Возможно, кому-то покажется, что здесь я оказался случайно. Но мне точно известно, что ничего случайного в жизни нет, вопрос только в том, насколько ты способен понять не случайность того или иного события, человека, слова в твоей жизни. Итак, я лежу на операционном столе, абсолютно здоровый и… обнажённый. Я не думаю о диагнозе, в данном случае его правильность, как и обоснованность, совершенно не имеет значения. Это моя первая в жизни операция и врач – женщина, хотя и утверждает, что она просто врач–хирург, разве можно спорить на операционном столе. Я и не спорю, а с любопытством осматриваю операционную, пока идут приготовления: проверяется, правильно ли разложен инструмент, всё ли имеется в наличии. Мне хочется сказать, успокоить её: «Главное, что пациент на месте и скальпель есть…», - но ведь я не должен этого говорить, где это видано, чтобы пациент подавал голос перед операцией? Я слышу как сосредоточенно, а порой привычно-фривольно обмениваются шутками она и ассистенты. Что ж, не буду мешать, у меня есть время и я могу всё вспомнить. Операция - это такое событие, неизвестно никогда, чем она закончится, поэтому и попросил врача, чтобы провели её без наркоза, мне помнить важно. К врачам-женщинам у меня особый пиетет с детства. Мать моя работала медсестрой в стоматологической поликлинике, и ассистировала четырём стоматологам женщинам-терапевтам. Каким я бывал счастливым, когда у меня заболевал зуб! Они такие красивые и руки у них боль снимающие. Тогда, в моём детстве, все операции с зубами проводились без анестезии, да я бы и не позволил! Ещё бы, представьте себе меня, выходящим из кабинета со счастливым лицом после потери зуба или удалённого нерва и напутствуемого врачом-женщиной: «Ты настоящий мужчина!» После таких слов… Тогда у меня было ещё достаточно зубов. Ну да, ладно, это сейчас к делу не относится, вернее, относится, поскольку я на операционном столе. Уже взрослому и совсем в другом городе, другая женщина-врач, удалила мне зуб. Вечером, когда закончилось действие анестезии, я обнаружил, что кровотечение не прекращается. В скорой стоматологической помощи мне дали рекомендации, которые я выполнил, прежде чем им позвонить, поэтому, осознав, что «утро вечера» милосерднее, лёг спать, благо крови у меня достаточно и организм крепкий. Утром я проснулся, признаюсь, испугавшись: всю ночь сглатывал собственную кровь и к утру во рту образовался приличный сгусток. Поспешил с лёгким головокружением в поликлинику. Врач, осмотрев котлован в моей челюсти, подозвала молоденькую практикантку и, используя меня как наглядное пособие, произнесла: «Вот видите, при удалении была повреждена вена…» Она произвела необходимые действия и проводила меня осмысливать всё происшедшее. Женщины-врачи порой очень добры и милы к будущим мужчинам и беспощадны к настоящим. Я родился с ожиданием от женщин яблок, а получал камни… Нет, вы поймите меня правильно, яблоки тоже были: сладкие, румяные, в общем такие, которых на любом рынке полно, но не те, которые я люблю: с кислинкой, с хрустом, наливные, от которых скулы сводит, такие не продаются… Когда мне было около трёх лет, как рассказывала мать, я стоял под яблоней, не потому, что чувствовал себя Ньютоном в будущем, а потому, что рядом девочка сбивала камнями яблоки. Видимо, тогда уже, несмышлёныш, я получил первый свой камень вместо яблока. Он попал прямо мне по лбу, в верхний правый угол. Повзрослев и узнав историю происхождения этого шрамика, я потирал его, словно пытался стереть клеймо, чью-то жестокую метку. Пока ещё операция не началась, хочу сказать, что мне очень везёт в жизни. Встречаются удивительные, прекрасные люди, как и врачи, и я им очень благодарен, даже женщине-врачу, задевшей вену… Я знаю, что каждый человек говорит мне что-то очень важное и необходимое, что только Он и способен мне сказать, и если я его вовремя не услышу, придёт через некоторое время другой и будет мне говорить то же самое, а это потеря времени. Времени то много, то мало, так жизнь устроена, я бы назвал это «Законом в-трое». Ты или опережаешь, или опаздываешь, а вовремя – это всегда порезы от лезвия, потому что на нём невозможно удержаться в обуви на жёсткой подошве, как канатоходцу. Ну вот, вроде бы всё готово к операции… - Извините, зачем Вы одели маски? - Так надо… - Кому? Мне не надо, я же просил, я же хочу помнить, пожалуйста, Вы обещали… Не надо наркоза!!! … Здоров и жив, смотрю на аккуратные швы в местах хирургических надрезов. Лежу в палате один. Диагноз, конечно же, не подтвердился. Врач-хирург, не обнаружив того, что ожидала увидеть, бросив: «Зашивайте», уже думает о следующем пациенте. Ко мне иногда заходит тот ассистент, который зашивал. Словно извиняясь, спрашивает, как я себя чувствую. Говорю ему, что всё в порядке, никто ни в чём не виноват, ТАК должно было быть… и спрашиваю: «А Вы, когда зашивали, не забыли камешек положить?» Он смотрит на меня, не понимая, он же ничего не знает. Думает, наверное, что я издеваюсь. Отвечает с едва сдерживаемым раздражением: «У нас всё стерильно и инструменты мы в пациентах не забываем» - «Конечно, - успокаиваю его, - извините…» А сам думаю: «Сколько ей ещё разрезов придётся сделать, чтобы найти то, что ищет по не верному диагнозу, не замечая, что резать-то надо совсем в другом месте…» Хотя о чём это я, врачи никогда не ошибаются, вот и эта операция мне очень нужна была. ЖИВОЙ! Спасибо Вам, женщина-врач…