Фрагменты памяти для глумления действием Место действие: деревянный помост, изображающий комнату Поэта. Время действия: ночь. Действуют: Поэт. Воздействуют: Пролог, Голос, Хор, Гость. Бездействуют: Свидетели. Все воздействующие и бездействующие лица и сущности - воображаемые. Они существуют лишь в воображении Поэта. Поэт двигается по помосту, садится за стол, ложится на кровать, подходит к окну, берет различные предметы и т.д. Все его действия сопровождаются внутренним монологом, который не произносится, а мыслится, поэтому на бумаге он зафиксирован без знаков пунктуации. До начала на помосте темно. Его местонахождение можно определить лишь по неясному гулу, почти бормотанию, которое постепенно нарастает и переходит в странную музыку, названия которой нет. На фоне этой музыки звучит Пролог. Пролог: В начале было Слово. Пустое, как пузырь, бесцельно, бестолково, случайно на пустырь то Слово опустилось. Подобное звезде, оно едва светилось в кромешной темноте. И так оно лежало и испускало свет не много и не мало, а сорок тысяч лет. Века подобно ветру над пустошью неслись и слово незаметно приобретало смысл. Но стоило ли падать и сорок тысяч лет накапливая память впустую тратить свет? И вот однажды ночью какой-то человек увидел вдруг воочию светящийся предмет. Как пьяный на колени он опустился вдруг, весь опыт поколений, секреты всех наук, все образы, все числа, все яви и все сны все мыслимые смыслы лежали перед ним. Он Слово взял и тайно, украдкой, словно тать, лучи его листая стал медленно читать. Оно во тьме звучало, а человек внимал, и может быть сначала он что-то понимал. Но дальше все труднее давался слова смысл, бесплотные идеи в мозгу его сплелись. Все образы, все числа, все яви и все сны не обретали смысла. Туманны, не ясны, невнятны, словно лепет на языке ином они рождали трепет, пьянили, как вино, но были недоступны бесцельному уму. Безрадостно и глупо вдруг сделалось ему. Он был разочарован, убит, ошеломлен. Непознанное слово не отозвалось в нем. Он понял, что напрасно пытался он понять то, что ему опасно и бесполезно знать. Ведь все-таки рассудком он как-то сознавал, что это ведь не шутка - бессмертные Слова, что крохотный умишко за сорок тысяч лет и сам навряд ли слишком сумел бы поумнеть. А этак вот, случайно, как мыслилось ему, не открывалась Тайна нигде и никому. И тут ему запала в мозги такая дичь: а много или мало он все же смог постичь? Слова текли потоком на белизну листа ему являлась в строках простая красота. Не жизни отраженье, но истина сама в размеренном движеньи слов, что в поту письма возникли. Так из пены богиня родилась и в этом постепенно угадывалась связь со всем, что было скрыто в небесном Слове том, что было им забыто за искренним листом. Над помостом зажигается свет. Это не очень яркая лампочка свисающая откуда-то сверху на очень длинном шнуре. Поэт смотрит в черное зеркало ночного окна. Сквозь небритое отражение своего лица он видит далекие мерцающие огни. Поэт: то что было словами давно уже стало делами пограничными злыми столбами беспощадно дела отделяли от январской седой белизны исцеляющей всякую боль от весны голубой от людей чьи светлые лица сияли во тьме словно свечи а какие прекрасные речи звучали теперь только мертвое эхо напоминает о них в пустоте не до смеха время стерлось как старый пятак прежде все представлялось не так но слова что делами не стали паутиной стальной оплетали и стабильною пылью втихую как снег на меня оседали и свет мой померк потускнел как засиженный мухами глаз мой маяк мой огонь путеводный угас Отходит от окна и ложится на кровать вниз лицом. да и был ли он кто теперь скажет что было что не было может небо а может не небо но что-то синее или может быть голубое все мерещится сквозь провалы сознания это знание или иллюзия знания это память или всего лишь солнечный луч что пробился сквозь серый туман забвения иногда на мгновение возникает странное чувство будто я чей-то глупый безмозглый двойник я уже позабыл для чего я возник я исчез под лавиной словесной трухи а стихи это в сущности тоже стихия как огонь как вода как земля ведь слова не бывают хорошие или плохие таковыми их делают только дела Внезапно встает и смотрит на часы. Часы стоят. я давно не у дел улетел мой последний воздушный спасательный шар и отряд моих мыслей стихов и надежд оказался в дерьме как в тюрьме я ведь помню какая была зима и слова под ногами скрипели как снег как мы спорили как мы сходили с ума как пытались пробиться сквозь толщу всеобщего льда а теперь когда руки скованы цепью потом и кричать не возможно с завязанным ртом и дела хуже всяких бессмысленных слов я молчу а друзья по ту сторону лет пограничных столбов с укоризной глядят на меня Достает из-под кровати магнитофон. Включает. Из магнитофона сыплется дребезжащая музыка консервных банок. Поэт (напевает): а завтра снова беготня крысиная возня и горы всякой чепухи навалят на меня и буду я тащить как мул как вол и как осел то что я вовсе не терял но все-таки нашел а мне бы сбросить глупый груз обузу из обуз но не могу - мешают мне мильоны разных уз они как воздух как вода - стихи моей судьбы мы все стихов своих рабы навечно навсегда Бросает магнитофон под кровать. Тот умолкает. Подходит к полке, берет книгу, открывает, читает. "навсегда - это значит навек утекает жизни вода и под звон ее капель к тебе иногда вдруг приходит иной человек то ли черный зеркальный то ли белый двойник то ли страж то ли узник но он - иной он иными словами с тобой говорит и вонзает свой голос стальной в твое рыхлое тело сквозь корочку лжи сквозь налет ерунды сквозь страх и безжалостной правды слова-ножи обнажают тебя превращают в прах твое ложное счастье спокойствие сна и когда опускается тишина ты вдруг видишь что память зеркальна как будто две вечности смотрят друг другу в глаза оражаясь друг в друге до бесконечности это прошлое отражается в будущем а будущее смотрит в прошлое словно в зеркало ты пытаешься увидеть отражение но зеркало исчезает и вместо него зияет дыра как нарыв и из этой дыры на тебя смотрит мутное око одиноко и страшно твой скверный гость уходит в конце концов но ты долго не можешь забыть его ослепительное лицо ты себе твердишь будет новый день не похожий на прежние дни приближается утро погасит ночь золотые свои огни в суете ты забудешь свой страшный сон навсегда - это значит навек до тех пор пока вновь не явится он этот странный иной человек" Ставит книгу на место. Прислушивается. Голос: Маленький мальчик в песочке играл и из песка себе сказку создал. Выстроил город и вал крепостной, замок прекрасный стоит за стеной, в замке живет развеселый народ, в игры играет, песни поет, солнце веселое в небе звенит... Только песок не базальт, не гранит: дождик прошел, налетел ветерок - снова в песочнице серый песок. Маленький мальчик с лопаткой в руке новую сказку ваяет в песке. Строит он город и вал крепостной, замок возводит за новой стеной. В замке опять веселится народ, снова веселые песни поет. В мире как прежде царит красота. Сказка все та же и будто не та... Поэт: время развеет песок бытия мальчик в песочнице - кто он? я? где умение взять чтобы смерть одолеть из смертей забвение - худшая смерть кто забыт тот убит кто не помнит тот мертв тот не жил кто в беспамятстве дни проводил и пустыми глазницами ждущих могил смотрит в лица забвение в поисках жертв Хор: Можно все позабыть, но память подвержена возрождению и то, что оставлено за чертою внезапного бегства никуда не исчезло, но жизнью иной стало вдруг, от которой тебе теперь некуда деться, так безмолвно и странно стоит она за спиной. Промелькнут закаты, рассветы, дни, ночи, годы, ты две жизни в одной прожить не сумеешь никак. То, что было посеяно в первой, не даст свои всходы во второй, лишь мелькнет, словно призрак в твоих бескрылых стихах. Поэт (бросается к столу, начинает лихорадочно писать): я вспоминал и вспоминалось мне, все то, что в памяти моей не затерялось не растворилось в бесконечном сне, я помню многое, мне многое осталось перебирая в звонкой тишине все то что мне судьбою завещалось, ценил я знаки прошлого вдвойне любую глупость всяческую малость в том что хранила память как могла былые люди прежние дела как в зеркале кривом отобразились я узнавал в них времени черты те что как жизнь прекрасны и просты порой не лгут кривые зеркала Читает написанное. Что-то исправляет, опять читает, вдруг комкает листок и бросает его на пол. Оглядывается и видит: из зазеркалья оконного стекла в комнату входит Гость. Гость: Мой друг, меня ты не узнал, всмотрись в мои черты, протри глаза, очнись от сна, ведь я - не я, а ты. Ты слишком смело воспарил к запретным небесам. Ах, понимаю, ты творил. Зачем? Подумай сам. Кому нужны твои слова, весь этот "сюр" и "шиз", жизнь не стара и не нова, на то она и жизнь. Взгляни вокруг, ты глух и слеп, а истина проста: вот люди убирают хлеб, вот плавится металл, кипит работа день-деньской, чтоб ты был сыт, одет. Ну а стихи - так их другой какой-нибудь поэт напишет, раз тебе уж так невмоготу без слов. Поверь, искусство - суета, удел же всех ослов - тащить безропотно свой груз и не прельщаться пеньем муз. Гость исчезает и Поэт обнаруживает, что вновь стоит перед собственным отражением в стекле. За окном по-прежнему темно, лишь далекий огонек мерцает, словно пламя свечи. Поэт пытается закурить, но спичка гаснет, не успев разгореться. Поэт: он помнит будущее? тоже мне пророк ублюдок дух сомнения не человек и даже не иной но я и кто тому виной что зеркала бросают отраженья и придают им видимость людей пустая тень бесплотное движенье частичек света кольца на воде меня в растерянность повергли он лжет - искусство не умеет быть слепым я честно склеивал обрывки впечатлений но тщетно - образ распадался как будто соткан из песка с песком рифмуется тоска и гробовая к ней доска бесплатным приложеньем и снова слов сумбурное движенье но все напрасно, все напрасно, все напрасно нет - все прекрасно как всегда в небесах нетленное солнце горит и дождик незрячий плачет навзрыд над блестящей как уж автострадой и в зеркале луж отражается радость это радуга падает быстрой дугою на промокшие солнечные поля или это печаль еле слышно шуршит под ногами в ожидании последних солнечных дней это значит что скоро земля будет скрыта под белыми словно больными снегами небо в сизой сплошной пелене станет чуточку ниже и ляжет непосильною ношей на серые крыши это значит настало время свечей освещающих тьму одиноких ночей в пору прихода зеркальных гостей когда смотришь в их лица себя узнавая а пока все прекрасно и только пока течет в безвременье ночи река что там светится в темноте oдинокий фонарь или молния шаровая? Свет над помостом гаснет и свидетели не спеша расходятся. Во мраке слышны их негромкие недоуменные возгласы, покашливание и шелест одежды. 1985.08 - 1986.12