Спасибо хоть так обернулось. Честное слово переживал, очень не хотелось влезать в долги со многими нулями. Видит бог, я очень рад такому завершению наших испытаний. Через двое суток, максимум, через трое, мои орлы будут дома. За них я спокоен. Там один водитель, Савелий Кузьмич, многого стоит, не подведет. Автомобиль в хорошем состоянии. Доберутся. - Вот, что Сергей, мы уже подъезжаем. Рисоваться, мозолить глаза в управлении мне не особо хочется. Договоримся так. Я с машиной жду тебя за два квартала. Накладная на прием товара у тебя. Нужна подпись главного бухгалтера. Сейчас, по дороге, нужно купить коробку конфет, очень она уважает внимание, которое ей оказывают клиенты. Но особенно конфеты с ликером Бабаевской фабрики. Не скупись, и все будет больше чем нормально. - Понял, - сказал я. ГЛАВА 4. Черная «Волга» остановилась, не доезжая полкилометра до управления, в жилом квартале. Капитан дружески хлопнул меня по плечу и пожелал удачи. Купив, предварительно в магазине коробку дорогих конфет, я за несколько минут преодолел расстояние, отделявшее меня от дома с колоннами. Бухгалтерия работала, все находились на местах. Я направился прямо к главбуху. Она узнала меня. - Ага, это Вы, сдали сало и накладную привезли? Давайте-ка ее сюда. - Извините, сначала вот это. Я протянул целлофановый пакет, в котором находилась коробка конфет. - Ну, зачем эти телячьи нежности, - заглянув в пакет, произнесла она. И тут же убрала его в свой рабочий стол. - Давайте Вашу накладную. Я протянул ей бланки в двух экземплярах за подписью и печатью Виктора Ивановича. Она бегло прочитала, поставила свою визу: «оплатить», дату и расписалась. - Теперь идите в бухгалтерию, пусть оформят, потом в кассу. Хотя погодите, зачем Вам это. Сняла трубку местной связи, небрежно крутанула три раза диск и приказала явиться одной из своих помощниц. Не прошло и минуты, как в дверь постучали. Вошла розовощекая, в меру упитанная, средних лет женщина. Екатерина протянула ей накладную. - Срочно оформите и принесите платежное поручение. - Паспорт надеюсь у Вас при себе? - обратилась она ко мне. Я достал паспорт и передал его вошедшей. - Так, с документами все в порядке,- констатировала главный бухгалтер. За дело, действуйте. Нашему клиенту нужно получить расчетные деньги до закрытия кассы. Кстати, предупредите кассира Марину, чтобы до этой выплаты не закруглялась. Мило улыбнувшись, помощница скрылась за дверью. - Все будет в полном порядке, они у меня приучены работать четко, не задавая, лишних вопросов. - Кстати, Вас, по-моему, зовут Сергей Михайлович? - Да, - ответил я. - Ну, вот видите, какая у меня хорошая память. Сегодня пятница, Сергей Михайлович, денег сегодня Вы получите примерно пятую часть. Остальные с понедельника, так же по частям. - Я знаю, меня об этом уже предупредили. - Вот как. Я не буду спрашивать кто, но предупредили верно. Инструкция, есть инструкция. Ничего не поделаешь. А вот кто Вам сказал, что я люблю именно эти конфеты, меня очень интересует. - Да никто мне об этом ничего не говорил. Просто зашел в магазин и приобрел коробку конфет на мой вкус. Не буду же я Вас угощать ирисками с барбарисками. А теперь вот выясняется, что угадал точно. - Понятно. А где Вы остановились, в какой гостинице? - Пока ни в какой. Я совсем недавно отправил домой грузовик с помощниками. Затем добрался до города на попутной машине, потом остановил такси и вот я у Вас. - Вам дать совет куда лучше всего обратиться? - Да, пожалуйста. Только не в «Интурист» и не в центральные. Я уже пять дней, вернее пять ночей по-человечески не спал. И еще, простите за нескромный вопрос, Йозеф Алексеевич представлял нас друг другу в кабинете, но я то ли от усталости, то ли по простоте душевной забыл Ваше имя отчество. Вернее имя помню, Екатерина, но отчество забыл начисто. Она от души рассмеялась, глядя на меня влажными похотливыми глазами. - Раз так, то и пусть будет просто Екатерина, обойдемся без отчества, так будет даже интереснее. Не правда ли? - Правда, только и Вы тогда называйте меня просто – Сергей. Договорились? - Тогда у меня есть еще более интересное предложение. Давайте сразу перейдем на «ты». Давай Серега? Я кивнул. Она, понизив голос и глядя мне прямо в глаза - Какое складывается пикантное положение с тобой,- знакомы не более пяти минут и уже на «ты», быть может, скоро на брудершафт пить станем, как Сергей? Теперь рассмеялся я. - А почему бы и нет. Зачем манерничать, придумывать фразы и вообще корчить из себя светского Денди. Мне лично так больше нравится. - А представь себе, мне тоже. От знакомства до панибратства в пять минут. Такого в моей жизни еще не бывало. Расскажи кому из подруг, не поверят, скажут - сочиняет, еще и смеяться будут, между собой обсуждать примутся. Екатерина глядела на меня, задумчиво размышляя о чем-то своем. Я молчал не находя что и сказать в подобной ситуации, такое знакомство в мои планы явно не входило. - А что если... А что если я, отбросив в сторону ненужные условности, приглашу Вас, то есть тебя, Сергей, пожить у меня на те несколько дней пока будут выплачивать деньги за товар. Я, в сущности, старая холостячка, живу с мамой неподалеку отсюда, в двухкомнатной квартире. Не подумай только обо мне пожалуйста превратно. Договорились? Я опять кивнул. - Ну попал же ты Серега! – подумал я, - теперь просто так не промолчишь. Кровь из носу, а что-нибудь ответить надо. Но что? Разумеется, можно сразу предугадать, к каким результатам приведет подобное неформальное общение – совместное проживание. Я прекрасно понимал, к чему стремилась Екатерина, приглашая пожить у нее дома. Самым разумным в данном случае было бы согласиться, наговорить ей кучу комплиментов, поселиться у нее, закрутить небольшой романчик, а через неделю, получив деньги, сдернуть к себе домой, оставив ее одну, искать себе нового сожителя. Но что-то в ней, в ее манерах, говорило о том, что она не из этой породы женщин, что подобные ей предпочитают жить в одиночестве, пока не найдут своего единственного. Просто сказать нет, это нанести глубокую обиду женщине. Известно, обижать их нельзя, особенно тех, от которых зависишь, и которые помогли вытащить тебя из финансовой пропасти. Нужно хотя бы найти предлог для отказа. Взвесив все «за» и «против» я начал. - Прости меня Екатерина, предложение очень лестное, но принять его я не могу никак. Не хочу Вас стеснять, да и самому будет неловко. Что такое мужчина находившийся пять суток в дороге? Это кошмар. Мне нужно отоспаться, что займет немало времени, привести себя в надлежащий порядок. Прости меня еще раз – не могу. Я видел, азартный огонек в ее глазах потух. Она как-то тревожно, всей грудью вздохнула и произнесла: - Понятно, понимаю я все на свете. Извини, пожалуйста, взыграло ретивое. Но хоть на чай с вареньем ты сможешь зайти, допустим, в воскресенье вечером, пригласить даму в театр, - на худой конец в кино на дневной сеанс? - Да, да конечно,- смутился я. Обязательно, Катя. Это я видно от усталости. Переутомился сильно. Обязательно запиши телефон и адрес. А сейчас мне нужно непременно определиться с гостиницей, хорошенько вымыться, принять граммов двести алкоголя и спать, спать, спать. Только потом голова начнет соображать. Ведь столько произошло за эти дни, голова кругом идет. Еще немного и крыша бы точно поехала. В такие передряги попадать еще не приходилось ни разу в жизни. Екатерина, не обижайся на меня ради бога. - Хорошо, видно беспризорным мужчиной быть плохо. - Да, не сладко приходится нашему одинокому брату. Она улыбнулась. Улыбка как мне тогда показалось, была искренней. - Сейчас, я позвоню в нашу ведомственную гостиницу и попробую вытребовать тебе номер с телефоном и телевизором. - Катя, и обязательно с ванной. - Там они все с водой, только не с ванной, а с душевой. - Да это и не столь важно, лишь бы я смог искупаться. В таком виде сам себя не уважаю - противно. Тем временем помощница принесла оформленные документы, вернула паспорт и протянула платежное поручение. - Можете идти получать, кассир Марина ждет Вас. Постарайтесь не задерживать ее. После этих слов развернулась и улыбнувшись, молча вышла из кабинета. Мне показалось, при выходе все-таки стрельнула в меня глазками. Екатерина тоже это заметила. - Ух, стерва, так и зыркает. Все замечает, все подмечает. Но язык за зубами держит. Что ж, Сергей Михайлович, иди, получай денежки. Получишь, зайдешь ко мне. А я пока свяжусь с гостиницей. Я без особых проблем, расписавшись, где положено, получил причитающуюся сумму, совсем небольшая стопка свежеотпечатанных, пахнущих типографской краской банкнот серьезного достоинства. Пересчитав, сунул их в карман и вернулся в кабинет главного бухгалтера. Там уже были посетители. Она молча кивнула мне и указала рукой на лист бумаги, лежавший на конце стола. Я подошел, взял сложенный вдвое печатный лист. - Это Вам, устроитесь, позвоните мне. - Хорошо, я так и сделаю! - развернулся и вышел из кабинета. В коридоре развернул записку. Там прочитал адрес гостиницы, фамилию, имя отчество администратора и номер его телефона. Ниже приписка – «прошу определить с жильем. Необходим номер с телефоном и предпочтительно на втором этаже, во второй десятке», дата, подпись. - Спасибо, - мысленно произнес я. Спускаясь, на выходе взглянул на часы. Вся процедура с оформлением документов и получением денег заняла двадцать минут. Автомобиль, черная «Волга», находился на месте. Я уселся на заднее сидение, закрыл дверь и молча протянул записку капитану. - Даже так, - прочитав, сказал он. Немногих удостаивают у нас такой милости. Ладно, поехали, - сказал он водителю,- в генералку. В генеральскую гостиницу, - пояснил он мне. - Почему, генеральская? - Сейчас сам все увидишь. Все находилось рядом. Повернув несколько раз вправо, влево, машина остановилась у небольшого двухэтажного здания, судя по стилю, еще Сталинских времен постройки. Небольшой дом, десятка в полтора окошек на каждом этаже, огороженный черным кованым забором. К парадному входу вела дорожка, посыпанная свежим песком, с белыми, недавно покрашенными бордюрчиками. Это, наверное, единственная яркая деталь во всем пейзаже, остальное упаковано в тяжелую, мышиного цвета, штукатурку. - Да, Серега, попал ты в казематы. Этот дом-гостиница у нас для залетного начальства и для всякого рода проверяющих из управления. - Жалко, с племянницами к тебе сюда не придешь. А какие есть экземпляры. Особенно телефонисточки - пальчики оближешь. Ладно, поживем, видно будет. Вот тебе телефон - он достал из нагрудного кармана ручку и внизу Катиной записки четко вывел цифры. - Сам я живу в городе. Завтра и послезавтра выходной. Отоспишься, звони, если посчитаешь нужным. Давай иди, обустраивайся, - он протянул мне на прощание руку. - Да, кстати, совсем забыл. Он открыл портфель, достал оттуда солдатскую фляжку; - Вот перед сном примешь, но не увлекайся, чревато... - Спирт? - спросил я. - Обижаешь старик. Денатурат не держим. Сунув флягу в свою сумку и, обменявшись рукопожатием, я вышел. Капитан крикнул напоследок: - Удачи, Сергей, звони. Автомобиль укатил. Я подошел к калитке, нажал на фишку звонка. Минуту спустя, открылась парадная дверь, и на крыльце появился плотный пожилой человек с седыми бакенбардами - видимо швейцар. Он важно подошел к калитке. - Вам кого, молодой человек? - Администратора хочу видеть. - По какому поводу? - Жить здесь буду несколько дней. - Администратора сейчас нет, она будет минут через пятнадцать, двадцать, тогда и подойдете. - Что? Открывай, отец, вот записка. - Покажите мне ее. - Открой, батя, я устал очень, посижу на стульчике в уголочке, подожду, лучше чем бродить по улицам. - Покажи мне записку, у нас таков порядок. Посторонним вход воспрещен! Я протянул ему, сквозь прутья, листок. Он долго вчитывался в написанные буквы. - Вот теперь другое дело. Только жалко печати нет. - Как? еще печать нужна? - Обязательно. У нас очень серьезное заведение. Все действия, все мероприятия, производимые вот за этим забором должны строго соответствовать параграфам инструкции. Не поймите меня превратно, но инструкция есть закон и нарушать ее никому не рекомендуется. Нарушение преследуется в дисциплинарном порядке. Надеюсь, Вы правильно поняли меня, молодой человек? Тут он сам не выдержал взятого тона и засмеялся, тихонечко так, по-крысиному. - Вот черт, никогда не получается. Никак не могу до конца сыграть роль старого камердинера. - Слушай, ты, старая перечница, хватит издеваться над трудящимся народом, открывай ворота, иначе мне ничего не останется, как жаловаться на тебя в собес, где выдают пенсии для душевнозаболевших от родовой травмы. - Я, пожалуй, впущу Вас на территорию, если Вы предъявите свои личный паспорт на предмет опознания. - Так вот же он, мой аусвайс родной. И протянул ему паспорт, еще гражданина Союза Советских Социалистических Республик. Он взял его из моих рук, нарочито медленно развернул и начал читать. - Так, так, так - русский, год и дата рождения, фотография - он взглянул на меня. Вроде бы похож… - Да ты что, ох…л совсем! - вскричал я - кто дал Вам право... - Да не кричи ты, зачем орать, да такими словами, - он болезненно поморщился, изображая обиженного страдальца. - Я и так все прекрасно слышу. Затем извлек из кармана связку ключей, отворив калитку, пропустил меня во двор. - Проходи месье, - плиз. Закрыл за мной ворота на ключ, и мы направились по песчаной дорожке к парадному входу в гостиницу. Зашли в помещение. Он жестом указал мне на стул рядом со своей конторкой. - Садись и сиди, и чтоб тихо мне. Эй, старый хрыч, ты, наверное, всю жизнь ментом был. Давай, лучше с устатку пропустим с тобой по маленькой. Гадом буду, устал с дороги как собака. Пятеро суток в пути. - Тогда другое дело, пойдем ко мне в кабинет, там все найдется и стаканы, и закусить чего-нибудь сообразим. Поднимайся, пойдем, за мной. Я встал со стула, подхватив свой объемный баул, и направился вслед за стариком. Он открыл конторку, где на стекле с окошечком было написано «Швейцар». Прошли эту короткую комнатку, он открыл вторую дверь. - Милости прошу в апартаменты, это и есть мой кабинет. Я вошел, у стены располагалась кушетка с подушкой, застеленная суровым солдатским одеялом. Напротив добротный стол, на нем допотопный телевизор, в стакане ложки, вилки, нож, рядом стопка вымытых тарелок, в углу холодильник. - Все, как полагается, неплохо ты устроился старый черт, то есть метрдотель по-современному - так? - О, да Вы даже такие слова знаете? Похвально, молодой человек, давай лучше знакомиться. Меня зовут - Щебчук Иннокентий Ардолеонович - изволь любить и жаловать. Полковник внутренней службы в отставке. - Очень понятно. Я, Сергей Михайлович Нечаев, можно просто Сергей, в данный момент коммерсант-предприниматель. В обозримом прошлом инженер-конструктор, - руководитель-практик. Мы обменялись рукопожатием. Я выложил на стол Витькину флягу и достал большой кусок сала. - Извольте любезный хозяин, хер оберст внутренней службы - отставной козы барабанщик, предоставить мне острый нож и соответствующую данному моменту посуду. То есть тарелки, вилки, ножи, рюмки, стаканы. Ферштейн? Ты есть понимать, когда тебя спрашивать немецкий зольдат? - Ферштейн /понимаю/. Яволь /слушаюсь/. Эйн момент. В тон подыгрывая мне засуетился Иннокентий Ардолеонович. - Что мы сегодня дегустируем? - Обычный опилочный девяностовосьмиградусный чистейший спирт, а так же шикарное с розовой прослойкой Кубанское сало. - Зер гут. О, кей. На столе появились две пузатые рюмки, не начатая буханка ржаного Бородинского хлеба, жестянка гусиной печени. - Вы, пожалуйста, занимайтесь напитками, а мне предоставьте поухаживать за салом, - обратился ко мне хозяин кабинета. - Хорошо, только давай условимся, будем говорить на чистом русском языке, хватит словоблудить. Оставим эти ненормальные манеры при себе, ведь мы не в цирке. - Понимаю, понимаю - согласен. Вот, Сергей, тебе,- он достал стеклянную поллитровую банку, поставил на стол,- разводи спирт. Я сейчас принесу остывшей кипяченой воды. На кухне должна быть. Что еще нужно - лимонной кислоты и соды. Конечно, предпочтительней свежего лимончика, но где его взять в это время года. Ладно, я сейчас, быстро. Он ушел. Оставшись один, я включил телевизор. Увидев на экране один из бесчисленных, безнравственных сериалов, убавил звук. Наполнил банку спиртом на одну треть, затем добавил туда несколько крупинок поваренной соли. Иннокентий долго не возвращался. В голове промелькнула мысль, как там наши, километров сто отмахали наверняка, а то и больше... В это время в соседней комнате, конторке прозвенел звонок и женский голос призывно: - Ардолеон, Иннокентий, ну где ты? Я, повысив голос, сказал, - Входите, не заперто. Открылась дверь, в комнату вошла женщина с красивым, но усталым лицом. Она удивленно посмотрела на меня. Смущаясь, я достал из нагрудного кармана сорочки паспорт, вынул из него записку и протянул женщине. Молча, она взяла ее у меня, развернув, бегло прочитала. - Понятно, мне звонила Екатерина Ивановна, приказала приготовить номер, он, наверное, уже готов. Но как Вы очутились здесь, в этой комнате? Не пойму. - Да что тут непонятного? Просто дожидаясь Вас, я познакомился со швейцаром. Мы пришли к общему мнению - стоит перекусить. У меня с самого утра маковой росинки во рту не было, да и устал с дороги. Рассматривать достопримечательности Вашего города на голодный желудок... - Да и на трезвую голову, не столь увлекательное занятие, - закончила она. Тут открылась дверь, и на пороге появился швейцар. В одной руке он держал графин с водой, в другой - поднос с закусками и специями. - Иннокентий, - строгим голосом произнесла женщина... Он заулыбался. - Ничего особенного, совершенно никакого криминала. Анастасия Игоревна, Настя, позволь тебе представить нашего гостя. Сергей Михайлович Нечаев из Краснодара. Рекомендательное письмо и документы проверены, все сходиться. Проверено электроникой! Тут он захохотал своей плоской шутке. - Хорошо, я сейчас пойду, скажу нашей наседке, что гость прибыл и скоро вернусь. - Хотя, знаете, что пойдемте ко мне в кабинет все вместе, просторней там все-таки. Мы дружно отказались – обстановка была и здесь вполне подходящая. - Анастасия, наш комендант, жена, вернее вдова капитана Матвиенко, погибшего при исполнении. Тогда в восемьдесят шестом было совершено нападение на автозак, специальный автомобиль, перевозивший заключенного из камеры предварительного заключения в здание суда. Бандиты хотели отбить своего дружка. Тогда погибли капитан Матвиенко и прапорщик Лаптев, сержант - водитель получил ранение. Но заключенного все-таки не отдали. Пока шла перестрелка подоспела подмога. Вот такая наша работа. Все кричат менты, мусора, а менты эти иногда и головы подставляют под пули. Похоронили мы их с почестями, как полагается хоронить героев. И осталась Анастасия одна с пятилетней девочкой на руках. Я тогда руководил, был на должности начальника УИТУ области. Йозеф, нынешний командир, был у меня заместителем. Решили мы тогда помочь женщине, жене погибшего товарища. Долго искали подходящее место и нашли. Бывшая комендант гостиницы к тому времени обнаглела, проворовалась. Обижать ее не стали. Просто уволили по собственному желанию, благо недостача была небольшая. Погасила она ее и уволилась. На освободившееся место приняли Настю. И нормально, вот уже больше десяти лет работает. Люди, обслуживающий персонал при деле. Чистота, тишина, порядок. Претензий к ней от руководства никаких. А постояльцы бывают, ох привередливые, особенно москвичи из министерства. Но у нее получается, со всеми ладит. Молодец. К приходу коменданта у нас все было готово. Спирт я развел по всем правилам ликероводочного искусства, с применением соли, сахара, лимонной кислоты и небольшого количества пищевой соды. Да и стол сервирован на славу. Без лишних украшений, без фигурных морковочек и кинзы, которую терпеть не могу за ее запах. Как говорит один мой знакомый - армянами пахнет, как коньяк клопами. В общем, все аккуратно порезано и разложено в чистые тарелки. В спирт добавили кубики льда из холодильника. Графин запотел, пустил слезу. Пришла Анастасия Игоревна. В руках у нее оказалось три высоких фужера тонкой работы и бутылка шампанского – «Абрау-Дюрсо». Оглядев стол - наше произведение сказала: - Ай, да молодцы - мальчики. В глазах светилась улыбка, но лицо все равно оставалось усталым. - Надо же постарались. Сегодня пятница, все жильцы разъехались кто куда. Остался один старичок, проверяющий, из десятого номера, обложится бумагами и сидит, почти не выходит из комнаты. Вновь поступающих, приезжих не предвидится, уже почти шесть часов по полудни. Кроме Вас. Она глянула на меня изучающе. Тем временем Иннокентий придвинул к столу стулья, принесенные из конторки, и широким жестом пригласил всех к столу. - Прошу. Расселись. Я выключил телевизор. - Итак, приступим, - произнес Иннокентий, торжественно разливая содержимое графина в рюмки. - Первый тост, как заведено не нами, выпьем за знакомство, господа. - Да, мы вроде познакомились уже, - сказал я - Ничего, так полагается. Выпили, разложили по тарелкам закуски. Некоторое время сидели молча. - Ух, как хорошо первая взбодрила. Правильно ты развел его, Сергей Михайлович, владеешь, нечего сказать, - Вторую предлагаю пить молча, за тех, кого уже нет с нами, и никогда больше не будет. Все поддержали мое предложение. Выпили молча. Я видел как у Анастасии скатилась слезинка по щеке. Говорить ничего не стал, промолчал. Зачем бередить человеку душу. Закусывали вяло, разговор не клеился. Для того чтобы изменить тему нашего ужина я начал разливать по третьей. - Не надо спешить, не гони лошадей Сергей Михайлович. Давайте посидим. Ведь вечер только начинается, рано совсем. Она подняла свои печальные зелено-голубые глаза. Мне стало как-то не по себе. В этих глазах увидел боль, не высказанные женские страдания, огромную тоску, безысходность и еще что-то необъяснимое. Она все поняла и поспешила перевести разговор в другое русло. - А, что это, Сергей, наша главбухша так заботится об Вас. Редко с ней бывает такое. Чует мое сердце, неспроста. Вы говорит, приготовьте номер в первой десятке. Сказала бы сразу, - генеральский. Ох, смотри парень, она с тебя живого не слезет. - Не нужен мне генеральский, ни к чему. Мне комнатушку бы вот с такой кроваткой, - я указал на швейцарскую кушетку - искупаться с дороги и спать, спать, спать. И не мешал, чтобы никто. А теперь на посошок, за дальнюю дорогу, на посошок и сразу на бочок. - Давай дружок, пальнем на посошок, - радостно подхватил знакомую мелодию Иннокентий. После выпитого он слегка захмелел и теперь с энтузиазмом разливал из графина - Да под такую закусочку в такой компании - душа поет. «Как хорошо в стране Советской…» Тут он немного стушевался. - Нет Советской теперь, есть Россия. Хорошо пусть будет в Российской стране жить красный галстук... - С радостью носить, - дополнила Анастасия. Ты Лазаря нам не пой Ардолеоныч, слышали твои менуэты. Пионеров не трогай, нет их больше. - Люди, от всей души благодарю за радушный прием, спасибо, - я встал, поднял рюмку. - Давайте выпьем за удачу, пусть она всегда будет рядом с нами, идет рука об руку, пусть с нею вместе сбудутся все наши планы и мечты. Пусть каждый добьется своей цели. Пусть не сразу, пусть трудно будет. Я знаю по своей жизни, не все так быстро сбывается, и именно так как хотелось. Но когда задуманное свершилось, испытываешь, как бы это сказать... Чувствуешь ублаготворение, так, наверное? Пусть будет и на нашей улице праздник. Можно много рассказывать на эту тему. Давайте лучше выпьем каждый за свою удачу. Меня поддержали. - Анастасия Игоревна, Настя, покажи ты мне, где спать буду, мой номер. Вот документы - я протянул ей паспорт, - прописывай, записывай, как душе угодно. А мне спать, честное слово глаза закрываются. Сейчас усну головой в паштет. - Легкая печальная улыбка скользнула по ее пухлым губам. - Думала, посидим еще, рано совсем. Но зачем людей мучить. Пойдем, Сергей Михайлович. Последнюю фразу она произнесла жестко, как и подобает коменданту. - Бери вещи, да идем. Мы вдвоем вышли от швейцара Иннокентия. Пересекли по коридору почти все здание и остановились у массивной двери красного дерева. - Здесь тебе хорошо будет, спокойно, - сказала она, открывая дверь комнаты. - Никто здесь не помешает, - пропуская, прижалась ко мне жаркой грудью. Я прошел внутрь, делая вид, как будто ничего не произошло, уселся на шикарный диван красного бархата. Подошла и она, остановилась напротив. Первые инстинктивные впечатления от соприкосновения двух тел на входе, прошли. Я немного уже владел собой. Поднял руку, обнял ее за талию, привлек к себе. Она стояла, упершись своими упругими коленями в мои и смотрела с прищуром на меня сверху вниз. - И ничего-то ты не понимаешь, Сережечка. Не дано вам, наверное, господом богом. Мужики, вы и есть мужики. Она запустила все свои пять пальчиков в мою жесткую пыльную шевелюру. Постояла так несколько мгновений, перебирая волосы. Потом, как будто вспомнив о чем-то, убрала руку и отстранилась от моих коленок. - Что же это я? Ты знаешь, Сергей, иди, купайся. А я пока постелю постель. Она взяла меня под локоть, проводила. - Вот у нас, в этом номере ванная комната. Я старался не глядеть в глаза Анастасии. Оказавшись за дверью, закрылся на защелку, влез в ванну и с удовольствием направил на себя тугую струю горячей воды. Искупавшись, побрился, растер тело мохнатым полотенцем. Хорошо, как двадцать лет с плеч долой. Почти как дома. Я вышел из ванной. Диван разобран и застелен свежим бельем. В комнате никого. Рядом на стуле коврик, комнатные тапочки в заводской упаковке, несколько полотенец, мыло и даже салфетки. На столе стопкой сложены газеты. - Вот, как хорошо, никого нет, можно расслабиться. Недолго думая, забрался на диван, улегся на спину поверх одеяла, подложив руки под голову. После купания в горячей воде во всем теле ощущалась приятная слабость. Веки сами по себе сомкнулись, и наступил сон, без снов и сновидений, как в яму провалился, проще сказать - уснул без задних ног. Проснулся, - на дворе светло. Утро ясное, летнее. Ласковое солнце пробивается сквозь листву растущего под окном клена. Блики розовых лучей пляшут на белой стене вечный танец жизни. Сегодня суббота - выходной день. Мероприятий никаких не запланировано. Да и на завтра тоже. Глянул на часы. Московское время семь часов пятнадцать минут. Нормально, двенадцать часов проспать без передышки. Медленно встал, прошелся по комнате, разминая сонные суставы. На столе записка: «Завтрак в холодильнике, сменюсь в восемь ноль, ноль. Желаю хорошо провести выходные дни. Иннокентий. Если что - звони», - дальше следовал шестизначный номер телефона. В холодильнике «Боржоми», бутерброды. Нормально, и здесь устроился. Но не хотелось мне сейчас ни еды, ни общения с кем-либо. Мысли мои далеко. В родном южном городе. А здесь, что? Здесь предстоят два длинных выходных дня безделья. Хуже нет - маяться без дела. Начал прикидывать, что бы я сейчас делал дома. Наверняка в такой погожий летний день всей семьей жена, я и сынишка отправились в родной хуторок. Старенькая бабушка Федося испекла бы к обеду румяных пышек и еще вергунов /это слово непереводимо, выпечка из пышного теста, воздушный пирожок, закрученный определенным образом. Как у армян - лаваш, у белорусов - драники, у молдаван – мамалыга, вергуны - национальное казачье блюдо/. Пока бабушка хлопочет у печи, жена укрощает сына, а я бы закинул удочку в тихую степную речку с мостика под вербой. К речке выходит наш огород, мне эти места знакомы с детства. Мостик строил отец с друзьями, я помогал, учил он меня столярному ремеслу. А под вербой часто попадался окунь, для меня самая вкусная рыба на свете… Телевизор по ОРТ крутит новости, меня они не занимают. Больше интересует вопрос, как провести выходные, убить время в ожидании понедельника. Решаю, дождаться девяти часов и выйти в город, побродить по незнакомым улицам. Посмотрю, как живут люди в этих краях. Надоест прохлаждаться, приду в книжную лавку, прикуплю пару книжек, одну про любовь, другую – какой-нибудь детектив, вернусь в номер и буду себе читать, утопая в мягкой обивке дивана. После обеда нанесу визит вежливости главбуху Екатерине, от этого в немалой степени зависит окончание сроков пребывания здесь. Посмотрим, что будет. Но это позже, во второй половине дня. А пока утренний моцион. Умылся, причесался, облачился в свежую одежду, заботливо приготовленную еще дома женой. Посмотрелся в зеркало - все нормально, примерно так по моим понятиям и должен выглядеть мужчина сорока лет от роду. В это время приоткрылась входная дверь. Заглянув в щель и убедившись, что я не сплю, вошел Иннокентий. Широко улыбаясь: - Вот это, да. Доброе утро. Двенадцать часов проспать. Я уже грешным делом подумал - не летаргический ли сон у тебя? Он оглянулся, потрогал ключ в двери. - Даже дверь не закрывал. Я сидел и молча смотрел на него. - Я сейчас сменяюсь, может нужно чего? - Да, нет Иннокентий, особой нужды ни в чем не испытываю. Если понадобиться, позабочусь о себе сам. Вот только не знаю чем заняться, как убить время. - Ничего нет проще. Предлагаю, сейчас по рюмочке, перекусим и ко мне в гости. А там, в десять часов приедет младший сын, отвезет на дачу. К вечеру шашлычок наладим. Приедет кум-родственник с супругой. Пикничок получится. Можно Анастасию пригласить. Обрадуется. Ты ведь вчера, как ушел купаться, она постелила постель и пришла обратно в каптерку. Вижу, сама не своя. Молча, не говоря ни слова, налила себе полный стакан водки, выпила залпом, уселась за стол и молчит. Я к ней и так и эдак, - молчит. Потом прошло время, подобралась вся и таким командирским голосом мне и говорит: - Пойди, посмотри, искупался или нет, пусть сюда идет. Позови. Если не придет, сама к нему побегу. Что уставился? Поглядела на меня, мороз по коже. Ох, думаю, девка. Иди, говорит, чего стоишь. Я и пошел тебя звать к столу. Прихожу, ты спишь, будить не решился, пусть думаю, спит человек. Вернулся, рассказал ей, как дело обстоит. Она очень расстроилась, плеснула еще в стакан, но пить не стала, а вдруг расплакалась и рыдала часа два, веришь, пока я не уложил ее на кушетку. Там еще всхлипывала, пока не заснула. Домой проводил уже за полночь. Ты не обижай ее, она хороший душевный человек. Отнесись к ней с пониманием. Женщина, она и есть женщина, да еще одинокая. Столько лет страдает одна. - Иннокентий, давай пока не будем об этом. Я сам ничего не могу понять, в себе самом разобраться. Она мне не безразлична. Но у меня семья, ребенок, не один год прожили с женой и не такой я человек. Не могу я так, просто взять и нарушить все. Не поеду я с тобой на дачу, ни к чему. Не хочу я снова причинять ей страдания, и так с нее хватило. Я ведь тоже уже не мальчик, сорок лет, как никак прожил и людей разных на своем веку повидал. И понял я все сразу еще тогда, когда за столом она на меня посмотрела и в номере… Тут я осекся. - В общем, сейчас от меня ей одни несчастья только будут. Это я тебе от чистого сердца говорю. Ты ведь сам просил ее не обижать, тогда сделай, пожалуйста, так, чтобы за время моего, надеюсь, недолгого пребывания здесь мы как можно меньше друг друга видели. Поверь, ей же лучше будет. Надеюсь, ты меня понимаешь? Он задумался. - Все правильно, Сережа. Я сам такой же. Но потом проходят годы, вспоминаешь, какой был дурак, а уже поздно. Ладно, хозяин-барин. Не едешь в гости, не надо, насиловать не буду… Давай, лучше я тебе анекдотик свеженький, пока не ушел, расскажу - я кивнул. - Заходит в трамвай сильно подвыпивший пассажир. Пробивается сквозь толпу. Останавливается примерно посредине салона и хватаясь за поручень авторитетно говорит: «Спереди дураки, сзади б…ди!» Пассажиры ноль внимания. Через некоторое время он повторяет реплику. В ответ тишина. Тогда он громче произносит ту же фразу. Первой не выдержала пожилая дама, сидящая на заднем сидении: «Да как ты смеешь говорить такое! Я больше тридцати лет прожила со своим мужем и не разу ему не изменила. Что скажешь на это, подлец?» «Да, что тут говорить. Вам вперед проходить нужно» - Мораль понятна, но знаешь, не лез бы ты в душу, без тебя тошно. - Хорошо, Сергей, не буду. Пойду-ка я домой. Нужно будет, звони, телефон на столе, номер записан мой. - Так ты на дачу собираешься? - А, не будет никакой дачи. Это я для Насти старался. И он ушел, аккуратно закрыв за собой дверь. А на душе действительно неспокойно, кошки скребут. Поскорее бы все здесь кончилось и поскорее домой к себе на Родину, на милую, дорогую сердцу Кубань. Завтракать совершенно не хотелось. Дождавшись девяти часов, я направился к выходу. У сменившего Иннокентия швейцара узнал, каким транспортом проехать в центральную часть города. Прогуливаясь, никуда не поехал, вышел в район новой застройки. Ничего особенного. Такой же точно типовой микрорайон, как и в нашем городе. Точно такие девятиэтажки. Только расположены в красивом сосновом лесу. Во время стройки деревья не трогали, оберегали. В продовольственном универмаге купил пакет кефира и сдобную булочку. На тенистой аллее уселся на лавку и с удовольствием позавтракал. Редкие прохожие удивленно разглядывали меня: чисто выбритый, в новом костюме я как-то не очень походил на завсегдатаев этого маленького сквера, любящих устраивать пикники прямо на лавочках. Зато местным воробьям я очень понравился, вернее не я, а кусочки сдобного кулича, которые я бросал на асфальт и наблюдал за происходящим. Воробьи, а собралось их довольно много, превратили небольшой пятачок асфальта в арену яростных схваток за пропитание. Особенно выделялся молодой крепыш. Завидев летящий кусок кулича он коршуном бросался к месту падения. Распушив хвост и крылья, яростно чирикал, отгоняя соперников. Я бросал новым кусочек, он оставлял прежнюю добычу и стрелой летел за новой. Одна из птиц, что расторопней, подхватывала оставленную храбрецом еду и спокойно улетала в сторонку завтракать. Вскоре хлеб закончился, наш герой так и не успел отведать ни крошки. Последний кусок отнял у него голубь, спустившийся сверху, как наказание. Жадность фраера сгубила, - пронеслось в голове. Вот так и у нас в человеческой жизни - храбрость и решительность еще не все. Нужны твердый расчет, интуиция и, наверное, чувство меры. Позавтракав на свежем воздухе, выбросил пустой пакет из-под кефира и направился дальше. Аллея вывела меня к большому административному зданию. Чуть в стороне от входа киоск «Союзпечать». Свежая пресса. Купив несколько центральных газет и еженедельных изданий, решил закончить прогулку и отправиться к себе в номер. Тут мое внимание привлекла обложка толстенного журнала «Товары и цены». Попросил показать. Рекламный проспект в шесть сотен страниц с наименованием товаров, ценами за них, приложением адресов и телефонных номеров, фирм поставщиков и покупателей. Неплохо, вот и детективное чтиво на ночь. Нужно сказать, такого рода издания попадали в наш город крайне редко в то время - поэтому я заинтересовался. Справился о цене и приобрел журнал по стоимости одной пачки сигарет. Через четверть часа я уже нажимал пуговку звонка серой гостиницы. Швейцар впустил меня без лишних вопросов. Вошел в номер. Придвинул кресло ближе к столу и начал разглядывать картинки в недавно купленном журнале. Стук в дверь, на пороге швейцар. - Забыл сказать, минут за десять до Вашего прихода, звонила женщина. Узнав, что Вас нет, просила перезвонить, вот по этому номеру. Он протянул листок для заметок и вышел. Я прочитал номер телефона, сверил его со своими записями. Так и есть не Анастасия, а Екатерина. Поразмыслив, решил созвониться, накрутил на допотопном аппарате номер. Трубку подняла, видимо мать Екатерины и старушечьим голосом спросила: - Але, Вам кого? - Будьте добры, Екатерину. - Сейчас. Одну минуточку. Через некоторое время - Слушаю Вас. Я поздоровался, представился. - Здравствуйте, легок на поминки, только звонила, говорят, нет в апартаментах. - Я в курсе. Мне передали. - Вот и хорошо, теперь слушай. Приходи к трем часам сюда, ко мне домой. Официальное приглашение. Будет встреча вдовых подруг - девичник. Ничего себе девочки, подумал я. - Мне как-то неудобно, Катя. Буду сидеть глазами моргать. - Ничего. Не будешь. Соберутся все свои. Подруга Наталья, одноклассница да соседка с мужем. Приходи не пожалеешь. Я уже обещала познакомить их с тобой. Как много отдал бы я, чтобы не посещать этот «девичник», но делать нечего. - Хорошо буду. Что-нибудь нужно с моей стороны для этого? - Ну, если расстараешься на букетик ландышей, буду очень благодарна, договорились? Приходи. - Договорились, приду. Посмотрел на часы. Времени еще много в запасе. Достал из холодильника бутерброды на тарелке. Поставил их на стул, сам удобно расположился на диване. Пододвинул стул поближе и начал перелистывать страницы газет. Прочитал несколько журналистских отчетов на различные темы и незаметно для себя уснул сладким сном. Проснулся - половина третьего дня, нормально. Хорошо не проспал совсем, и такое бывает, но реже. Быстро принял надлежащий внешний вид. Где купить цветы? Этот вопрос разрешился при помощи швейцара, сменившего Иннокентия. Он просто-напросто позвонил домой. - Сейчас принесет супруга, нарежет букет и принесет, И через пятнадцать-двадцать, здесь рядом. - Сколько буду должен? - Это не ко мне. Жена сама скажет. И действительно, пока я вернулся из магазина, где купил коробку конфет и шампанское, букет был готов, составлен из красных зрелых роз. Пунцовый цвет лепестков красиво оттеняла насыщенная зелень тонких листьев неизвестного мне растения. Его принесла светловолосая девчушка лет десяти. В ее тонких, прозрачных ручках цветы казались еще прекрасней. - Вот, бабушка прислала, здесь одиннадцать роз. - Сколько стоит такая красота? - спросил я. - Бабушка сказала, пусть дяденька заплатит, - тут она немного смутилась, - сколько не жалко. И чтобы деду денег не давала, - тот заулыбался, я тоже. Расплатившись, я подумал, вынул из пакета коробку с конфетами - пусть ребенок порадуется. - На дед, подержи, - девочка передала ему букет. Я видел, когда девочка брала коробку с конфетами, глаза ее светились радостью. Возвращаться в номер не стал. Справился у деда - швейцара, как найти нужный адрес и направился в гости. Дом Екатерины, главного бухгалтера, оказался не далеко, в районе новых застроек. Отыскал быстро. Лифт работал исправно. И вот, с опозданием в полчаса, я предстал пред очи собравшихся. Меня явно ждали. Екатерина приняла букет, поблагодарила за внимание и представила меня собравшимся гостям. Сразу же я почувствовал на себе две пары внимательных женских глаз. - Опаздываем, - сказал мужчина, сидевший в углу стола, ближе к окну. - Проходите, присаживайтесь. Смущаясь, звеня бутылками в пакете, я направился к свободном стулу. - Давайте, за Вами поухаживаю, - сказала дама сидящая напротив, - давайте Ваш пакет. Я протянул. Она вынула из него бутылку «Абрау - Дюрсо» - Совершенно сухое, исключительно коллекционное, это вещь, и еще одна с золотой головой. На столе появилась вторая бутылка – «Золотое» донское. – Подходяще… Вернулась из кухни Екатерина, водрузила на середину стола вазу с цветами. Без целлофановой упаковки букет выглядел еще красивее. - За вновь прибывших, - провозгласил мужчина. В нашем мужском полку пополнение, милые дамы. Он взял «Абрау-Дюрсо», отвинтил проволочную укупорку. - Сейчас бахнет, подавай бокалы. Раздался хлопок, шипучая струя направленная умелой рукой, полилась в бокалы. Я шампанское пить не стал. На вопросительный взгляд Екатерины ответил. - Я лучше беленькой немного. Вениамин Денисович, так звали нового знакомого, распорядителя девичника, присоединился ко мне. - Действительно, Сергей Михайлович, давай краники не путать, иначе завтра голове будет больно. «Девочки» пусть побалуются, а мы с тобой по мужски - водочки. Он налил «девочкам» еще в бокалы вина, нам в рюмки беленькой. Выпили. Стол сервирован небогато, без разносолов. Но всего хватает. Разговоры начались на нейтральные темы. Дама напротив, Наталья одноклассница Екатерины, решила разговорить меня. Она спросила. - А, можно без отчества? Просто, Сергей. - Конечно, - согласился я. - Скажите, Сергей - Можно и на «ты» - это Екатерина. Она вежливо улыбалась. - Мы с ним вчера познакомились, я была очень строгим руководителем, но через пять минут уже были на «ты». Очень мне понравилось. Обычно я таких вольностей ни с кем себе не позволяю. - Я все поняла, - сказала Наталья. - Очень он тебе понравился, так бы и говорила, строгий руководитель нашелся. Наша Катя, учти Сергей, строго-настрого обещала никогда в жизни больше не влюбляться ни в кого. - Наталья! - Чуть заметно волнуясь, воскликнула Екатерина. - Ты, что? Я сейчас покраснею. - Покраснеешь? Вот бы посмотреть не тебя красную, покажись, - вставил Вениамин Денисович. Я решил вступиться за Екатерину. - Ну что вы, совсем засмущали человека. Ведь на самом деле так и получилось. Бывает иногда, нормальные люди быстро сходятся. - А вы, что – уже сходиться собрались, - ехидно заметила вторая подруга Екатерины. Тут уже я смутился. - Разве я говорил такое? - Да, да так и сказал. - Бросьте вы, в самом деле, Алена, Наташа, подруги называются. Не обращай на них внимания, Сергей. Получите у меня на орехи. Все уже смеялись. - Пойдем на балкон, Сергей. Никотину покурим. Пусть им... Только попадись на язык. Еще те «девочки», они сейчас представление устроят. Девчата, шампанского? - Иди уже, травись своим табачищем, - за всех ответила его жена - без тебя управимся, нальем. Мы вышли на балкон, закурили моих крепких Ростовских «Наша марка». - Хорош табачок – забористый и душистый, - выпуская дым, сказал Вениамин Денисович, затем, помолчав немного, спросил: - А вообще, какими судьбами к нам на Брянщину? Мне не хотелось вдаваться в подробности, надоело жаловаться, плакаться в платочек, перед каждым встречным. - По работе будем так говорить. - Надолго к нам? - Это уже как получится, надеюсь быстрее закончить дела и домой. - Чем могу Вам помочь? - Я не знаю Ваших возможностей, но пока все складывается нормально, в мою пользу. - Дай-то бог. Если понадобится помощь, можете рассчитывать на меня. Екатерина знает, кто я и чем занимаюсь. В случае необходимости всегда обращается ко мне. - Большое спасибо, - сказал я, - может, обойдется. - Желаю удачи, но если возникнут проблемы, не стесняйтесь, чем сможем, поможем. Мы стояли на балконе. Длительный летний день еще не собирался уступать свои права. Но яркий солнечный диск уже покатился к горизонту. Внизу тени от сосен стали длиннее. Я залюбовался пейзажем. В небе ни тучки. Солнце не такое раскаленное, как у нас на юге, не обжигает, не ослепляет. Здесь, в этих широтах, его лучи ласково светят, согревая приятным теплом все в округе. Свежий ветерок раскачивает верхушки деревьев, находящихся внизу под нами, очень похоже на волны. И если бы не свечи высотных зданий кругом, можно подумать,- плывешь в зеленом море или океане, кому как больше нравится... Пришли женщины в полном составе. Наталья достала из сумочки пачку тонких импортных сигарет. «Девочки» закурили. Вениамин рассказал пару свежих пикантных анекдотов, чем привел в восторг женскую половину нашей компании. Я старался по мере сил поддерживать разговор, безуспешно пытаясь вспомнить какую-нибудь шутку, но в голову ничего не приходило. Мысли мои были в это время далеко от веселого щебетанья, - из головы никак не выходила Анастасия. Что значили ее слова по отношению ко мне? Наконец подобная выходка, если Иннокентий говорит правду, не напоминает обычный каприз. Неужели все пять дней, а может и больше придется жить на вулкане? - Сергей! Ну что ты как неживой прямо, - прервала Наталья ход моих мыслей, - свесился с балкона и в траву смотришь. Пообщайся с нами! Тут я заметил, что стою один в уголке просторного балкона, рассматривая пейзаж внизу, а розовощекие Екатерина, Наталья и Алена, возглавляемые Вениамином, разглядывают меня в упор как музейный экспонат. - Да сегодня в географическом журнале прочел, что буддистские монахи, предпочитают медитировать, глядя на зелень или на бамбук. Вот, решил попробовать и действительно что-то есть в этом… - Ты что же это, в монахи собрался, да еще и в буддистские, - начала Наталья, - и чего только мужики не придумают, чтобы не жениться…- шучу, конечно, - закончила она же, поймав недобрый взгляд Екатерины. - Слушайте, а мы с друзьями ведь недавно тоже в путешествие с приключениями попали, не дай бог. Хотите расскажу? – пытаясь разрядить обстановку, предложил я. Согласились все хором. Мы снова расселись в гостиной, пропустили очередную рюмку и я, не называя ничьих имен, пытаясь кое-где сгладить острые углы, рассказал весь наш путь, всю нашу жизнь в течение последних двух недель. Сначала о закупке и перевозке сала по просторам нашей Родины, всех перипетиях с ГАИ и таможней. Затем о случившейся трагедии, когда треть груза пришлось зарыть в лесу, оставшуюся часть никто в Брянске не хотел брать, а в Белоруссию дорога была закрыта. Рассказал и о ночевках в лесу, о «героизме» своих товарищей, - встречах с медведем, медовухе, ловле птиц, купании в компании молодых доярок и лесничем, которому весьма дорого обошлось его гостеприимство. Напоследок еще раз помянул добрым словом Йозефа Алексеевича, капитана Витю и естественно Екатерину Ивановну, при всех поцеловав ей руку. За все время рассказа, мне приходилось наблюдать, как охи переходят в смех, - настоящий, искренний смех, до коликов. Перед моими глазами пронеслась полная гамма человеческих чувств, потому что бывали в нашей истории и грустные моменты, и радостные, и дико смешные, опять же, из-за своей глупости. Когда я закончил, за столом наступила тишина, женщины совсем другими глазами стали смотреть на меня, от подшучиваний не осталось и следа. Наконец, одна из них, Алена сказала, - Знаешь, Сергей, есть такая поговорка: «В рубашке родился». Так вот, ты, говоря этим языком, родился даже не в рубашке, а в дорогом костюме с золотыми пуговицами. Ведь вас на пути столько раз могли «обчистить», а нет, он так попасть на хороших людей умудрился, что даже кое-что и выгадал. И самое главное, - включился Вениамин, какой ты жизненный опыт приобрел. Ты ведь за всю прошлую жизнь ничего, наверное, кроме своего завода не видел в жизни. А здесь путешествие по дикой природе к дикому рынку, где сохранились малюсенькие островки цивилизованных предприятий, - он кивнул в сторону Екатерины. Девяносто девять процентов из ста, что вы в «пролете» оказались бы, и надо же именно этот один процентик и «выстрелил»! А рассказ у тебя хороший получился, - мы все сидели, слушали, разинув рты, не хуже чем в журнале про путешественников. И рассказывать ты хорошо умеешь, интересно и правдиво, - про все забываешь, когда тебя слушаешь, даже вот про свои обязанности застольные. Молодец Серега! – закончил Вениамин Денисович, разливая всем напитки. Выпили за меня. Вернее, я предлагал за счастливое окончание нашего безнадежного мероприятия, но Екатерина настояла именно на такой формулировке тоста, и все женщины ее поддержали. - За Сергея Михайловича Нечаева, нашего нового друга, до дна! Мы выпили. - Так ты еще и Нечаев по фамилии, - заметил Вениамин. - Да, а что? - Нет, просто фамилия у тебя знаменитая, историческая. Был такой Сергей Нечаев, самый радикальный, наверное, из русских революционеров, даже «покруче» Троцкого. Автор «Катехизиса революционера», в котором он заявлял, что революционеры - люди обреченные, оправдывал предательство и терроризм, организовывал в девятнадцатом веке тайные общества. Неужели не слышал никогда о таком? - Нет, Вениамин, не слышал. Я сам технарь по призванию, сейчас зарабатываю на жизнь, занимаясь черт знает чем. С историей еще со школьной скамьи был не в ладах. Да и такие типы, о которых ты говоришь, у меня симпатии не вызывают. - Да, а я помню, историю любил, в МГУ на истфак собирался поступать, тогда на исторические факультеты конкурсы были умопомрачительные, только «блатные» проходили. И вот представь, попадается мне на вступительном экзамене: первый вопрос, - Отечественная война 1812 года, и второй - революционное движение второй половины девятнадцатого века, там твой тезка одна из фигур. Ну что сказать, не билет – подарок судьбы. Принимал экзамен пожилой профессор, вполуха слушавший все и потом задававший какой-нибудь убийственно-дельный вопрос, который начисто обескураживал отвечающего. Он равнодушно выслушал мои восхищения деятельностью российских революционеров, спросил: «Вы закончили?» и начал, как мне показалось, издалека. - Скажите молодой человек, ведь даже у воров и бандитов, у преступного мира есть свои правила игры, своя мораль, свое понятие чести, достоинства, долга, ведь так? - Так, - согласился я. - А Сергей Геннадьевич Нечаев, которым вы так восхищались здесь, объявлял себя человеком без убеждений, без правил, без чести. Настоящий революционер, по его мнению, должен быть готов на всякую мерзость, подлог, обман, грабеж, убийство и предательство. При вынесении смертного приговора он руководствовался даже не личной виной того или иного человека, а пользой его убийства для революционного дела. Ему разрешалось быть предателем даже своих соумышленников и товарищей... Не чувствуете ли вы, что под вами исчезает всякая почва? Не очутились ли вы в ужасной теснине между умопомешательством и мошенничеством? Оценку я тогда получил высокую, но по конкурсу не прошел, видно не суждено было. - Это Нечаев во всем виноват, - тихо вмешалась Алена, - сразу видно, на человеке печать дьявола была, а такие и после смерти, если на пути встретятся - добра не жди. - Ну, хорошо, я надеюсь, что наше сходство на фамилии и закончится, - попытался отшутиться я, оглядывая всех. И тут я услышал от Вениамина: «пока». Тогда я не придал этому значение. Вернее мне показалось даже, что я просто ослышался. В теме разговора я полный дилетант, ничего общего у меня с кровавым политическим маньяком из прошлого века быть не может. Разве что ситуация сейчас немного похожа на ту, которая была в России после отмены крепостного права, ну так что с этого, у нас всегда либо овечье послушание и стоическое терпение, либо русский бунт - бессмысленный и беспощадный. - Мужики, вы тут урок истории какой-то устроили, - один обвиняет другого непонятно в чем, а тот еще и пытается оправдываться, - прервала нас Екатерина, со стороны посмотреть – смех один, да и только. С вами дамы сидят, музыка такая чувственная, танцевать хочется, а вы гоняете из пустого в порожнее, как дети, ей богу. - Извини Катя, - Вениамин понял свою ошибку и пригласил ее на танец. Мне пришлось танцевать с Натальей. В общем, вечер удался на славу. Женщины остались довольны тем, что получили достаточно мужского внимания. Я, тем, что меня правильно поняли и не стали требовать больше, чем могу предложить. Когда стемнело, и мы стали собираться домой, я попросил вызвать мне такси по телефону, на что Вениамин ответил: - Зачем, сейчас вызову своего шофера, он отвезет тебя, куда скажешь, ты ведь у нас в гостях. Он позвонил и через пять минут новенькая кремовая «Волга» уже стояла у подъезда. Прощаясь, он еще раз напомнил, чтобы в случае чего я обращался к нему, правда не сказав, где и кем он работает. Тогда я совершенно забыл спросить его об этом. ГЛАВА 5. Сидевший за рулем машины парень, почему-то в костюме с галстуком, не говоря ни слова и игнорируя большинство дорожных знаков, встречавшихся нам на пути, удивительно быстро доставил меня к гостинице. Швейцар, открывший мне дверь, с каким-то странным интересом рассматривал отъезжающую «Волгу», но ничего сказать не решился. Перекинувшись с ним парой обыденных фраз, я отправился к себе в номер. Уже засыпая, сам не знаю, почему вспомнил про такое, кажется излишнее внимание, которое уделял Вениамин Денисович моей персоне. Я заметил, что Екатерине это очень не нравилось, но сделать она ничего не могла. Сначала лекция о моем знаменитом однофамильце, затем загадочное «пока», - я так и не понял, послышалось мне это или нет, голос прозвучал как изнутри. После этого настойчивое предложение своих услуг, не говоря каких. И, наконец, шикарная машина с водителем, больше похожим на секъюрити, которому «побоку» любое ГАИ. Все это говорило о том, что человек этот привык быть лидером не только в нашей компании. На следующее утро меня разбудил Иннокентий - Ну что, как мы себя чувствуем в генеральском номере? Не угодно ли чего? Как никак, а ты у нас Сергей Михайлович, самый важный гость нынче. Только вот прибедняешься почему-то. «Шифруешься» от своих. - Что ты несешь Иннокентий, я простой инженер в прошлом, а в настоящем вообще купец – неудачник. - Брось, Сережа. В общем если не хочешь, не говори, это не мое дело. Только ни я, ни мой сменщик – отставной майор КГБ, никогда не поверят, что купцы-неудачники разъезжают на «Волгах» с номерными знаками руководящего звена нашей областной госбезопасности. Да и в первый раз ты не пешком пришел. - Ой, дед, ну в первый раз твои «выкрутасы», - это еще можно понять, что, дескать, всю жизнь «работа такая». Но сейчас? Давеча ведь вы меня и все мои документы изучили как облупленного. У тебя и твоего сменщика явно профессиональное заболевание, - мания преследования или что-то еще в этом роде. Знаешь, есть такое состояние у человека, когда ему непременно нужен соперник или он в каждом склонен видеть шпиона, бандита и тому подобного персонажа. Часто такое бывает от скуки. И еще от редкой перемены обстановки. Ты вот сидишь здесь, никуда, наверное, больше носа не высовываешь. В выходные на дачу иногда выберешься. Но это все не то. Я ведь тоже пока в своем Краснодаре сидел, все работа, дом, отдых, потом опять работа. Думал, что достойное место занимаю в обществе, думал, что все в жизни просто и понятно как на моем родном заводе – каждый закоулок известен, вот здесь у нас хорошо, а вот здесь плохо. А сейчас довело нас наше бытие – в путешествие отправились «на заработки». Многих людей повидали, как говорится, и хороших и разных. И не знаю как мои спутники, а я понял, самое главное понял, - сорок лет протянул, а ни фига в людях не разбираюсь и жизни не знаю. Если бы ты видел, сколько разочарований мне понадобилось пережить, через сколько всего переступить пришлось. Ведь в нашем путешествии за последние десять дней я больше набрался жизненного опыта, чем за предыдущие десять лет. Ну, хорошо, считайте меня Джеймсом Бондом или как там иначе? Только давай сядем, позавтракаем, - у меня сало еще осталось, спирт разведем, тебе вон еще все воскресенье здесь маяться. Мы прошли к нему в каптерку. Анастасии сегодня не ожидалось, из гостей оставался один проверяющий в десятом номере. Неторопливо накрыли стол, сели завтракать. Приняв сто грамм, Иннокентий стал оправдываться, - Пойми, Сережа, мы ведь и из «конторы» людям помогаем, вы конечно, народ особенный, но видно вас все равно. Сегодня утром Алексей, сменщик мой, про тебя спросил, что, дескать, за новый жилец у нас в генеральском номере? Когда я ему рассказал, все что от тебя услышал, он только пальцем у виска покрутил. А, сдавая смену, сказал, - Ты Ардолеоныч, если хочешь и дальше на этой работе остаться, порасторопней будь со своим «инженером - конструктором». Он вчера приехал прямо к порогу на машине нового хозяина нашей областной «конторы» – полковника Дементьева, там за рулем сидел сын его друга, с которым они вместе двадцать лет в КГБ отработали. Вовку, водителя твоего вчерашнего, Алексей как родного знает. А полковник Дементьев абы кого на своей персональной машине возить не будет, не такой он человек. Ты уж извини Сережа меня старика, за то, что к документам сначала придирался, не держи на меня зла, не надо. Сам видишь, человек я отзывчивый. Кто же виноват, что замаскировали тебя так хорошо, - вот всю жизнь во внутренних войсках прослужил, а догадаться не смог. Поняв всю тщетность попыток переубедить его, я решил воспользоваться столь неожиданно попавшим в мои руки козырем. - Ладно, Иннокентий, прощаю тебя. Человек ты хороший и жаловаться я не на что ни собирался. Только давай договоримся – эту информацию не разглашать, прежде всего, Анастасии ничего не говорить, и сменщика тоже предупреди, чтобы язык держал за зубами. Да, и сделай, так как я просил, чтобы на этой неделе мы с ней как можно меньше виделись – не хочу я ни себя, ни ее терзать. Мне показалось, что он сейчас вскочит из-за стола, встанет по стойке смирно и отдаст мне честь, но, слава богу, этого не произошло. Швейцар внимательно выслушал меня, с пониманием кивнул. - Да конечно, конечно, все сделаю, как ты говоришь. Завтрак подходил к концу, разговаривать дальше с Иннокентием мне почему-то не хотелось. Я начал прикидывать, чем бы заняться полезным в это воскресенье. Как никак, целый день свободный, все базы, магазины и биржи сегодня закрыты, искать клиентов в незнакомом городе в выходной день занятие неблагодарное. Звонить Екатерине тоже не было желания, еще успею с ней за неделю повидаться. И тут я вспомнил, что меня приглашал к себе на выходные капитан Витя. Наверняка, он и в сфере снабжения человек опытный, - подскажет, с кем здесь в Брянске договориться и в общении за словом в карман не лезет. Я без колебаний набрал его номер телефона. Трубку сняла молодая женщина, позвала Виктора, он, недолго думая, пригласил меня к себе. Купив коробку конфет, я прибыл по назначенному адресу. Дверь открыла молодая девушка, как оказалось впоследствии – дочь капитана. - Вот, познакомьтесь, Сергей Михайлович Нечаев, наш гость из Краснодара, - он представил меня жене и дочери. Ну что, проходи, садись. Он достал бутылку коньяка, нарезал лимон, поставил на стол две рюмки-наперстка. - Знаешь, Витя, я ведь по делу тебя спросить хотел. Ты человек опытный, может быть, подскажешь какого-нибудь надежного партнера в вашем городе. Я с ужасом думаю, чем буду заниматься, когда приеду? - Что, один раз пронесло, так этого мало, - попытался отшутиться он. Доверять, Сережа сейчас никому, кроме себя нельзя. Выводы из своих ошибок, я надеюсь, ты сделал. А за предложением о сотрудничестве далеко ходить не надо. Завтра понедельник, я встречаюсь с Йозефом Алексеевичем, обговорю с ним детали. У нас как раз сейчас появился новый поставщик продуктов из Краснодарского края, а вот с доставкой небольшие проблемы. Если устроит вашу компанию такой вариант, то будем сотрудничать. Мы и документы поможем сделать правильные, чтобы хоть на постах ГИБДД не доставали. - Виктор, тогда можно ведь будет подумать о собственном транспортном предприятии. - Ух, ты, какой шустрый, а что думаешь, транспортный бизнес очень легкий? Как бы не так. Нет, Сережа, начнем с маленького. Вот посмотрим с Йозефом Алексеевичем, как твои друзья привезут тару в Краснодарский край. Поговорим по телефону с нашим компаньоном там, и только тогда будем решать – доверять вам всерьез или нет. Так, разговаривая и строя планы на будущее, мы просидели до полуночи. Взглянув на часы, показывающие пять минут первого, капитан отметил, - Ну, вот и долгожданный понедельник настал, снова и тебе и мне на работу. Последующие дни оказались удивительно похожи один на другой. Понедельник, вторник, среду и четверг я исправно в назначенное время приходил в бухгалтерию УИТУ и к кассиру Марине, получал определенную часть суммы. В плане расчета все шло гладко, без неприятных сюрпризов. В свободное время, чтобы меньше появляться в генеральской гостинице, старался больше ходить по городу. Здесь удалось найти несколько потенциальных клиентов. Но их условия и цены, по которым они согласились бы с нами работать, были весьма далеки от совершенства. В пятницу, получив последнюю часть причитающейся мне суммы, отблагодарив кассира, бухгалтера и снабженца УИТУ, я направился в кабинет к Йозефу Алексеевичу. Как мне показалось, ждал он только меня. - Ну что Сергей? Про успехи спрашивать не буду, поскольку знаю, что деньги ты все сегодня получил, прибылей особых не заработал, но и убытков больших не сделал, в общем, возвращаешься, как говорится, при своих. - Да, - я кивнул. - Так вот, говорили мы в четверг с известным тебе Виктором Ивановичем. Ситуацию он в общих чертах уже обрисовал. Есть у нас компаньон в вашем крае, - продукты покупать у него сейчас очень выгодно. А вот с транспортом – напряженка. Вы нам по всем параметрам подходите. И капитан Витя того же мнения. Звонил он из этого кабинета в Старотитаровскую, к одному нашему знакомому, бывшему офицеру, сейчас фермеру. Тот говорит, привезли все в целости и сохранности, молодцы ребята. Полковник встал, прошелся, вынул бутылку коньяка, разлил напиток в рюмки-наперстки. - Ну, давай Сергей, за начало наших долгих и успешных предприятий. То, что первый блин вышел комом, - ты это не переживай и не такое бывает. Главное в любом бизнесе – это люди. Что мы подружились и не я ни ты, ни наши коллективы об этом не сожалеют – это уже успех. - Конечно Йозеф Алексеевич, вы правы, но, видите ли, один я в своей компании не решаю, да и честно говоря, даже точно не знаю, что мне предлагают. Хотелось бы узнать подробнее, в чем будет выражаться наша сторона в общем деле. Как только я это сказал, дверь в кабинет открылась, и на пороге возник капитан Витя. Уверенным шагом он прошел в кабинет, уселся за стол и начал. - Видишь Сергей, вас погубило то, что вы все дилетанты в торгово-закупочном деле. Товар вы взяли скоропортящийся, тяжелый в реализации. О том что обстановка была не разведана я уже и не говорю. В общем, спасло вас чудо. Но увидели мы одну вещь, которую вы умеете делать на зависть другим. Это непосредственно провоз грузов. Вы настолько хорошо смотрелись на дороге, что никому и в голову не пришло серьезно вас проверять. Помнишь, как в прошлую пятницу я удивился, что вы, не имея в наличии половины полагающихся на такой товар документов, проехали с ним почти что пол-России. Потом я сел, посчитал, так ради интереса и глазам своим не поверил. Вот. Он протянул исписанный цифрами листок. - Вот по такой цене, которая подчеркнута сверху, можно закупить сало на Кубани. Если помнишь, ты мне эту цену сказал сам. Учитывая то, что вы дилетанты в закупке товара, а товар – сырое сало, да на Кубани, то могу поспорить, что процентов двадцать пять из этой цены можно смело убирать. Солим его за водку. Это святое. Получается вот столько. Необходимые документы все вот, опять же, можно их оформить и дешевле. Далее, едем груженные к покупателю, вот дорога, - он развернул карту, вот примерное количество ГАИшных постов. На каждом посту средняя цифра … плюс пять килограмм сала, сумма … Общая сумма затрат …. Минус сумма выручки …., итог смотри, - он красноречиво поднес цифру к моему лицу, - ты можешь себе такое представить? - Нет, не могу, - ответил я. - А мы тебе это предлагаем, - отозвался Йозеф. - Задача твоя и твоих товарищей будет заключаться в закупке товаров, /как правило, продуктов/ на территории Краснодарского края, причем продавцов будет выбирать Виктор. С оформлением документов тоже поможем. Вам остается только привести все закупленное сюда, по пути расплачиваясь с ГАИ и тому подобными, сдать товар покупателю по цене, заранее пропечатанной в договоре. В цену эту будет входить и довольно приличное вознаграждение. Согласись, это гораздо лучше, чем ехать за тридевять земель, а потом еще выстаивать там на рынке. Потом, чтобы не жечь горючее зря, загружаемся чем-нибудь, хотя бы пустой тарой здесь в Брянске и обратно в Краснодарский край. Хотя постой, у нас тут небольшая фабрика есть, где заключенные трудятся, выпускают хозяйственные товары, - вот их и будем на Кубань экспортировать. - Хорошо все придумано, - сказал я, как приеду, сразу попытаюсь своих уговорить на эту работу. - Думаешь, согласятся, - поосторожничал Виктор. - Должны. Ты же сам все просчитал, и я вижу, что партия выгодная. Дорога уже объезженная, знакомая. Будем работать, куда денемся. Так мы расстались, договорившись через месяц встретиться вновь. Вернувшись в Краснодар, я первым делом собрал у себя дома всю нашу торговую братию: Савелия Кузьмича, Юру Шахова и Илью Забуга. Разложили все деньги на столе. Ребята в дороге тратили мало, в основном, только на горючее, нужды покупать продовольствие не было. Когда посчитали, сумма оказалась внушительная, но практически всю ее приходилось раздать, непосредственно нам оставалось очень мало. Рассортировав купюры по стопкам, расплатившись с Кузьмичом, я взял слово. - Народ, надеюсь, помните Галину Андреевну? - Помним, конечно, чего дурацкие вопросы задаешь? - А то, что отблагодарить ее путевкой в хороший санаторий обещали, помните? - Да, да. - Так вот, она как выяснилось теперь, не только от финансового краха нас уберегла, но еще и, по всей видимости, помогла компаньонов хороших отыскать. Поэтому предлагаю отблагодарить ее, не скупясь, на всю сумму, пусть отдохнет с Евгением на славу, мужики мы или нет? - Мужики, - согласились все. На следующий день я первым делом разыскал своего давнего знакомого Степана, работавшего в управлении санаторно-курортными делами. - Степа, сделай мне, пожалуйста, путевку на двоих в санаторий или дом отдыха в Анапу или Геленджик на ближайший месяц. Только обязательно, чтобы номер «люкс» и обслуживание там было на уровне. - Достать путевку в августе в хороший санаторий, в номер «люкс», в Геленджик или Анапу можно, но цена … он назвал цену. - Какой разговор Степа, этот человек, эта женщина меня в прямом смысле спасла. Да если бы не она, меня сейчас, наверное, братки уже утюгом гладили как в фильме «Воры в законе»! Смотрел, надеюсь, теперь понимаешь – что к чему? - Хорошо, раз так, то эту женщину действительно отблагодарить нужно и по первому разряду! – он многозначительно поднял палец. - Теперь скажи мне, - для двоих – это с мужем? - Да. - Сколько им лет, велика ли разница в возрасте, сколько весят? Я описал с самой максимальной степенью точности, на которую был способен. Степа любил разыгрывать из себя психоаналитика. Сначала он долго и придирчиво собирал сведения о предполагаемом клиенте: его физические данные, духовные предпочтения, кулинарные пристрастия и многое другое, и только затем подыскивал санаторий. Незнакомому человеку, наблюдавшему Степины творческие порывы, могло показаться, что над ним издеваются, задавая подобные вопросы. Но мы, входящие в круг его друзей, знали, что еще не один человек не разочаровался в предложенном отдыхе, и поэтому терпели все его выходки, отвечая снисходительной улыбкой. Наконец опрос был окончен. - Так, сейчас и в ближайшее время, самое лучшее место отдыха для полной женщины, предпочитающей ярко-красные тона, у которой было тяжелое детство и которая работает на руководящей должности в сфере общественного питания, добирается на работу в сопровождении мужа и не прочь помочь время от времени заезжим предпринимателям, будет анапский санаторий «Мечта», - наверное, лучшее место сейчас в Анапе. Номер «Люкс» на двоих как раз уместится в ту цену, которую я тебе назвал. - Мог бы так сразу, и сказать, обязательно надо было полчаса паясничать, психолог хренов, - сказал я, порядком утомленный его лекцией. Встал, отсчитал положенную сумму и вручил ее Степе. - Только постарайся быстрее. - Конечно старик, в самые сжатые сроки. Как помню, отдохнули тогда Галина с Евгением на славу, еще неделю гостили у нас в Краснодаре, ездили на рыбалку, на шашлыки. Когда расставались, договорились дружить семьями. Наша предпринимательская деятельность с того времени обрела новое дыхание. Вернув в срок все кредиты, составив тем самым о себе благоприятную репутацию, мы без труда снова взяли в долг еще большую сумму. Заключили договор с Управлением Йозефа Алексеевича на поставку продуктов питания по взаимовыгодным ценам. Затем капитан – снабженец Виктор Иванович нанес нам визит. - Это Сергей в первый раз я так дотошно все проверяю. Надо вас с ребятами, фермерами – нашими поставщиками познакомить, опять же документы проверить, чтобы и у них и у вас все в порядке было. Дальше будете все делать самостоятельно. Перед покупкой созваниваться с нами, уточнять все позиции. Сложного здесь ничего нет. Сколько «КАМАЗов» сейчас в твоем распоряжении? - Три, как и договаривались. Все по двадцать тонн. Один знакомый вам Савелий Кузьмич, двое его друзей, надежные ребята. Машины все проверены, документы сам лично проверял. Все «тип-топ». - Молодец. Теперь слушай внимательно. Скоро сюда подъедет Дмитриев Станислав Михайлович – тоже бывший офицер и большой друг Йозефа. Познакомитесь. Это ему вы в прошлый раз везли ящики. После увольнения он завел себе фермерское хозяйство, иногда приторговывает, в общем, крутится. Начинал он немногим раньше вас, поэтому уже и опыт кое-какой приобрел. Вы его ребята слушайте во всем, договорились? - Понятно. Станислав Михайлович оказался человеком остроумным и легким в общении. Изучив список продуктов, который составили мы с Виктором, внеся некоторые коррективы, он быстро и четко выписал адреса нашим водителям. Отправив «КАМАЗы» загружаться, мы, не теряя времени, стали готовить документы на груз - то есть обходить всевозможные инстанции. И только здесь я увидел и понял, какую важную роль играют в нашем обществе связи в мире чиновников. В том, что у Станислава Михайловича они были весьма значительные, сомневаться не приходилось. Если во время нашего первого коммерческого путешествия иногда для того, чтобы поставить на документ подпись и печать какого-нибудь одного ветврача или контролера, часто требовалось убить весь день, простаивая в очередях, разыскивая неуловимого начальника и занимаясь тому подобными делами. Сейчас же Станислав звонил своему знакомому в нужное ведомство и к тому времени, когда мы в его «Тойоте» подъезжали к порогу, мне оставалось только выйти, с важным видом, сделав «морду чайником», пройти к чиновнику, где меня уже ждал готовый документ. Благодарность за это размещалась у меня в нагрудном кармане и в новеньком целлофановом пакете в правой руке. Действуя таким образом, мы довольно быстро собрали все необходимые документы на товар. В этот раз нашим грузом не были скоропортящиеся продукты, поэтому бумаг на них потребовалось меньше. Когда еще шел процесс загрузки и оформления документов, Виктор, не то в шутку, не то всерьез предложил закупить еще две тонны «настоящего кубанского сала, с розовой прослойкой». Однако воспоминания о событиях совсем недавних дней были столь свежи, что все мы дружно и наотрез отказались. Особенно неистовствовал Савелий Кузьмич, который, узнав, что мы снова собираемся загрузиться салом, хотел разорвать с нами все отношения. Больших трудов стоило уговорить его не делать этого. Наконец все было готово. Товар упакован и загружен в фуры, накладные выписаны, Станислав Михайлович получил от нас оплату за товар и пожелал нам счастливого пути, Виктор уже отбыл и дожидался нас в Брянске. Сентябрь в том году выдался очень теплым. Дорога была знакомая. Особенности работы ГАИ в той или иной местности нам были уже известны. С некоторыми сержантиками мы встретились во второй раз. Теперь уже расставание с денежными знаками происходило без лишних вопросов, - данные суммы были еще заранее внесены в смету, в позицию «обязательные дорожные расходы». Благо мука, крупы и сахар были хорошо упакованы, а автомобили опечатаны. Документы на груз и на автомобили были в полном порядке и гаишники, получив свое, быстро отпускали нас. На двух постах, работники автоинспекции, проверив все наши документы, отпустили нас без всякой мзды, когда я сказал им, что наш заказчик УИТУ и показал договор. Постеснялись, наверное, обкладывать данью продукты для мест не столь отдаленных. В Брянск прибыли в назначенное время, оформили продажу товара быстро без осложнений. «КАМАЗы» тем временем загнали и разгрузили на уже знакомой базе. По инструкции выплата нам наличных растягивалась на месяц. Однако сумма, нарисованная в договоре, стоила того, чтобы подождать этот срок. Мои расчеты говорили, что к моменту возвращения ссуды, работая подобным образом, мы, то есть я, Юра Шахов и Илья Забуг сумеем совершить не менее пяти рейсов туда и обратно. Это значило, что к тому времени, когда настанет момент отдавать долг, в нашем свободном распоряжении будет сумма не меньшая, чем та, которую мы занимали. Вечером нас ждал сюрприз. Йозеф Алексеевич, его заместитель по снабжению Игорь Викторович и капитан Витя накрыли столик на шестерых в маленьком уютном ресторанчике. Обстановка в нем, стилизованная под старину, располагала к задушевным беседам и откровенности, размеренная неторопливая музыка только дополняла благоприятную картину. Единственным, на мой взгляд, странным моментом было полное отсутствие посетителей в таком, казалось бы, привлекательном месте, расположенном в самом центре города. Кроме ждавших нас троих во главе с Йозефом, из посетителей было еще только четверо каких-то мужчин в одинаковых неброских серых костюмах. Они сидели за дальним столом и внимательно разглядывали наш столик. Но явных причин для беспокойства не наблюдалось, разговаривали странные гости вполголоса и пили почему-то только кофе. Когда мы зашли, внимательный официант проводил нас к столу. Судя по тому, в каком составе мы были приглашены на встречу, я понял, что будем много разговаривать о делах. Водители приглашения не получили, их оставили на базе. Женщин тоже не наблюдалось. С точки зрения Йозефа, круг посвященных должен был быть как можно меньше. Когда мы все заняли свои места, Йозеф, по-хозяйски свернув голову пузатой коньячной бутылке, разлил всем по первой. - Значит за удачу, за то, что хорошо доехали, в этот раз без приключений, - был первый тост. - Просто за удачу, - тихо сказал Юра Шахов. Мы выпили. - Теперь, ребята, мы с Виктором предлагаем вам следующую партию. Сейчас на нашей базе стоят ваши пустые «КАМАЗы», которые вы все равно погоните порожняком назад, в Краснодарский край. В то же время хорошо знакомый вам Станислав Михайлович закупил у нас здесь по дешевке продукцию фабрики подведомственной нашему Управлению. - Проще говоря, фабрики, на которой трудятся зеки, - вставил Игорь Викторович. - Совершенно верно. Так вот, все закупленное уже на той же базе, бумаги все в полном порядке. И самое главное - официально по документам ты везешь товар одного государственного предприятия другому, поэтому никакие гаишники тебе не страшны. - Подождите,- вмешался я, ваша фабрика - это понятно, государственное предприятие, по-другому и быть не может, а как же Станислав Михайлович? Он же простой фермер, простой предприниматель как я. - Нет, Сережа, он не простой предприниматель, - ответил мне Виктор. И я говорил тебе о том, что он раньше тебя влез в это болото и что он опытнее тебя, и сейчас лишний раз повторю тебе это. Станислав еще на заре кооперативной деятельности понял, что быть простым «честным» коммерсантом в нашей стране не более выгодно, чем жить на зарплату. Будучи замполитом и имея кое-какие связи в коридорах власти, он решил делать карьеру в бизнесе самым надежным способом, который только существует в нашей стране – через общественную деятельность. С помощью своих друзей по партийной линии он основал небольшую организацию – фонд социальной помощи офицерам, уволенным в запас. И именно этот фонд, точнее его глава Станислав Михайлович, который по законам не облагается налогами, и коему предоставляются ощутимые скидки, покупает у нас изделия «зековской» фабрики. А продает их тот же Станислав Михайлович, но уже не глава фонда, а простой «честный» предприниматель. Конечно, если покупаешь консервный нож за пятьдесят копеек, продаешь за пять рублей, то можно и налоги честно заплатить. Разве не так? - Что Сергей смотришь на нашего Виктора как на Эйнштейна,- сказал Йозеф. Удивлен, что мы знаем, какую схему Станислав на стороне крутит, и не дергаемся, так ведь мы не одним днем живем. Могли бы все это посудохозяйственное барахло и в вашем крае каким-нибудь «чуркам» подороже сплавлять, ну выгадали бы несколько рубликов, а что толку. Мы ведь главное в людях ценим, чтобы ты нашим был, русским по духу. Не суть важно, какой у тебя цвет волос или глаз, если в душе ты русский офицер, то всегда можешь на нашу помощь рассчитывать. Весь этот бред про какой-то свободный бизнес, про рыночные отношения, которым тебя по телевизору пичкали, можешь забыть. Нет у нас не рынка, ни бизнеса. Нет, и еще долго не будет. А есть только вражда группировок, состоящих из людей, которые не хотят быть нищими, не хотят жить на зарплату, не хотят помещаться в прокрустово ложе, куда его пытается всунуть наше неизвестно откуда взявшееся правительство. И используют они для достижения своих целей все средства, какие могут: одни власть, другие деньги, третьи страх и разбой, четвертые национальный фактор и террор, да мало ли что еще. - Вот ты, Сергей почему, думаешь, помогли мы тебе? - До сих пор до конца не пойму, еще раз огромное вам всем спасибо, ребята. Если бы не вы, разговаривать мне бы сейчас, наверное, уже с краснодарскими братками, которые долги выбивают. Да и не упрекать я вас в чем-то собирался. То, что вы со Станиславом так работаете – это целиком ваше дело, а помочь – наш долг. С этими словами я посмотрел на Шаховича и Забуга – они оба кивнули. Меня другое увлекло, как все-таки в нашей сегодняшней экономической системе один человек может «раздвоиться». - Представь себе, что в наши времена он может быть един не то, что в двух, а прости меня господи, и в трех, и в четырех, и в пяти, и в более лицах. Станислав наш крутит относительно простую схему – там купил, здесь продал, там ты тот, здесь ты этот, ничего сложного, и ты со временем научишься. Между тем, при нашем законодательстве, и особенно при том, как оно великолепно соблюдается, можно выстраивать и проворачивать такие бизнес – схемы, что никакой Европе или Америке даже не снились. Более того, наши русские, набравшись здесь опыта ведения подобного «бизнеса», едут туда – в Западную Европу и Штаты и пытаются привить там эти схемы. И что самое главное – получается! - А по другому и быть не может, - вмешался в разговор заместитель Йозефа по снабжению Игорь Викторович,- вот, например, был я в прошлом году во Франции. Не поверите, там французы как нация можно сказать – выродились. Если бы не Лувр и Эйфелева башня, то я, наверное, решил бы, что меня обманули – в Азию или Африку завезли. Или в тот же Кабул, где я пять лет прослужил. Моджахеды всех мастей, прямо в чалме, в своих национальных одеждах, в чепчиках всяких по улице не стесняясь, рассекают. Кто пешком, но в большинстве своем на машинах, причем таких, о которых средний француз не смеет даже и мечтать. Негров больше, наверное, чем в Африке, да и наших соотечественников уже прилично – со средний городок наберется. Познакомился я там с одним, москвич, из «новых». В девяносто первом уехал, за неделю до августовской заварухи. В СССР он до сорока лет с комсомолом не расставался – был вечно молодым и попутно несколько видеосалонов держал. Наверное, чтобы душой и сердцем не стареть. Ну, платил всем кому надо, там, в Москве с этим строго – если большие деньги зарабатываешь, то научись делиться, иначе немного тебе на этом свете деньков светит. Проблема только в том, что при таких условиях ребята часто меры не знают и размеры твоей зарплаты часто кажутся им гораздо больше, чем они есть на самом деле. Да и демонстрация видео, по его словам, - занятие ненадежное, скоро станет невыгодно этим заниматься. А открывать в Москве кооперативное кафе на тех же условиях в то время было очень тяжело. Вот подумал мой знакомый, пока есть хоть какой-то капитал на руках и возраст еще позволяет – свернул потихоньку в Москве всю свою богадельню, и прямиком с семьей в Париж. Здесь уже были знакомства кое с кем в русской среде, помогли ему и гражданство получить и бизнес приличный наладить. В общем, живет – не бедствует, платит все налоги – они там такие, что можно и заплатить, угощает пивом бывших соотечественников и вспоминает матерным словом наше жулье, ментов и коммунистов. Говорит, что перестрелять бы в России эти три категории населения (он сейчас убежденный монархист) как говорится, под корень – тогда бы наша страна по-новому вздохнула. Видимо и сдернул он, прежде всего потому, что надоело в двух измерениях жить. Сначала в одном тебя обдирают мент и чиновник, которым ты до п….ы, а потом приходит бандит, разводит руками и говорит: - Ну, чего, братан, эти козлы тебя не защищают, хотя должны, но не бойся, свет не без добрых людей, я имею в виду себя. Плати еще и мне столько-то и крыша тебе гарантированна, ну а если нет, то знаешь чего ждать. - Так то оно так, и спорить здесь с ним трудно, - сказал капитан Витя. Но сам посуди Игорь, а смог бы он в нормальной стране, в той же Франции, на какой-то белиберде, вроде видеофильмов отвратительного качества с гнусавым переводчиком, за четыре – пять лет сколотить себе приличные деньги. Нет, ребятки. Там капитал десятки лет зарабатывается, иногда всю жизнь, потом по наследству передается. Вот и выходит, что как не матери ты жуликов, мусоров, коммуняк и всех прочих, а если посмотреть непредвзято, то именно благодаря им, ты козлик в Париже свой бар имеешь. Ведь приехал бы ты в Париж, да и в любой другой заграничный город без денег, так бы тебя вслед за тем и приняли. Там у них даже родственников просто «за так» держать не принято. А кто тебе помог эти деньги получить? Комсомол, в верности которому ты клялся, партия и правительство, которая «Железный занавес» воздвигла. А потом они же «перестройку» и «новое мышление» запустили с Треплом Ставрополья во главе. А фильмы он где покупал? У честных людей или прямо в Голливуде? Как бы не так. Знавал я нескольких видеопиратов, приходилось. - Наверное, среди ваших «постояльцев» до перестройки встречались, - спросил его Юра Шахов, внимательно слушавший этот рассказ. - Да, совершенно верно. Но интересно здесь другое. И не то, что запрещенные фильмы успешно провозились, контрабанда она во все времена была и, наверное, всегда останется. А то, что все это дело было на такой поток поставлено, и такая подпольная прокатная сеть в стране существовала, и такие миллионы по ней текли еще тех рублей, что я, Юрочка, выслушав рассказ этого самого видеопирата, долго еще в себя прийти не мог. Представь себе, еще в конце семидесятых по всей нашей стране вдоль и поперек, от Владивостока до Калининграда существовало несколько сетей, по которым фильмы, ввезенные контрабандой в СССР, переведенные и растиражированные на подпольных студиях распространялись без особых проблем. Покупали их как для себя, так и для домашних просмотров. А уже за сами просмотры брали иногда и по червонцу. Иногда конечно, власти накрывали подобные «кинотеатры» - ведь запрещено все-таки. Но это только казалось, что рука правосудия накрывает всех и вся – нужно было ее только вовремя позолотить, и проблемы решались. Крути себе боевики и порнушку хоть круглые сутки, не забывай только своему участковому и его друзьям время от времени «культурную вечеринку» устраивать с выпивкой, девочками и последними новинками из мира кино. Он же сам тебя и предупредит о готовящейся облаве. Менты ведь тоже люди и тоже не хуже других жить хотят. А то, что запрещено было эти фильмы крутить, так это только на руку всем тем, кто в этой цепочке был, играло, дополнительный ажиотаж создавало и позволяло за один показ фильма брать огромную по тем временам сумму. О сверхприбылях я уже не говорю, и так ясно. - А интересно,- спросил Виктора Илья Забуг, - как же тот ваш знакомый попался? - Как всегда, по глупости. Устраивал он одним своим знакомым так называемый «культурный вечер» и перестарались ребята со спиртным так, что дело дошло до ножей. Вызвали «Скорую помощь», милицию, обставили поножовщину как несчастный случай. Убрали, как им тогда казалось, весь компромат. Тем более, потерпевший быстро «кони двинул», свидетели все свои, все кстати менты. Сначала вроде все было ничего, приехал наряд на квартиру, посмотрел все, внимательно выслушал рассказ свидетелей, благо самый младший из них – капитан милиции, «скорая» зафиксировала факт смерти, труп погрузили, увезли. И тут один ментенок, – поганый сержантик нашел валявшуюся где-то видеокассету и всунул ее в магнитофон. Так, ради интереса, скучно ему, понимаете ли, стало. А там классическое немецкое порно… В общем, свалили все на хозяина. Хорошо еще хоть только порнография, и видеопоказ запрещенных фильмов, об убийстве никто не заикался. - И обидно здесь ребята другое, - сказал Йозеф Алексеевич, - обидно, прежде всего, то, что все эти уроды, наворовавши здесь у нас, едут туда и учат нас жить и поют песни о том, что они лучшая часть русского народа, что остались в стране у нас одни лохи. Взять тех же французов или американцев, ведь у них же мозги плоские, они же сами не понимают, какую мразь к себе запустили. Потом поймут, когда поздно будет, что русский народ для них – это уже не Солженицын, и не Лимонов, а дебильного вида детина с золотой цепью в палец толщиной на шее. Как будто и не осталось в нашей стране нормальных людей. - Да не переживай ты Йозеф, - сказал я. В принципе все эти иностранцы, как мы их раньше называли: «буржуи проклятые» за что боролись на то и напоролись. Хотели развалить Советский Союз, - удалось, - ну радуйтесь. Добились волны суверенитетов, когда в Беларусию едешь как за границу, - пожалуйста. Только я бы на месте наших американских «друзей» радоваться не спешил. Потому что еще большой вопрос, кому же больше гадостей сделал «Ельцин – наш президент», - России или Западу? На первый взгляд кажется, что России. И развалил некогда великую страну, и рассовал воров и проходимцев по всем государственным должностям, и раздарил государственные предприятия жуликам и хапугам, и позволил русских унижать кругом. Но все это было сначала. А потом? Вся эта орава, обчистив свой народ, принялась за другой. Это закономерно. Ведь не могут они честно жить, работать и зарабатывать. Им непременно нужно «доить» кого-то, а этот кто-то должен быть пригодным для доения. Вот и дергают они на Запад, и не только бары открывать, а чаще всего заниматься тем же, чем и в России - накалывать наивных французов или америкашек. Потому как честный бизнес, чаще всего, дело скучное и не романтичное. Так мы и сидели, долго и задушевно беседуя. Не боясь, высказывали каждый свою точку зрения, постепенно выяснялось, что у нас они в целом совпадают. Когда зашел разговор о дальнейших планах работы, мы дружно высказались за предложенное сотрудничество. На первых порах, до момента возвращения ссуды мы будем сопровождать весь товар. Юру Шахова оставляем в Брянске – каждый день получать наличные деньги. Во избежание неприятностей сотрудничать предполагалось исключительно со Станиславом Михайловичем. Дело в том, что Станислав исхитрялся некоторые партии товара сбывать быстрее, чем ставить на учет. Мы себе позволить подобных вольностей вроде бы не могли, поскольку работали с государственным предприятием. Однако руководство УИТУ в лице Йозефа Алексеевича дало понять, что если мы будем работать в тесной связке, а заодно и помогать переправлять на Кубань продукцию зековской фабрики, предназначенную для Станислава, то некоторые партии товара будем проводить «невидимками», рассчитываясь «черным налом». Так как продукты имеют свойство употребляться в пищу, да и процентная скидка на издержки хранения и транспортировки тоже чего-то стоит, то подобная схема работы, если, конечно, вы полностью доверяете своим компаньонам, выглядела тогда весьма привлекательной. В общем, наша беседа в небольшом уютном ресторанчике оказалась на редкость конструктивной. Мы еще долго говорили о делах, обсуждали разные политические вопросы, и которые нас как-либо касаются, и которые нас вообще никогда не затрагивали. Но самое главное завоевание этого вечера, как тогда мне казалось, это то, что компаньоны нашли друг друга. К сожалению, я был прав, тысячу раз прав, когда говорил о том, что не знаю жизни. У Юры и Ильи жизненного опыта было тоже ноль целых ноль десятых процента. И история с салом ничему не научила. Нам идиотам под мухой, только что оправившимся от неминуемой гибели, нашедшим как тогда казалось источник верного заработка, честных людей, которые готовы взять тебя в свою компанию, весь мир представлялся в розовом свете. Мы, мальчики выросшие в коммуналке, отведав прелестей «богатой жизни» наивно полагали, что все это естественно, что так и живут бизнесмены, развлекаясь и умножая свой капитал. Нет, не бывает так в жизни, за все надо платить, и потом мы это поняли и на своей шкуре почувствовали… Наконец, настала пора расходиться. Игорь встал, повернулся к сидящим в дальнем углу поклонникам черного кофе и по-хозяйски деловито крикнул: - Виктор, давай готовь машины! Ну, в темпе, чтобы мы не ждали. Сидящие за дальним столиком быстро, словно натасканные бульдоги, вскочили и направились к выходу. Затем обратился к нам. - Такое предложение ребята, водителей ваших разместят на базе, там возможность такая есть, все оговорено. В нашу ведомственную гостиницу сейчас поздно, так что поехали к нам в гости. Не волнуйтесь, - не потесните. Сергей остановится у Виктора, Илья у меня, а Юра у Йозефа. Лады? Честно говоря, я был даже рад такому раскладу. Хоть Анастасия Игоревна и Иннокентий Ардолеонович, несмотря ни на что, оставили у меня только приятные воспоминания, все-таки не хотелось бередить душу себе и им. Не знаю как другие, а я всегда чувствую непонятный комплекс, похожий на комплекс вины, когда вторгаюсь в чужую жизнь. Нашим представителем в Брянске решено было сделать Юру Шахова. Пользы от него в Краснодаре немного. В дороге тоже, скорее больше вреда, - только Савелия Кузьмича раздражал своими постоянными прикладываниями к фляжке с коньяком. Тем более что Савелий парень свой, проверенный, дорогу знает на «отлично», экспедитор ему, в общем-то, и не нужен. А Юрка пускай живет в городе, на квартире, получает тихонько наличку и дожидается очередной партии товара. А если захочет – развлекает местных незамужних дам, раз с доярками не получилось, пусть попробует с бухгалтерией УИТУ. Мы с Ильей в дороге и без него справимся. Честно говоря, не хотел, ну очень не хотел я видеть и Екатерину, главного бухгалтера УИТУ. Слава богу, что Йозеф это прекрасно понял еще во время моего первого визита, да и у него в управлении каждый работник четко знал свое место. Так бывает только на предприятиях с хорошо подогнанными кадрами. То, что главбуха в УИТУ не допускали к принятию решений, было понятно сразу и прибавляло Йозефу только лишний плюс как начальнику. Не то, что на нашем заводе в конце восьмидесятых, когда парторг и главбух, сговорившись, реально шантажировали директора. Ведь только бездарный руководитель не вникает в мелочи работы своих подчиненных. Либо потому что он от природы ленив и нашел себе занятие не по душе, либо повелся на какую-нибудь хитрую уловку, как это было с нашим директором. Тот привык все свое «руководство» укладывать в схемы типа: «нужны деньги на то и на это, а откуда вы их возьмете, - это меня не касается». Главбух с парторгом быстро смекнули, что к чему и, не мешкая, реализовали несколько незаконных, но очень выгодных махинаций, понятное дело, «сдобренных» подписью директора. После этого руководитель наш был прочно посажен на крючок. Фактическим хозяином завода стал главбух, его первым помощником – парторг. Как-то, зайдя за подписью в кабинет директора, я увидел тогда казавшуюся мне нереальной картину, - главный бухгалтер отчитывает директора завода за перерасход и говорит, на что денег он даст, а на что – нет. И директор во всем с ним соглашается. Потом оказалось, что Йозеф совершенно другой, не такой, каким я его себе представлял вначале, но на своем предприятии хозяин он настоящий. Вскоре машины были готовы. Мы вышли в сопровождении швейцара и тех же заботливых официантов, говоривших нам комплименты. Один из них даже напомнил мне, что я забыл шарф на спинке стула – невиданное ранее обслуживание. У выхода нас уже ждали три черных «Волги», заведенных и разогретых, с приоткрытыми дверями. В машинах сидели четыре сегодняшних странных посетителя, оказавшиеся персональными водителями и начальником охраны – солдатами, переодетыми в гражданские костюмы. Несмотря на довольно поздний час, центральная улица города была довольно многолюдной. Был вечер пятницы, кругом слышалось много радостных молодых голосов. И здесь я невольно задумался, а почему в столь привлекательное место за весь вечер никто не зашел? Неужели для простых жителей Брянска это так недоступно? Когда я задал эти вопросы одному из официантов, тот удивленно посмотрел сначала на меня, потом на Игоря и ответил: - Я думал, вы знаете. Ресторан сегодня закрыт на спецобслуживание. Так заказали ваши друзья. Так делают иногда деловые люди, чтобы в спокойной обстановке провести переговоры, ну чтобы не мешали и все такое… - Понимаешь, Сергей, - Игорь как будто оправдывался, - сегодняшний наш разговор очень важный, он слишком многое решает, поэтому мы с Йозефом решили перестраховаться. Извини, что забыли тебя предупредить. - Действительно, это место здесь пользуется спросом, особенно в выходные, так чтобы не слушать чужой шум, не привлекать к себе внимания других посетителей, я за умеренную плату снял его на сегодняшний вечер полностью и только для нас, - расставил все по своим местам Йозеф. Надеюсь теперь все всем ясно, поехали по домам? Тогда мне было стыдно. По выражению лиц Ильи Забуга и Юры Шахова я понял, что они не в восторге от моего поведения. Что это за такое. Нас принимают как родных в первый раз, когда мы наворотили делов с этим проклятым салом. Помогают его сбыть, спасти то, что, казалось бы, уже безвозвратно пропало. Мы, вместо того, чтобы приехать в Краснодар глубокими должниками и познакомиться с местной братвой, со всеми рассчитываемся по нолям, зарабатываем себе хорошую репутацию, что в бизнесе очень важно. Получаем достаточно выгодных предложений о дальнейшем сотрудничестве, которое гарантирует нам безбедную жизнь. И ты тут доводишь всех своей подозрительностью. Вспомни, кем ты пребывал еще вчера. Мысленно я был с ними согласен. Сам тогда плохо понимал причины своей подозрительности. Все вроде шло как надо, было лишь некое чувство, где-то глубоко внутри, что-то не так во всем этом. Тогда мне казалось, что это пережитки недавних потрясений, - слишком горькой могла быть расплата, и слишком уж невероятным оказалось спасение. * * * В понедельник мы все встретились в Управлении. Дел накопилось прилично. Надо было оформить бумаги на товар, идущий в Краснодар, уладить все вопросы с водителями, созвониться со Станиславом, представить Юру Шахова в бухгалтерии как нашего нового казначея и получить первую партию суммы по договору. Виктор и Игорь стали звонить на базу, Йозеф у себя в кабинете разговаривал со Станиславом Михайловичем по межгороду, а я повел знакомить Юру с Екатериной. Главный бухгалтер была на своем месте, и, судя по всему, настроение ее в этот день не обещало ничего хорошего. - Что ж, понедельник, - подумал я, мысленно сказав спасибо, за то, что не являюсь ее подчиненным. - Так, а вот и Серега, ты не стой у порога, явился, значит снова. - Да, Катя, ты прости, что я тогда не попрощался перед дорогой, там проблемы были времени мало до отхода поезда, а таксист твой район плохо знал, вот и пришлось сразу на вокзал. Не волнуйся, я обязательно исправлюсь. И как видишь, я теперь с помощником, - вот познакомься, - Шахович Юрий. Последний легко кивнул. Прошу любить и жаловать. Поскольку выплата за эту сделку, возможно, растянется на месяц, последующие выплаты, я надеюсь, по объемам будут не меньше, то пребывать в вашем городе столько времени собственной персоной я не могу. А вот Юрик – другое дело. Он и с женским полом общий язык лучше меня находить умеет, с доярками в лесу, например. Сказав это, я повернулся и увидел недобрый взгляд Шаховича. В глазах Екатерины, напротив, зажглись радостные огоньки. - Так это тот приятель, из твоего рассказа. Отведав медовухи, как Дон Хуан какой-нибудь, отправился покорять женские сердца. Ну, молодец, молодец! Я заметил, что на щеках Шахова, появился румянец. Он попытался улыбнуться и отшутиться. - Что Вы. Это мы так, сначала с лесником и Ильей Забугом разговаривали, да я что-то такое ляпнул в порыве энтузиазма. А потом эти двое так нализались, что на ногах стоять не могли и в голове невесть что творилось. Мне всего лишь скучно с ними стало, вот я и решил недалеко посмотреть лесные красоты, да так незаметно для себя в роще и задремал. Воздух там такой пьянящий, лучше любого снотворного действует. А насчет мнимых моих «похождений», так Сергей сам видел, в какой степени эти красавчики были, в таком состоянии еще и не то привидится. - Да брось ты невинность здесь из себя строить. В твои-то годы, - так, неожиданно напористо отреагировала Екатерина. Целую новеллу сочинил, чтобы оправдаться. Серега, можно сказать, тебя разрекламировал тогда в нашей девичьей компании, мы может быть, запали, хотели познакомиться, а он… Ведь правда, Сереж, не дашь соврать? Я кивнул с серьезным видом. Шахов был обескуражен случившемся. Наверняка, больше всего ему в это время хотелось покинуть нашу компанию. Катерина быстро это поняла, взяла у меня бланки с базы на сданный товар, пробежала их глазами, покачала головой, поставила свою визу: «оплатить», дату и расписалась. - Хорошо, что ты с помощником, мои работники сейчас все заняты, отчет скоро. Теперь так, - обратилась она к Юре, - сейчас вот с этим идите в бухгалтерию, она назвала номер кабинета, там все оформят. Потом до конца коридора и налево - в кассу, получите сумму, причитающуюся вам на сегодня. В дальнейшем будете просто оформлять в бухгалтерии платежные поручения на конкретную сумму, и получать в кассе, желательно до шестнадцати ноль, ноль. Шахович пулей вылетел из ее кабинета. - Ну что, Сергей Михайлович, растем, значит. В прошлый раз, помню, сумма была приличной, но сейчас во много раз серьезнее. Смотри осторожней с такими деньгами. Этот твой друг как в плане доверия? У меня он что-то симпатии не вызвал. Конечно, извини за прямоту, но с тобой все по-другому как-то. Ты человек солидный, даже Иннокентия так «обрил», что он тебя до сих пор вспоминает. А этот, хоть и на вид под пятьдесят, а ведет себя как пацан. Краснеет, бледнеет. Стрелой выбежал из кабинета. Ну да ладно. Ты лучше поделись опытом, чем так персонал нашей гостиницы зацепил? Анастасия лично к Йозефу на прием несколько раз захаживала, так хлопотала как будто президент там проживал. А потом по всему управлению слухи ходили, что ты давний друг Йозефа, большой начальник и так далее. - Зря ты так, Катя, - ответил я. Шахов мужик нормальный, и в разговоре ничего, и как друг надежный, только бы еще в стакан свой нос поменьше засовывал. А что касается персонала гостиницы, так это благодари своего знакомого – Вениамина Денисовича Дементьева, - действующего полковника госбезопасности, точнее его персональную машину с водителем. Второй швейцар, тот который сменяет Иннокентия, сам бывший работник «конторы» и узнал на чьем автомобиле я приехал. Вот он и разнес благую весть по всему заведению. А кстати, чего же ты мне раньше не сказала, кто такой Вениамин Денисович? - Видишь ли, Сережа, он сам просит своих друзей поменьше говорить о работе. Оно и понятно. Я сама не раз наблюдала как в компаниях у людей, узнавших кто он, быстро менялось к нему отношение. Как часто у многих друзей возникали «неотложные дела», разговоры переводились в другое русло, все сразу старались быть такими правильными, чтобы комар носа не подточил. Сам понимаешь, каково попасть в такую ситуацию. Тогда весь вечер безнадежно испорчен. А он, между прочим, всегда с друзьями такой, открытый, жизнерадостный, помощь всегда предлагает. Но только хорошим людям. И на работе он человек очень суровый, довелось один раз увидеть… - Ну что же, что было, то было, могу лишь извиниться, что мое появление в вашем ведомстве а прошлый раз произвело подобный резонанс. Прямой вины, сами видите, за мной нет. Скажу еще, что предыдущая поездка многому меня научила. В частности тому, что если хочешь зарабатывать деньги – нужно больше двигаться, поэтому в ближайшие дни я отбываю в Краснодар. Но видимо в конце этого месяца опять приеду. Так что не прощаюсь, а говорю Вам «до свидания», скоро увидимся. А полковнику передавайте большой привет и спасибо за все. Если жизнь заставит, непременно обращусь к нему за помощью. Только, - я выдержал паузу, - желательно чтобы мы с ним и впредь встречались исключительно на дружеских вечеринках. В этот момент в