Его привезли, завернув в мокрую тряпицу, - небольшой, загнутый, как рог барашка, отросточек, отделенный от материнского растения где-то далеко в Африке, - прихватили с собой на память. В холодной северной стране приятно видеть то, что когда-то было частью жаркой природы. Его поставили в банку с водой, а когда у него появились корешки, пересадили в горшок, и постепенно отросток превратился в большой кучерявый цветок, с закрученными рогами толстых мясистых листьев, тех самых листьев, одним из которых некогда был он сам. Зимой цветок ставили на подоконник. Когда долгие ночные часы сменяли короткие дневные, плотные гардины на окне захлопывались, и цветок оставался один, отгороженный от света и тепла в комнате; и тогда недобрая ночь пробиралась через стекло и дышала на него холодом. Весной, с наступлением тепла, цветок отвозили на дачу, и до осени он оставался среди травы и одуванчиков. Одуванчики считались сорняками и, зацветя, попадали под стригущую газон машинку, а через какое-то время снова показывались, успевая познать и яркий солнечный день, и буйный рост, и дружное цветение. Они покрывали лужайку желтым ковром и не обращали внимания на странный подбоченившийся листьями-рогаликами цветок, который жил в центре их лужайки: кругом было столько знакомых ровесников! И опять появлялась газонокосилка и «выкрашивала» лужайку в надлежащий зеленый цвет. Борьба была неравной, да и лето день ото дня слабело, - одуванчики исчезали. К осени их совсем не оставалось. Однажды, когда цветок уже готовился к неизбежному возвращению в город, рядом с ним одиноко зажелтел последний одуванчик, нежно распушив на макушке шапочку. Этот поздний, не изведавший летнего зноя малыш обрадовался косым солнечным лучам и тихому теплу. Он обрадовался и большому многорогому цветку, который находился поблизости, и потянулся к нему. - А что это у тебя за рога? – спросил он. - Это не рога, - ответил цветок и стал объяснять одуванчику, что родом он из южной страны с невыносимо горячим солнцем. А когда солнце невыносимо горячее, то хочется пить, и раздобыть в сухой земле влагу очень трудно, поэтому влагу приходиться хранить в листьях - они от этого надуваются и становятся очень похожими на рога. Одуванчик искренне удивился: как это солнце может быть невыносимо горячим? - оно же чуть греет, и по утрам так зябко просыпаться, и только к полудню можно, наконец, немного обогреться. И тогда цветок рассказал ему о зиме и о том, как, сидя в горшке на подоконнике, он наблюдает за снегом, который вьюжит за стеклом, а само стекло от холода покрывается ледяными узорами. Одуванчик удивился: как можно покидать поляну и жить так, чтобы твои корни что-то ограничивало? И что такое снег? Если он чем-то напоминает звезды, которые по вечерам высыпают на небе, так это здорово, когда звезды могут кружиться стайками. Одуванчик решил, что это удивительно забавно - сидеть в горшке на подоконнике: он бы, наверное, тоже с удовольствием посидел бы там немного. Наступил вечер, одуванчик стал засыпать; а цветок смотрел на его сомкнувшуюся желтую шапочку и думал, что удивляться, ну хотя бы снегу, оказывается, гораздо интересней, чем просто знать, что снег – это снег, то есть застывшая вода: ведь когда удивляешься, совсем негрустно сидеть в горшке на подоконнике.