Всё плещется там под тамтама оглУшенный ритм, где раненный лев, Царь зверей ненасытный, вылизывал рану на теле единственной львицы. Молчала она. Восход, обещавший иное, к зрачку подносил хоботок танцующей жёлтой мухи… Всё плещется там, где не сыщется грязная урна, чтоб скомкать и выбросить стыд испытав человечность. Заката разверстая пасть Миры поглотила, их разницы не различив, и сплюнула, не прожевав, столбы пограничных постов… Всё плещется там и та хладнокровная рыба - биенье тугих плавников под ловкой и сильной рукой. До суши она голодна подносит икринки поближе и шепчет ещё никому: «Там во-до-рос-ли до-рос-ли…»