Станислав Шуляк Новая песнь о Соколе Радиопьеса из книги «Звуки и голоса» У ж С о к о л Глухое шипенье, и то ли змея шипит, то ли сухая трава шуршит от ветра, и вот среди таких звуков проступают старческие надтреснутые голоса. У ж. Вот и ты. Давно тебя не видел, дружище. С о к о л. Много времени прошло. У ж. Рад тебя видеть. С о к о л. Когда мне сказали, что ты хочешь встретиться со мной, я подумал: к чему ворошить прошлое? У ж. И все-таки ты здесь... С о к о л. Должно быть, мы навсегда связаны нашим вчерашним днем. У ж. А ты все такой же. С о к о л. Ты либо слеп, либо обманываешь меня. У ж. Почему же, дружище? С о к о л. Я весь сед, крылья мои истрепались. Почти не осталось целых перьев. У ж. Ну-ну, не преувеличивай. Тот же блеск в глазах. С о к о л. Ты всегда был мастер говорить комплименты. У ж. Нет-нет, мастерство мое совсем другого рода. С о к о л. И эта еще твоя хваленая уклончивость. У ж. Жизнь слишком коротка, чтобы говорить о пустяках. С о к о л. Разве она коротка? Я успел устать от нее, не пройдя и половины пути. У ж. Коротка. Она даже короче моего тела. (Пауза.) С о к о л. Наслышан о твоих успехах, Уж. У ж. Да какие там успехи? С о к о л. Не скромничай. Об этом все говорят. У ж. Ты стал доверять досужим домыслам толпы? С о к о л. Слово обладает великой силой. У ж. Тебе ли об этом говорить? С о к о л. Мне изрядно повредила та давняя история. У ж. Чем уж так она могла тебе повредить? С о к о л. "Сокол разбился. Сокол разбился! - твердили на каждом углу. - Храброму Соколу пришел конец". У ж. Но ты, разумеется, смеялся над этими жалкими людишками? С о к о л. Поначалу мне это было досадно. У ж. Ты был слишком горд, чтобы сражаться с теми, кто был слабее тебя. Не так ли? С теми, кто был ничтожнее тебя. С о к о л. С возрастом я научился не заноситься. У ж. Ой ли? С о к о л (смущенно). Черт возьми! Вот я и снова похвастался. У ж. Ничего, дружище. Меня можно совершенно не стыдиться. С о к о л. Тебе снова удалось меня провести. Я хотел говорить о тебе, но ты незаметно перевел разговор в другое русло. У ж. Ну-ну, не так уж я хитер. С о к о л. И теперь, когда я слышу по радио или читаю в газетах: "Наш дорогой Уж... Наш знаменитый Гад..." - я думаю: "Полно!.. Да тот ли это Уж, с которым меня свела судьба в юности?" У ж. И оказывается: тот самый... С о к о л. Ты не можешь не знать, что тебе завидуют многие. У ж. И ты? С о к о л. Иной раз в течение дня услышишь о тебе раз двадцать. У ж. Как будто нет больше других тем для разговоров... С о к о л. Должно быть, это и есть настоящая слава. У ж. Не стану отрицать. Иногда удавалось заползти довольно высоко. С о к о л. Даже тем, у кого были крылья, не всегда удавалось такое. У ж. Я был всего лишь осторожен. С о к о л. С годами я тоже научился осторожности. Но мне это не помогло. У ж. Должно быть, в твоем случае не хватило необходимой органики. С о к о л. А может, мне просто не хотели простить прежних чудачеств. У ж. Расскажи лучше о себе. Как ты жил? Была ли у тебя семья? Птенцы? С о к о л (угрюмо). Не напоминай мне о них. У ж. Почему? Ты не любишь рассказывать о птенцах? Как ты их звал? Мои соколята? Мои соколики? С о к о л. Давай поговорим о чем-нибудь другом. У ж. О чем же? Что может быть приятнее для родительского сердца, чем истории его отпрысков?! С о к о л. Тогда уж расскажи о своих детях. У ж. Тебе интересно слышать о моих змеенышах? С о к о л. Ты прав. Лучше уж вообще сменить тему. У ж. Пожалуй. С о к о л. Тем более, вряд ли ты захотел увидеть меня через столько лет для одной пустой болтовни о моих птенцах. У ж. Скажи мне правду. Я сильно изменился? С о к о л. Для меня все змеи на одно лицо. У ж. Так. Сокол, но ведь мы скоро умрем. Ты и я. С о к о л. Я однажды это уже сделал. У ж. Ты долго лежал в больнице. Но все-таки выжил. С о к о л. На мне не было живого места. Мне поставили шестнадцать титановых пластин. У ж. Но главные твои бедствия начались несколько позже. С о к о л. После больницы я вдруг увидел, что никому нет дела до меня, живого и настоящего. У ж. Все воспевали подвиг храброго Сокола. С о к о л. И смеялись над трусливым Ужом. У ж. О, мне немало пришлось потрудиться над этим мифом. С о к о л. Почему ты это сделал? У ж. Пришло время ужей, а ужам не положено обладать достоинствами соколов или их недостатками. С о к о л. Когда люди слышали "Рожденный ползать летать не может", сердца их начинали биться быстрее. У ж. Я с радостью ухватился за эту идею, хотя она поначалу пришла не в мою голову. С о к о л (повторяет). "Рожденный ползать..." У ж (подхватывает). Летать, конечно, может. Но только не должен. С о к о л (повторяет). Летать не должен... У ж. И еще... С о к о л. Что? У ж. Ну как же? Кто действительно что-то может, не должен подавать о том вида. С о к о л. Все та же хваленая казуистика. У ж. Наши недостатки даже более живучи, чем мы сами. С о к о л. Итак, Уж, зачем мы здесь? У ж. Я хотел пригласить тебя кой-куда. С о к о л. Куда? У ж. Доверься мне, и ты сам все увидишь. С о к о л. А все-таки? У ж. Это совсем близко. Я поползу вперед. С о к о л (саркастически). Я обгоню тебя двумя взмахами крыльев. У ж (вздыхает). Ты все тот же. Ты неисправим. С о к о л. Ты что-то все же скрываешь от меня. У ж. Ты никак не хочешь поверить моему природному простодушию. С о к о л. Ползи же, пресмыкающийся. У ж (бормочет). Хорошо, Сокол. Великолепно, храбрый Сокол. С о к о л. Оказывается, ты еще не разучился передвигаться. Шуршанье ползущего У ж а, мощное хлопанье крыльев С о к о л а. У ж. По-твоему, такое большое удовольствие - вечно ползать по этим сырым и холодным камням? С о к о л. Каждому свое, Уж. Каждому свое. У ж. Вот здесь очень узкая расщелина. И если бы ты не летал, Сокол, ты бы точно не смог здесь протиснуться. С о к о л. Ты как будто оправдываешься. У ж. Вовсе нет. С о к о л. Далеко нам еще? У ж. Еще несколько взмахов твоих крыльев, Сокол. С о к о л. Никак не пойму, что ты затеял, Уж. У ж. Уверяю тебя - ты не пожалеешь. С о к о л. Если ты, черт побери, не скажешь, куда мы направляемся, я улечу отсюда. У ж. Кажется, ты нервничаешь, Сокол. С о к о л. С чего бы мне нервничать?! У ж. Откуда мне знать? Сильные и смелые всегда нетерпеливы. С о к о л. Проклятая гадина!.. У ж. Ничтожные и заурядные всегда выносливы. С о к о л. Черт побери! Я говорю, черт тебя побери, Уж! У ж. Ну вот, пока ты бранился, мы и добрались до места. С о к о л. Где мы? У ж. Осмотрись по сторонам, Сокол. С о к о л. Я только это и делаю. У ж. А ты осмотрись внимательнее. Тебе это место ничего не напоминает? С о к о л. О-о... Кажется... Неужели, это то самое место? Этот уступ. Эта скала. Эта пропасть. И та же самая река, там, внизу!.. У ж. Ты начал узнавать? Ты не столь безнадежен, как это могло показаться. С о к о л. Ты еще надо издеваешься? У ж. Помилуй. С чего бы вдруг? Зачем мне это? С о к о л. От вас, змей, можно ожидать чего угодно. У ж. А ты, Сокол, уязвимее, чем можно было бы подумать с первого взгляда.. С о к о л. Лучше перемени тему, если ты не хочешь, чтобы я просто улетел отсюда. У ж. Теперь ты уже не улетишь так просто. С о к о л. Что такое? У ж. Любопытство твое растревожено, Сокол. Теперь ты не улетишь. С о к о л. Ошибаешься. У ж. Так лети же. С о к о л. Что ты затеял? У ж. Тебе хочется это знать? С о к о л (яростно). Отвечай же! У ж. Жизнь всегда убывает понемногу... С о к о л. Что? У ж. Вот прошел год, и ты стал чуть-чуть старше. Потом еще год, и еще. И ты уже стал просто стар. С о к о л. Зачем ты это говоришь? У ж. Потом счет идет уже на месяцы, недели. Потом на часы и дни. А смерть все ближе, и счет идет уже на мгновения. С о к о л. Я спрашиваю, зачем ты?.. У ж. Поначалу ты чувствуешь, что не успел в своей жизни сделать этого и еще этого. Потом ты чувствуешь, что даже не успеваешь просто жить. С о к о л. Эта твоя дурацкая болтовня!.. У ж. А заканчивается все тем, что ты чувствуешь, что не успел приготовиться и к смерти. С о к о л. Если ты сейчас же не замолчишь!.. У ж. И вот она приходит, твоя смерть. С о к о л. Заткнись. У ж. А особенно, если за тобой наблюдают твои друзья, твои родственники и почитатели... С о к о л. Какие еще родственники, жалкий ты червяк?! Какие еще почитатели?! У ж. Мои родственники. Мои почитатели. С о к о л. Я разорву тебя сейчас на куски! Ты хочешь отведать моих когтей? Я сброшу тебя в пропасть. У ж. Великолепно, Сокол! Сделай это скорей! С о к о л. Разорву! Разорву! Сброшу в пропасть! У ж. Сделай это. С о к о л. Еще одно слово!.. У ж. Слово? Сколько угодно! Например, жалкий хвастун. С о к о л. Я тебя!.. Я тебя!.. Я!.. У ж. Вот оно, наконец! Вот оно, мое мгновение! Смелее, Сокол! С о к о л. Гадина! Проклятая гадина! (Звуки борьбы.) У ж. Ты думал, справиться со мной будет так просто?! С о к о л. Я тебе покажу!.. У ж. Выше! Выше! Подними меня выше! Сбрось меня вниз! С о к о л. Так сдохни же, гадина! У ж. Соко-о-ол!.. (Крик Ужа быстро удаляется и затихает в отдалении.) С о к о л. Вот так тебе! Что ж, одним ужом меньше. Змеи всегда вызывали у меня отвращение. Слышатся странные звуки - то ли треск, то ли шипенье, и эти звуки приближаются, нарастают, становятся невыносимыми. С о к о л (тревожно). Что это? Что за звуки? Кто здесь? О Господи! Это же змеи. Это ужи! Сколько их здесь?! Все так и кишит!.. Улетай же скорее, Сокол!.. Нет, поздно. Я не могу!.. Что вы со мной?.. Он сам!.. Он этого хотел!.. Он сам просил, чтобы я сбросил его вниз. Он хотел героической смерти, чтобы сравняться со мной. Я лишь исполнил его просьбу. И чего мне это стоило!.. Ведь я даже его любил. Я всегда его любил. Мы всегда были с ним заодно. О нас слагали легенды. Что ж вы со мной делаете, ужи?.. Ужи!.. Сколько вас!.. Нет!.. Ужи-и-и!.. (Сокол хрипит и вскоре затихает.) Остаются только треск и шипенье, везде только треск и шипенье, оглушительные, торжествующие. К о н е ц