Стихотворения. Поэмы. Переводы. В ломбарде Сдаю в ломбард поношенную маску. - Лицо морщинисто, - приемщик говорит,- Взгляд потускнел, лик потерял окраску, От мимики остался бледный вид, Хотя вот лоб еще вполне добротен, Но думами, бесспорно, утомлён, И как музеи мировых полотен Возможно, ценится хранилищем имён. Принять приму за плату в три копейки. Я маску снял и заложил в ломбард. ……………………………………… Был тёплый май. У липы на скамейке Осваивал гитару юный бард. *** Мне осень мудрости не дарит, Печаль обходит стороной, Дожди в естественном запале Запали влагой надо мной. Осенний день проходит мимо Как тот прохожий за углом, Что растворяется незримо В моём сознании пустом. И птицы, что подались к югу Не замечаемы уже: Всё не в новинку, всё по кругу Как разноцветное драже. И в лужах не от слез прозрачность, И у листвы - желтушный лик: В ней память безразлично мрачна К тому, что летний лес поник. *** Время лечит и калечит... Ночью - глючит... Утром - кречет, То ли в речи, То ли в вече... (Холодны в разлуке плечи) Я иду по полю гречи Я несу огарок свечный. Горизонт настырно-вечный Толь беспечный, То ли встречный... Снова глючит, А не млечит... Время лечит и калечит... Уклад Так мы устроены: желается вернуть Все-то, что в прошлом было так приятно, Пусть даже в чем-то не совсем понятно, Но тронувшее нас слегка, чуть-чуть. Так мы устроены: вначале - не простим, Потом корим себя да пестуем сомненья, Готовые стереть порыв решенья, Как, отыгравший роль, стирает грим. Так мы устроены: стремимся обсуждать Достоинства разумных убеждений, Но вместе с тем, тоску нравоучений Обречены душой не принимать. Там мы устроены: живем и не спешим, Покуда любим откровенно чисто... Одни года как старое монисто Однажды рвутся, превратившись в дым. Ледоход любви Кромсая чувств устои и упадки, Мы падки: То на звук, то на излом, Морозы подступают к нам украдкой, Сдавая прошлое в металлолом. Вот синева раскрошена блестяще. Вот у движения - Безумный паралич. А воздух, кристаллический все чаще, Болеет, обнаруживая чих. Кроши тепло, мой ссудный день застоя, Ломай хлеба на сгнивших стебельках. Не Троя я, не Троя, слышь, не Троя! Во мне мой Рев переродился в Ах. Отмашка взгляда над рекой безумной, Над тишиною - промельк теплоты. В компании такой знакомо-шумной, Святым свечением опять мелькаешь ТЫ. Динь-динь Что с Миром моим происходит? Дых, бых, бух: Нас новым наброском изводит Затоптанный дух. Рассветы теперь, как на сцене - Кривлянья упитанных тел. В папахе на плахе - Не страшен удел. Пращой в непростительность взгляда Коряжится слог. Вам надо (А может, не надо?) Удар промеж ног? Что с Духом моим происходит: Крап, стап, тяг? Ослепшая Муза возносит На башни Разорванный стяг, Лаская (лелея) ланиты Шершавой рукой, Погашена яркость софитов Безумной башкой. Что Ночью со мной происходит, Когда слеп и нем? Кто в лодке меня перевозит От праведных тем К отлогим брегам разрушенья От святости слов? Что с Домом моим происходит? Ломанье ли дров? Не рых, не крапИза, ни скЕлы, А лишь на заре Кровавые тонкие стрелы Торчком все во мне. И зыркают срезы-обрезы Оскалом труда. Прогнозы, наркозы, порезы- Одна ерунда. Живу, невзирая на звезды: Хрык, тОскат, дипАнда ури: Мой Бог отзывается просто: Постой, не дури. Но я продолжаю трезвонить Безумством пыля:. У речки прозрачные кони Не чуют меня. В зеленой траве на рассвете Сквозь зарево брезжится синь: Привет вам - Без-Умные-Дети. Динь-динь, динь, динь, динь!!! Настроение поэта в дождливую погоду (...Такие, такая, такую....) О, метео - мерзкая мразь, Давно я с тобой не токую- Погода не удалась. (...Такая, такую, такие...) Пришпилены бабочки- дни... Смотрю, ай-люли, все нагие, Наги под зонтами они. (...Такую, такие, такая...) Мокрельная мокрость небес: От темечка я промокаю, До пят промокает мой лес. Я в кронах себя не укрою, Не спрячусь в расщелину скал. Кромешною ночью устрою Природе скабрезный скандал. Во всем виновата погода. Я с нею, конечно, не твой. Дождусь ли сияния свода? (...Такая, такие, такой...) *** Прикоснись, октябрь, чуткими руками К лету моей памяти. Там тепло и свет. Детство бесконечное дышит между нами, Предъявляя изредка проездной билет. Полутакт окончится вновь дождливым лепетом, Полусон навеет радость и успех. И осенней проседью одиноким вечером За слезами жалости обнажится смех. *** На острие меча иль времени, Цветы срывая на бегу, Мы с каждым мигом все уверенней От "не хочу" до "не могу". И с каждым всплеском чувства ль, трепета, Любуясь бликами судьбы, Ждем восхитительного лепета От полу счастья, полу лжи. Знать, полу радостью низвергнуты В трясину будничных утех, Где в мираже любви и верности Слеза выдавливает смех. Кулинарные стансы в миноре 1. Мурлыкал кот. Орех муската Лежал в розетке на столе. Багровой долькою граната Закат пылает. Острие Разлуки бережно пронзает Неслышный сердца сольный стук. Венчальное кольцо венчает Четвертый палец кистей рук. У времени повисли стрелки Над головой восьми часов. И на фарфоровой тарелке Безаппетитно жирный плов Стыл медленно, светясь обильно... В беспечность сна тянула ночь И было прошлое бессильным, Чтобы грядущему помочь. 2. Готовь надежды на пару, Прожарь невзгоды до надежды, Серьезность в странную игру Одень, как голыша в одежды. Мне проба порции любой На вкус и цвет - не безразлична... Я аппетит безумный свой Никак не утолю прилично: Схвачу рукой тепла кусок, Вцеплюсь губами, как зубами. По подбородку - терпкий сок Печали, сдобренной слезами. И смех от горечи тоски, Как затаенное дыханье, И болью серебрит виски Строка сонета без названья. 3. Щепотка снега вместо соли, Крупинка неги вместо сна. Разлука в обретенной боли, Как прошлогодняя весна. Несостоятельность свиданья... Прикосновенье в темноте... Разрушенное взрывом зданье... Как те, когда они не те.... Знать перебродит в бочках старых Восторг незрелого вина. В стремленьях дерзких и поджарых Давно оборвана струна. Что до скамеек, сериалов - Они теперь душе близки. В закатах праведных и алых Темнеет непрогляд тоски. *** О чем тебе сказать, любовь моя? Потерян я в проступках прошлой жизни, Мой замок стар в нем воздух слишком зыбок. О чем тебе сказать, любовь моя? О чем тебе сказать, любовь моя? Мне снятся сны, в которых не летаю И горизонт уже реальность края. О чем тебе сказать, любовь моя? О чем тебе сказать, любовь моя? Уносят лето на щитах из листьев Старухи - тучи в мрачно-серых лицах. О чем тебе сказать, любовь моя? О чем тебе сказать, любовь моя? Смотрю и пробуждаюсь из тебя. Смотрю и пробуждаюсь из тебя. Как дождь переливает тучу в зелень, Переполняя влагою листву. Из глаз твоих в любовь переливаюсь, Улыбками, мерцая налету. Смотрю и пробуждаюсь из тебя. О чем тебе сказать, любовь моя? Жизнь, как бутон, распустится до срока И увядает медленно и одиноко Надежды ложные тая. О чем тебе сказать, любовь моя? Разводят нас пути земные, Но остаемся молодыми Вне вечности и бытия. О чем тебе сказать, любовь моя? Не уживаются в нас долг и чудо. Но буду я любить покуда Во мне жива душа моя. О чем тебе сказать, любовь моя? Смотрю и пробуждаюсь из тебя. Как вздох спасает свет от ночи, От взгляда путь становится короче. О чем тебе сказать, любовь моя? *** Приучи меня к полетам Ранним утром пробуждая, Подставляя кубок неба К мягким чувственным губам, Приучи к восторгу взлета, Приучи не принуждая, Поцелуем окрыляя Мою тягу к небесам. И привыкнув на мгновенья, На века, на вечность страсти, К пробуждению в паренье И к полету в высоте, Может быть, узнаю счастье И свое предназначенье И в служении Отчизне, И в служенье красоте. *** ...там женщина на пятом этаже окно раскрыла распахнула настежь влетела птица это в январе случилось всё неведомо отчасти и теплый воздух из окна поплыл клубился белоснежно но неясно он колебался весь в движенье крыл той птицы что влетела так прекрасно январский день морозцем отмечал на градуснике несколько делений и внешний мир совсем не примечал простых но неестественных явлений где был этаж и женщина в окне и теплый воздух плыл легко наружу и птица наяву а не во сне в окно влетала покидая стужу... *** Мадам по имени Желание Закрыла двери в поздний вечер, Но память держит Ваши плечи, Мадам по имени Желание, И Ваши взгляды в назидание, И горечь страсти-поцелуя... Я Вас по-прежнему ревную, Мадам, по имени Желание. Блошиное Попутчиком от Дома до Зари, Дорогу невозвратностью пороча, С самим собой азартно на пари: Чтоб встречный свет глаза слепил не очень, Чтобы водитель не болтливым слыл, Но и молчание не слишком тяготило, Чтобы заправщик полный бак залил И равной мерой расплатиться было, Чтоб впереди горел зеленый свет, А постовой приятно улыбался, Чтоб вовремя назначенный обед, Дурным воспоминаньем не остался, Чтобы мельканье сосен за стеклом Не утомляло ни глаза, ни чувства, И чтоб в естественном движении таком Мерещилась надуманность искусства. *** Спешил я к морю, обжигая шаг Песком и галькой мелкой и горячей. Полуденного солнца желтый стяг Хлестал меня и делал взгляд незрячим. Прохладою тянула синева, Казался берег близким и желанным, Мой долгий путь, как новые слова, Был одиноким, странным и туманным. Я к зною постепенно привыкал. Свобода тела, защищенная загаром, Уж не являла прошлый свой накал, А обреченная, довольствовалась жаром. И странной становилось суетой Стремление к волнению морскому. И ветер освежающей волной, Дарил прохладу юноше другому. И правый боже, было ни к чему Спешить к волнам неистово ретивым. И в море, наслаждаясь одному, Себе являться вольным и счастливым. Признание В Литве я не был. Мне Чюрлионис не рисовал этюды звуком, Хотя Сигнаторы едины были, Когда присутствовал я в зале незаметно. Великий Витаутас взгляд усталый Разгладив добродушною улыбкой И, сняв корону, не встречал меня. Смуглевич не дарил мне Мезалину С открытой грудью естества и страсти. По Via Baltica не шел я босоногий, Лит бережно ладонью согревая. С Княжной Барборой я не вел беседу И в Ботаническом саду Паланги Не рвал цветов и не вдыхал восторга От детскости природного ландшафта. Нет, не мое лицо герб древнего Тракая Несет в себе: я с детства светло-русый, И бороды с усами не носил. Но скулы схожи с обликом портрета. А вот с Мицкевичем знаком не понаслышке: Речь Посполита вместе нас связала, Мы с ним читали Катехизис Вильно, Станевичюс нас слушал, гладя кошку. Я Вильнус, Каунас и Клайпеду не трогал Прозрачным взглядом чувств несовершенных, Не прикасался теплотою пальцев К старинным Ратушам литовских городов. Я не сливался голосом с душою Национальных фестивалей песни. В День Траура и завтрашней Надежды Был вдалеке от всенародной скорби. В Литве я не был. Но Свободы Ангел Витает надо мной Со Дня Рожденья! Эндшпиль Упал флажок. Закончился турнир. Душа хранит о прошлом впечатления: Досаду на отсутствие умения, Языческий восторг, что ты кумир. Перебирает память каждый ход: Там был не смел, вдыхая осторожность, А здесь опять упущена возможность И партия отложена на год. А через год - другие правят пир, Ходов иных желает зритель в зале И вряд ли слава утолит печали... Упал флажок. Закончился турнир. *** О, знать бы нам, живем ли - не живем. ...Лелеем лето, мокнем под дождем, Откроем холодильник: снег и снедь, Глаза откроем: взглядом не поспеть Поймать такси не кстати. Мы спешим! Дым папиросный - сладко-едкий дым, Страсть расставания печалит горечь встреч, Слух слухом да не слышанная речь, Звёзд капли из-под крана день и ночь, (Сантехник пьян и некому помочь) И желтая монетка жжет ладонь, И тикает в груди: "Не тронь! Не тронь!" *** Играя на скрипке, я думал, что звуки не могут быть БОЛЬШЕ ЧЕМ ЖИЗНЬ. Я жил от разлуки до новой разлуки и звуки казались мне БОЛЬШЕ ЧЕМ ЖИЗНЬ. Но скрипка устала. Не стало запала, и нота искала другие смычки... Играя на скрипке я думал: что сталось С тем маленьким мальчиком детской тоски? Не слышалось звуков... ...ни пальцев... ...ни слуха... Забросил я скрипку, забыв про урок, а жизни наука, года как старуха Шептали на ухо: "Не так уж век плох!" А скрипка лежала... Молчала... Вне зала... Ветер снов Ветер снов подавлен силой – Яркой силой дня. Ветер снов умчался к милой Вольно, без меня. За окном рисунок серый: Дом. Деревья, луг. Ветер снов наполнен силой Губ моих и рук. Предал ветер снов, оставил В вязкой хватке дел. Мною он не долго правил – Быстро улетел. И теперь под рокот моря, Где жара да свет, Ветер снов упрямо спорит: -Быть с тобой иль нет? Потеря вдохновения Росток. Асфальт. Звучание машин. Исчезли звуки, Мир преображая. Безмолвие от края и до края, Как вирус, разъедающий квартир- ный лоск. Прикрытый не уют То нежеланий, То киношной страсти. В безмолвии лишь мальчики снуют С подносами то власти, то напасти. Напитки лести, Апельсинки слов Опять беззвучны, Но с потравой смысла. И слог не нов, Да и сюжет не нов. И пауза пронзительно зависла... Сольвейг Ракетный грохот в рокот моря Вонзил безжалостный клинок:.. Один дымок, С природой споря, Сползает в дол наискосок. Стояли вечера обнявшись. Стояли сосны, как в строю:. Не ясно было, Но прекрасно. Почти в Раю. А звук порхал, и звук творился Из небыли небытия. Не бился. Плыл и не крошился. Его струя Вливалась в будущность приемов, Встреч, оргий, Осветив фонтан:.. Железным монолитным ломом Достань. Попробуй-ка, достань: -Ах нет, ах, нет, - трезвонят звуки, Заламывая руки. Вверх. Ах, эти звуки, эти руки Как грех. Как грех. Как грех. Как грех. Ледоход любви Кромсая чувств устои и упадки, Мы падки: То на звук, то на излом, Морозы подступают к нам украдкой, Сдавая прошлое в металлолом. Вот синева раскрошена блестяще. Вот у движения - Безумный паралич. А воздух, кристаллический все чаще, Болеет, обнаруживая чих. Кроши тепло, мой ссудный день застоя, Ломай хлеба на сгнивших стебельках. Не Троя я, не Троя, слышь, не Троя! Во мне мой Рев переродился в Ах. Отмашка взгляда над рекой безумной, Над тишиною - промельк теплоты. В компании такой знакомо-шумной, Святым свечением опять мелькаешь ТЫ. Кольматаж Есть в памяти потребность возрождения Ушедших чувств, забытой новизны Тех дней, рождающих причуды настроения, В которых были неожиданно важны, То неприметный знак предназначения, То легкий светлый мимолетный взгляд, То странное полета ощущение, То осени таинственный обряд. Есть в памяти прозрачные намеки На мимолетность чувств и бытия. Событий состоявшихся, далеких, Восторг прошел, истоптана стезя, Но вдруг отчетливо проявится, что было Нам дорого, но в чем-то не сбылось, И всё, что время до того таило, Бессмертием в души отозвалось. Жён-премьер Звонят... Открою дверь... Заходят две Поэмы... Жена, ревнуя, косится на них. В руках одной – три желтых хризантемы Букетом собраны, как строчки в акростих. Очки, другая, пальцем поправляя, Мне улыбается: «Припомни, как тайком, Поэзией друг друга вдохновляя, Игриво потешались мы стихом!" Вошли Поэмы. Шляпки свои сняли: Одна – брюнетка. Хороша собой! Мне подмигнула: «Мы с тобой страдали Единственно-прекрасною строфой». Другая – белокура и строптива Шептала мне таинственно, тишком, Как мы, волнуясь, доставали из архива Воспоминания с пророческим стишком. …………………………………… Пою Поэмы терпко-вкусным чаем, За окнами - банальная луна, Сидим втроём и до утра болтаем… Не зря приревновала к ним жена. Перевёрнутое существование I .век листопадА- .в прохладе садА- .другим отрадА- .свеченье взглядА- .раздор случайныЙ .миг поминальныЙ .звонок трамвайныЙ .такой банальныЙ .отстой печалИ- .сюжет разлукИ- .лик затмевалИ .цвета и звукИ- .очаг потухшиЙ- .уют забытыЙ- .с вина опухшиЙ- .давно не бритыЙ- .движенья скучнЫ- .дожди созвучнЫ- .дни неразлучнЫ- .года не штучнЫ- .судьбу не гонеТ- .тоска не тонеТ- .ничто не тронеТ- .душа застонеТ- .слеза обильнА- .рука бессильнА- .страсть не посильнА- .песнь замогильнА- II Век листопада в прохладе сада… Другим отрада свеченье взгляда. Раздор случайный в миг чрезвычайный, Такой банальный звонок трамвайный. Отстой печали - сюжет разлуки. Лик затмевают цвета и звуки. Уют забытый, очаг потухший. Давно не бритый, с вина опухший. Движенья скучны - дождям созвучны. Дни – неразлучны в годах - не штучны. Судьба не гонит, тоска не тонет, Ничто не тронет: душа застонет. Слеза обильна. Рука бессильна. Страсть не посильна. Песнь замогильна… III Прохладой осеннего сада Является век листопада: Родное свечение взгляда - Не мне, а другому отрада. Случаен раздор чрезвычайный, Реален вагончик трамвайный: Печальным сюжетом разлуки Увозит восторги и звуки. Разрушен уют. Весь потухший Не брит я, запойно опухший. Движенья скучны и созвучны Мечтам, что с тоской неразлучны. Судьба восхищеньем не тронет, Душа моя спит и стонет, Обильностью слез жизнь бессильна… (В сюжете мораль замогильна). Две усадьбы Эзотерика I. Усадьба Фридерика Шопена (Земляника). Прозрачен звук. Зима вокруг. Два блика… Прошлое просится в строки: Двери закрыты движению вспять, В ангельском ритме такие истоки, Что боль слилась С цветом истомы, С нежностью краски, В мазке строки. Страсть в ожидании чуда ли сказки - Страсть вне тоски… [Вкус ягоды контрастировал со снегопадом за окном]. [Звонки телефонные и дверные не беспокоили]. Вечность спрессована в секундный проем. --- Без шика Понастроили Вдруг В снегах ---. (Земляника). Зима вокруг… Звук… (Прозрачен). II. Усадьба Петра Чайковского - Ангелочек мой, Ангелочек, Ангелочек мой, Ангелочек, Ты при мне не пой, Ангелочек мой, Ты при мне не пой, Ангелочек мой. Где цветочек твой, Где цветочек твой, Ангелочек мой, Ангелочек мой? - Кружится, кружится, кружится, кружится, Сдружится, сдружится, сдружится, сдружится… Меж камней цветочек, Меж ветвей звоночек, Солнечным лучом, Грозовой волной… - Ангелочек мой, Ангелочек, Ты постой не пой, Не спеши, босой Ангелочек мой, Ангелочек… Слог не сдружится Ритм не сладится, Ангелочек мой, Звук останется. Светлая печаль Не пришел. И не приду.- Так бывает? Так бывает! Ветер бережно в саду Листья желтые срывает, Пряча лета теплый взгляд. Нерастраченность желанья В струнах Питерских оград Разной ритмикой звучанья. Реки двух живых морей Пересечься не сумели. В стенах личных алтарей Души порознь отболели. Ветер бережно в саду Листья желтые срывает. Не пришел. И не приду. - Так бывает, Так бывает. Дымок В переулок от Сенной направо дворами Выхожу в никуда. Небо льется в проемы между домами. Говорю: - «Ерунда!». Открываю калитку. (Откуда калитка В этом граде теней?) Из почтового ящика выну открытку: Что-то теплое в ней. Протирая очки, оглянусь ненароком В промелькнувшие дни - В переулке забытом, в проулке далеком Затерялись они. Разговор с Осипом Знаешь, Осий, настроение паршиво. Геста пала, акрионы - перебиты, Дочь Журина так вчера была красива, А сегодня – даже кудри не завиты. В Старом Замке не поётся больше песен: Правит Крутий, сын кентурия Диага. Помнишь, Осий, как прекрасен и чудесен Яркий цвет родного Гестовского стяга? Там где в Ликке зелень лавра полыхала - Псы бездомные грызут кошачьи кости, Вместе с Гестой Арадокса тоже пала, Мы в родной Рослянде нашей – и не гости. Ностальгия, Осий, хуже суицида. А наместники в кантаниях надменны. Хоть велик правитель Крутий – всё же гнида… Дрозд щебечет… Перерезаны все вены. Рыжая Лошадка Рыжая Лошадка. Маленькая Пони. Как походка шатка. И спина в попоне. В глазах - лихорадка. Ой, бока раздуло. Бедная Лошадка. Два вершка от стула. ...Крутится арена. Веселы ребята. Круг - попеременно. Небольшая плата. Рыжая Лошадка. Маленькая Пони. Жизнь - не шоколадка. И спина в попоне. Тряпичный мальчик Тряпичный мальчик - маленький мой бог, С печальным взглядом самоотреченья, Благодарю тебя, что бережно помог Преодолеть страданья и мученья. Тряпичный мальчик, обретая дух, В молчании своем превыше дел и слова. Душа моя, переродившись в слух, Любить и восхищаться вновь готова. Тряпичный мальчик мне безмерно рад. Вдыхая жизнь в тебя своими снами, Оберегаю твой печальный взгляд, Различия стирая между нами. Ироничная симфония Как скучно быть похожим на себя, Звучать тромбоном, потакая власти, По вечерам, неистово трубя, Подчас от боли, а порой от страсти, Мотив с оркестром выводить простой, Рожденный в пику, может быть, покою... Вчера мне нравилось быть звонкою трубою, Сегодня - обручаюсь с тишиной. Сухостой Не пахнет творчеством трава \ давно пожухла \ у солнца - жаром голова \ вот-вот потухнет \ боль безразличие рука \ - одно прощанье \ за облаками - облака \ что ж, до свиданья! \ потом в пути сквозь сотню лет \ при встречах - радость\ в один конец плацкарт - билет \ пространство сжалось\ под стук колёс наш паровоз \ - в тупик на свалку \ ответ не в счет там где вопрос \ в развалку \ минуты тактами полны \ - не рифмы \ солёная волна молвы \ - о рифы \ хрип чайки - позапрошлый крик \ в паденье \ прекрасный взгляд - уплывший миг \ в паренье \ жара мираж молчат слова \ всё - ушло \ не пахнет творчеством трава \ давно пожухла. Green man Вчера под вечер около восьми В дверь постучало дерево Мимозы, Сказало: - Здравствуйте! Позволите войти? В ночь обещают сырость и морозы. Что ж, не впервой растенья принимать: То человек, то тля, то гложут козы... Судьба такая - Флору защищать От всяческой напасти и угрозы... Со страхом жду, что постучатся Розы. СПб I. У Большой Невки Дотянись до взгляда, Память, теплыми руками нежности, Обрывая ненароком горизонта напряженную струну. Над страною наслаждаюсь вышиною. В белоснежности Чайкой страстного желания не зови, Вода, меня ко сну. Возрождая запотевшую мечту вчерашнего забвения, От ушедшего уставшего стремления сбегу голодным псом в леса, Там в чащобе откровенно, одиноко, одичало, без мучения Задохнусь полётом робкого пожелтевшего осеннего листа. Призову в друзья ветра всемирные, всесильные, могучие, Прикреплю мечту-желанье кнопкой страсти под воздушную струю, Твердь земли легко преображу в белёсую капустницу летучую, Там где пропасть - на канате без страховки боль подвешу на краю. От моста к мосту солью себя легко с теченьем человечности, Заживу в веках зажатый в берегах гранитных - слава да покой! Обрету себе не маску - лик особый: Чело Вечности, Укротив укор усталости Рекой. II. У Исаакия Монферран в сто один метр, поднявший меня над Невою, За сто первый сослан на восемь десятков тюремных лет... Поклонившись колоннам, повернувшись спиною к строю, Из колоды достану карту со странной рубашкой: "Свет". Переждав ход ответный, предоставлю партнеру усладу, Нить стальную порву, маятой прекращая лживость качания, Зелень Летнего сада напою, в тишину удалю за ограду, Взором купол лаская, соскользну по ступеням - названиям, Беспризорно немея, наглея, становясь с высотою в обнимку, Попрошу оцифровано нас перебросить в неполных два века - Вот теперь он со мною наглянцовано преданный снимку У дороги, ведущей от вечного храма-порога к душе человека. III. У дверей БДТ Налево с моста вдоль лазурных бликов названий, вечности строений, Легко ступая стоптанной тропою национальной вековой твердыни, В туманах, растворяя повседневность болезненных сюжетов огорчений - Уже у входа. Дверь ожиданием неясного восторга легко распахнута, отныне Прозрачен чистый воздух. Сползание с высот добротного усвоенного быта В метафоричный мир желаемых полетов притихшей светлой детской сказки - Естественно. Реальным волшебством движение времен пред аркой позабыто. Неощутимо зримо изменив пространство, смываю лоск, вдыхая правду Маски. Свободная Зона У Гудзона На фото С Ириной - бакинкой… Жизнь – Свободная Зона: Бродвея картинка… Одиночество взгляда Отречением дум… На могиле – ограда: «Ты был светел и юн!»… Страсть в восточном порыве Смыл Каспийский прибой... Звук ажурный (в надрыве?): -«Проживи как пропой!»… Бесконечна дорога За железным мостом… Для потомков ли, Бога Фото? С Ирой вдвоем. О, Баку! Алла Верды стране, где старый город, Где Низами шумлива и пестра, Где знойный норд, песком наполнив полог, Седую прядь растреплет у виска. Алла Верды Каспийскому рассвету, Когда пред куполом мечети на горе, День тянет руки и к теплу, и к свету В разноязычном стареньком дворе. Алла Верды земле, где прах столетий Впитал навечно память о родных, Но в суете сует историй быстротечных, Забыл приемных сыновей своих. Алла Верды векам, мерцающим под светом Трех ярких факелов в руках Гыз Галасы, Алла Верды, что есть на свете этом Всем -“Чох сагол”, всему - “Алла Верды”. Белые ночи Образ Белых Ночей, не давая покоя, ускользал от сознания, как туманы из рук. Поначалу казалось, что можно устроить пониманье явлению объясненьем наук. Но душе не желалось такого внимания, где всё ясно вне чувств и буквально без слов: и душа находилась не то, что в страдание, но в каком-то смещение естества и основ. Ночь понятной была испокон, изначально - В ней покоя глоток неосознанно мил. Светлый день утолял жажду дела и знанья: он противником тьмы так естественно слыл. Только в Белых Ночах боги странно смешали свет и темень, вдох - выдох, полет да покой, только Белые Ночи мой дух усмиряли оттого, что являли восхищенье собой. Вне Что будущее нам, Как, впрочем, и забвенье Вчерашних мотыльков. (А были ли они?). Одна строка вольна - строка стихотворенья, В которой боль ночей Да одиноки дни. Что в настоящем сон: Позор ли, пораженье, Желание согреть Не душу, а себя? Одна строка вольна - строка стихотворенья, Там где печаль жива, Но вовсе не верна. Что бесконечность нам - Всё! (только на похмелье): В туманной пелене Скрываются холмы... Одна строка вольна? Строка стихотворенья? У времени в плену Другие, но не мы. Песочные часы ...Оглянулся, а Минута Неприкаянной стояла Не шептала, не роптала – Со слезами на глазах, До прихода, до прилета Та Минута обещала Жизнь мою собой заполнить, Совестью принизив страх. Вот теперь она промчалась, Оглянулся. - Что, Минутка, Не случились ожиданья В предстоящей новизне? Тут другие закричали: - Не смотри на эту плаксу, Мы тебе подарим счастье - Будешь первым на коне. - Ах, Минутки, ах подружки, Вы желанны до прихода, Вздох волнует обещаньем, Да желанья - не полны. Страсть восторга беспричинно Перемешивают годы, Растворяясь светлой грустью В фазах блудницы луны. Эпистола пишу Письмо (ни строчек в нём, ни точек): - шум ливня в неминуемой ночи вкус майских распускающихся почек перемежаясь чайки и грачи разлука «галочкой» у краюшка листа потеря опечаткою под нею одна строка по-прежнему чиста её заполнить счастьем я не смею пишу Письмо: - перемежая боль, судьбу как марку прикрепив (за плату?), забавной запятой единственный пароль загадочно отправлю адресату. О, Грузия! О, Грузия, подобием вина Меня пьянила ты Святым своим свечением. Тебя я бросил пить. В том - не моя вина На странных тропах Самоутверждения. О, Грузия, подобием цветка Твой свежий аромат Дарил мне настроения. Я перестал вдыхать. Пусты мои уста Без терпких поцелуев Вдохновения. Там у самой земли Там у самой земли еще не было всходов: Теплота не притронулась к спящей душе. Неуёмным потоком стекала погода, Капли прошлых потерь растворяя в себе. Что-то было не так в этой спящей природе, То ли звук, то ли вздох ощутимым не стал, Мир искусственно зрел в новоявленной моде... За углом стыл в бесшумности старый вокзал. Не звучало гудков. Не клевал сизый голубь Зерен, брошенных наземь... ...(Опять эта дверь!)... Там у самой земли обнаженной и гордой Мне до слёз было жаль наших зимних потерь... Играя с Куклой ...вне страсти чувства воплощая, Я отдавал себе отчет, Что Кукла, право, не живая, Что Кукла, явно, не живет. Ей не мила дождя прохлада, Не раздражает голытьба... И не понять, что сердцу надо... (Увы, тряпичная судьба!). ...в той Кукле может воплощение всего того, что грезит в нас: восторг любви и восхищение, вне блеска чувств, вне блеска глаз? Моно Эзотерика Остывая, ушло лето, уступая место… - Займите (в долг) тепла.- Вчерашнее оглянулось светом… - Займите (в долг) вольности.- Голодные звери обглодали… - Займите (в долг) пробуждение.- Закрылось кафе в квартале: Раздаю долги радости. Пора поры Бабье лето - свадьба золотая ХОлода и пришлого тепла. Может это нега неземная Постоянство чувства обрела? Может это легкою рукою Кисть судьбы оставила мазок? Может между осенью и мною Счастья просветленный образок? Мукомол Играй, играй на скрипке, Ганс В порыве вдохновенья: У музыки прекрасен шанс Горения вне тленья. Скачи, скачи дружище, Джон Бескрайностью простора: Тишь тени в обрамленье крон Для скуки разговора. Люби, люби красавчик, Жан, Вино лелеет губы: Порыв единожды нам дан - Так будем ему любы! Вот Жернова и Мукомол Бессмертно безымянный: - Звук скрипки, Солнечный простор, Вина напиток пряный. Уговаривают - Осты-ы-ы-нь! – сказала мне зима, Играя белым светом. Стояли мрачными дома, Дымясь теплом При этом. - Осты-ы-ы-нь! – любя шептала ночь, Даруя сновиденья: Желала ночь Душе помочь В томлении сомненья. -Осты-ы-ы-нь! – шуршали свет и темь И были в чем-то правы… А я любил: Тепло и день, Причуды и забавы. Кстати Вчера я разговаривал с огнем. Огонь в общенье добродушно светел: Колеблется свободный воздух в нем, Покуда спит, не пробудившись, ветер. Приятно разомлевши от тепла, Округа в непроглядности лежала И всполохи поймав, ночная мгла Беседой нашей звезды обжигала. Огонь угас, прервался разговор, Ночь остывала, небо потемнело, Но слово, запалившее простор, В рассветной бесконечности алело. Бузиновая история Посажу бузину в огороде, Стану в знойные дни поливать. - Для чего, - спросит дядька Володя, - Бузину в огороде сажать? Что ответить мне дядьке Володе? Он проездом гостит у меня… Не в его, а в моем огороде У забора растет бузина. Надо же! распушились камыши отлетает лето облаками подыши в уголочке света приюти птенца в тепле (не окрепли крылья) ночь-сова сидит в дупле ухает могильно хвоя сыплется с ветвей прямо за рубашку склочный иней-брадобрей выкосил ромашку нет букашек всё в тиши отлетает лето распушилось камыши знать себе при этом Россыпь Остудите мечту, брызнув йодом на рану потери… Милый мальчик, не плачь – беспробудная ночь далека, Позолочен шатер, не скрипят приоткрытые двери, Белоснежностью дышат (быть может) одни облака. Отсудите слова – в них невинны прозрачные звуки, Полируя порывами запотевший хрусталик ума. Милый мальчик, не плачь – в каждой брошенной кем-то разлуки Утешает одно – непорочная чья-то вина. Сатир и Посейдон (Мы говорим не плАто, а платО?) На берегу, где каменисто плато, Мы встретились. Об этом уговор Три дня назад под звуки пиццикато Был заключен. - Вы помните наш спор? Я говорил о вечности движенья, Вы нагло отрекались от него, Не веря ни в искусство, ни в ученье, И ёрничали над концом всего. Играла музыка. В розарии у дома Чирикали, судача, воробьи, Фонтана бесконечная истома Переливала прелести свои Из тонких трубок в глубину вазона, Несли в бочонках свежее вино Два винодела… Музыка из дома Струилась сквозь раскрытое окно, Уже не в пиццикато, а смычковым Звучанием преображался мир… Я вам казался странно бестолковым, Мой милый новоявленный Сатир. Всмотритесь вдаль, в просторы океана: Могущество надменности глубин Трезубец будоражит неустанно Движением, преображая сплин, Казалось, вечного незыблемого плато, Где волны ласковы у каменной гряды… Твердь берегов - сомнительная плата За вечную живительность воды. ……………………………………….. В старинном дворике звучало пиццикато, Ложился звук мазком в углу холста, Под солнышком веселые котята Ловили тень пушистого хвоста. То лето "Лето - это маленькая жизнь". О.Митяев Звездочетом ловлю Моё лето-комету Ловко лето ловлю: У тепла свой черед. Лето - это любовь: Тянет душу к рассвету, Но в закатах дымит Белых зим пароход. Радость болью ранит, Если жизнь на пределе, Если песня души Без напева молчит. Радость болью ранит, Если детства качали Приходящими стужами Белый снег порошит. Шум дождя Не совершенен дождь, Шуршанием по крыше. Такт сердца моего- Дождь ритмики моей. Не совершенен звук: Он жил октавой выше В нескладной тишине И темноте ночей. Был совершенен вздох И первый плач ребенка! Премудростью томит Перед уходом взгляд. Аллюром пронеслась Стремительная конка: У кучера с кнутом Изысканный наряд. Но совершенно всё - Осталось совершенным И в совершенстве том Лучит нам светлый лик, То память о былом Своим теплом нетленным, То жажда новизны, Где вечный дух возник. Столица в грозе Предгрозовой угар болезни... Виски раскалывает боль... Таблетки будут ли полезны, Когда наигранная роль Не радует толпу, а зритель Зевотою изводит рот? Отчизны добрая обитель Слезами детства не спасет. Грозы повинная печальность В душе внезапно разрядит Слащавость мысли, страсти сальность И, посмеявшись, наследит И в комнате, и на терраске, И удалившись невзначай, Оставит небосводу краски, А горизонту - темный край.... Неслышный блюз Харон в песочнице возводит минареты... Саксофонист на Розовом коне, В дыму метаморфозной сигареты, Подъехал звездным вечером ко мне. Пегас облезший в стойле позабытый, Глазами мутными смотрел на странный мир... Саксофонист душою был открытый, Как развращенный весельчак Сатир. Вино лилось, Морозы приближались, Час отрешенности казался нелюдим... Друг к другу лошади, похрапывая, жались: Быть может, мир прекрасный снился им. Харон заканчивал постройку минаретов, Но рушил их какой-то карапуз... Без музыки, без смысла, без куплетов Саксофонист играл неслышный блюз. Ялта В гальке прибой: "...Ял-та-ял-та-ял-та..." - (Леденец, перекатывая во рту) Солнечный зной "...Та-ял-та-ял-та-ял..." В детстве моём налету. Лето. Дубль два Упоительный глоток: лето выпито до дна; золотистая канва теплоты (на посошок?). одинокий клин на юг: утомления испуг. ...(расставанье - не судьба, где природы голытьба)... но была ж, была, была статность летнего тепла! остывающий глоток нежности (на посошок?) Пружинистость летящего ! у устали уставшие уста ума услада пружинистость летящего листа едва ль отрада над вечностью надрывной тишиной моста ажурность скрипичный мир придуманный тобой Aimer амурность прибрежная пристрастность ветерка мгновенье вздоха пружинистость летящего листка а ля эпоха! Колокольчик Неожиданно и нежно Протрезвонит колокольчик. Колокольчик одинокий Одиноко прозвенит. Ветер лютый шалью снежной Мир окутает небрежно, И небрежно зимний вечер Звонкой нотой отлетит. Ай, пойди-найди снежинку Прошлогоднего восторга. У восторга в прошлой жизни- Колокольчика удар. Ай, пойди-верни снежинку, Что кружилась в небе долго. С чувством гордости и долга Предъявляя божий дар Красоты. Застыла в звоне... Колокольчики трезвонят... Колокольчики трезвонят... Время катит на пожар. Дорога на lie d’Oleron По мосту в бесконечность лета. Скажи, Куда ведет эта бесконечная дорога по мосту? Скажи, Какой смысл в переезде с материка на остров? Скажи, Чем притягивает взгляд мелькание за окном автомобиля? Скажи, Откуда появляется неосознанное желание свернуть в сторону? Скажи, К чему томление в сердце, когда смотришь в зеркало заднего вида? Скажи, Отчего, смертельно уставший, ты крепко сжимаешь руль? Скажи, Зачем и впереди, и сзади мчатся подобные тебе? Скажи, Куда ведет эта бесконечная дорога по мосту? *** Ночных ветров шальной водоворот Меня пугает холодом и мраком... Люблю тепло. Его святой полет Возносит светом к небу нежным злаком Мою печаль, перерождая в смех, Мою тоску, перерождая в страсти, Не то что, обрекая на успех, Но уводя от золота и власти... Я у тепла и света весь в долгах Не расплачусь в мельканье лихолетья, Вот отчего ночами на плечах Так тяжелы мои года столетья... *** Подберите меня у промозглой дороги (В одиночестве ночи судьбина темна), Положите меня на скрипучие дроги, Отвезите туда, где всем вдоволь тепла. Где у моря прибой так понятлив для слуха, Где стакан молока да открытая дверь, Где не в черном, а в белом считает Старуха В новом отблеске дня остатки потерь. *** Поплачь во мне! У моего плеча. У сердца, У понятия и веры, Поплачь во мне! Легко. Не сгоряча. Стань чистотой, Как синь небесной сферы. В нас темнотою ночь обожена! Боль затаилась.... День повторно светел. Поплачь во мне! В том не твоя вина, Что чувства сдержаны, Что мы давно не дети. В слезе твоей Есть чистота любви Вне одиночества, Вне горечи страданья. Поплачь во вне! И бережно прости Мою любовь С оттенком состраданья. Мой ветер В искуплении стыда, В исступлении потери Отворяет Ветер Двери В некуда. Перемешивая власть, На распутье зла и веры, Обнажает Ветер Эры Страсть. Обретая чистоту Вне движения и цвета Приласкает Ветер Света Красоту.... ............... Ветер приберу к рукам. Посажу навечно в клетку Дам воды, зерна, конфетку, Да прислушаюсь к речам, Как он в памяти былой То гордится, то в печали Вспоминает свет и дали, Что за пройденной чертой. Ветру, знамо, повезло: В доме тихо и просторно Обнажаются покорно Рёв и страсть, потери, зло. Ветер в уголке стыда То краснеет, то робеет... Дверь открыта, но не смеет Ветер возвратить года. Арена Арена! Здесь слова вольны Метаться ловко и свободно, Здесь каждому из них угодно Жить от молвы и до молвы, Стирая грани естества, В туманы, пряча очертанья, Оставив в сумраке незнанья Черты любимого лица. В аплодисментах утонуть! Молчаньем в миге захлебнуться! На шёпот ловко улыбнуться, Приоткрывая страсти суть... Арена! *** Когда ослепнет старый пёс, Наступит ночь. И боль разлуки Не сможет темнотой помочь Душевные скрывая муки. С березы вольно опадет Последний лист - Закоченеет... Ум стариковский не поймет И вздрогнуть сердце не успеет, Когда ослепнет старый пёс. Обручальное интермеццо У одиночества Не мыслилось начала, А в музыке Не верилось в конец... Он тихо уходил, Ты гордо промолчала, Разъединив Два нолика колец Катились с горки Разночтения, сверкая - Две странности, Скреплённые судьбой... А музыка Не мыслилась без края, И одиночество Не брезгало собой. Квартирант Иванов выходит на балкон, Иванов гуляет по балкону: В душном воздухе квартиры он Уподоблен собственному стону. Иванова привлекает двор, Иванова с детства манят горы И душа стремится на простор, Осуждая комнатные споры. Иванов на небо посмотрел: Там луна разрезана на части Зыбким следом реактивных стрел - Знаком утвержденья зыбкой власти. Что-то стало Иванову жаль: Церковь белая вдали у горизонта Вместо купола несла его печаль, Незабытой похоронкой с фронта... Оставляет Иванов балкон, Пожимает Иванов плечами: В комнате его дверной проём Наглухо заложен кирпичами. О вкусном и здоровом слове Забавляясь чувствами игриво, Как щенок, играющий хвостом, В лавку слов вхожу неторопливо, Словно слон в советский гастроном. Озирая пустоту прилавка, Кланяюсь с апломбом продавцу: "Шурин мой известный в мире Кафка, Дайте мне на ужин холодцу". Тётка, фыркая, слюнявым взглядом Вперится в очкастое чело, Нехотя вильнув объемным задом, Холодца отвесит полкило. Расплачусь потертою монетой, Холодцом порадую жену Ласкою любовной обогретый За горчицей к Далю загляну. Mystic shadow, bending near me... Инсталляция по Стивину Крейну Силуэт моей тени, Ты поведай о том, Что в тебе от Гиены, Что в тебя с молоком Я впитал от устоев Прошлых лет и времен? Что в тебе есть от Трои, Там, где я погребен? Тень моя, Расскажи мне, Что таится во мне: Или гордая птица, Иль стрела в колчане? Тень, Не нужно движений Вслед улыбкам моим. У тебя есть ли тени, Как ты преданна им? По крайней мере Эзотерика Оставляя движения, Парковал в неуютность надежды Свет вчерашней мечты, Наслаждаясь покоем забвения Одиночество тешил Полетом свободным без смысла На ветру лепестком в чистом поле. (Только дети, играя, обретают всевластье над миром). …Пеленаю ребенка В настроениях собственной воли… Меланхолия Ощущение нереальности Непричастности к бытию. Погибаю в душевной алчности У сердечности на краю. Прикасаясь обманом призрачным, Мир рисуется предо мной И от этой враждебной близости Веет пепельной сединой. Закрываю глаза и падаю Во все стороны, вниз и вверх, Перепутав великое с падалью, Непорочность считая за грех. Непонятное вдруг надвинется Дуновением холодка. В что-то липкое криком вклинится Побледневшая с дрожью рука. В ночь упругую тело вломится, В струны мышц ударяет мозг. Серый берег, качаясь вложится В бесконечно холодный мост. Я уйду в окружении призрачном. Не себя, а других любя, За спиною слепые прихвостни Небо черное голубят. Девять писем Музе I. Я не знал ничего О тебе В эту зиму поэта И в незнании том был покоен как гладь Что над морем лежит Внеобъятной доступностью лета Что в спокойной заре В новом дне чистотой занялась. Я не знал на чуть-чуть, На кусочек На толику знанья Не на взгляд Не на вздох В приближении нежной руки Я не знал ничего Не планеты Не даже названья Где бы можно кому-то Отыскать тебя, вообщем, легко. II. Теперь о строчках.... О стихах и боле: Мне их писали в юности моей (Там я с девчонкой целовался в поле Ромашковом...) Теперь строкой Твоей Перенесен, Перемещен Откуда? В какие дали? Странны времена.... Стихи мои Они слегка устали Да что стихи- Приходит седина Но страсть не меньше - Чище? Может чище.... И глубина - приятнее душе, А поперек порыва - Чаще мысли Не очень новые, Но и, увы!, не те. .....Всё это так- Миг (может?) настроенья, Усталость? Не растраченная страсть? Или грядущих дней, Весенних дней мученье, Там где любовь цветеньем занялась? III. Да, Женщины- Они мои Кто в приближенье, Кто поодаль. Гарем? Прости, не мусульманской я породы. Свет Женщины Со всех сторон Его я впитываю страстно И неосознанно при том И верую, что Безопасно... Да, безопасно! Так и есть! Восторженно, Легко, красиво С себя сгоняю лоск и спесь, Бунтуя, Или молчаливо. Сгоняю все: и страх, и лень, И неуверенность, И злобу... Себя, теряя, вне потерь Приобретаю в них свободу. IV. Тебе не хочется во мне Всех прочих зреть И погружать меня во сне В чужую речь Движения иных (других?) Во мне не знать И чуда помыслов моих Искать.... И находить И принимать Быть может - всласть. Тобой не принята во мне Чужая власть И страсть других других повтор Тебе не хочется во мне Их разговор И взгляд иных И вздох не мой... Тебе не хочется в тебе Чтоб я не твой? V. Поступков нет между Тобой и мной Поступок - ложь, Наигранное действо: В одних - порыв, Игра и лицедейство. В других - Не проницаемый покров К тому, что вне поступка- Естество, Что от природы (Грубое сравненье!) Иной поступок- Лишь ума творенье Когда в душе темно.... VI Оставь меня! Не прикасайся боле! Любовь трудна, Рассудок слеп как мышь Летучая, Как Лысая гора ли, Горе. Смеешься и молчишь? Мне не к чему Бездонный этот омут, Где страсть жива С размахом, правя бал... Но не рази меня Движением к другому, Не предавай того, В чем я страдал. Оставь меня В свободе выраженья... В той пустоте - Погибели мой час. Любовь моя - Такое неуменье Разъединить навек с тобою нас. VII Твое Молчание - Вранье ли? Легкий такт? Сознательно - не боль, а бережливость? Припрятанный на черный день пятак? Иль обуздание того, что не строптивость? Ложь во спасение? Как в спорах много слов! То за, то против, В честности - не знаю. Каков не был ответ- Ответ, увы, не нов: Лишь приближение К отсутствующему краю... VIII Всех женщин естество В тебе Превыше всех! Смотрю в прозрачное стекло И дат, и вех: Взгляд проникает так легко Мил- чувств восторг Тяну ладонь- А там стекло С вчерашних пор. К стеклу спиной- (Простите грех!)... Ты - Предо мной. Одна Вне Тех.... IX Могу? Хочу? Нет! Растворяюсь я В той чистоте, Что так привнесена Из тех с кем мог, Из тех - кого хотел Вне дел... Притронешься ко мне- Я вспыхиваю в раз От нежных чувств, Естественности глаз, Распахнутости, Веры, Доброты... Всё это - Ты! Весь мир в округе полниться тобой, И птицы лёт Так волен над землёй, И бережен кивок, Восторг, И страсть. Могу? Хочу? Всесильна твоя власть В величии моём И даже в том, В чем (знаю!) Я Доселе не рожден. Знать бы у подножия гор мягок луг... режет слух вечный к небу полет (ястребиности дух)... -не-сошлись-разошлись- Там у кромки волны не песок, а печаль На губах - сухота, Под ступнями пожар (-взгляды вдаль-) остуди чувства жар... награди!... ...но в груди? Бестолковость... (настой из травы пригуби) Не губ-и-и-и-и-и-и! Стой! Постой! Акварель так мало слов, где звук - молчание, так много боли в тишине... непостижимый миг Венчания - пролетным днём в моем окне... (минуты страсти-настроения - прохладность звонкого ручья: в них вечной жизни наслаждение коротким всплеском бытия). Около Когда маэстро Владимир Спиваков показывал попутчикам скрипку Антонио Страдивари I. Нью-Йорк... Аэропорт... Кафе... Столы - материки... Огни слились... Беседа в месяц Рождества... Артерии времен переплелись Не то в обыденном, Не то в час божества... Мгновений остановленная суть: Полет отложен... Пауза времен... Нью-Йорк... Аэропорт... Зависла грусть Молчанием струны Мир бренный погребен. Приостановлен бесконечный торг... Столы-материки... Аэропорт... Нью-Йорк... II. У струны бела мелодия В призме шалуна-смычка... При народе, В огороде ли, Орхидеи, Бузина... Совершенство ль достижения, Постижение ль себя? У смычка шальное рвение. (Знать у ног лежит страна). Признаваем? Узнаваем ли? - Боле большего желать... Руки звуком обожаемы, Знать Кому бы подавать... У смычка игра-мелодия, В упоении струна... В огороде - Благородия, РОдным дядькою страна! Муза на два мига Вы были музою на час Как божество, как вдохновенье... Улавливая настроения, Стихом одаривал я вас. Вы были музою на взгляд... Деревья в снежных хлопьях стыли, Неясность превращая в были За частоколами оград. Вы были музою на вздох... Вдали семейного уюта Зима накручивала круто Тепла и зла чертополох. И солнца одинокий глаз Не проступал сквозь серость неба... Что это было? я ли не был, Иль были музою на час? *** За легкость нежного парения Самозабвенной чистоты, Благодарю не привидение В туманной дымке наваждения, Благодарю, что ты есть ты. В другой стране совсем не странной, За рубежами рук твоих, Друг ненаглядный и желанный Встаешь из памяти туманной, Деля разлуку на двоих. Промчатся дни пустой растратой, Уйдут в неизгладимость встреч, Вернусь я словно неженатый, Восторженный, прямой, крылатый, Чтобы опять тебя беречь. И на века, и на мгновения Я брошусь в запахи твои И стану верить в настроения Мечты возвышенного пения С непогрешимостью любви. Лёгкая трансформация Любил я осень, но теперь Мне нравятся весна и лето С шальной пронзительностью света И отдаленностью потерь. Любил бунтарский склад ума Теперь вступаюсь за разумность. Претят и голод, и разутость, И не набитая сума. Еще вчера я был далек От мысли, что живу не вечно. Умчался в прошлое беспечно Восторга легкий мотылек. Всё от того Памяти Царевича Алексея Эзотерика Порезал как-то мальчик пальчик - Сбрил бородёнку бородач, Закрыли на засов подвальчик, Покинул ветку странный грач, Такси подъехало к подъезду, Шальной комар влетел в окно, Партийцы рапорт сдали съезду И пили что-то заодно, Шел с озера рыбак с поклажей, На храм задумчиво взирал, Ларёк весенней распродажей По карточкам соль предлагал, Звала зачитанная книга, Закапал проржавевший кран, От тектонического сдвига Забил шампуневый фонтан, Играл оркестр на поминках, Смеялась звонко детвора, Сосед в поношенных ботинках Помои вылил из ведра, Надежду, укрепив молитвой, Достал я старый чемодан, Все от того, что острой бритвой Порезал пальчик мальчуган. Запах Эзотерика Мне б надо умертвить героя, А он – живуч. (Сундук хранит яйцо с иглою, Да дуб могуч… Закрыты наглухо границы Вне теплых встреч… Огнем бенгальским насладиться Мешает речь… Окаменела к лесу боком Изба-ковчег…) Герой пропитанный пороком Среди калек. Этюдность Эзотерика Орлы вне зоны – небеса прозрачны, Легко дышать, движения легки. Осенних дней напыщенная мрачность Подачей ложной вовсе не с руки. Площадка радости обнесена забором: Под вышкою за проволокой – темь. Взгляд тренера - надежная опора, А прочие – тоска да канитель. Полет страшит бездонным интересом, Парят орлы над зоной бытия… Да здравствуют желания под прессом! Да здравствует запретная заря! *** Что знает дерево, чего не знаю я? Чем дышит ветер, тучи разгоняя? Какая истина покоится иная В их естестве, укрывшись от меня? В ладони зачерпну глотки воды, К губам потресканным преподнесу их свежесть. Прохладою, перемежая нежность, Со всей вселенною вдруг перейду на "ты". И вот я дерево, и ветер, и рука, И облаков белесое начало, И чайка над упругостью причала, И белоснежность в кружке молока. Врастая в суть движений и вещей, Душою растворяясь в круговерти, Я в то же время: от рождения до смерти - Весь сам с собой и более – ничей. *** У городов три стадии любви, Три времени с рассвета до заката. В них бытия востребована плата То самоотреченья, то мольбы. I. Движения причудливо остры У мальчиков страдально - неженатых. Среди домов угрюмо-угловатых Их помыслы и взгляды так пусты. II. У власти – в галстуках и выраженьях лиц Загаженность манер и сытость позы, Врожденный страх безумства и угрозы Над явью вечности, перерожденной в блиц. III. Старик - бульвар…. Его перевожу На перекрестке под зеленым светом: Свободою порыв едва согретый Едва в туманном взгляде нахожу. Уходящие Онемевшая строка, Скрежет памяти – истома…. Я опять бегу из дома Навсегда и на века. Взглядом озираю лес В непрогляде одичалом, Сердце брошено в начало И восторгов, и чудес. Вот в лазурной новизне Растворяюсь – сахар сладкий, Мир, влюбленный без остатка, Не влюбленным станет мне. Стержень страсти и времен Обнажится до предела И душа взлетит несмело В тихом звоне . *** В движении пера есть дерзкий риск нахальства, Где за строкой строка рождается на свет, В прозрачной чистоте, легко и без бахвальства Из глубины души проклюнется сюжет. Но форма тяжела как ржавые оковы, Полет не по прямой, а в сторону и ввысь. О, что мне до того, что правила суровы, Когда колени все о страсть ободрались. *** В природе холодно и сыро И неуютно от того... Луна полуголовкой сыра На крыше дома моего Лежала... Время надкусило Ее с растущей стороны... Привычно полночь истребила Ушедший день, А для молвы Оставила лишь тень событий, Остатки слов, осколки дел, Несостоятельность открытий, Пустых потерь лихой удел. Как не было того, что было, А были в небыли - тоска И нерастраченная сила, И не согретая рука... Она, рука, рукопожатью Была бы рада в прошлом дне, Но видно, подыграв ненастью, Опять ты не пришла ко мне. *** Не возвращайтесь на Арбат Арбат как детство - невозвратен. Вчерашний - был душе приятен, Теперешний - давно не брат: Сегодняшний - слегка развратен, Хотя ему как прежде рад. Иду по центру мостовой Перекрещенный фонарями. Художники косят глазами Безмолвно требуя: "Постой! Мир акварельными мазками Запечатлеет облик твой". Метеоритом пролечу, Минуя яркие витрины.... Умом серьезного мужчины, Печаль от сердца отлучу, Стараясь быть и всё успеть. Над одиночеством и снами, Создам Меж Материками Арбата Мировую Сеть. Рефлексирующий Ремейк по анти Evariste Desire de Forges Parny Готов любимую в объятья заключить, Лишь час свиданья овладеет мною, Готов твои глубины я испить, Соизмеряя сердца стук с судьбою. Но разумом приторможу порыв... И Божий лик, повиснув над кроватью, Нетерпеливой пылкости нарыв Любовною излечит благодатью. Визажисту Смени моё лицо, разгладив боль морщин, улыбку прорисуй на пожелтевшем лике, наполни детством взгляд, потухший без причин, и маской освежи моих восторгов блики. Не приукрасишь дух, но внешность изменив, заставишь мир смотреть на образ обновленный, где мимики мотив, что был так молчалив, вдруг зазвучит струной в восторге обнаженный. Вот оклемаюсь Эзотерика (Белая кошка гуляет зимою по снегу... Падает лошадь, случайно ступая на лёд...) Я обязательно Гостем, дружище, приеду: Вот оклемаюсь, Надеясь, безумье пройдёт. (Спины у сосен прямы неподкупностью страсти... "Реки извилисты" - птицы щебечут во тьме...) Я обязательно Стану сторонником власти: Вот оклемаюсь, Срывая оковы во сне. (Боль утоляют глотками простуды рассветы... Лилии вянут, скрывая восторга печаль...) Я обязательно В письмах отправлю приветы: Вот оклемаюсь, Влюбляясь в небесную даль. Цветы магнолии в уютном дворе Цветы магнолии. Уютный старый двор. Вдоль окон на чердак По лестнице скрипучей Седою памятью крадусь, как жалкий вор, Все дальше в прошлое, все выше и все круче. Остановлюсь, дыхание тая. Вдруг невзначай скрипнет миг вдохновения: В цветах магнолии мелодия твоя, Как детства нежного святое дуновение. Встряхну видение реальностью тоски, И пред лицом своим, увидев близко руки, Вдруг осознаю - старости мазки Все дальше нас уводят от разлуки. Цветы магнолии - как незабвенность встреч: Давно вас нет, но цвет и запах вечен. Мне ни к чему вас в памяти беречь Поскольку я, как и всегда – беспечен. Весна опять. И наслаждаясь вновь Теплом восторга, приближаю лето. Душа цепляется за новую любовь. Магнолия мир застилает цветом. Такое банальное -"Не более того, что там под крышей Стояла темь немого чердака. Не более того, что было выше Правдоискателя и чудака. Не более того"...... Вы так просили Писать о мире, забывая стиль, И откровения в стихах боготворили, Как позапрошлый век хвалил кадриль. Я отвечал вам просто безучастно: -"Словам и просьбам не хочу внимать. На склоне дня становится так ясно Все то, что предстояло потерять. Давно смотрю на век, пренебрегая И смыслом слов, и переменой дел, Легко и просто мир воспринимаю, Тем более - свой будущий удел. И не чердак манил меня под крышу: Люблю морскую чайку на весу, Живу порывами. И, кажется что, слышу Как бьется паутинка на ветру". "Все так банально, - вы мне отвечали, - Банален век и ложность высоты!" Вы говорили и не замечали Моей души в банальности мечты: Там - каждым утром Молоко в стакане, Там солнца ослепительно с небес, Там хочется тепла ушедшей мамы, Там к морю синему живой ревную лес. Никто нечто "НИкто", - произнес. Вслух. "НЕчто",- отозвалось. Вдали. Вечер - сер и глух Фонари Офанарели Не жег уже жар В отблеске пожара Став шкурой ужа Сползаю в бытность Отживших чувств Опавших дней Скрытность Душе моей Милей глухая Сырой тропою Во след ступая Любви шальной. "НЕкто", - произнес. "НИчто",- отозвалось. Около вагонное около балладное Отправляю поезда В твои страны дальние. (Машинистом дам гудок Над перроном вечером). Ах, попутчики твои Милые да странные! Полустанки - города - Расставаньем мечены. Разговоры с говорком Приукрасишь выдумкой... Чай горяч с проводником Резким словом выудим... Бесконечная страна - Путь очерчен знаками... У окошка у окна Банки пива с раками Да соленый огурец, Корочка накрошена... И пути - один конец И слеза - не прошена. Сжимая скулы Ремейк по Андре Люто (с французского) В Ля-Рошеле мачты ощетинились, Небо бронзовее час от часу. Небеса пролились (либо вылились?) В море и глаза мои, во взгляды. В Ля-Рошеле время неприветливо, Буря гонит волны, вой - неистовый... Мачты шелестят, в ветрах запутавшись... В Ля-Рошеле вечереет медленно Погляжу-гляжу: всё так запущенно, Что спиною к бухте да по улочке Мимо столиков накрытых смачно стульями В глубину покоя и забвения. В Ля-Рошеле зажимаю скулами Встреч несостоявшихся веление. Осколки Осколок первый Я люблю по-иному И не так как вчера Видно, ближе к земному Влекут вечера, Может птица в полете Желая парить, Оборвала на взлёте Ариаднову нить. Видно листья устали Зеленея дышать, Да страшна под ногами Прогнившая гать. (В утомительном скаче Пожалею себя). Я люблю не иначе, По-иному любя. Осколок второй Сдам в наём Америку Комнатой в квартире: Заселяйтесь с верою Да живите в мире. А Россию с удалью Про запас оставлю: Глубину вселенскую Добротой прославлю. Еще один осколок Осень! Подруга моя Осень. Проседь! Листвы поникшей проседь. Просят! Тепла немного просят: -"Еще!"- Не остывшие чувства мои. Элегия Ремейк по Кристине Тот (с венгерского) Как незаметный моросящий дождь Смывая склон оврага, обнажает Суть корневища - жизнь моя точь-в-точь Из памяти твоё лицо стирает. Но вспоминается мне лета страстный жар, Экскурсия... Как встретились с тобою, Тогда я чувств своих естественный пожар Разжег желанной, но надуманной судьбою. Что ж ты молчишь, носком трамбуя снег? Забыто листьев смелое шуршанье, В просветах туч не ярок солнца свет И воронов прощальное рыданье Перечеркнуло невозвратность лет... Сомну пустую пачку сигарет.. Сейчас бы затянуться дымом едким, Окурок, бросив в отреченье лет, Дотла спалить обрубленные ветки. *** Хочу назад... Там - детства чистота, Там - слезы и обиды быстротечны, Там - нежная ступня И мягкая трава В прикосновении своем Взаимно встречны. Вне бесконечной суете себя, Вне одиночества, Вне мира и метаний Плакатик маленький: "Люблю одну тебя В своих фантазиях, В желаниях мечтаний!". Плакатик маленький Всего - тетрадный лист, В косую линию, (Тетрадка тоньше стала). И змейка (слева) вырванного края С неровною строкой пересеклись. Плакатик не для всех. Он для тебя. Он - не отправлен. Он - вне чувства долга. И в строчках тех - нет страсти, Нет огня, Страданий нет, Лишь новизна восторга... *** Что жизнь? .... То вереница встреч, То счет разлук (порой печальных), Стиха непрошеная речь В осколках чувств Цветных, случайных. Задумчивость в прищуре глаз... Рука с раскрытою ладонью... Час первый. И последний час... Пролёт! (С восторгом или болью?) Иллюзия одиночества В плену надежд, мечтаний и восторга, Являя миру чувство доброты, Под неусыпным оком чувства долга Сжигаем к одиночеству мосты. Вот пропасть бед душа преодолела И, кажется, подобную нашла, Но в полумраке дня осиротела, Привычно так сама в себя ушла. Душе печальной до того тоскливо, Что отозваться хочется во тьме На неожиданно явившееся диво, На свет чужой в зашторенном окне. Но чудо вдруг становится обычным И гаснет свет под натиском зари, И одиночества иллюзия привычна, Как в белоснежности привычны снегири. Обряд прощания Обряд прощания Отточен, как нельзя -, До умопомраченья, До молчанья. Заложено программой изначально: -Враги? -Ну что ты - Бравые друзья! Обряд прощания - Таинственный обряд. -Рыдания? -Да что ты, бога ради! Ствол дерева Теряющий наряд, Помятый лист Из старенькой тетради. Сожалея Эзотерика I Настырно быть задобренным делами, Наклонностью чураться новизны, Играя снами (кегельбан с шарами?), Случайный взгляд (проценты из казны?). Чем обернулось время? Сожаленьем? Страсть в стороне стоять - пустая страсть... Звон колокольный падал на колени не откровеньем, едва ли в масть... Подарят весть: Слепец, Пророк, Глашатай, Разносят боль сорокой на хвосте... Слова не Те... Мечты не Те... Однако, Солдаты Все В кирзе. II ...Цыганка - прорицательница чуда "Сбылось, кричу, сбылось, опять сбылось!" разбито всё цела одна посуда и время невзначай оборвалось: текло, текло, не медленно, не быстро, как подобает времени ему, но звякнуло цыганское монисто под бархатное чудо-бахрому. И... Ветер выл, в пылу метались листья, прищурив взгляд, смеялся странный Бес. Солдаты дня в кирзе блестяще чистой выскабливали просеку небес. Не в своём уме -- Стань серебряной монетой. -- Разменяют в суете. -- Мчи Зеленою каретой. -- А доеду ли к мечте? -- Научись полёту птицы. -- Крылья - лишнее ханже? -- Посмотри, как светят лица. -- Но тела же - в неглиже. -- Счастьем утоли печали. -- Счастье - выдумка ума. -- Гордость с духом обвенчали. -- Неужели, задарма? -- Протяни ладонь открыто. -- Плюнет в руку дерзкий хам? -- Возроди всё, что забыто. -- Что, огласку всем грехам? -- Дай воды, любя живое. -- Дождь поит всё на земле. -- Выдай пенье горловое. -- А в своем ли ты уме? Песенка лягушонка Тра-та-та, тра-та-та! Одряхлела Красота, Донеся под старость лет Обмусоленный скелет. Тра-та-та, тра-та-та! Славься, антивысота Выползающих тузов К звездам прямо из Низов, Тра-та-та, тра-та-та! Череп - чудо пустота, Но страшнее всех пустот- Не наполненный Живот. Тра-та-та, тра-та-та! Безыдейность - маята, А с идеями, ей-ей, Жить становится трудней. Крабы Как-то я у моря, Под шумок прибоя, Утащил двух крабов Для крабьего боя. Только в банке, сидя, Крабы на окошке, Жизнь мою всю видят, Потирая ножки. И смеются долго Крабы спозаранку, Мол посажен с ними Я в квартиру-банку, Мол украли море У меня когда-то... Вот какое горе С крабами, ребята. Осьминог Глубоко в прохладном море, Вам, конечно, невдомек, Проживает одинокий Восьминогий осьминог. Каждым утром, рано-рано, Лишь забрезжится восток, Умывает из-под крана Восемь ножек осьминог. Съест за завтраком рыбешку, Дверь закроет на замок И уйдет искать работу Безработный осьминог. Но на службу принимали В царстве том одних миног, Жили-были и не знали, Что такое осьминог. Как увидят - корчат рожи, Не пускают на порог, Говорят презренно: - Боже, У него же восемь ног! Вот и ходит грустный, грустный, Молчалив и одинок, Очень ловкий, очень умный, Восьминогий осьминог Пастушка Подражание Р.Бернсу Пас я с пастушкой молодой Овечек в чистом поле, Она была полунагой Я тоже был не боле. Весь день валялись мы в траве, Овечки сладко спали. Букашки ползали по мне И чем то щекотали. В глаза пастушке я смотрел, Она смотрела тоже. Я был застенчив и несмел, Она была похожей. Под вечер побрели домой Овечки и барашки... Мне вспоминается порой Как ползали букашки. *** У строчек не прошу прозрения, У неба славы не прошу, Едва ли отмолю прощения За боль, которую ношу. Едва ли светлыми слезами Жизнь успокоит в праздный час, Разгладив бережными снами Морщинки в уголках у глаз. Едва ли ветер на рассвете Растреплет челку. Что трепать? ...Ах, это небо, этот ветер Душе так любо принимать. Пророчество Сандаловым листом окрашу желчь разлуки Сметая в погребок задумчивости пыль Мир, обрекая свой на страсти и на муки, Изображу в душе лирическую быль. Вонзаясь в листопад то смехом, то слезою, Смывая пальцев хруст во вздрогнувший мотив, Прощальным вечерком безумие устрою, Гостей и не гостей по полной угостив. Бегите от меня. Берите, что берётся. Несите невпопад и вещи, и слова. Глядишь, через века прозреньем отзовется Безумная строка и странная молва. Сонетка Эзотерика С письмом в руках По бесконечной дороге Из пункта "А" в неизвестность. Меж сосулек с крыш Перелётной пташкой К звуку радости: - "ДождалИсь!". Чай не остыл еще, Ужин был тих - Разговор удивлял пониманием. В закрытой книге Притих стих Без названия. Пожатие рук Забылось в трудах. Сверчок не успел распеться - Вечерело. Влетел шмель Запоздавшей вестью. Строкою письма Оборвалось лето, А казалось - вечность. Будто сожжена Прочитанная жизнь: События - не в новинку. Книга закрыта, Закладка забытая Разрезала середину. Через века к иным - Любопытным взглядом Строка распечатана На удивление: В письме памяти По бесконечной тропе Из пункта "А"... Кинологический ноктюрн Забыли меня Собаки родной деревни - Пять лет проживаю На тридцать девятой Street, Где даже дворняги В намордниках непременно, А псы имеют Вполне респектабельный вид. Мне скажет сосед, Улыбаясь слегка иронично, Что нет в Нью-Йорке Бродячих бездомных собак, А если встречаются - Это совсем нетипично, Скорее, типичен у дома Какой-нибудь флаг. Что спорить с соседом - Соседа люблю, уважая, Взаимной улыбкой отвечу На праведность слов. Ему не понять, Как я часто в тоске вспоминаю Простых деревенских Без толку лающих псов. Следующий Обрадуй попутчика, (Двигаясь в ночь), В местах, где чужая дорога, Ведь кто-то живой ему должен помочь В безмолвной надежде на Бога. Готовясь к уходу (Иных не порочь), Прими, что осталось немного, Ведь кто-то живой тебе сможет помочь В безмолвной надежде на Бога. Судьбу завершая, Последнюю роль Наполни дыханьем итога, Ведь кто-то живой облегчит свою боль Строкой твоего эпилога. Перфект Дожить, доплыть, додумать, дострадать, Домыслить, долететь, дотлеть, доплакать, До наслаждения до радости подстать Доподлинно допеть, дурача слякоть. Не знать, не звать, не воздыхать, не врать, Не огорчать, не возлагать, не охать, Но, падая, не ползать, а летать, Любовью опорочивая похоть. Признать, принять, придумать, прикипеть, Призреть, прилаживая приворот природы. Примёрзнуть, приласкать, принизить смерть, Смеясь, перечеркнув судьбу и годы. Узнав, уйти, укромно унеся Усладу уст, узнавших упоенье, Угрюмо увязать узлы ума, Укоротив уключину призренья. Остров Печали Трамвая божия коровка Ползет вдоль островного плёса Позванивая бубенцами... Листва, бросаясь под колёса, Еще не скорчилась от стужи. По рельсам истекают лужи, Разбрызгиваясь серебром. Вне власти сникшего светила Ночами леденящий воздух Отполированность железа Изводит въедливым ледком. Настырность воробьиной стаи На остановке, где трамваи В себя впускают пассажиров, Незамечаема давно. Гладь вод мелькает меж столбами И притягательные дали Иного Острова Печали Видны в трамвайное окно. Истопник I Легко понять, как складывать в слова Прогалины весеннего разлива, Когда людская странная молва Ведет к теплу бессмысленно игриво. Приятна лесть необратимых фраз! Лелея чувства нежностью в рассвете, Легко понять, как мир, в который раз, Строку меняет в праведной газете. Легко принять, взирая ОТ и ДО, Слова судьбы, одобренные разом... Но радоваться прелести "Бордо" Куда искуснее, чем вымышленным фразам. II Истопнику приснился мир иной Под ярким солнцем призрачного лета, Довольствуясь истлевшею судьбой Он прославляет жизнь лихим куплетом. Истопнику не слышались слова, В которых ОТ и ДО обозначали Иные звуки, в коих голова На грудь склонялась в скорби и печали. Он знать не знал, но чувствовал душой, С похмелья просветлевшей от запоя: Свобода мысли в голове шальной Важнее государственного строя. Умирающий поэт своей возлюбленной Тихо, милая, тихо! Прислушайся к листопаду за окном. Тихо, милая, тихо! Поплачь беззвучно о прошлом. Тихо, милая, тихо! Ночь не страшна, если рядом Ощутимый шум листопада. Тихо, милая, тихо! Светлым взглядом не остановить Бесконечный танец опадающих дней. Время катит на пожар Неожиданно и нежно Протрезвонит колокольчик. Колокольчик одинокий Одиноко прозвенит. Ветер лютый шалью снежной Мир окутает небрежно, И небрежно зимний вечер Звонкой нотой отлетит. Ай, пойди-найди снежинку Прошлогоднего восторга. У восторга в прошлой жизни- Колокольчика удар. Ай, пойди-верни снежинку, Что кружилась в небе долго. С чувством гордости и долга Предъявляя божий дар Красоты. Застыла в звоне... Колокольчики трезвонят... Колокольчики трезвонят... Время катит на пожар. Состояние №243 Отживший день… Промозглая погода… Желаниям уставшим не до книг. Из ящика облезлого комода Достану фото - Черно-белый миг. Развею памятью Туман воспоминанья, Вгляжусь в нечеткий чей-то силуэт На фоне улицы Забытого названья, На фоне времени, Которого уж нет. …………………………………. Обожествив случайность эпизода, Ушедший миг Упрячу вновь во мрак. …Весна томится, Ожидая ледохода, Снег надоевший, Не сойдет никак. Балалайка Я посторонний, потусторонний - Пальцы макаронами. Вдали и рядом обвешан взглядами, Как ржавыми коронами. Бьются слова вокруг В звоне литавр рыже -медных. Я погружаюсь в трясину рук Верно и медленно. На фразы - мода: Фасончики с оборочкой, Думаем: 'Морда!',- Говорим: 'Милый мой, Боречка!' За глаза корим славою недоброю, Рядышком боготворим Как бабенку дородную. И под какофонию слов Врагу: 'Будь здоров!' Балалайка, балалайка Поиграй-ка как орган. А по струнам и по трубам: - Все обман, обман, обман. Думая наискосок, плачемся в манишку. Пишем под поэтиков собственные книжки. А когда не пишется и не говорится - От безделья пыжимся: - Ох, что тут творится! - Но снаружи во весь рот (Бороздой по целине) Смех для всех. Эх, не грех... Я бы всех... Жаль, что мне... Нервозность на серьезность Повышается в цене. А платить не хочется - Отняли копеечку. ...У соседа дома есть Новая скамеечка... Что за жизнь - идиллия, Как идеология. Говорим: «Иди-ка, ты...» Балалайка, балалайка - Струны ходят ходуном. Даже Майка, прелесть Майка Превратилась в тряпок ком. 'Золотая середина', - Вот теперь святой девиз. Середина в середине И не нужен верх и низ. - Ну, а крайность? - - Крайность?! Детка, Вы наивны и глупы. - Я стою на тонкой льдине, А вокруг мены плоты. Рухну в воду - тело в брызги, - Помощь? - К черту! Не нужна... Балалайка стонет в спины У могильного холма. Круг Трущобы падают в названия, Как опадают ожерелья Прозрачных листьев. Огрубели Они по осени. На землю, Вдруг тяжесть ощутив, слетают. Трущобы падают в названия. Стою о монолитной вехи, Воздвигнутой во славу века. И кепка словно лист слетает, И, задирая нос под солнцем, Дышу забытыми стихами, И озабочено взираю На монолитные бетоны. Трущобы падают в названия. Но у поверхности всезнания, Бесцеремонно проникаю В квартиры душ. Там за стеною Дышу одним и тем же взглядом, В одном и том же кресле мерзну, Одним и тем же разворотом Газеты, книги ли, журнала Скрываю лик, глаза смыкаю, И вытянув смешные пальцы, В один и тот же холодильник, В огромный холодильник славы, Небрежно убираю масло В стандартной, хрупкой упаковке. Трущобы падают в названия. О, скука, ты ли околеешь В бездумном трепете везения? А обреченное прозрение Нам выдаст радость не боязни Увязнуть в звоне первозданном И обновлении всезнанья. Трущобы падают в названия. У поездов хвосты зелены, А самолеты те хвостаты. Трущобы падают в сравнения, Трущобы падают в названия. Но продается фарш готовы. Смешна банальность мясорубки. И взмахом резким изменяет Искусный дирижер звучанье Разноголосого оркестра; И постовой, подбросив руку, В белесой матовой перчатке, Застопорит поток движений, Чтобы аварию бездумных Предотвратить. Хвала перчатке! Хвала прямым не ржавым рельсам! Трущобы падают в названия, В которых скрыты отголоски Великобожьих устремлений - В них восклицательные знаки Венчают царскую корону, Но изгибаются, сияя Очками в лучшей позолоте. Трущобы падают в названия. И оседает на дорогах Пустая пыль забытой славы. И прикрывается асфальтом Тоска не встреченного чуда. И в жестком воздухе вагона, За пластиком былых свершений Рождается печаль к свободе. Но эти призрачные мысли Так уподоблены трущобам, Что те, не выдержав сравнений, Смеются громко, потешаясь, И гордо падают в названия. Движение Сами ли падаем в землю, Силой ли давят болезни, Только, слезами умывшись, Вновь возрождается гений Из возбужденных порывов К вечному празднику жизни, К страху потери и смерти, К боли и чуду рождаться В каждом цветке сновидений, В каждом глотке небосвода, В каждой улыбки страха, В каждом разбеге счастья И горя, и горя, и горя. Кто вы, пришедшие позже, Что вы о нас пропоете? Чувства - они огрубели От приближения завтра И переброски столетий, Личностей и монополий Из лабиринта историй В пропасть грядущего счастья И горя, и горя, и горя. Счастью опять подниматься Огненным диском светила, Трескаясь болью в фарфоре Ночи, печали и грусти. Ливням опять подытожить Старые надобно песни. Тянемся к свету и знаем: Страждущим душам покорно Неумолимое счастье И горе, и горе, и горе. Молитва Ночь выписана черной гуашью. По лестнице поднимаешься медленно. Скрипнет уставшая дверь. Медная Ручка сохранит тепло пальцев. Голубоватым сиянием возникнешь из ничего, Бережная в обращении найденного Неповторимо настоящего счастья. День уплывет безвозвратно В небыль небытия и боль памяти. Пепельный цвет луны В пепельном свете волос Ринется в неизгладимую непередаваемость. Стул, отодвинутый, сохранит позу И проявятся шаги размышлений Как размышления шагов. Много миллионный город зашумит Потусторонней невзрачностью Сумасшедшего мира, Голубое сияние тела теплом разольется В комнате, произнесенных словах и буквах. Прикосновения разрушат эфемерность, Туман нежности прогнется И затрепещет потерей памяти, Трепетом боли и восторга. Свернувшись змейкой, На белом подоконнике воспоминаний, Станет греться под взглядом моим Зеленый пояс пальто. Да в руках верности Навечная свершенность Есть и останется Единственным заклинанием заклинаний. Россыпь Остудите мечту, брызнув йодом на рану потери… Милый мальчик, не плачь – беспробудная ночь далека, позолочен шатер, не скрипят приоткрытые двери, белоснежностью дышат (быть может) одни облака. Отсудите слова – в них невинны прозрачные звуки, полируя порывами запотевший хрусталик ума. Милый мальчик, не плачь – в каждой брошенной кем-то разлуке утешенье одно: непорочность и чья-то вина. В пространстве общения Снаружи от стекла Вне боли проходящей Иные времена, Другие голоса. Да вот не слышно их, Не видно глаз манящих: Вдали от теплых рук Ночная полоса. Мерцание огней, Расчетливость движений Становятся строкой: ЗДЕСЬ (в приближенье) - груб... ТАМ, где жива душа, Не надобно уменья... (На плоскости стекла Пар облачком. Из губ). Порок Трон низвергнут давно. Он ржавеет в дождях и закатах В самом дальнем углу самой грязной из свалок веков. Только совесть моя одинока да в старых заплатах, И морщинисто сердце, словно руки седых стариков. Стоном стон усмирен. Как ребенок к игрушке блестящей Я тянусь по утрам к новым чувствам, словам и делам, И стремление жить несерьезным порывом звенящим Проста так никогда ни за что никому не отдам. Спите мысли мои: не настала пора пробуждений, Не взошло ваше солнце над еще не согретой землей. Я не близок делам и далек от великих стремлений Перестроить себя, а затем и планету собой. Спите руки мои: ваши пальцы устали в безделье. Реки слез холодят перламутровый отблеск лица. Нет, еще не настала святая пора новоселий, Нет еще не убрали вышибал от ворот и крыльца. Ночь светило рожает одиноко, с трудом и со стоном, И болезненно кровью заливает синюшность небес. Я один на один перед старым заржавленным троном, Где на спинке его, усмехаясь кривляется бес. Унижение В теплом фоне, в сером фоне Черный вырезан кусок, Завывает в телефоне Злой охотничий рожок. Ветер рвет бумагу в клочья. Паутина на делах. От милиции до почты Все по форме, на ногах: Ловят черного безумца. (Сети, холод и гнильё). Даже горы молча гнутся, Слыша грозное: - Хамьё! Свищут пули. Визг и крики. Но куда же все толпой? Вот он я, пусть не великий, Пусть с безумной головой. Руки скручены до боли. По зубам мне кто-то: - Гад! В теплом фоне, в сером фоне Красный вырезан квадрат. "Я знаю ветра праведную стужу..." Я знаю ветра праведную стужу, Когда душа немеет и она Готова взбунтоваться и наружу Рвануться из бесцветного нутра. Поднять над миром. Путь звездой отметить Назло и неудачам и врагам. В конце пути улыбкой светлой встретить И подвести восторженно к богам. У окошка Ангелочек сел на ветку У окошка моего. Может дать ему конфетку Иль не надо ничего? Я спросить его надумал Ты откель, такой пострел? Но, подумав, передумал: Видно просто прилетел. Я стоял, в стекло уткнувшись, Размышлял про чудеса. Ангелочек, улыбнувшись, Упорхнул на небеса. Обволакивающий тембр голоса В твоем окне еще весна светила, В моем окне был дождь и полумрак. Со мной нечасто Муза говорила, Я дозвониться ей не мог никак. Век завершая, обнищала осень, Легко растратив золото листвы, Лишь в утешенье ледяная проседь Приукрашала старости черты. Все опустело в строчках и в движеньях, И в помыслах сквозила суета. В банальность чувств и смену настроений Перерождалась прошлая мечта. Попутчицей настырной становилась Печаль-подруга. Я обязан ей, Что жизнь моя беспечная катилась Разнообразием однообразных дней. Но лодка быта бита о реальность: О тембр голоса моя разбилась спесь, И осени печальную банальность Моей душе уже не перенесть. И ни к чему морозными ночами Седую прядку с грустью теребить: Я прикасаюсь к голосу губами. Я вновь готов по-новому любить. Этюд об октябре Пустыми взглядами дома Гляделись в мир потусторонне... Среди машин был посторонним Мой легкий шарф, А голова, Растрепана порывом ветра Сродни березе: Вот она, желтушная, Уже стара, Но взгляд ласкают Листвы волшебные цвета. Каллиграфическая пропись Ветвей становится видна... Скрипит медлительная осень Как обветшалая арба. Рабом усталым замираю, Обвороженный красотой, И забываю, забываю, Про мир и шумный и шальной, Что так несётся, скорость сбросив... И желтый цвет, мельканье фар В дожде струятся и не спросят, К чему предсмертия пожар.... A Parte Что я ищу? О, кто бы знал (никто...). И сам не знаю, Только, может, чувствую Струю дыхания Так близко к моему... - Его ловлю Открыто И не мудрствуя... И сам распахнут Для кого? Не в том Распахнутость моя пред этим миром, Чтоб взгляд при встречах принимать легко Прикидываясь умным ли, сатиром. Ищу себя? К чему же находить Все то, что знаю, кажется, до сути И даже более того - ЧТО жизнь Потёмков чувств... (Не обессудьте!) В познании себя ищу ли смысл Того, что есть, того, что было в прошлом? Но что поделаешь: Все также ловко высь Влечет неведомо Полетом ложным... И нет предела поискам моим, В туманной бесконечности стремлений Ищу? Но что, Как Вечный пилигрим В сменяемой расцветке настроений? Джаз свинг В ладони зачерпну музЫку Времен сегодняшних и старых, Дам вволю солнечному блику Покувыркаться в звуках алых. И вкусу свежего заката Проникнуть разрешу в аккорды, И символическую плату Возьму за прожитые годы. Причуды холода и страха Перемешаю, как угодно: Под ветром белая рубаха Моя, распахнута свободно. И чувство пения, всесильно Заполонив души пространство, Печали утолит обильно Звучанием непостоянства. Моя Bossa Nova Света бывает не много если Ночь уповает на темь если Радость пресечена высотою гор если В долинах страсти затишье если Устами только слова владеют если Поцелуи спят в забвении небыли если В памяти ты и только ты в памяти если Бабочка скользит из прошлого тепла если Трава мягка в жажде прикосновения если Успех нереален заметной нежностью если Слеза прозрачна взглядом затмения если ГлоткА достаточно - так не близок родник если ...остается пережить забвение... ...остается пережить забвение... ...если... если... если.... Тело голоса Кожу стен обрывая с возведенного остова снов, пробегая по крышам авто в "пробках" утреннего мегаполиса, задыхаюсь от тяжести воздуха, одурманенный шумом основ, прорастаю в мотив вне глобального голоса. В хоре прочих летящих закупоренных тел голосов, обреченною трассой, сохраняя традиции отчества, не предав, но покинув насиженный призрачный кров, безоглядно спешу в естество одиночества. Под ступнями пружинят разноцветные крыши авто, светофоры моргают в бесполезности важного дела, тело голоса мчится, не ведая это ли то обретенье судьбы вне простого земного предела. *** О чем тебе сказать, любовь моя? Потерян я в проступках прошлой жизни, Мой замок стар в нем воздух слишком зыбок. О чем тебе сказать, любовь моя? О чем тебе сказать, любовь моя? Мне снятся сны, в которых не летаю И горизонт уже реальность края. О чем тебе сказать, любовь моя? О чем тебе сказать, любовь моя? Уносят лето на щитах из листьев Старухи - тучи в мрачно-серых лицах. О чем тебе сказать, любовь моя? О чем тебе сказать, любовь моя? Смотрю и пробуждаюсь из тебя. Смотрю и пробуждаюсь из тебя. Как дождь переливает тучу в зелень, Переполняя влагою листву. Из глаз твоих в любовь переливаюсь, Улыбками, мерцая налету. Смотрю и пробуждаюсь из тебя. О чем тебе сказать, любовь моя? Жизнь, как бутон, распустится до срока И увядает медленно и одиноко Надежды ложные тая. О чем тебе сказать, любовь моя? Разводят нас пути земные, Но остаемся молодыми Вне вечности и бытия. О чем тебе сказать, любовь моя? Не уживаются в нас долг и чудо. Но буду я любить покуда Во мне жива душа моя. О чем тебе сказать, любовь моя? Смотрю и пробуждаюсь из тебя. Как вздох спасает свет от ночи, От взгляда путь становится короче. О чем тебе сказать, любовь моя? Квартирант Иванов выходит на балкон, Иванов гуляет по балкону: В душном воздухе квартиры он Уподоблен собственному стону. Иванова привлекает двор, Иванова с детства манят горы И душа стремится на простор, Осуждая комнатные споры. Иванов на небо посмотрел: Там луна разрезана на части Зыбким следом реактивных стрел - Знаком утвержденья зыбкой власти. Что-то стало Иванову жаль: Церковь белая вдали у горизонта Вместо купола несла его печаль, Незабытой похоронкой с фронта... Оставляет Иванов балкон, Пожимает Иванов плечами: В комнате его дверной проём Наглухо заложен кирпичами. Перевод с койне Полуторагодовалый глубоко эшелонированный оросительно-обводительный холоднодеформированный – это Орляк! Опытно-экспериментальный расконсервированный умопомрачительно кровоостанавливающий – это Орляк! Дифференциально-разностный диспропорционированный шаблонизированный приемозаготовительный – это Орляк! Противообщественный пространственно-временной ультранационалистический микрофильмированный – это Орляк! Христианизированный благотворительный хромолитографический автомобилеопрокидывающий классико-романтический – это Орляк! Мне же твердят: - Орляк - это род ядовитых для крупного рогатого скота травянистых растений семейства птеридовых с ползущим корневищем и кожистыми перистыми листьями. ТАК Я И ПОВЕРИЛ! Уходящие Онемевшая строка, Скрежет памяти – истома…. Я опять бегу из дома Навсегда и на века. Взглядом озираю лес В непрогляде одичалом, Сердце брошено в начало И восторгов, и чудес. Вот в лазурной новизне Растворяюсь – сахар сладкий, Мир, влюбленный без остатка, Не влюбленным станет мне. Стержень страсти и времен Обнажится до предела И душа взлетит несмело В тихом звоне . *** Через вагонное стекло Я разговариваю с вами И ваше чувствую тепло Рукою, прикасаясь к раме Во взгляде глаз, в улыбке странной, То ли влюбленной, то ли нет…. Как в миг торжественно венчальный Таинственно печален свет… Я разговариваю с вами Через вагонное стекло. Произнесенными словами Оно дрожать обречено На каждом полустанке малом На каждой станции пути, Моим стремленьем небывалым Звучанье слова обрести. *** Покладистость прибереги свою Для тех минут, когда приду внезапно И, легкий шарф срывая налету, Вдруг улыбнусь знакомо и приятно. Покладистость не отдавай другим: Она достойна рук моих и тела. …Срываю прошлое. …Стираю легкий грим. И становлюсь ребенком неумело. Согласитесь Небо так похоже на удачу, Море - словно страсти глубина, Мой восторг - что поле в цвете, не иначе, Беспредельных трав и листьев новизна. Согласитесь. Даже если не согласны, Утолю печаль в бескрайности равнин, Там закатом неожиданно- прекрасным Превращу прозрачный день в прозрачный дым. Согласитесь, Ночь подобна исступленью. Нежность пальцев - утомления приют. Сны мои - сродни нравоученью, Но взлететь, представьте, не дают. Движуха "Maxidrom" "В алом венчике из роз - Впереди - Исус Христос." А.Блок зажатость действа миг растянут от фарисейства ни следа пространством звука смачно втянут пришпилен роком навсегда софит дрожит вне взгляда звука сопит старик старик - ворчун в татуированности внука он полон дум живи дыша проныра страсти в порядках чести бытия вне сладострастья но в напасти опухшей власти от вранья что мир он глух звук дуй восторгом разомкнут чувств органный круг и от рождения до морга звук пашет по сердцу как плуг. бросаю злак дождям во славу греми мой мир трамбуя страх раздольно идолом порхаю а впереди в чалме Аллах Ставлю на зеро Я ставил на зеро, Играя роль Паяца. Бросая в почву злак - Плоды дарил другим. Не перестал любить, Но перестал бояться, В сердцах не стал желать Беды врагам своим. Я ставил на зеро, Выигрывая море, Монетами потерь Платил за боль души Стремиться перестал Быть первым в каждом споре, Приветствуя печаль, Спасал тоску глуши. Я ставил на зеро, Пренебрегая красным, Случайные поля Случайно обходил, И каждый божий день Встречал меня так ясно, Чтоб я в той чистоте Блаженство находил. Я ставил на зеро, Не думая о злате. Проигрывая век - Выигрывал полёт. Пылает солнца шар, Лежащий на закате, Я ставлю на зеро С надеждой: Повезёт! Автобиография в интерьере негласных встреч такая благодать не рассказать не втиснув в рамку света признаться загадать и угадать на отблеск чувств не ждать ответа не беспокоить мир по пустякам не ведать страсти в белоснежной боли и в чистом поле звуком мотылька промчать мечту всего лишь и не более открытой дверь бывала не всегда навязчивая страсть ключами дребезжала а родниковая слеза ли аль вода журчала... Всё журчала, всё журчала... Облизнитесь У радуги сегодня выходной отключена рубильником разлуки на муки... - звуки в бездне той что руки - не достать... постой... без света взор не глаз, а слов- так пуст... твой лист не вздрогнет в страсти... у власти гласность не для нас и в том прекрасна власть в напасти... А радуга жива где мор Наследных принцев В безудержных встречах И речи- Вздор, Позор... А что в почете? Украли радугу Слеза еще суха Звук дисконтом Подачкой на ладони И кони с вечера седого до утра Потеют колокольцами ТРЕЗВОНЯ... Проходной двор Наполняя себя теплотою прокуренных улиц, Проходя вдоль домов, там, где стены светлы от добра, Понимаешь одно - мы случайно с тобой разминулись В полумраке пространства твоего проходного двора. Нам и лето не в помощь, а мечта не казалась святою, И оркестр на площади был не громок сюжетом вполне, Что судьба, отвлекаясь, не смогла пересечь нас с тобою И намека на встречу не представила, кажется, мне. Так откуда же чувство, что свиданья надежда питала, Что томилось душа в ожидании чуда ли, сна? Я другую встречал, ты, конечно, другого встречала Там где в отблесках дня будоражила души весна. Так откуда же взгляд в этот двор проходной и прохладный, Где под сенью берез у качелей восторг детворы? Так к чему в пустоту то вопросы, то праздные фразы О несбывшемся миге ожидаемой сердцем поры? Шум дождя Не совершенен дождь, Шуршанием по крыше. Такт сердца моего- Дождь ритмики моей. Не совершенен звук: Он жил октавой выше В нескладной тишине И темноте ночей. Был совершенен вздох И первый плач ребенка! Премудростью томит Перед уходом взгляд. Аллюром пронеслась Стремительная конка: У кучера с кнутом Изысканный наряд. Но совершенно всё - Осталось совершенным И в совершенстве том Лучит нам светлый лик, То память о былом Своим теплом нетленным, То жажда новизны, Где вечный дух возник. Тени Тень первая От ступней до стены. Изогнулась. Её плоскость черна на свету. Эта гладкость углом - вид на мудрость, Поднесенная жаждой ко рту. Под катком (он асфальту приятен) Своё тело я выдавил в тень И при ней я уже не занятен, А занятен сверкающий день. Связан с тенью не пойманной взяткой. Свет лучист: он угоден теням. Если тень - значит жив. Всё в порядке. И душа моя отдана дням. Тень вторая Не ощутима незаметная В минуты сумрачного дня Как невидимка безбилетная В трамвае едет за меня. По рельсам страха, ли желания Всё норовит исподтишка Придумать странные названия Для строчек лёгкого стишка. Ах, Тень, подруга не приметная, Тебя не вижу, но чутьём Моя душа, на зов ответная, В который раз в плену твоём. Тень третья Еще до рождения бренного мира Вне мира бродила прозрачная Тень. Искала кумира, И было не мило Вот так одиноко одной набекрень. Ах, Тень-неудача! Ах, божья ты жалость! Нет верной тропы, лишь полет в никуда, Еще всё не сталось, еще не настало Не счастье момента, ни века беда. Еще не пришло твое Слово со светом, Еще не окрепли границы любви. Ты Тень - без ответа. Ты Тень без привета. Глухая. Слепая. Зови - не зови. Тень четвертая Во дворе играют дети. Ярко солнце светит. Во дворе играют дети. БЕЗ ТЕНЕЙ. Во дворе играют дети. Кто-то "Кольтом" метит. Во дворе играют дети. БЕЗ ТЕНЕЙ. Во дворе играют дети. (Как, рука прозрачна?) Во дворе играют дети. БЕЗ ТЕНЕЙ. Во дворе играют дети. Весело и мрачно. Во дворе играют дети. БЕЗ ТЕНЕЙ. Этюд с воздушным шаром Прозрачный шар поднялся над землею. Его полет был еле различим. От света дня, прикрыв глаза рукою, Следил я с восхищением за ним. Шар медленно летел, отодвигаясь От суеты и твердости земли, Не утверждаясь и ни в чём не каясь За вольные желания свои. Во власти неба, следуя порывам, Отдавшись ветру, мудрецом не слыл, Не ведая, что истинно счастливым В свободе неосознанной парил. Бекар Количество минут минует мимолётно Прекрасным менуэтом на балу. Продлить мелодию так хочется охотно, Да только - то желанье не к столу. Скрипучий звук в уключине движенья Весла - весёлого весеннего словца, Распространяясь радугой свеченья, Душа торопится в святой капкан ловца. Зима Еще вчера я обжигался взглядом о гроздья зеленеющих рябин, сегодня - небо давит снегопадом на кузова рокочущих машин. Усталый день спрессован в утро-вечер. Ночь, прикрываясь непроглядной тьмой, в туманной памяти твои живые плечи вдруг выдавит реальностью пустой, но растворит и небылью затянет, и до утра, метелями звеня, по улицам пустым слоняться станет, срывая гроздья мертвого огня. Сравнивая себя с ветром Что ветрА на белом свете: постоянства безвозвратность, Легкий отблеск настроений задушевной простоты? Что в ветрах на этом свете ворожит мою невнятность, Обдувая обреченность откровеньем доброты? Полюби ветра за вольность, за свободу выраженья, За изменчивый характер непокладистой строки. Обрекая отрешенность нареченных к разрушенью, Сохрани в ветрах холодных теплоту моей руки Этим летом Этим летом так бурно травы росли, Что казалось, собою весь мир покрывали, Зеленели бескрайние светлые дали Да цветы в гуще трав возбужденно цвели. Этим летом так много было дождей: Терпкий воздух парил над зеленой землёю, Даже старые ветви, обнадёжив листвою, Продлевали мгновения страсти своей. Этим летом так много было тепла, Не жары, а достойного чувству природы, Что забылись печалей прошедшие годы И желанная жизнь снова стала светла Этим летом. Вынужденная посадка В густом лесу В траве между стволов Движения минут не различимы. И в этой сущности Вне разума без слов, Не ведая не смысла, Не причины, Тянусь туда, Где теплота и свет В листве берез Накоплены богато. Вот солнечным лучом На миг согрет, Вот дождевая влага Словно плата За то, что в такт Незримо тишине, Душа приблизилась Вне зла и без навета К мазку неброскому На белом полотне И к pas de deux В прощальном вальсе лета. Мусс Устаю от безделицы бега шального, От молчания ночи в раскатах грозы, От подарков судьбы и стремленья больного Выжать каплю вина из засохшей лозы. Устаю неприятием слез-уговоров: В них бессилие страсти как плата за страх, Устаю от прощения тех приговоров, Где правдивое слово во лживых устах. Совки Нам было что сказать, да был корявым слог, Жар униженья жёг больные наши души, Для каждого из нас был выделен шесток С запретностью границ, которых не нарушить Не потому, что так предписывал закон, Не оттого, что быт дороже жажды чуда: Покорностью своей мы подвывали в тон И было всё равно - с Иисусом иль с Иудой. Нам было что сказать. Привыкнув к темноте, Слепил нас яркий свет внезапным откровеньем. В пивнушке за углом свободно в простоте Мы заливали боль единственным уменьем. Нам было что сказать. Покорные? Едва ль. С измученным нутром, блюдя к толпе причастность, Сбегали от петли в картинную мораль, В непокоренный дух и кухонную гласность. Мёдком засаленный опал На час калифом В Калифорнии Переиначиваю день... Улыбкой встречным: "Гляньте - в форме я: В бейсбольной кепке набекрень! Досель в Россее время прожито Прощальным отблеском зари, Афористично подытожены И сизари, и фонари. О, как комфортно В Калифорнии - И слаще хрен, И жарче снег, Компактно-встречно-патефонные Дома, Мелодии, Ночлег... Вольготно воле В Калифорнии. (В один конец билет пропал?) У самолёта, На платформе ли - Мёдком засаленный опал. Траектория От одиночества живу до одиночества, Люблю людей совсем не на показ. Лишь случаю твержу Его Высочество, Не приклоняясь и не опуская глаз. От неразумности живу до неразумности. Предавши детство - оскверняем мир. Душа чурается дипломатичной мудрости, Поскольку мудрость – разума кумир. От неспокойности живу до неспокойности Смотрю в цветы, любуясь красотой: Они то ранят вдруг шипами колкости, То вознесут улыбкой неземной. От ненаглядности живя до ненаглядности, Даруя свет, перерождаю ночь, И в искренности то слезы, то радости, Стараюсь вольно вечность превозмочь. *** Хочу на остров, где ревун-маяк, Днем, отсыпаясь под журчанье плеса, Клинком луча ночной пронзает мрак, Привстав на цыпочки у краешка утеса. Хочу на остров, где грибы растут. Там их не рвут, любуясь бесконечно. Там, отрешенные от времени, бегут Минуты и легко, и быстротечно. Хочу туда, где вольностью лучей Шуршит песок, смеясь, вода струится, Где чайка белоснежностью своей К моим рукам приблизиться стремится… Охра Просыпалась планета, Истончая ночей паутину беспредельным разливом рассвета; Привносилось паренье, Обретая надежду покоя новоявленным чудом свеченья; Обнажались желанья, Утверждая свободную волю предстоящим аккордом звучанья; Ощущалась тревога Неподкупным предчувствием боли не рожденного слога… Разговор с мудрецом Доколе власти будут лицемерны? - Я Мудреца однажды вопрошал. - Посулы всякой власти беспредельны,- Мудрец мне отвечал. -Доколе власть жиреть не перестанет? – Я Мудреца рассержено спросил. - Покуда мир существовать устанет,- Мудрец проговорил. -Доколь народ терпеть все это будет? - Промолвил я, надеясь на ответ. Мудрец ответил: - Власти не убудет, Пока есть белый свет. *** Себя сжигая круговертью И ложных помыслов, и дел, Не поминайте свой удел, Который люди кличут смертью. Да в непроглядной суете Не восклицайте "Где ты, Боже?" Для нас воистину дороже Лелеять истины не те. Мы, забывая о себе, Все молим ложного успеха, Надеемся – минует веха И в неуспехах, и судьбе. И в непроглядности тоски Готовы от себя отречься, Но не способны уберечься От одиночества толпы. *** В природе холодно и сыро И неуютно от того... Луна полуголовкой сыра На крыше дома моего Лежала... Время надкусило Ее с растущей стороны... Привычно полночь истребила Ушедший день, А для молвы Оставила лишь тень событий, Остатки слов, осколки дел, Несостоятельность открытий, Пустых потерь лихой удел. Как не было того, что было, А были в небыли - тоска И нерастраченная сила, И не согретая рука... Она, рука, рукопожатью Была бы рада в прошлом дне, Но видно, подыграв ненастью, Опять ты не пришла ко мне. *** -Что значит оценить себя? Век и себя. А это значит: Превозмогая комплексы калек, Смеяться, никому не угрожая. А это значит: -Значит ли? Иль как? -Испить воды из тела предрассудка. Подставить солнцу взгляд, Нет, не глаза, а взгляд. Впустить во взгляд полет шмеля. И хруст сухой травы Сравнить с хрустящей коркой Снега. ...Это значит: Нега В море на спине. И теплота и боль и рук, и губ, И немота влечения и страсти:. Не груб. Когда же груб - страшись напасти Дымящих труб И пятен на воде, Переливающихся радугой бензина:. Прости меня, Я с сердцем на коне. А сердце - в колчане. И сердцевина Ракет и стрел Сосредоточена... И кровоточина. От следа предстоящей пули... Гибель Саботажники спасаются бегством В пышность фраз дипломатических раздумий И негаданно переплывают реки Под огнем фугасного напора Непристойных гаденьких вопросов. Но до берега смешные доплывают, Дураками ставшие случайно, То ли по природному генезу, То ли по сознательной природе. Осыпается отлогий серый берег, Бьет наотмашь горький свет светила, Но взбирается толпы живая сила После скомканных в один кулак усилий. Остановка — мертвое движение, Уподоблена рождению безволия. Катит время страстью развлечений По телам, укрытым мягким илом, И над бренными останками судачат Те же слухи. Mobile Perpetuum. А людские кости небыль гложет, Разлагаясь саботажем спора. Мораль творчества Впрессую мир в десяток строк. Прикрою промокашкой. Настанет день - присудят срок. Взойдет в степи ромашка, А вместе с нею - василек, А может, все иначе: Минует век, продлится срок От радости до плача. За круговертью дней и дел, За призрачной удачей, Скрипя, прокатится удел От радости до плача. И ничего... И никому,... Мир с вами и с цветами. Прильну к живому роднику Озябшими губами. Впрессую жизнь в один глоток, В одно дыханье страсти... Катись, катись, любви клубок, От счастья до напасти. Гата памяти ...Взять двор в Баку (там я мальчишкой рос), Изобразить его пастельной краской, Усыпать клумбу первоцветом роз, Наполнив песней речь и праздник пляской. Собрать друзей и близких в том дворе, Впустить дворнягу ярко-рыжей масти, Залить туманом окна в январе, В апреле - солнце выплеснуть (отчасти). Взять улицу (и к морю провести), В брусчатке, подгоняя к камню камень, Прохладу лип в жару двора внести, Одев мангал в янтарный терпкий пламень. Плеснуть ветрА ночным мерцаньем звезд В волшебный перезвон хрустальной люстры, Отметить путь от дома на погост, Таинственной легендой Заратуштры... О Молве и Везении 1. Молва молвой! Она желанна мне: Вот я верхом на розовом коне, Вот я богат и женщинами люб, И семьянин, конечно, однолюб, И деловит не в меру, нежен так, Что позавидует сосед, и друг, и враг. Молва разносит - миром всем хвалим, Совсем не скуп, не мот, не нелюдим, Приветлив, обходителен, весел, Возможно в Африке полпред или посол, Он всех и вся готов боготворить, Он будет долго и счастливо жить... ..................................... Как хороша приятная молва, Когда она не перец, а халва-))) 2. Пришло Везение ко мне. В дверь стукнуло, К столу присело И говорит: -"Пустое дело Жить с невезением в уме И с сожалением глядеть На все везения чужие... С минуты этой мы родные - Не сможет разлучить нас смерть". Я на Везение смотрел: Приятен вид и взгляд открытый, И род наверно именитый - Таков Везения удел. И не подумать я не мог, Про тысячи людей спасенных Судьбою странно обреченных, Но превратившихся в улов Везения. Мне стало жалко, Что у Везения рыбалка На избранных и дураков. Светофорная комфортность [Красный] Автомобильную браваду Обходит ловко пешеход, Размазав красную помаду По «зебре» знака «Переход». [Желтый] Внеся в троллейбусное чрево Натруженную статность дня, По стрелке повернет налево, Дождавшись желтого огня. [Зелёный] Смердя, доверившись дивану, Освоив сонный этикет, Легко впаркуется в нирвану Под сладостный зеленый свет. А день как жизнь ...А день как жизнь: На утро пробуждение Из небыли и призрачности снов, Как новое счастливое рождение Младенца ли, желания ли, слов. На утро - мысли ясное горение, Святое осознание себя. Движение и вздох, как проявление Живого непонятного огня. И неподдельное смешное изумление, Что мир не существует без меня. Под вечер - тяжесть, слабость и безумие, Сомнительный покой, постель бела. Заботы о себе и новолунии Отодвигают мысли и дела. Движения - свинцовы и презрительны, И радостно и больно от того, Что не хватило в суете стремительной Законченности, мига одного, Что мир живет и вечно, и пленительно, И я не существую без него. *** То солнце по утрам, то к вечеру - дожди: Такая осень надо мной стояла, Мир холодел и не было начала У новшеств, предстоящих впереди. Еще морозы гордо по ночам Не отмечали торжества рождений, И в спектре чувств, ушедших настроений, Нет места ни поступкам, ни речам. Еще не зазвенели голоса, Натянутые ледяной струною. Былое лето комкало листвою, Желтеющие в старости леса. *** Во мне как в каждом: Отголоски встреч, младенца плач, родительская речь, учителей благие намерения, восторг друзей, строка стихотворения, весомость прозы, промельк мотылька, вселенная и теплая рука, доверчивая одинокость глаз. Конец... Начало... Бесконечность раз. *** Я прорасту из бед и огорчений, Из унижения и рабства суеты, Из безнадежно мрачных настроений, И беспризорно призрачной мечты, Из желтых листьев и сухого сена, Из мрака мглы и горечи других, Я прорасту однажды непременно В мирах далеких, временах иных. Сольюсь душою, телом ли, мечтами С подобными себе, и как всегда Прохладными святыми вечерами Свободою забудусь на года, И засвечусь звездою ли, свечою, Желая каждым помыслом гореть. Я праздник наслаждения устрою Где можно все - дурачиться и петь, Где нет желаний жизнь переиначить, Где в искушениях то славой, то вином Беззубые старухи не судачат На старой лавке пред моим окном. Апокалипсис …в промежутках: от Света до строчек сонета, звуков флейты оркестра, движения сфер, от протянутых денег до покупки билета, от надежности снов до минорных манер, от закрытых дверей до распахнутых взглядов, меж мелькающих лихо станционных столбов, от посильной работы до блеска парадов, от слезы до веселья, от пустот до основ, меж настырностью власти и правдой движенья, меж трудягой огнем и ленивостью вод, от упрятанных в землю до святого паренья, между жаждущих вечно и теми, кто пьёт, от мгновения страсти до всепоглощенья, меж ладонью и тыльной её стороной, меж военным увечьем и счастьем уменья, между миром и домом, тобою и мной - !!! Отношение к снегу !!! покрывшему землю в часе «Ч», неожиданно ставшем судьбой. Дырочка в Заборе Мимо Белого Забора (знать, побелка-то, что надо!) В свете воздуха дневного (так приятен день и час!) Пробегает Мальчик-Детство (скажем, с плиткой шоколада) И, бесспорно, Мальчик-Детство пробуждает память в нас. Грач ли ворон пролетают (птицы лёгкостью едины) Время склёвывает зерна (невозвратного тепла?), Добегает Мальчик-Детство до забора середины, За забором - вся планета (через дырочку видна!). Там машины осторожно (каждая интимна в звуке) По дороге проезжая, исчезают в никуда, Там тамтам звучит тревожно (в декорациях кабуки?), Там нанизаны на ветви остролистные года. Там таращится ночами (что-то есть в ночах такое!) Беспризорный взрослый Дядька (в маске странного лица?) Через дырочку в заборе видно чудо неземное: Силуэт (какое счастье!) Краснокрылого Гонца. Мальчик-Детство перелезет (не до дырочке в заборе!) - Под ногами мир-планета (захмелела голова!)… Однозначно, Мальчик-Детство с Дядькой в маске (на просторе!)… У Забора - три березы (да притоптана трава). Плаха покаяния Я куплю себе новые брюки, И надену в полоску рубаху, В барабанном ритмическом звуке Поднимусь добровольно на плаху. Солнце летнее встанет как прежде, Небо станет смотреть удивленно, Как я странный в свободной одежде С головою стою не склоненной. Спозаранку толпа соберется Поглазеть на печальное действо. И Палач непременно найдется - Без него, ну куда уж нам, деться. И Судья, прикрываясь Законом, Приговор обоснует прекрасно. Судьи клятву дают перед троном- Им Закону перечить опасно. Все обставлено будет чин чином: Адвокаты, охрана и пресса, Рядом с плахой, почти что картинно, Для особых персон два навеса, Две машины с врачами в сторонке: Как бы плохо зевакам не стало. И, должно быть, макет похоронки Типографская служба сверстала. Час пробьет. Прокурор деловито Возвестит о начале процесса. Равнодушно захлопает свита, Мастерски заработает пресса! И толпа, вожделенно взирая, Резко ахнет единственно смело В то мгновенье, когда отлетая, Голова отделиться от тела. Все закончится буднично быстро, Ни грозы, ни затменья, ни мрака, Ни рубахи, ни даже монисто, Лишь протяжно завоет собака. У Гогена - Послушай, друг Гоген, Та завтракал ли? Утро. Не знаменит еще, А на ланитах - пудра. Мазок твой - он мазня, Сто крат приятней слюни. Послушай-ка меня, Не распуская нюни... Уже спешит Ван-Гог Под вечер в аромате: Опять друг занемог, В своем цветном халате. Не разодет? Согрет? Налей-ка, мне стаканчик. (Колодочный валет? Парижский балаганчик?). Послушай, друг Гоген, Ты глух, Я пьян, отчасти, Судьба? Мазок? Всё тлен В настырной божьей власти. В стороне воронёнком В стороне воронёнком клевать да клевать... В белизне черным телом врагов привлекать, Озираясь смущенно: не дай бог, коту В когти-лапы попасть, пропасть на снегу. Вправо-влево, вперед и (так трудно!) назад, Головою вращая, жить наугад, Озираясь клевать, и клевать, и клевать... Озираясь, бояться весну потерять... Принимая январь, проклиная пургу, Ждать кота - живодера на белом снегу. Две войны I К.Симонову Признаться, я противник телефона, Звонки меня пугают до сих пор… В землянку нашу привезли майора, Осколком мины ранен был майор, Он умирал. И надо же случиться, (И не при чем, конечно, тут война) Из тыла к нам сумела дозвониться Его невеста, может быть жена. Майор воспрянул, трубку прижимая, Он приподнялся на одно плечо И еле слышно выдохнул: -«Родная, любимая…» И больше ничего. Потом затих. Сквозь треск подобный грому Из трубки фраза медленно ползла: -«Майору передайте, что к другому Я ухожу, пусть он не держит зла»… Его похорони мы у клена, Шел мелкий дождь, Был пасмурным рассвет… Я до сих пор пугаюсь телефона, Хотя минуло сорок с лишним лет. II И.Некрасову На первом канале – Цветастая сага… У нашей атаки – Победа-награда… Но это потом, А теперь - Ветер с пылью Израненной болью Наполненный былью Трассирует выстрелом В партии смерти А «духи» как духи, И черти как черти… Во рту пересохло (Глоток забываем)… Но это потом Разберем, сосчитаем, Запишем в анналы Афганские годы… На первом канале Прогнозы погоды… III Российские солдаты. В почете генерал. Холодные палатки. Задымленный привал. Неправые походы. Негласные бои. Печальные исходы. Звони, звонарь, звони. Двусмысленны приказы. Не встроены полки. Сквозь зубы цедим фразы, лаская котелки. Но, веруя в победу, труба зовет вперед, И кто-то генералу вслух почесть воздает. Российского солдата помилуй и спаси! Опять в земле лопата. Да слёзы по Руси. Выдыхаю одиночество Выдыхая одиночество, Заполняюсь добротой, Вне судьбы и вне пророчества Приземленно не земной, Не летающий, не плачущий, Без оружия в руках, И, бесспорно, что-то значащий, Словно ветер в облаках. Кем-то может и замеченный - До чего же благодать! Мигом вечности увенчанный, Чтобы вечностью не стать. Сохраняя имя-отчество, Горд собою и страной... Выдыхая одиночество, Заполняюсь добротой. Хохот По дороге скользкой поздней ночью На авто разбитом мчит судьба. Пьяная, безумная хохочет, И беда судьбе той не беда. Долог путь от старта до кончины (А другого - ей уж не дано) Мчит судьба, не ведая кручины: Что печаль, что радость - всё одно. На ухабах старая машина Дребезжит от скорости лихой. Не судьба, а странная судьбина Мчится по широкой мостовой. Лишь в дождливой темноте осенней Быстрых километров дикий скач Да в колесном монотонном пенье Толи хохот, толи детский плач. Замочек Я замочек нашел в старой яркой жестянке, В старой яркой жестянке от конфет монпансье. Я замочек достал из проржавленной банки: Тот замочек когда-то подарила ты мне. Долго ключик искал, не спеша и подробно, Где же может он быть, я с трудом вспоминал. Но ключа не нашел. Видно так уж угодно, Чтоб замочек закрытым в той коробке лежал. Встреча Сегодня встретил Волка во дворе. Тот яму рыл и люто огрызался. Вначале я решил, что обознался, Когда из дома вышел на заре. Вернувшись вечером, усталостью дыша, Увидел Волка у порога снова. Он огрызался мне уже знакомо, Он чувствовал: больна моя душа. Повтор вечернего заката 1. Закат Молчи, мой вечер, и не вспоминай Водовороты страсти промелькнувшей, Полуночью очерчивая край, Не пробуждай печаль в душе уснувшей. Я боль тоски стихами пережил, В успокоении сокрыв и смех и слезы. Но не обрел ни твердости, ни сил, Верша душевности прогнозы. Нет жалости, восторга тоже нет. До мудрости ли хватит лет добраться? Любимой музою таинственно согрет: Не горько с нею будет расставаться. Она других обворожить спешит. В них растворится музыкой ли, словом, Мне ж подмигнет: исчерпан твой лимит В мирском пиру, по-шутовски суровом. И дотянув до гробовой доски Останусь я в несовершенных строчках. Стихи мои осколками тоски Растерянны в быту, ездой по кочкам. И лишь одно успокоенье есть В молчании вечернего заката: Поэзии не проданная честь - Единственная за страданья плата. 2. Повтор заката Молчи, мой вечер, и не вспоминай Водовороты жизни промелькнувшей, Полуночью очерчивая край, Печалью не томи покой уснувший. Тоску и страсть давно я пережил, Взрастив успокоеньем смех и слезы, Но не обрел ни твердости, ни крыл, Радушности верша прогнозы. Нет жалости. Но и восторга нет. До мудрости - не хватит лет добраться. Любимой Музою приятно был согрет, Но не дано мне с нею обвенчаться. Она других обворожит собой, Поманит миражом над вечной далью, И явится единственной строкой Где боль моя украшена печалью. Домик детства На юге у моря, где плещутся волны О скалы прибрежной гряды, Стоит невысокий, за старым забором, Таинственный домик мечты. Сквозь щели просторы бескрайней вселенной Вливаются в комнатный мрак И кто-то невидимый, вечный, нетленный Собой заполняет чердак. В подвале в движениях воздуха шатких То вздохи, то скрипы дверей. Там в норах глубоких таится украдкой Семейство незрячих мышей. Ведения ночи и детские страхи Прописаны в домике том. ...Вот я белобрысый, в короткой рубахе Сижу на скамье пред окном. Я морем любуюсь, я тешу надежду Уплыть далеко, навсегда. А время меняется модой одежды, Судьбу превращая в года. Бескрайнее море уже не волнует Мне стал не понятен прибой. Но мама приятно меня поцелует И спросит: - Сынок, что с тобой? А я промолчу, я беззвучно заплачу, Мне станет легко и тепло. Я дом деревянный увижу иначе, Как будто сквозь дым иль стекло. Он весь в разноцветье, живой и богатый! Звенящий, как горный ручей. Вот чайка над морем свободой крылата В дрожащих потоках лучей. Вот луг из травы, зеленеющей сочно, Вот горсточка ягод в руках. Вот мяч по воротам срезает неточно Соперник в дырявых штанах... Мой домик из детства стоит, не ветшает. Он с каждом минутой новей. ... В ветвях кипарисов закат догорает Преддверием теплых ночей. Барьер (Отдаю Коня, друга вороного – Был вчера в седле, нынче – на покой). - Не к чему тебе седока шального, Обретет узду всадник молодой. Что ты плачешь Конь, Мой попутчик верный? Ты еще - горазд, я уже не тот. Помяни, С другим в дерби станешь первым, И продлишь на миг наш с тобой полёт. Не печалься Конь, Не жалей потерю, Прошлое – аллюр, иноходь времен, Я тебя, мой Конь, лучшему доверю, Ты не будешь с ним в скачках побежден. Где место наше? Где место наше? Разве на земле, Задымленной печалями юдоли С единственной прогалиной в окне Надеждой названной во мраке боли? Где место наше? Разве в небесах За облаками вечного пространства, Где побеждаем первобытный страх Естественным значеньем постоянства? VERBA VOLANT Клейкий листочек Радостью почек Брошен полетом Наискосок Не загордился К свету пробился Шапка - соседу Мне – поясок Вечный клубочек Линий и точек Ниточка тянется Прямо ли в бок Из разночтений И многоточий Счастье - соседу Мне – маячок Светлый платочек В поле цветочек Рядом с травинкой Ровненький слог Сколько ТАМ ночек Без проволочек Вечность - соседу Мне - посошок Шоколадка Не шуршите, мадам, не шуршите! Не шуршите, мадам, шоколадкой. Наше прошлое было не сладким. Лучше в будущее загляните. Там художник рисует печалью Боль и смех на картине без рамы. Отзвук жизни - лишь акт странной драмы Над вчерашней изнеженной далью. Где на сцене под светом несмелым Все, что мы не успели изведать, Жест артиста сумеет поведать, Нашу страсть, очертив ее мелом. Блеск слезы отразится в движении, А шуршание в паузе речи Обозначит восторженность встречи В восприятии и в отречении. Подсластив поцелуи помадкой, Тишиной опаляются губы. Нам спектакли становятся любы... Не шуршите, мадам, шоколадкой! Как это делается Взять лист бумаги, вычертить строку, И как в болезнь, уйдя в воображение, Взлететь и задыхаясь налету Увидеть материк стихотворения: Его границы разом охватить, Затрепетав от радости и боли, Но, утомившись в невесомости парить, Вдруг опуститься к вспаханному полю И букв, и слов. В строку переродясь, Взлететь опять и в этой круговерти, От вдохновения, то плача, то смеясь, Неистово кружить до самой смерти... Взять лист бумаги, вычертить строку. *** У летнего дождя прохладные ладони. Ты любишь этот дождь с его голубизной. Мне нравятся тепла стремительные кони- С распахнутой душой я мчусь к тебе одной. Приятной теплотой окутаю прохладу, У легкого дождя всю нежность украду, И протянув тебе всего себя в награду, Я будущим ростком незримо прорасту. *** Когда меня на улице окликнет Доселе незнакомый человек, Не подойду, не расспрошу, не вникну - Таков наш век. Но в час последний стужи и забвения, От одиночества, сбегая в мир иной, Вдруг попрошу негласного прощения У встречи той. Времена года в одной горсти Эзотерика Обнажена Весна, Осыпались минуты Прощальным перезвоном лепестков Цветков. И лето Светом Заковало в путы Свободный взлёт желаемых основ Вне снов. А осень Проседь Выткала дождями Подняв на старте финишный флажок Не в прок. Одна зима Вне зла Бросала вечерами Банальный и не радостный снежок На посошок Прогулка в виноградниках Коньяка Ремейк по Андре Люто (с французского) Вот кисть в моей руке Вот зеленеет Прозрачный свет И цвет Лозы в плывущем звуке дымки Тумана Продвигаясь вглубь Дней распустившегося лета Готов наполнить гроздья синевой Взгляд терпким становился на закате И августовские ночи заполняли Прозрачность запотевшего стекла. Инсектарий …Здесь - Муравей, там - Паучок-козявка, У Бабочки засушенную спесь Пришпилила портняжная булавка, Вот Светлячок – сверкает важно весь, А Таракан-прусак усат противно, Вот это - Жук-рогач, а тот Комар Пищит надсадно, очень примитивно – Один фальцет и тембра беден дар. Ползет Сороконожка еле-еле, Лишь Скорпион, задрав зловеще хвост, Дает понять, что в ядовитом теле, Совсем не важен геркулесов рост. А это Клоп – бомжастый и вонючий, Зато Пчела по капелькам с цветков Медком побалует лучистым и тягучим, На Мотыля - всегда богат улов. Мокрица прячется, где темнота и мокро, Жужжит мошка, укусы от Блохи… Мир насекомых к вам влетает в окна? Вы ошибаетесь – ползут мои Стихи. Звук предметов По вечерам движение вещей заметней становилось: Падал стул, задетый внучкой, Звон стекла Под ветром Напоминал, Что отголоски страсти Не поддаются Нежному загару...... Хотелось солнца, Но зимы настырность Уже укладывала Времена в постель.... Влетела птица, Бережно-беззвучно. И серый Голубь За окном на кухне Был удивлен Полету тихой птицы. Звук телевизора Внезапно прерывался, Стараясь уловить Концовку фразы. Часы стучали Звучно по закату. Часы стучали, Вечер замыкая..... Движение предметов монотонно кружило мир. Суть мыслей Становилась Намного Незаметней. Весомость наполняла ЗВУК ПРЕДМЕТОВ, Движение ко сну И просветленье... *** Обязательно приеду. Захвачу в подарок лето. Может быть в цветной обертке - Легкий плеск морской волны. И букетами из света Встреча будет в миг согрета Светом солнца и луны! Обязательно приеду На часок ли, на минутку, Стукну в дверь почти не слышно, Улыбаясь в дом войду. Обязательно приеду В понедельник или в среду Непременно до обеда... Адресочек вот найду. Шаль тоски На Гудзон наброшу Шаль тоски - тумана, Шаль тоски - тумана Ветром разгоню... Пройдено немало, Плакалось немало, Не подам я виду, Улыбнусь я ню. Легким дуновеньем Мимо лакировки Пролечу беспечно - Мир улыбке рад. Шаль тоски - тумана, Шаль тоски - тумана Взглядом полукровки Сбросит мой наряд. Над пером Жар-птицы Шаль тоски - тумана Протяну под звездный Зимний небосвод, Там печаль туманна Да из детства манна... В черный дым вцепился Белый пароход... Шаль тоски прозрачна, Призрачна, как грезы. Шаль восторга греет, Греет да не так. Шаль тоски - тумана Растворяют грозы: В отблесках ослепну Ощущая смак Горечи и счастья, Радости и боли, Верности и страсти... Глас на небесах... Шаль тоски - тумана Искупленьем власти В поцелуе горьком Стынет на губах.... Откровение Расскажи-ка мне про ветер, Что рассветом в перелесках Нежит белую ромашку В мягкой зелени травы, Родников, внеся журчанье В слог и волю междометий Отчеркни там, где закладка, Громом невидаль строки. Пенье птицы сохраняя В промелькнувшем дне восторга, Пред закатом Приоткрой-ка Взмах томительной тоски, Непонятное свеченье В позднем небе полуночья, Неприметное движенье Теплой преданной руки, Вещий смысл печальных звуков Русских слов и русской речи... ........................................ Боль с пронзительным восторгом Неожиданно слились... ........................................ Догорают вольно свечи... Убаюкано спят дети... Слез пред нежностью моею Не таись И не стыдись. Юнга Капитан, капитан, Впереди на волне Тлеют звезды В ночи непроглядной, Капитан, капитан, Там печален по мне Взгляд моей ненаглядной. Капитан, капитан, Отшвартуй-ка меня В старой лодке На берег родимый. Капитан, капитан, Тело жаждет огня Губ и ласки любимой. Капитан, капитан… Вот отчалил уже! В ватном сумраке Склянок не слышно… Капитан, капитан, Я звездой на волне… Так уж вышло. Две Веры Я болен был и телом и душой, Я время крал у собственной карьеры, Когда они явились предо мной Два божества, две женщины, две Веры. Одна сказала: - Полюби рассвет, В нем новый день берет свое начало. Другая улыбалась и молчала. Одна сказала: - Воспевай порыв Первопричину всякого начала. Другая улыбалась и молчала. Одна сказала: - Верен будь любви, Когда б она тебя не повстречала. Другая улыбалась и молчала. Я прожил век, рассветами дыша, Любовь меня однажды обвенчала С той Верою, которая молчала. Губная гармошка На губной гармошке поиграй, удача. Поиграй, удача. Проиграй аккорд. Мы с губной гармошкой - братья, не иначе. Я своей гармошкой так безмерно горд. Нас в метро впускает то нужда с тоскою, То влеченье страсти, то судьбы виток. Милая гармошка, я горжусь тобою: Вздох твой православный - светлый образок. У тебя, гармошка, все мое дыханье, Сердца стук и чувства, а еще - полет, Редкие удачи, частое отчаянье, Теплота людская, отчужденья лед. Синими губами я прильну к гармошке, Сохраняя звуки, выдохну тепло: Небо голубое - вечности окошко. Впереди - сиянье. Позади - темно. *** Мешает звук дождя... Звук вовсе не печалит: Есть раздраженье в нём, Душевная тоска... В манящем свете дня Желания нас жалят. У входа в темноту - Томленье у виска. У ног мертва листва... Тепло снега укроют... В банальности конца Всего одна слеза... Как дико по ночам Собаки где-то воют Да под окном скрепят Так больно тормоза. Уходя ухожу (Триптих) I . ...приблизить. удалить. опять приблизить. листву сорвать в дожде ли, без дождя. внезапным смехом невзначай обидеть (Любите мир, но только без меня!) стрелять весною в перелетных уток. не знать страданий в пламени огня. внезапно опечалиться от шуток. (Любите мир, но только без меня!) разбить о пол, что было очень цельным, безумие как раритет храня. стать из контраста приторно пастельным. (Любите мир, но только без меня!) Цените свет легко. Подслеповато. Других хваля. Но, а себя виня. На то и жизнь - ее мизерна плата. (Любите мир, но только без меня!) II. ...Кружева из времени соткать, Из печалей - легкость тьмы неверья. Ночью птицей одинокой стать, Крылья, опалив о суеверья. Умереть не проще, чем лететь В мыслях за восторгом отреченья... И себя на площади не сжечь, Доставляя недругам мученья. Жаждущим не протянуть ковша - В засухе источники иссякли. В суетной распоротости шва Проступает несерьезность пакли. У безумия естественной строки Червоточина разумности и страсти Да горячее пожатие руки Толи смерти, толи божьей власти. III. ...Я у Ночи просил то покоя, то сна, То волнения страсти, то боли, Отголоском тепла промелькнула весна, Жизнь легла ветерком в чистом поле. Я у Дня попросил то труда, то забот, То восторга и толику света, Но в низовья реки мой уплыл пароход, Но осталось письмо без ответа. Я у Жизни своей ничего не просил, Но любил всех людей без оглядки... Кто-то очень разумный мой вздох погасил, А с разумного - взятки все гладки. Вот-вот сойду с ума Порою кажется, вот-вот сойду с ума, Блаженным да босым покину город, Не различая страны и дома, Движением шальным прикрою норов, В котором повседневностью душа Себя спасает от вторженья извне, Сжимаясь вся. Подобно чужаку на горькой тризне, Душа томится сумраком ночей, То смехом, то слезою бредит часто, В безумии пронзительных страстей Бывает, тешится негласно. За унижением – приходит непокой, Судьба судьбы не лечит, как ни странно, Лишь разум, властвуя над детскою душой, Всё убеждает: - Жизнь - гуманна! *** Сегодня на площади У Золотых ворот Спросил меня прохожий С акцентом иностранца: "Как будет проехать Стоящий тут народ До остановки Гастелло, Когда троллейбусам Читают стансы Полицейские с русскими именами?" Я был с женою. Я ответил: "Мы сами Минут десять стоим в ожидании.." "Так долго в терпении!?" "Дорога перекрыта Из-за бега в назидание Праздника города или губернии". Он кивнул понимающе: "В Paris не мог я Пойти L'Arc de Triophe, Почему по дороге ехал много Авто с президента Ширак. О, теперь я понимал, Ваш город совсем Paris есть как!" Тень предводителя Тень предводителя мерещилась во тьме, Тянулись руки к ярким фейерверкам. Так утомительна была судьбы во сне, Устроенная по вселенским меркам. Тень предводителя на вороном коне, С мечом в руке и в ореоле светлом, Фигурой новоявленной во мгле, Подобно миражу, плыла под ветром, То приближаясь в ясности своей, То в отдалении небрежно растворялась. В прямых потоках солнечных лучей Такою недоступною казалась. Тень предводителя легко я вызывал Сознанием и болью чувства страсти, И тот мираж кумиром называл, Ему вручая атрибуты власти. Тень предводителя на подвиг позвала: Душа доверием почетным умилялась, Но всех костров горячая зола В конце дороги прахом обращалась. В скверике моем В скверике моем три сосны растут Доброта-сосна и печаль-сосна У любви-сосны так характер крут, Что она сосна соснам всем сосна. Заблудись приди в соснах по утру Прикоснись к сосне, пожалей сосну. Я средь них тебя отыщу одну И приму тебя за любовь-сосну. Нежен сосен цвет на закате дня... Прикоснись к сосне. Пожалей меня. Дом Голоса - восточнее сердца. Радость общения не проходящего. *** Вечный сахар В накрахмаленной вазе - Сладость замороженная. *** Кошка в теле камина. Приходящая боль потери тепла. *** Просьба. Приказ. Безразличие. Смешалось все Неискренностью. *** Чистая постель. Смена белья. Неделя прошла без зависти обид. *** Росток на подоконнике. Тепло. Влага. Память ухаживания. И слезы. *** Приходящие гости. Стук. Уходящие пустоты. Молчание. *** Прощание на ночь. Прощание на день. Прощание. И пусты руки. И память о прощании. *** Языки: Английский, Французский. Немецкий. Русская доброта дня и ночи. И тепло рук. И близость домашних животных. *** Книги на полках. Корешки. Корешки. Дымятся строчки. Ласка и ласка. *** Темные окна. Ночь. Свет телевизора. Кто-то был. И покинул. Лишь потолок бел остался. *** Пространство комнаты - нищета. Пространство духа - есть ли? Пространство слов - Что есть толковый словарь? *** Ностальгия. Ностальгия. Ностальгия... У веры нет выхода, Но дверь без замков. *** Круговерть времени. Остановка верности. Маленькая стрелка все смеялась И смеялась смело. *** Память о море. Страх гибели. В который раз Свет соседнего дома Слепит глаза. *** Над завистью белым бантиком Кружилась бабочка-капустница. *** Играй, играй моя скрипка. Истоки звука расплывчаты. И водопад. Еще раз водопад. *** Звук холодильника Разогревает слух. Тихо было потом После холода. *** Где ты разлука страсти? Ни страсти. Ни разлуки. *** Привычка сна: Прикрывать одеялом Теплоту памяти. Радость сна: Любить явь. *** Ключ для всех. Ключ для всех. Ключ для всех. Радуйтесь: вы есть ! Рондо Инсталляция по анти Франсуа Вийону Иванушка, Иванушка, Но сколько можно париться? Дрова у нас не колоты, Не топлена изба. Иванушка, Иванушка, Жена твоя Сударушка С детишками по лавочкам Справляется одна. Иванушка, Иванушка, Волшебны сказки нашеньки: Медведь - слуга у Машеньки, Лягушка - во Дворце. Иванушка, Иванушка, Попарился и ладушки! Судьба - она по спинушке. Волшебный мир - в Ларце. Иванушка, Иванушка, Сходи-ка за товарами, Покуда лошадь верная Еще, глядишь, жива. Иванушка, Иванушка, Судьбой и Богом даром ли Я для тебя работница, Я для тебя жена? .................................. Иванушка, Иванушка, Распарился, мой миленький! Гляди-ка, в баньке добренькой На славу раздобрел. Иванушка, Иванушка, Куда же ты, родименький? Откушай стопку водочки... Ты отдохнуть хотел... Вспоминая юность ...Вот и волны приснились, в который не считанный раз, и горячий песок, и парящая чайка над морем, и такой дружелюбный неистово мирный Кавказ, и приятность победы в неважном, но искреннем споре, и улыбки друзей, ободряющий голоса тон, и указка учителя, и цветочный горшок на балконе, запах промыслов нефти в городской запыленности крон, и щемящее чувство под прощальный гудок на перроне... Говорят и шепчут Опять стучится кто-то в запертую дверь И в чувстве страха замирает сердце: За мной ли счетовод моих потерь, В обличье странном Агнеца - умельца? Мне говорят: дверь не спеши открыть, Спроси, кто там, прислушайся к ответу, С недобрыми вестями может быть... Я спрашиваю, но ответа нету. И снова стук, и мой вопрос немой Весь в беспокойстве у закрытой двери... И кто-то рядом шепчет мне: - "Открой Не дверь, а сердце Радости и Вере". Фиалки в январе (Фиалки в январе?) Метелями шурша Во мне январь снежит, служа покорно стуже. (Фиалки в январе?) Простужена душа... Попробуй-ка, найди, какой ей отзвук нужен. Фиалки в январе - Что прихоти искус У отголоска дня в желанной жажде света. Фиалки в январе - Всех поцелуев вкус, Хранимый на губах закатной страстью лета. Неслышный блюз Харон в песочнице возводит минареты… Саксофонист на Розовом коне, В дыму метаморфозной сигареты, Подъехал звездным вечером ко мне. Пегас облезший в стойле позабытый, Глазами мутными смотрел на странный мир... Саксофонист душою был открытый, Как развращенный весельчак Сатир. Вино лилось, Морозы приближались, Час отрешенности казался нелюдим… Друг к другу лошади, похрапывая, жались: Быть может, мир прекрасный снился им. Харон заканчивал постройку минаретов, Но рушил их какой-то карапуз… Без музыки, без смысла, без куплетов Саксофонист играл неслышный блюз. *** Устало падал снег. А снизу было сыро. И сердце ныло, И душа страдала. Устало Падал снег. С утра, С начала Его не ждали. Там в прогнозах сводки День прогнозировали Солнечным и кротким. И каждый верил - Так оно и будет. Пусть где-то вдалеке Тепла убудет, И снег повалит. Только не у дома. И даже Иванова Тома, Соседка, молодеющая с виду, Скрыть не смогла свою обиду, Когда предположил я в разговоре, Что снег усталый явится к нам вскоре. Городские стансы I Бегут асфальтовые дни, Шумят магнитные березы, В запасниках у смеха - слезы, У тьмы - погасшие огни. Казалось, вечен водопад В прозрачной радужной огранке, Пустыми выпущены гранки, Рекорд остался без наград. Смешалось все: рассвет, закат, Квадраты с белыми кругами, Реальность с призрачными снами, Мечты и грезы, рай и ад. И свет, ушедший от звезды, С ее больным, расставшись, телом, Крошась, прочерчивает мелом Прямую счастья и беды. II Мир воздухом наполнен был Тяжелым, словно банка медом, Спружинился, как перед громом, И резкий выдох затаил. И канарейка свой шесток, Сжимая лапками навечно, Замолкнув, затаилась встречно От выдоха на волосок. И пес прогулке был не рад: В охотничьей звенящей позе Застыл сосулькою в морозе, Лишь хвост подрагивал в напряг. Крутилось вечное кино Над миром, псом и канарейкой, Фонарь, летающей тарелкой, Заглядывал в мое окно. Порок Трон низвергнут давно. Он ржавеет в дождях и закатах В самом дальнем углу самой грязной из свалок веков. Только совесть моя и чувства все в старых заплатах, И морщинисто сердце, словно руки седых стариков. Стоном стон усмирен. Как ребенок к игрушке блестящей Я тянусь по утрам к новым вздохам, делам и словам, И стремление жить несерьезным порывом звенящим Проста так никогда ни за что никому не отдам. Спите мысли мои: не настала пора пробуждений, Не взошло ваше солнце над еще не согретой землей. Я не близок делам и далек от великих стремлений Перестроить себя, а затем и планету собой. Спите руки мои: ваши пальцы устали в безделье. Реки слез холодят перламутровый отблеск лица. Нет, еще не настала святая пора новоселий, Нет еще не убрали вышибал от ворот и крыльца. Ночь светило рожает одиноко, с трудом и со стоном, И болезненно кровью заливает синюшность небес. Я один на один перед старым заржавленным троном, Где на спинке его, усмехаясь кривляется бес. Оркестр На третьей палубе Всю ночь играл оркестр Не для кого. (Для вечности и страсти?) Штурвал, Во власти звуков в темноте, Корабль вел простором океана. Земля еще не встала из тумана И до нее не мало Было миль. Корабль шел... Название причала Не помнилось, Его я позабыл на день второй, Когда швартовый брошен На серый пирс был крепкою рукой. Играл оркестр. Месяц перекошен Едва держался Рядом со звездой. Чернела глубина в глубинах ночи. На третьей палубе Оркестр играл про очи... Но вдруг затих. Был еле слышен звук, Как дирижер постукивал привычно. Все в тишине казалось необычным: корабль, и палуба, и глубина, и круг (спасательный), и лодки над бортами... Корабль плыл Меж вечностью и снами И страх бессмертия таился где-то рядом, Но буря тешилась погибелью моей... На третье палубе Оркестр был наградой В непредсказуемой мелодии своей. Мост Мирабо Инсталляция по Гийому Апполинеру На мосту Мирабо одиноко стою. Сена в свете Парижа мерцает, Серебристыми бликами юность мою В тихий плеск своих вод обращает. В догоревшем закате уходящего дня Светлый отблеск Любви согревает меня. От волнения нежных пожатий руки В сердце теплая память осталась... Под мостом Мирабо - равнодушье реки, На душе - Просветленье да Жалость. В догоревшем закате уходящего дня Светлый отблеск Любви согревает меня. Не вернется судьба по течению вспять, Отболевшая страсть угасает. В темноте не видна посидевшая прядь, Плеск воды под мостом не стихает. В догоревшем закате уходящего дня Светлый отблеск Любви согревает меня. От промчавшихся лет не отыщешь следа, Наслаждение счастья забыто. Под мостом Мирабо - тихой Сены вода, В ней как в вечности прошлое скрыто. В догоревшем закате уходящего дня Светлый отблеск Любви согревает меня. *** Поплачь во мне! У моего плеча. У сердца, У понятия и веры, Поплачь во мне! Легко. Не сгоряча. Стань чистотой, Как синь небесной сферы В нас темнотою ночь обожена! Боль затаилась…. День повторно светел. Поплачь во мне! В том не твоя вина, Что чувства сдержаны, Что мы давно не дети. В слезе твоей Есть чистота любви Вне одиночества, Вне горечи страданья. Поплачь во вне! И бережно прости Мою любовь С оттенком состраданья. Цитата из биографии Очищение внезапно! Как-то исподволь (естественно), Не в новинку, Не с восторгом Осознанием того, Что в ТОМ прожитом пространстве (Где три четверти по жизни) Ты дышал и наслаждался, Но не стоил ничего. У рождения (вне страсти) - Миг надежды пробужденья, Мир приятно уготовил Окончанием войны. (По какому повеленью, Дуновенью? Вдохновенью? Мы являемся однажды И явлением вольны?) Безрассудство детских взлетов, детских страхов, детской страсти, детской верности и боли, детской радости на век. Безрассудство встреч-полетов, детской горечи-потери, детской верности-преданья. Детский бесконечный бег. Слепок на душе и стержень чистоты, любви и ласки: В этом - однозначность дома, Это мамины глаза. За окном - дожди Колхиды, Под подушкой звуки-сказки, Пред окном - три кипариса, Августовская гроза. Быть не понятым в обиде? Мир, взрослея, не впускает, От пустот оберегает. (На замок закрыта Дверь). Дни рожденья отмечают, Время бережно считают, Защищая теплотою, От событий и потерь. Но куда нам всем деваться От движения навстречу, Толи радости, толь страсти, толь брожению во тьме? Время - ловкий проходимец Улыбается беспечно, Что ЕГО во всю стараюсь Я объехать на коне... Так прозрачно небо Мне думалось: у ветра были крылья, Когда под осень в поздний час заката Я выходил выгуливать собаку… Нечетко проступающие звезды Взгляд привлекали. Мой взгляд был отрешенным От жизни окружающей. Но сущность, И любовь, и важность отреченья От горечи ли, зависти ли, дела Боготворил в душе как обретенье. Округа стыла… Полночь приближалась… И час давно затухшего рассвета, Дарован был прекрасно и внезапно И будоражил мысли о значенье Явленья миру, там, где наслажденье Томит уходом приглушенность страсти. Мне виделось движение смычка Прозрачной скрипки, что держал Маэстро, И я вдыхал восторженность того, Кто избран Богом, временем и мною, Я знал и чувствовал: вся боль Его страданий Моей созвучна. …Так прозрачно небо. Города не города Города не города, А неврозы. Иногда вам иногда Дарят розы. Чаще сами в майский день Старой маме, Покупаете сирень В целлофане. В банке с талою водой На буфете Растрепались сединой Цветы эти. Ароматом напоя Воздух комнат. ...Наплывает на меня Чья-то колкость. Вечера не вечера, А томление. Ночи длинная черта Тянет пение. И дрожащею рукой Пальцы-птицы До утра в сирене той Цвет в пять листьев Все стараются найти Да не могут. Крик. Но некому придти На подмогу. Ночь. Безумствует гроза За окошком. Бросьте счастье по глазам Хоть немножко... То? Толи в небыль ночи, толи в прошлых событий простор, Лепестками цветов день свернулся - он в этом находит Настоящий покой, опустившийся вечностью с гор. Было ль сказано ТО, что еще так мерцает пред светом, Что не создано в копиях, одаривших внезапностью мир? Погружается день, оставаясь рабом и аскетом, Оставляя мерцание в суете опустевших квартир. Вот и век на исходе. И в каждом сюжете мгновений Завершение жизни, ее однозначный итог: Ничего в прошлом нет ни восторга, ни чувств, ни мучений, Лишь в потерях свободы недосказанный кем-то упрек. Подлость Пять стихотворений наоборот I. Осмотрись Остынь Найди берег Потеряв зло С ресниц сбрось взлет терпения Ястребиностью вниз Опалив об унижение Крылья восторга Отстань от радости Рассуждением о грусти Бросаясь в лапник хвои В ряженном карнавале (Истерика навевает истерику безразличия) (Оттепелью блефует ностальгия комы) Страсть под копирку радости... БЕЗБРАЧИЕ ИСТОМЫ II. Архангел в руках коготками царапнул У лезвия вздоха прощальный мотив Попона попона и снова попона Затих... Бесстыдство слезы Лизоблюдство уродов Предбанник предбанник предбанник Без блях... В лучах восходящих Однажды отшельник Играя с девчонкой спросил: "На сносях?" Слепец подземелья Настырный громила Лукавый Архангел Порхал надо мной... ЗЕМЛЯ ПОД СТУПНЁЙ III. пасторалью строит сотня сонных ангелов мой рай привокзально наперронно в свисте- звоне: Уезжай! почтальон печален шагом в непонятливости дел мой удел времена времянку тянут за хвосты -п-р-о-с-т-и- НЕ СМЕЛ! IV. устами насладится вдоволь всласть вкус вишни спелой взгляд росы восторги летящих птиц на крыльях чья-то власть безумных оргий чувств под каблуком стук боли за спасибо вне разлуки движение зрачка во взгляде том: КАБУКИ V. Не сошлись характерами лоскутки собирая цветные старинные желтым цветом раскрашу забвения боль: соткала дорогая приятными бликами расставания тропку всё молча - "Не спорь" - тишина говорила... рыдали травинками на полях одиночества соки земли безобразно кривляясь камарилья картинками наслаждалась в мелодии чистотой "АЙ-ЛЮ-ЛЮ!" "Mystic shadow, bending near me... " Инсталляция по Стивину Крейну Силуэт моей тени, Ты поведай о том, Что в тебе от Гиены, Что в тебя с молоком Я впитал от устоев Прошлых лет и времен? Что в тебе есть от Трои, Там, где я погребен? Тень моя, Расскажи мне, Что таится во мне: Или гордая птица, Иль стрела в колчане? Тень, Не нужно движений Вслед улыбкам моим. У тебя есть ли тени, Как ты преданна им? Убегающий от себя *** четыре стороны. вольному воля. свободой рождения дышится. свободой рождения можется *** кляну место, где солнце всходит не стой стороны. *** кляну день, что меняет лучину свою от ситуации. *** кляну. кляну. кляну клены так не похожи на пальмы. *** кляну. кляну. кляну. стандарт берез - помазанные. *** кланяюсь несбывшемуся. *** четыре стороны света. свободой дышится. дымится неизведанная даль. *** верность - миф настоящего. верность - действительность завтрашнего. *** рву корни у клена. стандарт берез угнетает. *** у реки - слезы слиты в поток. зимою, замороженная, спит в вечности. *** и солнце заходит на закате (тавтология). и солнце зовет на запад. тавтологично гонюсь за солнцем. *** стандарт берез у окна. отчий дом. отчий дом. отчий дом. *** который раз мучает образ отчего дома. *** похоронил в душе: стандарт берез, восходящее солнце, отчий дом. *** круговерть колес. мелькание спиц. припадок эпилепсии. *** у затмения - прелесть неожиданного. черное стекло у глаз: яркий ореол. *** день приходящий. солнце пустынное встает над пустыней. так ли? не так? *** сравнение болью приобщает к стандарту. стандарт рождения. стандарт березы. стандарт повседневности. *** ореол души эфемерен. ореол. ореол. ореол. *** трудность остановки взгляда: дайте, дайте опору. *** молю стандарта. молю стандарта. молю стандарта. *** но пусть покой души без общего дома, без солнца, встающего не так... без незамечаемой березы... и листья клена на ветру... и травинка в поле... и глаза у собаки, сидящей на цепи, грустные, но родные... *** ореол. ореол. ореол. эфемерность законченности. *** слезы. слезы. слезы. морщины. конец. *** приобщение. приобщение. приобщение. *** боль. бесконечное число раз - боль. *** раскрытая ладонь. листок зелени. березы. *** разлетающийся одуванчик в дуновении ветра. До Я твой - не потому, ЧТО ТВОЙ! А суть - ли совпадения, ли страха Быть в одиночестве Неверия (с собой!) Подспудно чувствуя, Что в том природа краха Самодостаточности. (Может быть, Болезнь Сознания, Настойчивости, Страсти? - Отчасти. Все, Конечно же, отчасти!) Не твой. И - твой. Заведомо до ДО: ДО встречи слов, ДО встречи настроений. ДО радости, когда сюжет так нов, Что боль восторга выше всех мучений, ДО предсказания (конечно, это он В том понимании, Что так мне не хватало!) ДО откровенности, в которой странный сон Становится реальности началом. До всех тех "ДО", Что были до того ДО чувства, ДО открытия, ДО взгляда, ДО состояния В котором нелегко, Но вне сомнений: "Надо иль не надо"? *** у жизни нет изнеженных изъянов есть чудо восхождения к природе есть удаление от мимолетной моды и прочего всего у жизни нет восторга и тепла есть чудо пробуждения и страсти вне настроения вне божества вне власти жизнь не бела но вовсе не черна у жизни нет всетления зари но и в закатах не лазурны слезы и расставания как августовские грозы страшны вблизи восторженны вдали у жизнь нет того что есть у нас разумности и пониманья счастья а есть участье только без участья добра и зла да взгляда нежных глаз есть в жизни ты а это жизнь и есть нет более восторга чем встречаться никем не представляясь называться опять никем а тем что ты и есть есть жизнь и ты мгновение свиданья разумность дня и неразумность сна и разговоров сложное вязанье хотя весна там за окном весна весны нет в жизни есть такая нега и безрассудства и других потерь и в памяти сверкающего снега пронзительная боль и где то дверь распахнутая настежь взгляд застывший и ветерок легко качает зрелость вишни от урожайности потерь на волосок опавший лист в спешащей жизни его полет банален в тишине служение отчизне легко понятно и доступно мне есть жизнь у жизни в ней ли я порхаю стою ли твердо убеждая мир что впереди божественные дали с дорогами прямыми из квартир жизнь на сносях печаль и радость вместе два пионера в галстуках мечты у поднебесья радугою веры вот наконец ко мне приедешь ты. Любовь Любовь! Любовь! Что знаем мы о ней? ...меж берегов и чувств и настроений глубокой страсти медленный ручей или безумный водопад мучений? страданий одинокая гора на пепелище буйного пожара томительная летняя жара в непредсказуемости солнечного жара? шальная белоснежность лютых зим сверкающая в звездном небосводе легко в бездонности вдвоем паришь под ним толь в принуждении толь в истинной свободе? конфетка в карамельной мишуре предупреждение мол сладкому не верьте азартность игрока в пустой игре где проигрыш подобен смерти? Любовь! Любовь! Открытость губ и рук вне таинства скрываемо чувства естественная смелость иль испуг в подобии актерского искусства? *** Пережив холода и утраты, В одиночестве вечном душа, Поминутную требуя плату, Уходя, не возьмёт не гроша. Милосердно без боли и плача, Привнеся вечной мудрости свет, Быть со мною не сможет иначе, Чтобы не был я страстью согрет. Вне страданий и вне постоянства, Счастлив буду душой от того, Что смогу заглянуть в те пространства, Где в безвременье нет ничего. Эндшпиль Упал флажок. Закончился турнир. Душа хранит о прошлом впечатления: Досаду на отсутствие умения, Языческий восторг, что ты кумир. Перебирает память каждый ход: Там был не смел, вдыхая осторожность, А здесь опять упущена возможность И партия отложена на год. А через год - другие правят пир, Ходов иных желает зритель в зале И вряд ли слава утолит печали... Упал флажок. Закончился турнир. Ворожба Взять Имя. В ступку Имя поместить И растолочь на мелкие осколки. Подсыпать перца, уксуса подлить, Сломать и бросить в ступку две иголки. Перемешать полученную смесь, Добавить маслица и грецкого ореха, Перемолоть с потерями - успех, И слез солёных в ступку влить для смеха. Упрямства порошок достать из закутка, Шепотку бросить, радости добавить, Нить шерстяную, отмотав с мотка, Поджечь и пеплом бережно приправить. Поставить на огонь не славы и побед, А поражений и осенней грусти, И, творчеством спасая мир от бед, В который раз найти себя в капусте. Больная оттепель Декабрь. Сыро. Нет зимы. Одно расстройство у природы Вне искупления вины За спешно прожитые годы. Вне обретения тепла Желания души не святы: Зима вчера была бела, А ныне в ней морозы смяты. Светила не привычен вид И ветра южного игривость Шальной простудой норовит Слова припрятать в молчаливость. Моя Русь Ртуть озера В оправе леса Долина солнца Цвет зари Гроза-повеса Стебель ржи Гриб маховик Покос на зорьке Свист в небе Хлыст у пастуха Соседи И опять соседи Полет Осеннего листа Зимы объятие Метели Воды глоток Из родника Качели Детские качели И мамина рука. Прохлада вечеров Печальность Напевность песни Маята Держава Бунт Покой Венчанье Свеча Еще одна свеча Округлость куполов Небрежность Случайность взгляда Снега хруст Святая нежность Снова нежность Полета Страсть А не искус Покорность Бунт Нравоученье Надежда Горечь отреченья Стремление Не суета И ворожба И смерть врага Победы гордость Непокорность Вне рабства вздох Вне света взлет Благопристойность Благородство Сплоченность Личность И народ Красная полукровка В поле красных маков, В связке красных лет Буро-красным шлаком Будто обогрет. Красно-алым звуком Притуплен мой слух. Красным едким луком Потравили мух. Красною бригадой Пру на красный бой, Красною наградой Знамя не со мной. Красною сосиской Заткнут красный рот. Красным обелиском Вековечен род. Красотою страстна Дева у двора. До поры прекрасна Красная пора. В красноте рассвета Красные мосты Увели от света В черные кресты. Ты и я Я красным светом был, Но ты прошла транзитом, Оставив тормоза, Забыла правил суть. Под номером шестым Был городом закрытым, Но ты, пароль узнав, В секретность торишь путь. Я превратил себя В квадрат чернее ночи. Без звука, без судьбы В квадратность обречен, Но искренность твоя Мне невзначай пророчит, Что в раму тот квадрат Надежно заключен. Я крылья расправлял, Но упирался в клетку. Ты, дверцу отворив, Впустила мир в меня. А тот - преподносил То камень, то конфетку, Порывы опалив, Бездушием огня. Ты вышибала дверь В мою палату боли. Жалела так меня, Что свет был умилен. Я убегал в сердцах То в лес, то в чисто поле, Но теплотой твоей Назад был возвращен. Я вырождался в бунт, Но ты гасила страсти То светом ясных глаз, То нежностью руки. Я рвался то в полет, То в непонятность власти. Ты спрашивала вдруг: -'Мы разве мотыльки?' Я соглашался враз, Не думая о сути. Потворствовал судьбе, Сопротивляясь ей. Порывом близок был К бунтарству, а не к смуте И слезы осушал Безмолвием ночей. Дрожал то в парусах, То в кронах старой липы. Ловя дыханьем свет, Был бликами раним. Когда тайфун в тебе Сносил мой страх безликий- Я страх свой обгонял И чувства вместе с ним. Я строчками стихов Был умилен отчасти. Ты улыбалась мне И тешила мой дух, Тем защитив меня От всяческой напасти, Где лицемерный слог Нам застилает слух. Я рвался в мир иной И снова возвращался, Хмелея от любви, От счастья и вина, Я в верности твоей Почти святым остался: Вот шутовской колпак И белая спина. На оси На оси кружения За бортом крушения Вера настроения Так слепа Опрокинь в купании Бурю без названия Страсть Не радость пения Но глуха Обласкай наветами Не покой И ветрами Остуди... (...головушка в полыхах огня...) Отодвинь от небыли Где бы чувства не были Заслони Безвольного Малого меня... Не пророчь чудачества Моему ребячеству Вне задач задуманных Вне постылых дел. Не веди заманчиво Оголтело Мальчика В тот Бедой Завещанный Праведный удел... Созвучие чувств I. Созвучием чувств в небесах настроенья, едва ли скажу, что в тебя не влюблен: вне замысла взгляда, вне дум отреченья потерян ли ловко, смешно ль обретен? Сверкают латунно под бликом признанья то легкая строчка, то вздоха намек: вне смысла названья, вне страсти желанья звенящий стишок для души посошок... II. Преподнося не роль, а обрамление любовных невостребованных чувств, спешим призреть тоской иное мнение, нисколько не стыдясь, что духом пуст, что ни в движении, ни в слове, ни в молчании нет ничего, что может возвратить того рождения, в котором (так отчаянно!) любовь вселялась, обрекая: "Жить!" III. "Вот и всё!" - сказал Цветок, Лепестки теряя. "Вот и всё!" - сказал Снежок, В теплых пальцах тая. "Вот и всё!" - сказала Грусть, Заслонясь улыбкой... (Ты не плачь - Я повторюсь Праздничной открыткой!) IV ...И день прошел, И что-то там еще, Что было незамечено для глаза, Любовь ли, жест, Пропущенная фраза, Иль птица, промелькнувшая в окне: Всё отложилось бережно во мне. Вот будет вздох, Вот будет взмах руки, И взгляд, в котором обнажен до сути, И день, И жест, И фразу, И стихи - С любовью Вам верну... Не обессудьте! *** Я на колени встал перед Цветком, Цветочному я поклонился Богу Молил того я Бога об одном: - Дай зацвести легко и понемногу. Цветочный Бог ответил мне: -Постой, Причем тут ты, когда в цветенье дело Не я твой Бог, твой Бог совсем другой - Пусть он тебя хранит надежно и умело. Тогда я поклонился Богу птиц: - Дай крылья мне и легкое паренье. Поститься буду, стану падать ниц, В надежде взлетом завершая рвенье. Но Бог пернатых мне ответил так: - Я следую совсем иным Заветам. С тобой взлететь я не смогу никак, Твой Бог другой его проси об этом Приблизился я к Богу родника: - Приятна мне твоя прозрачность влаги Пусть будут чистыми и мысли, и рука, И жажду утолит порыв отваги. Родник смеется брызгами шутя: -Твой Бог другой. Вода я - и не боле, Не рвись душою к влаге сгоряча, Вернись к цветам и птицам в чисто поле. Вернись туда, где каждый вздох и миг Тебя возносит выше самомненья, Где ты однажды божеством возник Не чудотворно и без повеленья. Лицемер (дракон красив на карнавале масок) и во хмелю дурачиться занятно... (а в детстве было столько добрых сказок). летать ночами не понятно многим ведь так реально представляться снами быть в меру сильным и не слыть убогим висеть над кем-то за спиною в раме. звонить и слушать по мобильной связи ловить моменты веры и не веры цветком иссохнуть в непрозрачной вазе на крайних рубежах своей карьеры. волну ласкать в погоду штормовую болезнь сознанья заменяя страстью и перед властью приторно блефуя в душе гордиться этой самой властью бежать бесстыдно от презренной лести (вне наслаждения дойти до самой сути) вне одиночества, но с ним на пару вместе сказать судьбе: "Прошу, не обессудьте!". Мелодия Романс. Музыка Сергея Зубковского Мне снилась музыка твоя. Ее таинственные звуки Призывным отблеском огня Ласкали волосы и руки. Была в ней искренность ночей И легкая печаль разлуки - Так замерзающий ручей Еще живет в прозрачном звуке. Как трепет птичьего крыла, Ее мелодия простая Неуловимою была, То затухая, то взлетая. И звуки резкие тая, Покой души оберегала... Мне снилась музыка твоя И легким звуком пробуждала. Кувшин За гортанными страстями городов и расстояний, За холодным ярким лоском серебрящихся витрин, В одиночестве, до боли низводящем жажду знаний, Мы страданьем заполняем старый глиняный кувшин. Привыкая к постоянству то круженья, то крушенья, Сквозь живые манекены, устремляя сонный взгляд, Самолюбие больное тешим прихотью мгновенья, Но кувшин несём смиренно столько дней и лет подряд. И с такой завидной ношей, стало быть, давно устали, Всё нам, кажется, нет силы сделать следующий шаг. Мы за жизнь всего такого в тот кувшин понабросали, Что когда в него заглянет, то порадуется враг. Но с гортанными страстями городов и расстояний, Мимо яркости и лоска серебрящихся витрин, Обессилив и желая отказаться от страданий, Теплотой души и сердца согреваем тот кувшин. Мёдком засаленный опал На час калифом В Калифорнии Переиначиваю день... Улыбкой встречным: "Гляньте - в форме я: В бейсбольной кепке набекрень!" Досель в Россее время прожито Прощальным отблеском зари, Афористично подытожены И сизари, и фонари. О, как комфортно В Калифорнии - И слаще хрен, И жарче снег, Компактно-встречно-патефонные Дома, Мелодии, Ночлег... Вольготно воле В Калифорнии. (В один конец билет пропал?) У самолёта, На платформе ли - Мёдком засаленный опал. Медленное пробуждение Затаенные обиды - Суть прокисшее вино: Хороша улыбка с виду Да веселья не дано. Шелкопрядом по листочку На зубочек - Вкус да хруст. Теплый кокон В темну ночку: Сон-забвенье - Вот искус! Вне шумов, Вне света света Верх и низ - Не всё ль одно? Что зима, что жарко лето - Знать различья не дано. От виточка за виточком Вяжет ниточка судьбы, Зёрнышком, цветком, кусточком Меж порея-лебеды, В криках стай летящих к югу Осень свадьбами красна. Вкус по кругу? Хруст по кругу? .............................. Ах, проказница- весна! Крук и корнаха Посвящается Толковому Словарю В.И.Даля Крук(1) наризный(2) не ныре(3) Не корнаха на волне. Быстроглазничает(4) крук: Супостатов тесен круг, А перовая корнаха(5) Вся в летасах(6) бело-птаха. ______________________ 1 Крук - ворон 2 Наризный - находящийся 3 Ныря - башня 4 Быстрогзаничать - быстро водить глазами по сторонам 5 Корнаха - чайка 6 Летасы - мечты Пора! Ремейк по Генриху Гейне Пора мне фанфаронство прекратить, Пора кулисы сдернуть и со сцены Бежать, стирая грим, туда, где можно жить, Боготворя восторгом перемены. Шутил с тобой, играя злую роль, То лицемерил фразой не прикрытой. Я за улыбкой ложной прятал боль Комедианта пьесы позабытой. Но боль, которую наигранной считал, Вдруг оказалась неподдельно страстна. И понял я, что смертника играл, Как гладиатор - смело, но напрасно. Сливаясь осенью с дождем Ремейк по Полю Верлену Сливаясь осенью с дождем, Осознаю его печаль. Шум капель, темноты проем И непроглядность взгляда в даль- Смешал октябрь. ....Нам с дождем Печали не сломать печать: Дождь ни причем, я ни причем... Кого еще нам примечать, Сливаясь осенью с дождем? Страх не тая, восторг таю. Неслышный плач без похорон Звучит у жизни на краю, Сливаясь осенью с дождем. Душевных мук не избежать. Любви уж более не знать За что же сердцу в такт страдать, Сливаясь осенью с дождем? Фигура высшего пилотажа Запечатаю в бутылку необузданные страсти, Сургучом залью и брошу в Ледовитый океан, Вот теперь они свободны от моей безвольной власти По течению помчатся к городам прибрежных стран. Вал девятый не сравнится ни величием, ни силой, Океанские глубины – мелководье тех страстей. Как они меня смущали неразумностью постылой, Как измучили собою моих близких и друзей. Не завидую тому я, кто находку откупорит, Удивится, ужаснётся, посмеётся, может быть, Свой покой, оберегая, без сомненья соизволит Запечатать ту бутылку, бросить в воду и забыть. Пособие жизни для начинающих …Взять в руки молоток и гвоздь. Гвоздь утопить ударами по шляпке. Нарвать огурчиков, насыпать соли горсть И засолить все в деревянной кадке. Раскрыть букварь. Страницу отыскать, Где мама бесконечно моет раму. Детей заставить вслух перечитать "Войну и мир". Сходить на "Панораму". Колеса прикрутить ключом к авто. Приладить выключатель. Дом построить. Собаку завести. Купить пальто. Попойку однокашникам устроить. Жениться вовремя. И внука воспитать. Задуматься так, невзначай, о мире. Под звук будильника всю жизнь вставать В своей такой родной квартире. Взять АКМ и защитить страну. Уйти на пенсию по выслуге зачатья. Душ принимая, отойти ко сну, Душой и сердцем принимая счастье. Ступени наизнанку Взойти не прямо, не вперед, А так вот – наизнанку. Чтоб виден шов И бережный полет, И легкий ветерок, Ласкающий полянку. В лесу Вдали от дома и крыльца, Где по ступеням, То шаги отца, То скрип соседа То иная тень, Бросающая тело на плетень. По лестнице взойти наискосок. Не тратя силы. Удлиняя путь. И ногу ставить, чтобы сэр-носок Касался стенок невзначай, чуть-чуть. Ботинками поблескивая вслед Взлететь. Лететь. Порхать. Едва парить. Не возвращаться в грусть. Не говорить. Легко прожить…. Наглядно пережить….. Подарить расторопность Стебель вьется вдоль забора. Стебель волен так расти. Стебель волен от упора, Прорасти вплоть до зари. Стебель покрывался потом Сочных листьев и цветов Будто тянет стебель кто-то, Обретая ясность снов. В миг мгновения-словечки В стебель буквами впишу: Лес, поляна, солнце, речка. И влюбленность – на виду. На виду – пред целым миром. На виду – пред Ним. И, ах, От рожденья до могилы Приукрашивая страх. Страх – он боль за самых близких, Страх – не понятым уйти, Страх – старик плешиво-низкий, Но тяжелый, не снести. Раздарю его. И баста… Петухами бредит день Избавленьем от балласта Раскорякой, набекрень. Половинка яблока Половинка яблока. Голубое блюдечко. Солнце вместе с радугой Плещется в окно. Половинка яблока. Слюбится – не слюбится, Ранним летом вызрели В целое одно. Поздней ночью – осенью Ветер ветви вынудил Сбросить листья желтые, Яблоки в траву. Целыми, холодными У земли заснеженной Согревались радостью В будущем раю. Солнце вместе с радугой- Половинка с шариком. Яблоко разрезано. Жухлая трава. Что за счастьем блещется Непонятным маревом? - Лишь безвечность вечная Да людска молва. Стеклянная стена воздуха Был воздух между нами как стекло. Пред Вами - день. Со мною только вечер. На стороне моей - дожди назло. На Вашей - небосвод и чист, и светел. Я ощущал рукой тепло руки - Мой холодок, почувствовав ладонный, Меня прозрачной тенью нарекли - Прозвали бесконечностью бездонной. Вы поглощали отблески зари, Не замечая слякотные ночи. Мои стихи - любили январи, А вот июли, кажется, не очень. С прозрачным воздухом желание срослось, Стараясь резкостью переиначить сцену, В попытках тщетных мне не удалось Двум полюсам найти одну замену. Вы были слева - справа я стоял. Вы впереди - я плелся молча сзади. Вы молодели – я же отдавал Себя стихам едва ли славы ради, А для того, чтоб невзначай постичь Прозрачность воздуха, что нас разъединяет, И гордое ненастье уличить В том, что любви пронзительной не знает. Июнь 1945 Ка-лин-ка-ка-лин-ка-ка-лин-ка МОЯ… …Играла тихо музыка в сиреневом саду, Две утки-кряквы плавали у берега в пруду, Березы шепелявые шуршали, шмель жужжал, Грузовичок с солдатами дорогой проезжал, В пыли томились домики – крылечки набекрень, Две банки горловинами цеплялись за плетень, Раскрыты настежь форточки у мира на виду, Твоя мелькнула кофточка в сиреневом саду… Ка-лин-ка-ка-лин-ка-ка-лин-ка Моя-моо-я-мооо-я-м… Жажда I. Одинокий рассвет Бесконечно вращает планету (Так кусает за хвост Сам себя веселящейся пес)… Сумасшедшему миру Подберите такую диету, Чтобы только рождения Да закрытый навечно погост. Освежите прозрачность Над сверкающим чудом прогресса- Города одичало В одинокий вползают рассвет. Предпочтителен мир В странном званье: «Безумный Повеса», Чем замученный страх В необдуманной кличке «Сатир». Обрамлённый беззвучием, В канонаде потерянной ночи Остывает порыв, Обретая фатальности нить, Одинокий рассвет Смотрит пристально В тусклые очи, Чашу полную света Призывая до дна осушить. II. Просят летней грозы Посиневшие губы заката: В вязкой патоке зноя Утомителен прожитый день, Будто эта медлительность – Обретенные кара ли плата За надежды рассвета Да желания выстрадать тень. Ожидая пощады, Беззастенчиво путая мысли, Умирает побег Молодой неокрепшей лозы… Одинокие тучи Вдоль слепого заката повисли И уставшие чувства Истомились В приближенье грозы. Разговор о поэзии М. Дерунову I В зоне Дубровлага Двадцать три барака, Голова Иосифа Из живых цветов, Вышка с опахалом Выцветшего стяга, Редко – перебранка, Чаще – сладость слов. Кружки с крепким чаем, Тайные заточки, Шмон перед комиссией, Банька да буза… К замполиту в зону Просто ходят дочки Рыжая Надюха, Светка – егоза. Карамельки «Вишня», Шахматы резные, Языков нерусских Мозаичен слог… В зоне Дубровлага Все невыездные, Все антимарксисты - Коммунизма смог. Граф из Кельна родом, Коньяком французским Угощает чинно Лагерную брать; Лейтенант вермахта Хвалится пропрусским, И втянув махорку, Сплюнет: «Твою мать!» Пусть в Парижских бунтах Хиппи хороводят, А в Китае Мао Хунвейбинов чтит, В зоне Дубровлага Стулья производят, Выполняя планы Теми, кто сидит: Пограничник Вася, Прозванный «Уродом», Променявший робу На иранский рай; Бывший замминистра, Что из Гори родом, Сталинист упёртый - Здравствуй и прощай; Меньшевик с бородкой - С виду чем-то Ленин, Грузчикам - подельщикам Однозначно – вождь… Зона Дубровлага – Летом плющ да зелень, Январи без снега Только серый дождь. II Мой сосед по нарам Диссидент – писатель. Я спросил соседа Как Поэтом стать? Может от рождения Всяк из нас ваятель, Но стихи находят Признанных страдать? Он умолк на время, Обтирая губы, И серьезным взглядом Оглядел барак: - Молодые ныне Пошловато - грубы, Что им до злотого, Был бы мил пятак. Слог, скажу, ужасен, Площадной донельзя, Чтение забыто: Сам себе же мил. А когда укажешь, (Только вот осмелься!), Одарит призреньем, Коли мог - убил. Чуткий слух отбора Верных слов и слога - Словно возведенье Дома на песке, Если знаний твёрдых В ремесле не много, Не найти узора В золотой басме.- Замолчав на время, Бороду погладил, Отхлебнул из кружки Налитый чифир, И, взглянув лукаво, Коротко добавил, Чтобы не расслышал Зонный бригадир: - Хоть огранка мысли Божество таланта - Классик – это школа, Вникни не спеша… В зоне Дубровлага Подойдет баланда, Вне границы зоны Трудится душа. - Тишину, стоящую В сумраке барака, Оборвал внезапно Разговоров гул… Нежное свечение Разлилось из мрака: В зоне Дубровлага Божий свет блеснул. Совпадение Перевод с французского И.Тогунова и Л.Воробьевой поэмы современной французской поэтессы Andrеe Luto (1951), Coїncidence (Андре Люто, Совпадение) Картина первая Штучка Я новенькая здесь. Я уязвима - Как много лет назад, пришедши в новый класс, Случайно выбранный случайностью прописки. Но страсть к приобретеньям - выше нас. Ну, да, пускай Опаснее иного - Приобретать людей, Впускать их в узкий мир, В котором глубина замаскирована... (хотя, быть может - лишь отсутствием своим? Что видим в строчках умудренным зреньем? Летучесть точных слов И рифмы красоту? Но задевает только то, что пробивает Навылет глупо-сердце. И уму Вдруг уступить приходится желанью, Забыть про логику, и опыт, и пример. Поверить, что слова - бывают Словом. Что знал - не все. Что совокупность мер, Предпринятых для огражденья страсти, Так устоявшейся в признании себя, Была, увы, прекрасна, но отчасти... И жить придется - все-таки любя. Росс Твой слог! Твой слог понравился, признаюсь, Стих (!), рассуждения (!) - приятны и милы. (В стихах моих, Я пред тобой покаюсь, Лишь впечатления. Не более. Увы!...) Ты - новенькая! Как звучит приятно! Мы все новы: Кто новый в новом дне, Кто новый в чем-то Светлом и занятном, Кто наяву, Кто в мимолетном сне... Что нам порог! Дверь, распахнув пошире, Впитаем ветра свежего струю! Мы новые всегда В прекрасном Старом мире, И даже в миг, Когда мы на краю. Штучка Нет, только не "милы" (про рассужденья!) Да - женщина. Да, логика - моя. Да, я пойму твои сомненья в моей способности понять мужчину. Я... Я и сама, с моим-то бешеным доверием, Там, в глубине - неверие само. Понять - пойму. Простить - прощу. Но удивиться? Сверх ожиданий получить? ...Нет, не дано. Конечно, для тебя - преувеличила. Невольно. Предстала - не собой. И томности во мне вот этой - мало. И - удивляют, все же, и меня порой. Иначе б не жила я так упрямо. Не радовалась каждому... - деньку? Само собой. Но больше - человеку. Тому, что может он. И я - могу. Росс Да, человек во многом уязвим, когда довлеет Божество над ним. Штучка Тебя не зная - знала, что ответишь (за "фамильярность" - сразу же "прости"). То супервежливость? супервнимательность? Иль просто - легко одной дорогой нам идти?.. И я - ответила. Но - женское (?) тщеславие! - нет, чтоб - наедине. Хоть здесь. Совсем вдвоем. ...А, впрочем, наша страсть к оценке другом... - и ею тоже дорог нам вот этот Дом. Росс Я восхищен!...Нет поражен И слогом, и ритмикой стиха... (Не в этом суть): Вам предначертано, (Судьбою? Или Богом?) В моей строке понять меня чуть-чуть. Понять? Или принять? - вопросы неуместны. И Дом здесь не причем - есть множество других. Не пройденные чувства интересны? Жизнь проживая, мы желаем их? Штучка Не пройденные чувства? Нет, скорее, тогда уж отношенье тех же чувств к другим. Поскольку изменить себя - уже утопия. И чувства - те же. К людям - новым. И - иным?... Росс Позволь, не согласится: Чувства - те же. (мои - всегда в оттенках дня) Хотя, признаюсь, ныне реже Восторгом балуют меня. Да, чувств иных я не изведал (банальна фраза простой!)... Но вот твой слог душе поведал, Что мир занятен новизной. Во встречах признанной наградой Полукивок, полунамек... Восторг наш, Становясь отрадой, Всегда от истины далек... Штучка Так я про чувства - а не про оттенки! Характер есть - и он уже один. Он неизменен - и отсюда постоянство Того, что стоит видеть... Отдавать... И иже с ним... "Полукивок, полунамек"... - во встречах даже не награда. Так... - уголок от ожиданий. Кусочек радости. И надо еще так много получить, чтоб было, чему стать и быть. Росс Не получить, а отдавать, Чтоб стало - быть И было - стать. Штучка Спасибо, И... Я не ожидала. А, может, "ожидала - не ждала"? Что вы услышали - уже совсем немало. Что я Вас слышу... - тут Вы правы. Да. Росс Спешу Вас разуверить в правоте: Мои слова пока еще не те. Придут другие? Может быть. Как знать. ...Не станем время наше подгонять Штучка Ну, разве ж я про Ваши "Те слова"? Моя вполне земная голова не так легко кружится без причин... от даже симпатичных мне... мужчин. А то, что "Вы услышали" писала... Так повторюсь, что слышать - да, уже немало!.. Росс "Не так легко кружится голова?" - мне фраза так мила в ней много смысла, и есть надежда, что мои слова вам вскружат голову, хотя не так уж быстро. (Скажу себе - самонадеян, друг, К чему берешь красавиц на испуг?) Штучка ...Закон един в едины времена: Пусть ты умна, Пусть "восхищен и поражен" (пусть кое что для рифмы даже... ) Он, Пусть чувства, непривычные ему (по скорости), Ты будишь. Одному Закону Жизнь мужчины так верна: Красааавица! Красавица нужна... Росс "Красавица!" - то вовсе не лицо, не тонкий стан, не глазки. Поведаю (прошу вас без огласки), Что я к Красавицам всех женщин отношу, Хотя не всех из них Я на руках ношу! Штучка Как странно... Не в пространстве, но во времени - совпали. Так совместились два момента этой дали. Росс Нет, не совпали, а пересеклись. Для совпадения нужна не даль, а высь! (Росс в сторону) Весомо кредо юных лет, Коль ждать ответа в нас терпенья нет!!! Штучка Спасибо Вам за "юные года"... ) Касаемо терпения... - Всегда предположите в женщине чуть больше, Чем видится на первый взгляд - Тогда И "нелюбовь ее" к отсутствию ответа как отношенье к людям... миру... свету... Мужчине... Жизни... (как она писала) Не прикладным увидится, не малым... ... А отклик Ваш - я чувствую пока. Пусть на минутку... (а зачем нам - на века?) Росс Да, верно, век - такая канитель В нем - то, да се: Рождаемся - купель, Уходим - слезы... А добротный миг Мгновеньем люб - Там страсть как боль иль крик, Душой и чувствами которые постиг. (Рос в сторону) К чему же что-то в Вас предполагать, Когда приятнее любить Вас и желать. Картина вторая Штучка (В сторону: "Противоречие себе") Каждой женщине кажется, Что она разглядела в мужчине То, что скрыто самим им иль жизнью От женщин других. Что она понимает его До такого простого предела, До такого последнего смысла - Что и создан-то - Лишь для двоих... И она ошибается. Неужели она ошибается?! В заблуждении сладком отдавая настолько себя... (если есть отдавать что...- Но я же про женщину... - Женщину!) Да. Она ошибается. И помочь ей..? ...Помочь ей нельзя... Росс Что есть в мужчине? Сила доброты? Расчетливость прихода к высшей власти? Прямолинейность дельной простоты В неподчинении судьбе ли, страсти? (Не то, не то!) Движение вперед и напролом без чувства сожаленья? Заранее просчитанный исход Умения, Желанья Без сомненья? (Опять не то). Манерность? (- Право - вздор). Неясность мыслей? Праздных слов паренье? Иль сладость смерти, лишь бы не позор В непредсказуемом раскладе пораженья? Где это все в теперешнем быту? (Опять не то, Опять не те мотивы...) Но только не снежинки на ветру: Одни - смешны, Другие так игривы -) (Росс в сторону) ...Как прекрасны ошибки - Что тешат порой и смущают... Как прекрасно сомнение, Что стоит за ошибкой в тени... В убежденьях верных Ошибки сосульками тают, Оставляя прохладу Покаяния или вины. Штучка Года приносят странное сознанье: все, что ни делал - все! - так многое дало. И лицемерное самой себе признанье ошибок тех - лишь полускрыть ту истину смогло... В ответе Вашем на "Противоречие..." так мягко, тяюще... Так музыка звучит... что я хотела перейти на прозу. Но в ней - трудней. И здесь она молчит... Росс Молчанье прозы - Не души молчанье Мне ритмика стиха - милей (...Вот только бы не лить елей, Когда душе не мило назиданье). Когда душа от сладких слов Смеяться и рыдать готова... Люблю в свободе праздность слова Пусть сам сюжет, увы, не нов! Картина третья Штучка Как мне жаль пропадающих писем! Как озвученных всплесков души. Как отправленных нам наудачу тем и мыслей... Как ни вороши Ты потом свое бренное тело, И такую же бренную душу - Воссоздать тот порыв не удастся. Только снова - Пиши. Мысли. Слушай... Росс Не написанных писем так много, Не отправленных - ворох в столе... Где-то фраза пуста и убога, Где-то смысл неподвластен был мне. Я в потерях свой век коротаю, Поезд... Вечность... Последний вокзал... Одинокой строкою растаю, Пожалев, что всех чувств не раздал... Штучка Ненаписанных писем - да, много. Не отправленных - ни одного. Если что-то уже отдала в нем - То оно уже чье-то. Его Пусть читает и судит, коль хочет, Тот, кто вызвал желанье писать. Не бывает пустых и убогих фраз... Неподвластный смысл? Да. Но опять Свою волю диктует характер: Поделился своим? - так отдай. Оттого и так скора отправка... ... Понимание... Жди. И мечтай. Картина четвертая Штучка Какой-то день. Какая-то луна. И взгляд чужой на собственные строчки... Тебе пишу - И, значит, не одна Я в этот вечер, В этой странной точке Схождения отсутствия желаний - ... И страстного желания иметь. Венца моих сегодняшних метаний - ... И невозможности доступного хотеть. Росс Есть в недоступности Не то что боль, а страсть Желаний тайных, спрятанных из вне В той легкой страсти боль отозвалась Предчувствием, родившимся во сне. Есть в недоступности Не ясный скрытый смысл И странность есть, И может быть - упрек, Что в недоступности Не к месту даже мысль И даже подсознательный намек... Штучка "Прочти как медленную прозу"... Мне странно, что ты ценишь простоту В коротких вырезках столь женского сознанья. Мне странно, что ты - видишь Даже ту Мою десятую... Что так- чужда?- мечтаньям. Мне странно, что ответов твоих смысл- Совсем не мой, с той сложностию слога, Которая так сторожит меня, Которой мне, как бы, чрезмерно много - Что он так ожидаем мною вдруг. Что с ним так примиренно - ожиданье... Мне незнаком. Мне не любовник и не друг. Но люди - встретились. Понятней слов - Молчанье. Росс В молчание, конечно, красота И бесконечных репетиций сфера, В которых, может быть, та иль не та Афиша встречи с надписью "Премьера". Но занавес, приоткрывая, Мы, Надеемся на чудо представленья, Где в каждой фразе чувство красоты И звуков неожиданный сплетенье. И не при чем любовник, друг, кумир: Общенье душ - волшебное явленье А что до слов - их бесконечен мир, Жизнь в мире слов - привычка и уменье. Картина пятая Штучка Давая мне толчок к стихосложенью. А, может быть, и больше, чем к нему. Мои черты сквозь дымку представляя И, Радуясь, пока вдруг есть - кому. Меж кофе утренним, газетами, делами... Столетней давности привычками. Собой... Собой - с людьми. Собой - с обыденным. С мечтами... Бывают ли минуты - Мне одной на откуп отданные, пусть неправомерно? Пускай знакомству - только миг, а он - не в счет... Пускай стихи мои - ох, как несовершенны... Но все же, вдруг - возможен тот полет? Росс К полетам страсть Жива в нас изначально. Полетом мир банален так Подчас, Что, запрокидывая головы, печальным Нас взглядом провожают каждый раз. Летящей стаей то на юг, то к свету (Ах, мошкара, прекрасен наш союз!) Глядь, крылышки создам, Потом - ракету, Оставлю обувь да ненужный груз. И полечууууууууу... мечтами окрыленный, Перерождая страсть в восторг святой... Прозрачным эльф Кузнечиком зеленым Хихикая, смеется надо мной... Штучка Вдруг тебе никогда не писали стихов? Персонально тебе - человеку... мужчине?.. Вдруг задумалась - это ведь все ж таки редкость... Если так - То ведь это - Тебе. И отныне На вопрос "А тебе - никогда не писали стихов?! Человеку. Скажу даже больше - мужчине?" Ты ответишь легко: Мне? - писали. Экспромт, правда, был не готов Для оценки взыскательной, Но и поныне Мне приятна та легкость, с которою строчки обращались ко мне - как подсолнух за светом... Мне приятна неделя та... и знакомство с той женщиной... Я не знал ничего о ней в эту... зиму поэта. Росс Я не знал ничего О тебе В эту зиму поэта И в незнании том был покоен как гладь Что над морем лежит Внеобьятной доступностью лета Что в спокойной заре В новом дне чистотой занялась. Я не знал на чуть-чуть, На кусочек На толику знанья Не на взгляд Не на вздох В приближении нежной руки Я не знал ничего Не планеты Не даже названья Где бы можно кому-то Отыскать тебя, вообщем, легко... Росс Теперь о строчках... О стихах и боле: Мне их писала в юности моей Девчонка. (С ней мы целовались в поле Ромашковом...) Теперь строкой твоей Перенесен, Куда? Откуда? В какие дали? Странны времена... Стихи мои Они слегка устали Да что стихи- Приходит седина Но страсть не меньше - Чище? Может чище... И глубина - приятнее душе, А впереди порыва - Чаще мысли Не очень новые, Но и, увы!, не те. ...Все это так- Миг (может?) настроенья, Усталость? Не растраченная страсть? Или грядущих дней, Весенних дней мученье, Там где любовь цветеньем занялась? Картина шестая Штучка У сильной женщины И слезы... - Как награда?... Так редко доверяется кому... Так редко разрешает себе... Надо Понять? Принять? И - соответствовать Чему? Ее ранимости... скрываемой так трудно. И защищенности - не знаемой никем. Ее распахнутости - редкой, но - навстречу Опасности и людям, и... Зачем? Зачем она - докука иль награда... И среднего, как будто - не дано. Твои слова услышать - было надо. Поверить им сейчас - легко мне, Но Потом увидится, где слово, а где - дело. Ты прав, связь этих слов - желанна, но порочна. Но пусть избитость - смысл не заслоняет. Поступкам верю. Это знаю точно. Росс Поступков нет между тобой и мной Поступок - ложь, Наигранное действо: В одних - порыв, Игра и лицедейство. В других - Не проницаемый покров К тому, что вне поступка- Естество, Что от природы (Грубое сравненье!) Иной поступок- Лишь ума творенье Когда в душе темно... Штучка (рефрен) "У сильной женщины И слезы Как - награда!"... Росс Поплачь во мне! У моего плеча. У сердца, У понятия и веры, Поплачь во мне! Легко. Не сгоряча. Стань чистотой, Как синь небесной сферы В нас темнотою ночь обожжена! Боль затаилась... День повторно светел. Поплачь во мне! В том не твоя вина, Что чувства сдержаны, Что мы давно не дети. В слезе твоей Есть чистота любви Вне одиночества, Вне горечи страданья. Поплачь во вне! И бережно прости Мою любовь С оттенком состраданья. Штучка "Не слушай ты меня!" В минуту слабости докучней сильных женщин - быть не может. Чем дольше, крепче и так далее держались - тем легче падают в тоски пучину. Гложет одно желание их - слабости поддаться. Глаза закрыть. Не думать ни о чем. Поверить. И прижаться. И отдаться. Что - телом! Это проще. Было б в ком найти душе поддержку и вниманье. Неравнодушие. Волненье за себя. Мужчины - есть, и даже с бездной обаянья. Но нет - Мужчин. Ищу. Нашла? Тебя? Картина седьмая Росс Тебе не хочется во мне Всех прочих зреть И слог мой погружать во сне В чужую речь? Движения иных (других) Во мне не знать? И чудо помыслов моих Искать... И находить И принимать Быть может - всласть?. Тобой не принята во мне Чужая власть И страсть других, других повтор? Тебе не хочется во мне Их разговор, И взгляд иных, И вздох не мой? Тебе не хочется в тебе, Что я не твой? (Росс в сторону) Всех женщин естество В тебе Превыше всех! Смотрю в прозрачное стекло И дат, и вех: Взгляд проникает так легко Мил- чувств восторг Тяну ладонь- А там стекло С вчерашних пор. К стеклу спиной- (Простите грех!)... Ты - Предо мной. Одна Вне Тех... Росс Могу? Хочу? Нет! Растворяюсь я В той чистоте, Что так привнесена Из тех с кем мог, Из тех - кого хотел Вне дел... Притронешься ко мне- Я вспыхиваю в раз От нежных чувств, Естественности глаз, Распахнутости, Веры, Доброты... Все это - Ты! Весь мир в округе полниться тобой, И птицы лет Так волен над землей, И бережен кивок, Восторг, И страсть. Могу? Хочу? Всесильна твоя власть В величии моем И даже в том, В чем (знаю!) Я Доселе не рожден. Картина восьмая Штучка Я новенькая здесь. Я уязвима - Как много лет назад, пришедши в новый класс, Случайно выбранный случайностью прописки. Но страсть к приобретеньям - выше нас. Ну, да, пускай Опасней многого - Приобретать людей, Впускать их в узкий мир, В котором глубина замаскирована... (хотя, быть может - лишь отсутствием своим?) .... Что видим мы в стихах так умудренным зреньем? Летучесть точных слов И рифмы красоту? Но задевает только то, что пробивает Навылет глупо-сердце. И уму Вдруг уступить приходится желанью Забыть про логику, и опыт, и пример. Поверить, что слова - бывают Словом. Что знал - не все. Что совокупность мер, Предпринятых для огражденья мира, Так устоявшегося в знании себя, Была, увы, прекрасно недостаточна. И жить придется - все-таки любя. Росс Где эта грань Меж небылью полета, Меж разночтением Одних и тех же строк, Меж сослагательным: "Быть может, Где-то, Кто-то" И неожиданным: "Я без тебя продрог От одиночества, Неверия и боли, От холодов, Привычек и потерь, От заколоченной Крест на крест Двери? (Сдалась мне эта заколоченная дверь!) Где эта грань Рассыпанных ночами, Звезд в темноте Да утренности дня, Где тьма и свет, Что были между нами: Там - без меня, Где я - там без тебя? Где эта грань? И что должно случиться, Чтобы презрев Судьбы водораздел, Одним глотком Неистовым напиться, Одной стрелою Стать средь сотен стрел? Спаси и сохрани Спаси и сохрани от зла и суеты, Прохладою руки всезнайство охлади, Из разноцветья трав святой покой сотки И от пустой тоски делами огради. Спаси и сохрани от разночтенья дум, От беглого суда, порочащего ум, От лицемерных уз, что у иных в чести. Вседенной чистотой заблудших освети. Не пожелай беды ни другу, ни врагу. Спаси и сохрани, что пронести смогу Для будущих других, спасая на века. Спаси и сохрани и после, и пока. Безумием войны не зарази мой дом. Спаси и сохрани сегодня и потом. Святой покой земли прикрой платком любви. Спаси и сохрани Россию на Нерли. © Игорь Тогунов, 2005