И если близко подойдёшь, Настолько близко, что черты проступят, Что закричишь: «Я узнаю всё ложь какого чёрта!», - отдирая струпья налипших снов с лица, с листа, соскальзывая вверх, противореча, ослабла в послезимье береста, ты оживаешь словно междуречье и пьёшь берёз не белое вино, глинтвейн разогреваешь на конфорке дыхания, молясь, чтоб не свело в ламбаде сердце. Разжимаешь створки в зиме закисших полусонных век, шесть месяцев хранивших угли: лишь тронь меха, проснётся печь и нег такие кренделя спечёт и бублик, что солнечное масло лей и лей! Вся пасмурность вместится в это вёдро, и ты уже не близко, ты весь в ней, как на качелях держишься за бёдра…