поезда, готового к отъезду в Адлер. На её глаза наворачивались слёзы, а в руках дрожал букетик ромашек, который Тиль купил на привокзальном базарчике. – Мамуля, не волнуйся, до нашей свадьбы осталось всего несколько дней, и нам некогда ссориться, - заверяла маму Мила, маша рукой. – Отдыхай, лечись, звони нам почаще! Когда поезд скрылся за поворотом, Мила, Тиль и Лера вышли с перрона на площадь, сели в трамвай и поехали в магазин «Юность». Там, в отделе заказов они по талонам из ЗАГСа могли приобрести вне очереди свадебное платье и костюм, а также обувь и другие аксессуары. Обручальные кольца Тиль привёз из дому – старинные «семейные драгоценности». Остаток вечера Мила и Тиль провели дома в сладком бездействии. Когда Мила предложила Тилю почитать ему стихи вслух, он согласился и даже не уснул во время чтения. – Я раньше никогда не любил стихи, но в твоём исполнении… – Тиль! Наконец-то ты научился говорить комплименты, которые мне приятно слышать. Мила почувствовала себя по-настоящему счастливой, но идиллия длилась недолго… * * * В воскресенье внезапно возник Ося. Мила ожидала неприятного разговора, но в этот раз он не просто был агрессивно настроен, но, как и тогда в парке у кинотеатра, хотел отыграться не на ней, а на Тиле. – Позови своего кретина, - приказал он Миле. Мила испугалась, потому что поняла, что Тиль не сможет защититься и защитить её в этой неловкой для всех ситуации. Когда Тиль нервничал, то с большим трудом разбирал слова, которые Ося выкрикивал или же, наоборот, произносил угрожающим шёпотом. «Подерутся – не подерутся?» - Гадала Мила, пока горе-соперники обсуждали, кто более достоин её руки и сердца. Она знала, что худой и обычно расслабленный Ося только с виду казался слабаком, но в гневе мог запросто победить в любой драке. А Тиль, несмотря на физические данные, высокий рост и навыки, приобретённые на службе в полиции, был человеком мало склонным к решению проблем при помощи кулаков. Обычно Тиль боролся с недостатками мира совсем другими методами: он был знатоком людской психологии, а сочетание обаяния и коварства часто помогало ему в борьбе с недругами. «Поможет ли всё это Тилю сейчас?» - Сомневалась Мила. Очень скоро наихудшие опасения Милы оправдались. После разговора с Осей, Тиль вернулся с твёрдым убеждением, что «такое хулиганство» заслуживает только одного - «Осей должны заняться соответствующие органы». По выражению лица Тиля, по тому, как сильно он был взволнован и выведен из равновесия, Мила поняла, что Тиль не шутит. На следующее утро он проснулся очень рано и начал молча собираться «к коллегам по ремеслу», - то есть в районный отдел внутренних дел. Мила решила сопровождать его туда, хотя вся эта ситуация казалась ей жуткой и анекдотичной одновременно. В это время проходил карнавал в честь Дней города, на улицах было весело, шумно, отовсюду звучала музыка, красочная толпа людей, переодетых в клоунов, гномов и королей, шла по проезжей части, - движение машин было приостановлено. «В то время, когда все веселятся, я участвую в настоящем фарсе, – поддерживаю обиженного жениха против оставленного мною любовника». Мила не часто имела дело с работниками правоохранительных органов. Тот, который принимал у Тиля заявление по делу гражданина Иосифа Броновицкого, был интересным блондином с васильковыми глазами, и Миле стало очень стыдно, что такой очаровательный молодой человек догадывается о самых неприглядных сторонах её, Милы, личной жизни. «Наверное, - переживала Мила, - он думает, что мне приятно, когда самцы из-за меня дерутся. И что за чушь лезет в голову»… Тем временем самец-жених был абсолютно удовлетворён ходом дела и, в особенности, заверениями, что хулиган будет наказан. А другой «самец» - участник этой глупой истории, на следующий день позвонил Миле и, как ни в чём не бывало, поинтересовался, готова ли Мила к экзамену по истории. Мила в ответ рассказала Осе о том, каким образом Тиль мстит ему за грубость и унижение и, немного подумав, предложила: «Извинись перед ним – он заберёт заявление». Однако в тот же вечер участковый по фамилии Сукачёв вызвал Милу и Тиля к себе в кабинет и объявил, что гражданин Броновицкий уже побывал у него и в письменном виде заверил, что больше не будет никому угрожать. Таким образом, дело закрыто. Миле показалось, что Сукачёв, так же как и вчерашний голубоглазый майор, симпатизирует не им, пострадавшим, а хулигану-романтику Осе. * * * В ночь накануне бракосочетания Мила не сомкнула глаз из-за сильной головной боли, которую не удалось вылечить даже придворному лекарю Тилю. – Тиль, я страдаю бессонницей и очень плохо переношу одиночество. Пообещай мне всегда быть со мной, особенно, когда я чего-то боюсь. – Я хочу, чтобы ты тоже знала, чего боюсь я: в детстве меня укусила оса, и я моментально опух, так сильно, что не мог дышать и чуть не задохнулся. Обещай мне не подпускать ко мне ос. – Обещаю, Тиль. Наутро их разбудила бабушка. За завтраком оказалось, что папа не пошёл на работу, потому что решил всё-таки сопровождать дочь в ЗАГС. Ехали на попутке, Миле понравилось, что «москвич» был белого цвета. Возле Дворца бракосочетания их ждала Лена с мужем, чуть погодя приехала Катя. Майский день становился все жарче, а настроение у всех было, как и полагается, приподнятым; невеста выглядела безупречно, жених, хоть и очень волновался, после недолгой процедуры росписи, быстро пришёл в себя и торжественно пригласил гостей к Лере домой. Когда все собрались и уже рассаживались за праздничным столом, позвонили родители Тиля. С мамой Тиля Миле разговаривалось легко, - кроме того, что она хорошо знала русский язык, она умела общаться с людьми. Зато отец Тиля был более радушным и непосредственным, и его поздравления пришлись Миле особенно по душе. После этого к Тилю окончательно вернулась уверенность в себе, даже тон голоса изменился, и он, осознав, что Мила теперь никуда от него не денется, начал командовать ею и вообще верховодить за столом, чем вызвал Милино лёгкое удивление и неподдельный восторг остальных присутствующих. – Вот так и должен вести себя настоящий глава семьи, - пошутил кто-то из гостей.