Куземко Владимир Валерьянович. ЖИЗНЬ ДУДКИНА. 5. К В А Р Т И Р А . - Знаешь, сколько сейчас стоит твоя квартира?.. …тысяч долларов! – однажды утром, прихорашиваясь у треснутого зеркала, ошарашила Дудкина его любовница, уборщица коммерческого банка «Закат» Мамедова. - Ну да?! – едва не свалился с кровати изумлённый Дудкин. За его грязно – хмурую холостяцкую однокомнатку - такая гора деньжищ?!! Глянув на его засуетившуюся физиономию, Мамедова досадливо поморщилась. Спрятала косметику в сумочку, надела кокетливый беретик, чмокнула Дудкина в небритую щёку, мимоходом буркнула: - Пора уж нам узаконить отношения… Второй месяц встречаемся, другие за это время и пожениться, и даже развестись уже успели, а мы… Так что думай, что подаришь мне на свадьбу!.. И она ушла на работу. Оклад в банке у неё был приличный - не чета инженерским грошам Дудкина, да и те ещё выплачивались нерегулярно… Не будь Мамедова такой тощей и плоскогрудой - хрен бы легла она с неудачником – Дудкиным в одну постель!.. Но и так он всё равно был ей не пара, Понимал Дудкин, что на птичьих правах он у Мамедовой, («с кем – то же надо перепихнуться, пока более достойного не сыщется!»), внутренне уже готовил себя к неизбежному в скором будущем разрыву, а тут на тебе: свадьба! И ежу понятно, что не он ей нужен, а его квартира, - сама ведь живёт у родителей… Окрутит Дудкина, распишется с ним, пропишется на его жилплощади, потом разведётся, Дудкина из его родного жилища выгонит, и – всех делов!.. Кругом сколько угодно подобных случаев… столько мужиков уж без своих квартир таким вот образом остались… Женщины – они ж такие хищницы!.. Дудкин встал, оделся, застлал мятые простыни полусжёванным молью шерстяным одеялом ( приз победителю заводского конкурса рационализаторов и изобретателей в далёком как Антарктида 1987-м году! ), начал бриться. Иметь любящую и преданную жену ему хотелось, но какая же из Мамедовой соратница и подруга?.. Сколько уж они знакомы, а даже ни разу его ничем не угощала, и денег взаймы ни за что не предложит, хоть и знает, как у него в последние месяцы туго с финансами… Спешить Дудкину было некуда. Придавленный тяжкими реалиями рыночной экономики его завод в очередной раз отправил всех своих работников в вынужденно – неоплачиваемый отпуск, хочешь - в месячный круиз по Средиземному морю отправляйся, хочешь - дома сиди… Дудкин – сидел. Для начала он неторопливо позавтракал стаканом кипячённой воды с зачерствевшей краюхой. Крошки аккуратно смёл в бумажку и отнёс в туалет, там за канализационной трубой в норке несколько недель уж квартировала у него случайно заскочившая большая серая крыса с туповатой мордяхой и вот такенным хвостищем… Дудкин окрестил её Мадонной и очень к ней привязался. Она довольствовалась скудными остатками с дудкинского стола, кидала из – за трубы на заглядывающего в туалет Дудкина доброжелательные взгляды и ни капельки не претендовала на его жиплощадь – короче, надёжный и верный товарищ!.. Не то что некоторые… Была у Дудкина мечта окончательно с крысой подружиться, и по вечерам выводить её на прогулку во двор, сделав ей поводок из бельевой верёвки. Понятно, что соседи, глядя на такое, будут за спиной шушукаться и пальцем у виска крутить, но Дудкину на все людские пересуды – тьфу!.. Облезлое кресло еле слышно скрипнуло под легковесным дудкинским телом. Откинувшись на спинку и полузакрыв глаза, Дудкин погрузился в раздумья о …тысячах долларах, обладателем которых он, оказывается, являлся. И это он, успевший в последнее время и от отечественных дензнаков изрядно отвыкнуть. Одна буханка хлеба, растянутая на долгие шесть дней, вам хоть о чём – либо говорит?.. Жёсткость нынешнего житья – бытья подобных Дудкину отторгала и отбрасывала на обочину, ну не умели они торговать, ловчить, барышничать, «крутиться», пробивать лбом железобетонные стены… «Учись и делай как мы!» - молчаливо внушали Дудкину многочисленные торговцы, барышники, ловчилы, бандюганы и олигархи, но ведь и они, в свою очередь, не умели многое из доступного Дудкину: рационализаторствовать, изобретать, квалифицированно инженерить, одним словом… Почему же тогда он должен был учиться у них, а не они - у него?.. Но даже если не учиться у него, то просто хотя бы не превращать экономику в нечто такое, где подобные Дудкину, несмотря на всю их честность и трудолюбие, не в силах заработать хотя бы на кусок хлеба!.. Сегодня трудяги – инженеры никому не нужны, пришло время таких, как живший этажом выше предприниматель Фиников – наглых, жадных и бессердечных. Они – подлинные хозяева жизни нынче, а подобные Дудкину для них - это жалкий сброд, толпа оборванцев!.. И вот теперь, впервые за много месяцев и лет, Дудкин вдруг ощутил себя Человеком!.. Объёмистый мешок «зелененьких» как бы свалился ему на голову. С опустевших книжных полок ( всё уже давно загнано за бесценок на «толчке» ), с настенных часов ( не идут, и нет денег на ремонт, только поэтому ещё и не проданы ), с закопчённых ободранных обоев нахально пялились на Дудкина 50-ти и 100-доллшаровые визитки заокеанского дядюшки Сэма. Их у Дудкина было много, теперь он мог купить на них всё: стиральную машину, видак, цветной телевизор, палку копчённой колбасы… даже две палки!.. Правда, для этого надо было вначале продать квартиру, а где же тогда жить самому Дудкину?.. Задача!.. После лёгкого завтрака как – то сразу потянуло и на плотный обед. Это не страшно, обед был, ждала Дудкина на кухне большая красная свёкла, вчера подаренная ему на базаре жалостливой торговкой, - и раз, и два прошёлся Дудкин мимо её прилавка, кидая на разложенные там овощи оголодавшие взгляды, не снесла женщина его немого крика о помощи и угостила свеклой… Спасибо тебе, добрая соотечественница! Но до полудня было ещё так далеко… Дудкин встал и прошёлся по комнате, прислушиваясь к бурчащему брюху. Подошёл к окну, чтобы отвлечься городским пейзажем от пустоты в желудке. Светило солнышко, чирикали воробьи, серебристый «Мерседес» буржуина Финикова заждался своего хозяина у подъезда. В мусорном баке неподалёку копался сосед Дудкина по лестничной площадке, профессор Семечкин. Некогда – преуспевающий учёный, мировая знаменитость, имел жену, дачу и собственную «Волгу», за границу на научные симпозиумы ездил… Потом - рухнула лишённая финансирования отечественная наука, профессорская зарплата съежилась до размеров прежней студенческой стипендии и начала выплачиваться с частотой солнечных затмений, жена у профессора умерла, дача сгорела, машину украли, потом, взломав средь бела дня двери квартиры, украли и мебель, а всё хранящиеся на сберкнижке сбережения ещё раньше бессовестно склямзило государство… Как – то враз Семечкин обносился и опустился, ходил на лекции в замасленном костюме и дырявых носках, потом вообще зачудил – вот, по мусоркам начал шастать!.. Всем сегодня трудно, но чтоб уважаемый человек, знаменитый профессор - и по мусорным урнам копался?!. Это всё - таки был перебор… И ещё одна странноватая привычка появилась у Семечкина: едва узнает о кончине кого – либо из старых знакомых, как через пару дней после похорон наведается к его безутешной вдове и как ни в чём не бывало поинтересуется6 - А что это Германа Марковича давненько не видать – уж не захворал ли?.. Берегите его, это же замечательной души и таланта человек!.. И, услышав в ответ рыдающий вопль:»Так он же умер!.. Вы же сами были у него на похоронах позавчера!..», со счастливым хихиканьем восклицал: - Да – да, конечно… Но только обязательно на курорт его свозите летом – это очень полезно для здоровья!.. И – уходил, провожаемый горькими рыданиями и проклятиями… Хотели друзья профессора сдать его в сумасшедший дом поприличнее, но оказалось, что все места там забиты под завязку попавшими туда по великому блату свеже - свихнувшимися жертвами наших великих реформ, в палатах на каждой койке по 2 – 3 психа обитает ( спать приходится посменно, и одну таблетку делить на троих ), так что пришлось от этой затеи отказаться, и в свободное от причуд и глюков время Семечкин всё ещё читает лекции в открытую смеющимся над его внешним видом студентам… ( Кстати, зря молодёжь над стариками надсмехается – ещё посмотрим, какие вы сами будете в их годы! ) Найдя в урне гнилое яблоко и засохшую кожуру от ливерной колбасы, профессор Семечкин с жадным урчаньем побежал лакомиться добычей в укромное место. Светоч мирового прогресса и почётный член множества иностранных Академий наук, по старой памяти всё ещё получающий из – за границы приглашения на различные симпозиумы и конгрессы, с утра, должно быть, ничего не ел… А из подъезда вышел предприниматель Фиников - холённый, откормленный, с иголочки одетый… Гольф, теннис, сауна, бассейн, массаж, солярий, экологически чистые продукты, ежегодно - Канары, Багамы или Ницца… Ну что для Финиковых все эти Дудкины и Семечкины?.. Ничто. Пыль под ногами, босота, стадо ведомых на убой баранов… Дудкин Финикова ненавидел. Вот оно, мурло современного капитализма!.. Вот кому на Руси нынче жить хорошо!.. Уж этому заевшемуся барину не приходится считать царским блюдом перловую кашу, вместо сливочного масла приправленную кубиком куриного бульона – чтоб хоть каким – то жиром попахивало… Для такого и … тысяч баксов - не сумма, да он за один вечер в казино, небось, больше просаживает!.. В одной руке у него - шикарная золотая зажигалка, на запястье другой - роскошные золотые часы, и за границей он бывает чаще, чем Дудкин - в соседнем «гастрономе»…Сволочь!.. Гад!.. Буржуй проклятый!.. Дудкин аж зубами заскрипел от бессильной ярости. Ничего больше он сделать не мог. Финиковы - вечны, непобедимы и непотопляемы!.. Тем временем Фиников прикурил от своей чудо – зажигалки, взглянул на свои чудо – часы, сел в свою серебристую чудо – машину, включил зажигание – и тотчас взорвалась подложенная его конкурентами под «мерседес» чудо – мина. Огонь, дым, грохот, фонтан разлетевшихся в разные стороны кусков асфальта, автомобиля и Финикова… Почти сразу завыли сирены «скорой» и милиции, чуть позже подкатили пожарники, ещё через пару минут - толпой сбежались газетчики и тележурналисты и с ходу стали брать интервью у всех присутствующих… «Похоронят на самом престижном кладбище, некрологи на первых страницах газет, на телевидении покажут его лицо крупным планом, каждый день у надгробия потом - свежие цветы… Ненавижу!..» - в последний раз непримиримо скрипнул зубами Дудкин, и отошёл от окна. Ближе к обеду нагрянул Коромыслов, старинный приятель ещё с времён студенчества. Вот он – то как раз вполне вписывался в тесные рамки рыночных реалий, вовсю шустрил и активничал, «крутоярил», так сказать… Но то ли мозговые извилины у него чересчур уж извились, то ли просто пёрла человеку редкостная невезуха, а только и у него дела шли не так чтобы очень… Своей машины так и не приобрёл, ходил в потёртой джинсовой курточке, купленной с рук ещё при правлении Андропова, и ещё эти постоянные дистрофические взгляды в сторону кухни… Вот и сейчас: пришёл, сел в кресло, и сразу же – туда поглядывать… - Может, перекусим? – деликатно предложил догадливый Дудкин. - Вообще – то я планировал заскочить в «Макдональдс», но если ты так уж настаиваешь… - великодушно дал уговорить себя Коромыслов. Свеклу разделили по – братски, поровну. Ели неспешно, вдумчиво, растягивая удовольствие, благовейно принимая в себя и впитывая каждую молекулу калорийности. Как – то прочёл Дудкин в популярном журнальчике, что индийский йог за счёт очень тщательного пережёвывания пищи извлекает из обычной горсти сырого риса столько же калорий, сколько какой – нибудь английский джентльмен - из большого бифштекса. Так вот, по тщательности и старательности жевания никакой хвалённый йог Дудкину с Коромысловым и в подмётки не годился!.. После столь торжественного приёма пищи друзей потянуло на светскую беседу. Коромыслов изложил свои очередные ( как всегда - грандиозные и чертовски убедительные ) коммерческие планы. На этот раз он планировал взять в Штатах по дешёвке партию компьютеров и втридорога толкнуть их в Нигерию, на полученную там выручку закупить в соседнем Марокко сколько – то там тонн апельсин и арендованным в Судане самолётом перебросить их в Магадан, где оголодавшие от авитаминоза золотодобытчики щедро отсыпят за них золотишко, которое тут же с руками оторвут московские стоматологи… И это ещё не всё, просто дайте мне отдышаться… Короче, конечная прибыль будет инвестирована в строительство на южном берегу Крыма роскошного пятизвёздочного отеля, куда богатенькие интуристы попрут косяками, оставляя содержимое своих пухлых бумажников в карманах у Коромыслова… Идея звучала!.. Единственным её минусом было отсутствие первоначального капитала на закупку партии компьютеров ( пусть и уценённых ) в Америке, но согласитесь, что значил этот маленький и единственный недостаток плана в сравнении с его очевидными грандиозными достоинствами!.. Коромыслов даже не ломал голову над тем, где же взять деньги - твёрдо верил, что всё само собою как – нибудь устроится… Дудин застыдился своей мелко - масштабности в сравнении с величием планов приятеля, и дл самоутверждения он поведал другу о куче долларов, потенциальным владельцем которых он, оказывается, является. Надо только продать квартиру, и… - Так продай! – мгновенно предложил заинтересовавшийся Коромыслов. - А сам я где буду жить - у тебя в коммуналке? - удивился Дудкин. Коромыслов ненадолго задумался. ( Думать долго он вообще не любил ). Потом озарился: - Слушай, а давай мы твою квартиру приватизируем и под залог этой твоей собственности возьмём в банке ссуду… Деньги я пущу в оборот, в считанные недели удесятерю сумму, ты вернёшь ссуду, я ещё раз прокручу твои капиталы, и спустя самое короткое время плюс к своей квартире ты будешь иметь ещё и толстую пачку «зелени»… Можешь «вольво» себе приобрести, или дачу за городом… Ковыряющий спичкой в зубах Дудкин от тех слов выронил спичку из рук. Нагнулся, медленно нащупал на полу спичку, поднял, вытер пальцами, спрятал обратно в коробок. В груди его тревожно ёкало, он чувствовал себя карасём, внезапно обнаружившим перед самым своим ртом аппетитного червячка на крючке. Какой он, Дудкин, ни олух, но не карась же!.. А Коромыслов уже покровительственно хлопал его по колену: - Твоё счастье - есть у тебя верный и надёжный друг… Глазом не успеешь моргнуть, как окажешься инвалютным миллионщиком!.. - Н-н-нет… Приватизировать квартиру пока что не буду… Подожду!.. – уклонился от быстрого обогащения Дудкин, вежливо снимая ладонь приятеля со своего колена. - Как хочешь… Нет желания заиметь кучу бабла быстро и без хлопот - твоё дело… - ничуть не обиделся Коромыслов. И немедленно ушёл - по его словам, через 15 минут ему предстояло отправлять факсы в Париж, Лондон и Воронеж. «Ботинки бы себе новые купил - эти уж совсем развалились!» - в спину кореша жалостливо подумал Дудкин. Собрал шелуху от свёклы в блюдечко, отнёс Мадонне, понаблюдал, как она жадно уплетает витамины. Несколько минут походил по комнате, пытаясь убедить желудок, что теперь – то он уже сыт. Но живот упорно сигнализировал про обратное, истерически взывая о куске мяса с гарниром, и тогда Дудкину пришлось прибегнуть к последней, крайне редко применяемой им мере – сходить покушать к живущей на соседней улице родной сестричке… Надел свой единственный парадный ( то есть не совсем изношенный ) пиджачок с привинченным в лацкану институтским «поплавком» ( пусть окружающие видят, что не бомж подзаборный перед ними, а совсем даже наоборот, достойный сын Отечества с высшим образованием! ), ласково бросил Мадонне: «Я скоро вернусь, дорогая!», и – отправился в дорогу. День был пригож. Дворничиха у подъезда, сметавшая веником в совок последние остатки Финикова с «мерседесом», не замедлила напомнить Дудкину про его пятимесячную задержку с оплатой коммунальных платежей, Дудкин на всякий случай заверил её, что «вот – вот всё будет уплачено!», и бодро двинулся прочь, насвистывая под нос модный в середине 70 - х годов шлягер. На углу улицы возле хлебного ларька требовательно тянул руку за подаянием лысый сухонький дедка с испитым лицом и цепкими внимательными глазами, - известный всему кварталу нищий по кличке Максюта. Ему почти все давали, и попробуй не дать – многоэтажно матюкнется тебе в спину, а станешь огрызаться – ещё и кирпичом в спину запустит… Дудкин лысого дедку хорошо знал - 11 лет назад он был на их заводе парторгом, потом перешёл завзавотдела в горком, но тут КПСС развалилась, а он вовремя перестроиться в «демократа» не успел, но всё равно не пропал - нашёл себе по душе способ заработка… ( И не думайте, что он плохо живёт: профессиональный нищий и бедняк - это же две прямо противоположные ниши в жизни!.. ) Всё – таки великое дело - знание людской психологии и умение руководить большими потоками человеческой биомассы… Вот этому, сквернословному и хулиганствующему, подают и ещё как подают, а вот когда Дудкин на прошлой неделе, ошалев от голодухи и преодолев стыд, в тёмном переулке протянул руку за милостыней к какой – то солидной дамочке с брильянтовыми серёжками, так она отшатнулась от него как от прокажённого, обозвала «побиралой», грозилась милицию вызвать…Всю ночь потом Дудкин проплакал в подушку, раздавленный пережитым унижением… Чем – то явно недотягивал он до того, чтобы сограждане сочли его достойным своего милосердия, - видать, не та жалостливость была в его согбённой фигуре… Киоски торговали капиталистическим ширпотребом, свежими газетами, жвачками и шоколадками по цене, пугающей Дудкина своей беспощадностью. С плаката на заборе вечно – неунывающий Президент авторитетно внушал: «Никакая сила не свернёт нас с намеченного курса реформ!», причём по воле художника президентская длань при этом тыкала аккурат в сторону городского кладбища. Судя по розовощёкости и сизо - носости главы державы, он минимум 3 – 4 раза в день ел и пил всякую импортную вкуснятину и свежатину, в общественном транспорте не прессовался ежедневно, в тесноватой квартирке не ютился, без зарплаты по полгода не сидел… И в самом деле, при такой житухе зачем же ему ещё и куда - то сворачивать?! Да и у Дудкина преступного антигосударственного замысла свернуть со столбовой дороги прогресса не было, а просто кушать очень хотелось, и были большие сомнения: дойдёт ли на голодное брюхо до заветной цели или же безвестно сгинет где – либо по дороге от голода и лишений?.. …Как всегда, сестричка была очень рада его появлению. Её муж был на работе, дети – в школе, в её уютной квартире было чисто и хорошо. Дудкин прямо – таки оттаял душой. Сестра усадила его за стол на кухне и поставила перед ним большую тарелку вчерашнего борща с мясом и сметаной. Стараясь не жадничать, он хлебал подогретую наваристую жижу, заедал её куском пахучего, такого вкусного хлеба, и между делом рассказывал про посягательства на его жилплощадь со стороны алчной любовницы и не менее проныристого приятеля. Сестра возмутилась: - Жулики они оба!.. Не имей с ними никаких дел, и на порог не впускай… Но нежелание брата приватизировать квартиру она подвергла сомнению: - Приватизировать надо, а то не дай Бог умрёшь ты завтра… Дудкин едва не поперхнулся капустиной. Проглотив, сообщил тихо: - Вообще – то я покаместь умирать не собирался… - Никто не собирается, а потом бац - и в могилу!.. - отмахнулась от его легкомысленных контрдоводов сестричка. – Инфаркт, инсульт, рак, током шарахнуло, под машину попал, из окна выпал, да мало ли что… Дудкин обдумал сказанное, дрогнул ресницами, поинтересовался: - А если я приватизирую квартиру, так что же тогда - вовек не умру?.. Сестра оптимистически усмехнулась: - Умрёшь когда – нибудь в любом случае, но тогда хоть квартира не пропадёт, останется твоим наследникам, а так - отойдёт государству!.. Глаза её светились сестринской любовью и доброжелательством. «А ведь она – то и есть мой единственный наследник!» - почему – то припомнилось Дудкину, и он загрустил… Дальнейший разговор не клеился. Дудкин ещё посидел немножко, доев борщ и выпив два стакана компота из сухофруктов, потом сослался на некие «важные и срочные дела», пообещал сестричке заходить почаще и отправился домой. Там его уже заждалась Мадонна, и ждала она не напрасно: для неё Дудкин прихватил косточку с хрящиком и две картофелинки из борща. Дождался, пока она поест, вымыл её блюдце, устало опустился в скрипнувшее кресло. «А ведь я – богат!» - внезапно всплыло в его сознании. Да – да, …тысяч долларов практически уже лежали в его кармане, и следовало подумать, как умеючи воспользоваться этим богатством и приумножить его… У коромысловской идейки приватизировать дудкинскую квартиру и, под залог её взяв кредит в банке, вложить денежки в прибыльное дело было рациональное зерно, только не в дырявые руки приятеля следовало отдать средства, а самому что – то такое - этакое провернуть… Но – что?.. Самый простой вариант: купить какие – нибудь акции, и затем жить на доход с них… В последнее время по телевизору непрерывно рекламировали акции фирмы «Му-му-инвест». Там вкладчикам гарантировалось получение таких высоких процентов, что вообще было непонятно: зачем же учредители фирмы собирают у людей деньги в обмен на обещание щедро делиться будущими супердоходами вместо того, чтобы вложить в свои проекты лишь собственные средства, и в дальнейшем все супер - доходы оставлять себе… Но – мало ли на свете благодетелей?! И какое благородное лицо у тамошнего генерального директора - родную жену без малейших колебаний доверил бы такому замечательному человеку, не то что последние копейки… Если и верить кому – либо в этом мире, то - только таким прекрасным людям!.. Итак, решено: завтра же начать заниматься приватизацией, потом взять ссуду под залог, и с нею скорее бежать в «Му-му-инвест», пока там не передумали эти деньги брать… А потом - всю оставшуюся жизнь преуспевающим рантье поплёвывать в потолок и менять ослепительных любовниц как перчатки!.. С этой мыслью Дудкин прислушался к доносящемуся из туалета густому храпу Мадонны ( скорее всего, ей снился толстый кус сала и какой – нибудь красавец – крысак из подвала иностранного консульства ), потом включил свой старенький «Рекорд». Передавали новости. Вначале показали сюжет о взорванном предпринимателе Финикове ( камера крупным планом показала куски его тела, аккуратно разложенные на асфальте, потом квадратно – плечистый майор из уголовного розыска авторитетно заверил, что «милиция уже напала на след», и «в самые ближайшие часы и дни преступники будут установлены и задержаны» ), а затем заговорили про «Му-му-инвест». Оказывается, сегодня утром фирма неожиданно объявила себя банкротом. Толпа вкладчиков побежала к головному офису фирмы бить морду генеральному директору, но, как оказалось, ещё два назад этот замечательнейший человек умотал за границу, к вовремя переведённым туда своим ( и вкладчиков! ) капиталам – фиг его теперь догонишь… Как – то сразу, очень уж оперативно журналисты выяснили всю его подноготную: оказывается, был он трижды судимым рецидивистом, извращенцем, многоженцем и злостным неплательщиком алиментов… «А ведь я мог отдать свою квартиру в руки этого проходимца!» - потрясённо уставясь на экран, осознал Дудкин. В дверь позвонили. Дудкин открыл. Отодвинув его в сторонку, в квартиру горой диких мускулов, колючих глаз и импортной кожи втесался известный всему району бандит – рэкетир по кличке Душман. Одет в дорогое, но неряшлив, изо рта несёт перегаром, зубы гнилые, в лице – усталость от жизни и жестокость «Калашникова». Дудкин в присутствии таких типов даже дышать боялся, а не то что разговаривать с ними… Пройдясь по комнате и полюбовавшись углом обстрела из окна, Душман удовлетворённо крякнул, воткнул в Дудкина свои колючки, просипел неласково: - Мне нужна твоя «хаза». Вот тебе бабло, и чтоб через 15 минут тебя здесь не воняло!.. С этими словами он небрежно кинул в лицо Дудкина грязный ком мятых ассигнаций. Дудкин вовсе не собирался продавать квартиру, но тем не менее с интересом скосил глаза, чтобы в натуре посмотреть на эти самые …тысяч баксов. Но, как ни странно, деньги оказались не «зелененькими», а «деревяненькими», да и на глаз - в столь мизерном количестве, словно из всей дудкинской квартиры Душман вознамерился приобрести только входную дверь. Стало ясно, что жильё у Дудкина собираются практически отнять за бесценок!.. Дудкин понял, что ему сейчас куда выгоднее возразить и спокойно погибнуть от руки уголовника, разом избавившись от всех своих проблем, чем промолчать, быть выброшенным на улицу и мыкаться беспризорником… И он тихо, но твёрдо возразил: - Я не… Квартира не… Короче, я никуда не уйду!.. Нависла тяжёлая недобрая тишина. Душман в упор разглядывал «лоха», прицельно сощурясь - как на мишень в тире. Наконец догадливо покачал головой: - Так ты меня не уважаешь, да?.. Ясненько… Лады, сам напросился… Завтра Финика хоронить собираются, вот тебя под один оркестр с ним аккурат и вынесут… И он полез в карман, должно быть - собирался угостить Дудкина пакетиком с леденцами. Но не довелось Дудкину отведать душманских угощений - не успел Дудкин даже испуганно зажмуриться, как входная дверь разлетелась на кусочки под мощным ударом, и Душман был мгновенно схвачен и скручен ворвавшимися в квартиру ОМОНовцами под предводительством квадратно – плечистого майора из уголовного розыска. Стальные наручники торжественно защёлкнулись на запястьях рэкетира, а майор весело объявил: - Всё, Душман, твой караван ушёл!.. За «мочилку» Финикова гнить тебе теперь в «особухе» минимум полтора «червонца»… Это если только ещё раньше от «тубика» не сдохнешь!.. - Кончай понтюху гнать, начальник! – прочистив горло солённым матюком в адрес повязавших его правоохранителей, осклабился опомнившийся от неожиданности Душман. – Сейчас свяжусь со своим адвокатом, и через два – три дня меня выпустят за «недоказухой» вчистую, а тебе, майор, объявят «строгача» за злоупотребления властью и превышение должностных прав!.. Усёк?! - Ага, размечтался! – усмехнулся майор, впрочем – не очень уверенно… Ни майор, ни ОМОНовцы на вконец оробевшего хозяина квартиры даже не глянули, не замечая его в упор – мелкота, вшивняк, кому он нужен?! Лишь Душман вспомнил о нём, и уже у порога, когда его выводили, из – за плечей дюжих конвоиров стрельнул в Дудкина кинжальным взглядом и предупредил многообещающе: - Я не прощаюсь, мудак!.. Ещё увидимся… Наконец – то его увели. Дудкин остался один. «Ещё целых три дня спокойной жизни мне обеспечено!» - светло порадовался он за себя. И ему стало легче. 1995 г. 6. Б О М Ж И М А Д О Н Н А . …Когда в последний раз вы бывали на городской мусорной свалке?.. Как, вы вообще никогда не бывали на городской мусорной свалке?!. О, ну тогда вы просто обязаны хотя бы разок сходить туда и посмотреть – это же целый Мир со своими законами и традициями, аристократами и плебеями, Светом и Тьмой…На любой из наших городских «мусорок», поближе к пищевым отходам и тёплым трубам канализации, обитает целый народ б ы в ш и х людей. Некогда они учились и работали, строили и мечтали, любили и растили детей, что – то чувствовали и к чему – то стремились, иногда ухитрялись быть счастливыми, часто - страдали и мучались… Но никогда и никто из них не мог и подумать, что финалом его жизни будет свалка!.. что он окажется здесь, среди вонючих отбросов жизнедеятельности нашего общества, - никому не нужный, всеми забытый, преданный своим государством, проклятый судьбою, сломившийся, опустошенный, бессильный… короче – б ы в ш и й !.. Бомжи, алкаши, наркоманы, проститутки, дебилы, уголовники, старики, увечные и болезные… сор людской!.. Они и раньше были, но потом их стало в сто раз больше, и во сколько раз их число увеличится через 5 – 10 лет - не знает никто, но все знают, что их станет ещё больше… намного больше!.. Наша действительность корёжит и души, и судьбы… Не спешите брезгливо отшатываться от их смердящих «тряпишных» фигур, и не смотрите с отвращением в их изъеденные пороками и передрягами рано постаревшие лица – никто не знает своего будущего, самый благополучный из нас может однажды в будущем рухнуть под тяжким бременем обстоятельств и неудач, самого сильного в одночасье может сломить горе, и любой из нас завтра может оказаться тоже здесь, на свалке, жалко вздрагивающий, раздавленный и всеми забытый… Жалейте сегодня, господа, чтобы завтра пожалели вас!.. Бывший инженер Дудкин, сорок лет с приличным хвостиком, некогда - рационализатор и изобретатель, экс – полноправный обитатель однокомнатной квартиры со всеми удобствами, опять же экс – уважаемый член общества и гражданин своего великого Отечества, второй уж год обитал на городской мусорной свалке в тесненькой, но не лишенной уютности земляной норе – погребушке. Как он здесь оказался?.. Молча… как все!.. Однажды развалилось называвшее себя «народным» государство, два с гаком десятилетия эскплуатировавшее дудкинские ум, талант и трудолюбие и бездарно растранжирившее, выкинувшее на ветер все результаты этой самой эксплуатации, вскорости захирело и развалилось платившее Дудкину зарплату заводское КБ, так что Дудкин остался не только без регулярного дохода, но и без коллектива, частичкой которого он привык себя чувствовать… Иные вполне успешно пристроились к новым временам, изловчились, раскрутились, разбогатели даже, а вот Дудкин – не сумел, не смог, не вписался в рыночные реалии… Виноват ли он в этом?.. Да, виноват. Но простите уж его за это, сделайте одолжение!.. Он ведь - достойный, очень хороший человек, а просто не для нынешней жизни рождён на этот свет… возможно – немножко ошибся планетой при рождении… Разве этой пустяковой промашки достаточно для того, чтобы всю жизнь потом ожесточённо бить человека по голове?.. Удерживающим Дудкина на поверхности бытия поплавком долгое время была его квартира, но как – то незаметно он потерял и её… Как именно - не столь уж важно, есть масса многократно наблюдаемых нами вокруг вариантов: держава отняла жильё за неуплату коммунальных платежей ( зарплату платят мизерную или не платят вообще, а за квартиру им плати как штык… хохмачи!)… …рэкетиры вышибли шантажом и угрозами… алчные родственники позарились на последнее… потерял по собственной глупости, заложив квартиру в банке и отдав денежки какой – нибудь лопнувшей на следующий же день «пирамиде»… Так или иначе, а родная Дудкину квартира в один прекрасный день покинула его и перекочевала к кому – то другому, наверняка - куда более везучему, ловкому и пробивному… Последней точкой стала утрата документов, средь бела дня нахально отнятых у Дудкина какими – то решившими грабануть его нетрезвыми малолетками – подстерегли в подворотне вечером, избили и забрали всё то немногое, что сумели найти в его карманах… По старой памяти («моя милиция меня бережёт!») побежал Дудкин в РОВД со слёзной просьбой найти и наказать обидчиков, но там безработного, бездомного и теперь уже беспаспортного лоха встретили весьма неприветливо, - «иди – иди отсюда, ханыга, пока самого в «обезьянник» не закрыли!..» - и Дудкин почему – то понял, что нового паспорта ему уже никто не даст… Сколько времени может продержаться человек в большом современном городе без денег и документов?.. Много, очень много. Но это только если он - нищий и живёт на мусорной свалке. Вот так Дудкин и оказался среди вонючих куч - это стало единственным местом, способным и готовым принять его, несовременного, споткнувшегося об эпоху, затравленного и обречённого… В землянке Дудкин обитал не один. Вместе с ним была Мадонна - самая обыкновенная серая крыса – грызун, очень привязавшаяся к Дудкину, - единственное существо, которое его ни разу не предало. Четыре года назад она забрела к Дудкину на квартиру, прижилась у него и сроднилась с ним. Вместе потом они скитались по ставшими чужими улицам родного города, и вдвоём наконец добрались сюда, на свалку, где им обоим и обитать уж, видно, до скончания дней своих… Мадонна по ночам спала на груди Дудкина, отогревая его своим телом и отогреваясь о него сама, днём же она бегала по окрестностям, вся - в хлопотах и своих крысиных делах, пока Дудкин занимался своими… Главным на городской свалке был нищий Максюта, некогда - парторг завода, в КБ которого Дудкин трудился, важный и представительный парт - сановник, не снёсший внезапного краха КПСС, спившийся и изгнанный женой из дома. Обитатели свалки очень уважали его за зычный голос, влиятельные знакомства и большие организаторские способности, благодаря которым Максюта был на свалке чем – то вроде председателем местного свал – Совета. Не раз даже из горкома компартии ( новообразованной, разумеется! ) к нему подсылали гонцов с предложением организовать на свалке мощную партячейку ( «люмпен-пролетарии всех стран, соединяйтесь!», так сказать ), но не верил Максюта «ново – обращенцам», вздыхал: «Ревизионисты они все вонючие!», и не тратил время на около - партийную суетню, а нацеливал свал – народные массы исключительно на решение собственных финансовых проблем. Каждому находилось своё место в общем строю, каждого Максюта стремился использовать по способностям и склонностям души, и каждый обязан был принести какую - либо пользу обществу. Весь ежедневный заработок любого из обитателей свалки забирался неукоснительно в общак, и уж из общака индивидууму выплачивалось что – то вроде фиксированных размеров «зарплаты», а также ( в случае надобности ) – «премиальные», «больничные» и т.д. Понятно, что распределявший все финансовые потоки Максюта в первую очередь не обижал себя и своё ближайшее окружение, но в целом он не беспредельничал, рядовой свал – люд старался не обижать… Жизнь на свалке смотрелась куда справедливей и понятней, чем за её пределами!.. Одни из её обитателей просили милостыню на улицах, другие - воровали по - мелкому ( крупные кражи могли вызвать ответные репрессии властей и жильцов окружающих свалку районов ), третьи - подрабатывали каким – либо способом… ( Женщины помоложе и по - незатрёпанней шлюшничали, к примеру, а сохранившие силу мужики трудились грузчиками в окрестных ларьках и торговых точках… ) Что касается Дудкина, то по своему характеру ни попрошайничать, ни воровать он категорически не был способен, работать грузчиком по причине своей малохольности явно не мог, а пойти в уличные проституты ( для обслуживания «голубых» ), как предлагал ему Максюта - так извините, это ж вообще ни в какие ворота!.. Да и нет у Дудкина должного товарного вида, неказист и несексуален он, не клюнут на него «голубые»… Короче говоря, в итоге поставили Дудкина на «морально чистое» дело: собирать среди гор мусора на свалке целые бутылки, мыть их и сдавать в соседние пункты приёма стеклотары. Оно конечно, не гоже и этим заниматься ему, Дудкину, в прошлом - талантливому инженеру, которому даже два раза благодарственно жал руку за удачные рацпредложения сам заместитель директора завода товарищ Шацкий! Но Дудкин переступил через свою гордость, старательно исполнял возложенные на него руководством свалки задачи, честно (до копейки!) отдавал Максюте всю дневную выручку, короче - соотвествовал требованиям момента не хуже всех прочих!.. …Кто видит существование обитателей свалки сплошь безрадостным и тусклым, тот крупно ошибается. Дудкину здесь даже жилось в целом лучше, чем ( в последние годы ) - у себя дома… Начнём с того, что наконец – то он не голодал!.. Живя в домашних условиях, Дудкин и понятия не имел, сколько же вкусных и калорийных продуктов, оказывается, ежедневно выкидывается на свалку крупными супермаркетами!.. Колбасы, сыры, всевозможные лишь чуточку заплесневевшие деликатесы… Слегка очистил от подгнившего или оплесневевшего верхнего слоя, в случае надобности чуточку подкоптил на костре - и в рот, и как вкусно!. Дудкин отъелся, порозовел лицом, округлился в формах… Хорошо!.. Во – вторых, теперь в его жизни наконец – то наступила полнейшая определённость. Будущее больше не пугало ( что может напугать того, что и так уже всё потерял?..), а настоящее было устоявшимся, гармоничным, разумным, что ли… Ну и в – третьих у освободившегося от дум про свою долю Дудкина появилась куча свободного времени, которое он смог направить на дальнейшее культурное самоусовершенствование, в частности - на регулярное чтение газет и журналов. В последние годы Дудкин за неимением свободных средств их не покупал и не читал, теперь же, на свалке, получил доступ к массе выкидываемой вместе с мусором свежей ( с задержкой лишь на 2 – 3 дня ) прессы, и начитался!.. И лишь теперь, из этих газет, с некоторой удивлённостью узнал Дудкин, что сегодняшняя жизнь, оказывается, имела кроме минусов ещё и плюсы… Столько успешных людей ( даже – не воров! ) в ней объявилось… А если судить по толстым глянцевым журналам для мужчин - так вообще прекрасно живём, и всех проблем у современного человека - покупать ли ему «Ауди» в этом сезоне или «Вольво», и поехать ли ему летом отдыхать в Таиланд или на Канары… Странно только, что все эти проблемы ранее Дудкина как – то обошли стороной… Может, он как – то не так жил или каким – то не таким родился, что ли?.. Может, в детстве он какие – те не такие книжки читал, или во времена юности чему – то не тому обучался?! Впрочем, чего теперь гадать… Жизнь фактически уже прожита, осталось только дожить её, по возможности стеная не слишком уж жалобно!.. Множество знакомых лиц увидал на свалке Дудкин. С тем вместе вступали в пионеры, такой примерный был паренёк, при отце – алкоголике - круглый отличник, умница, эрудит, после школы в МГУ поступил, не пил ни капельки - до 30 лет… А потом - как с цепи сорвался… Гены проснулись, что ли?.. Опустился, деградировал в считанные годы, всё пропил, и даже на свалке практически не просыхает… А с тем мужичонкой Дудкин часто встречался на заводских текучках, зам - начальника цеха, из простецких работяг, мечтал: «Выйду на пенсию – отдохну!» Отдохнул!.. Жена сгорела от рака, с зятем разругался, дочь выгнала из его же собственной квартиры и выписала, опять же - заливал горе водярой… И вот тот… И та… И те… Ну никто, никогда и ни за что бы не подумал, что т а к и е - и кончат т а к !.. Что уж о нём, Дудкине, говорить… Ему ещё повезло: к алкоголю он как -то был не склонен, и хоть под забором в луже собственной блевотины пока что ни разу не валялся!.. Часто вспоминал Дудкин своего задушевного кореша Коромыслова. Можно сказать – единственный с детства приятель, с которым - и по душам поболтать, и в жилетку поплакаться… Сейчас бы его - сюда, пообщаться плотненько… Но – увы… Этим – то и пугает жизнь - своей безвозвратностью… С рассветом рыночной экономики увлёкся Коромыслов посредничеством: где – то что – то прикупит по одной цене, куда – то перепродаст по другой, разницу - себе в карман… Многие на этом себе свои первые миллионы сделали, но не та у Коромыслова была удача, вечно он куда – то залетал, вляпывался в неприятности, одалживал и переодалживал у всех подряд крупные суммы, обещал «вот – вот» вернуть, да не получалось как – то… Не унывал Коромыслов, верил в свою судьбу до последнего… А однажды - сгинул бесследно, никто так и не узнал - куда именно. То ли сбежал от долгов далеко – далеко, то ли совсем наоборот - догнали где – нибудь в тёмном углу вконец обозлившиеся предиторы… …Среди множества приключившихся на свалке при Дудкине одна выделяется особенно… Касается она тоже одного из его знакомых по «прежней» до – свалочной жизни - профессора Семечкина. Некогда – видный специалист в одной из сфер науки, чуть ли не мировой корифей, прошедший затем многими до этого испытанной дорожке: овдовел… потерял цель и смысл жизни… слегка спятил… деградировал… лишился работы, социального статуса и, благодаря алчным родственникам, квартиры… Короче, ночевал некогда видный учёный в подвале, а питался тем, что копался в мусорках у подъездов!.. Однажды Максюта наткнулся на него возле переполненной урны, пожалел и привёл на городскую свалку. Тут, возможно, кроме жалости был и трезвый расчёт: все категории людей были среди местных обитателей, а вот «своего» профессора - не было. Теперь же Максюта обзавёлся и профессором, теперь бы ещё «своим» генералом обзавестись - и можно ухе хвастать на всевозможных часто случающихся переговорах с власть - имущими, дескать: у нас тут солидные люди собрались, практически - элита общества, а не какие - то там!.. Так вот, даже среди отверженных мира сего смотрелся Семечкин ни на кого не похожим оригиналом. То бормочет себе под нос невнятное, руками размахивает, глазками посвёркивает, весь - в дискуссии с самим собою… То ни с того ни с сего начинает читать окружающим очередную лекцию по своей сфере науки, как будто перед ним - его студенты, и опять – таки ни слова не разобрать, и не потому только, что от старости косноязычит, а просто среди обитателей свалки не было специалистов его узкого профиля, да и не пропитым мозгам внимать серьёзной информации с передовых рубежей научно – технического прогресса. Но больше всего нервировал окружающих Семечкин своей манерой напоминать им про умерших давным – давно родственников с таким видом, словно те всё ещё живы и вот – вот объявятся на горизонте. Скажем, поведает ему какой – либо бедолага о жёнушке своей, скончавшейся ещё при Леониде Ильиче, Семечкин ничего не скажет, вроде и не услышал, а через неделю – две вдруг заявляет вдовцу: «А как там ваша Татьяна Кирилловна?.. Я, кстати, видел её позавчера - хорошо выглядит!..» И хоть понятно было всем, что не развлекался Семечкин подобным образом, а просто рехнулся, но всё равно слышать такое - неприятно!. Вначале стремящийся найти каждому своё место в коллективе Максюта планировал приспособить Семечкина к мыловарению из отловленных в окрестностях и освежёванных дворняжек, но потом увидел, что профессор - доходяга ни к чему конкретному уж не пригоден, и из той же жалости решил не дёргать Семечкина, не загружать его, просто - подкармливал тихонько за счёт общака. «Не доживёт до весны наш академик, а то и ещё до Нового года загнётся!» - уверенно предсказал однажды бывший парторг Дудкину. Никогда в своих прогнозах Максюта не ошибался, и быть бы Семечкину зарытым среди куч вонючих отбросов, но тут случился небольшой казус… Дело в том, что мировая научная общественность как – то проглядела полнейшую деградацию профессора Семечкина и, ввиду его прошлых научных заслуг, по – прежнему считала его одним из виднейших учёных планеты. Ну и, короче говоря, произошла такая фиговина: совершенно для всех ( в нашей стране! ) неожиданно профессору Семечкину вдруг присудили Нобелевскую премию!.. Только из этой объявленной мировыми информагентствами новости наши власти и узнали, что, оказывается, есть в стране такой знаменитейший учёный!.. Тотчас стали разыскивать лауреата ( Нобелевскую же премию получать надо! ) И выяснили: из вуза - уволен, из квартиры - выписан, ни жилья теперь, ни работы, обитает -= на свалке… Назревал мировой скандилаще!.. Вот тогда только и забегали… Подключили к поискам сгинувшего Мэтра лучших сыщиков, и довольно – таки быстро отыскали его на городской свалке. Лично Президент Академии наук в сопровождении большой свиты прикатил туда - забирать Семечкина из маргиналов обратно в цивилизованные люди. Бомжи аж рты разинули, увидев на свалке такое огромное количество иномарок и прилично одетых важных господ, охраняемых, попутно замечу, целой ротой автоматчиков… Вид изнемождённого, потухшего и какого – то ободранного Семечкина потряс руководителей отечественной науки. То есть они теоретически понимали, что «рядовые» знаменитые учёные у нас нынче живут плохо, но чтобы - вот так?!. Особенно поразило их зрелище бегающих по Нобелевскому лауреату огромных вшей… Кстати, ехать с ними Семечкин поначалу категорически отказался!.. Ему показалось, что приехали за ним для какой – то расправы за допущенные им в прежней «приличной» жизни ошибки и прегрешения. «Не поеду!.. Оставьте меня в покое!» - неожиданно внятно завопил он, вцепившись в гнилой обгаженный матрас, лежащим на котором его обнаружили, показывая явное нежелание вставать с него и куда – либо идти. Но потом ему всё ж таки смогли втолковать, что не только не собираются его за что - либо наказывать, а напротив - наградили, и даже не каким – то там отечественным орденом, а заманчивой для всех ученых мира Нобелевкой!.. Только тогда Семечкин смолк, дал оторвать от матраса свои руки и увести из тёмной землянки на свежий воздух, к поджидавшей его иномарке. «Дурят его… Сейчас отвезут в РОВД, заставят подписать какую – нибудь бумагу, а потом побьют и обратно выкинут!» - глядя вслед отъезжающему кортежу, уверенно предсказал Максюта. Но опять ошибся. Семечкина отвезли в пансионат Академии наук, отмыли, одели в чистое, недельку откармливали, чтоб приобрёл представительный вид, а затем самолётом отправили за границу - на церемонию вручения Нобелевской премии. Планировалось, что после её получения и возврата Семечкина на Родину деньги у профессора государство заберёт себе, а его самого поместит в какой - либо привилегированный сумасшедший дом, чтобы в дальнейшем своим появлением на помойке один из наших немногих отечественных Нобелевских лауреатов не компрометировал своё славное государство. Но вышло не так… Профессор Семечкин даже и в спятившем состоянии оставался достаточно неглупым человеком. На церемонии вручения Нобелевских премий похожий на общипанную обезьяну в смокинге профессор Семечкин отстоял и отговорил положенное, а сразу же после церемонии - побежал в местную полицию и попросил там политического убежища. Вначале его невнятное бормотание о гонениях на Родине и предыдущих месяцах, проведённых на мусорной свалке, восприняли как горячечный бред спятившего от радостных переживаний дедушки, тем более, что о каких гонениях инакомысящих вообще могла идти речь по отношению к происходящему в стране, сбросившей с себя проклятое иго коммунизма?! Вот если бы это происходило до 1991 – го года… Но тут профессор очень удачно вспомнил, что его умершая 5 лет назад жена по национальности была еврейкой!.. Вот тебе и убедительная причина для гонений: его травили и выживали из науки всего лишь потому, что он был супругом лица еврейской национальности… История эта, обошедшая все мировые информагентства, сразу же приобрела совсем другой оттенок… Профессору Семечкину на «ура» предоставили политическое убежище в Израиле, позволили ему возглавить кафедру в местном университете, дали возможность продолжить занятия «большой» наукой в специально созданной «под него» лаборатории. Семечкин оправдал все возлагаемые на него надежды, успев сделать ещё ряд важнейших открытий. Ничто в этом преуспевающем щеголеватом господинчике больше не напоминало того забитого убогонького ханурика, которым ещё недавно смотрелся он на помойке… Единственное: иногда смущал он своих израильских коллег просьбами передать привет давно скончавшейся Голде Меир, и о тоже не совсем живом Моше Даяне он частенько говорил так, словно виделся с генералом буквально вчера, и теперь сообщал окружающим свои свежие впечатления от этой недавней встречи… Но у великих - свои причуды… На мелкие чудачества видного учёного в Израиле внимания старались не обращать!.. Про всё это на городской свалке так никогда и не узнали - тут телевизора никто не смотрел. Проводив Семечкина и заочно «похоронив» его, профессора очень быстро забыли… Се ля ви!.. …Едва не обрёл Дудкин на свалке и своё личное счастье, с которым ему так не везло в предыдущей жизни. О любовь, что ударила в сердце с полувзгляда!.. Возлюбленную Дудкина звали гражданкой Никитиной Антониной Фёдоровной, по давно потерянному паспорту она была старше его на 16 лет. но в реальности смотрелась ещё возмужалей, что ли… В общем, тоже – человек нелегкой судьбы!.. Три судимости за спиной ( кражи, хулиганка, проституция ), выбитый в пьяной драке глаз, сгнивший и провалившийся после недолеченного сифилиса нос, тёмное ( как у негра ) от многолетней грязи морщинистое лицо, две любимые присказки: «Триппер – это вообще не болезнь!» и «Будешь обзывать – гляделки бритвой вырежу!» Но зато - какая душевность!.. сколько доброжелательности!.. как внимательно она умела слушать, и как приятно было слушать то, что она ласково говорила Дудкину!.. Ему было так хорошо с нею - способной понять, сопережевать, утешить… Он даже собрался жениться на этой беззубой, безгрудой, слегка смердящей и сильно облысевшей бабусе, честное слово!.. Но однажды вечером без всяких предупреждений и предисловий она сыграла в ящик от СПИДа, и обезумевший от горя Дудкин понял, что счастье опять обошло его стороной… Умирают на свалке часто и в основном внезапно, а болеют - редко, слишком это непозволительная роскошь здесь - хворать. Но иногда Дудкин всё ж таки простуживается или гриппует… Понятно, что врача на городскую свалку не вызовешь, и по поликлиникам бомжи не шастают, не приучены ( точнее - отучены). О больном Дудкине заботится в основном только Мадонна – обогревает своим тельцем, ласково облизывает ему лицо, успокаивает нежным подмигиванием… Сиделка, медсестра и любимая в одном лице - ну что бы Дудкин делал на свалке без своей любимицы!.. Однажды Мадонна даже приволокла Дудкину целую упаковку дорогих импортных лекарств, раздобытых ею неизвестно где. И пусть лекарства эти были от осложнений при беременности, пока что Дудкину не угрожающих, но всё равно - он был растроган до слёз и от всего сердца поцеловал Мадонну в её милый носик - она даже засмущалась… Люди, не убивайте крыс!.. Они хорошие, вот ей крест, во всяком случае - куда лучше, нас,людей… И не бросайте булыжник в волокущую куда – то увесистый пакет крысяру - вполне возможно, что это - Мадонна, раздобывшая очередные лекарства для своего приболевшего хозяина… …Всё реже снится обитателям свалки ночами, что они опять - нормальные и живут как все, в благоустроенных квартирах, утром уходят на работу, вечером возвращаются домой с покупками, а дома их уже ждут любящие супруги и дети… Не верьте утверждающим, что «надежда умирает последней!» Нет, уже и последняя из надежд умерла, а ты зачастую продолжаешь жить - неизвестно зачем и во имя чего…Ничего уж свал – народу не надо, никуда он не стремится, ни на что не рассчитывает… Живёт – и всё!.. Спит на родной земле, укрывшись родным небом, и если рай - это там, где никому и никогда не становится ещё хуже, то этот люд – уже в раю. …Иногда я начинаю вдруг чувствовать, что больше не дуюсь на нашего всемилостивейшего Господа Бога. Да, бездарно схалтурил он, сотворил этот Мир с огромнейшим количеством серьёзных недоделок, и тем самым обрёк каждого из нас на нескончаемое горе и немыслимые страдания, но смотрите, как заботливо обеспечивает он каждому не снёсшему тяжкого бремени жизни уютное местечко на той или иной гостеприимной свалке… Никому и никогда Господь не отказывает в последнем подарке судьбы, велика его милость, щедра его дарующая длань… Нижайший поклон и великое «спасибо» тебе, Старик, за эту незабываемую заботу!... 1998 г.