Станислав Шуляк На мосту Из книги «Последствия и преследования» (мифы и притчи) – Что побуждает тебя укрываться только за одной буквой? – однажды спрашивал Ф. с видимостью насмешливости на лице, встретивши как-то товарища своего Ш. на мосту. – Страх перед тем, что жизнь может заметить меня, – остановившись, Ш. отвечал. Ф. показалось, что его пошатнуло, внезапно сказанная фраза, на мгновенье промелькнувший смысл, и гораздо более даже недосказанное, нежели прозвучавшее. Как же было после этого не стараться уточнять?! Хотя оба умели укрывать одержимость в дебрях небрежности. Но все же практикой одержимости оба обмануты были и водворены поневоле в бездорожье сетований. – После знакомства с нами в мире одним дураком будет больше, порадуемся этому! – осторожно Ф. говорил. – Мне часто снятся по ночам опечатки в текстах и временное восстановление в жизни прежних умерших, – отвечал тому Ш., думая о чем-то своем или не думая вовсе. Он давно уже сложил с себя полномочия человека, оставаясь только в очертаниях безучастности. – Прошу тебя, не нужно больше невнятного, – Ф. говорил и каждым словом своим несуществования своего начало укладывал. – Ах, постоянство моих шифров не может никого сбивать с толку или вводить в заблуждение, – возражал тому Ш. Пассивность его проявлений не была никаким ритуалом безверия; на это не следовало ни смотреть, ни внимания обращать. Жизнь им обоим давалась на все бесполезное или унизительное. – По-моему, ты просто перегибаешь палку с жадным бескорыстием своим и беспочвенностью, – с небольшою небрежностью ему Ф. отвечал. – Мир состоит в проигрыше уже самим фактом существования, – наконец-то с товарищем своим Ш. соглашался. – Взгляни, я подбираю камень возле своих ног, вот пальцы мои разжимаются, и камень летит вниз, – Ф. говорил. Ш. проследил взглядом за полетом этого дорожного снаряда, пока тот не исчез из вида, и немного завидовал тому. Он сам бы хотел таким стать. Оба ждали плеска воды внизу, отдаленного плеска воды, но никак того не могли дождаться, как ни прислушивались они. Быть может, тот еще только затерялся по дороге. Ф. наблюдал, как прорезаются морщины у Ш. на лице, отрастают волосы и ногти, сгибается его стан, дряхлеет фигура. Оба бессмертие свое прошли уже на две трети, а то и на три четверти, и вскоре успокоились в бесцветных агониях своих. Но плеска воды они так и не услышали. Выходит, не только у моста того ни конца ни начала не было, но также и эта темная прорва, над которой зиждились оба, дна не имела. Это-то привлекало их прежде и отпугивало.