Вероника с детства не могла привыкнуть к внезапным исчезновениям матери. Такого легкого на подъем человека она больше никогда не встречала. Вечером мама еще читала сказку перед сном, а утром уже звонила Веронике из аэропорта перед поездкой в очередной экзотический уголок планеты. Благо, бабушка всегда была рядом, чтобы на кого-то спихнуть ребенка. Сама Вероника считала себя домоседкой. Она совершенно не понимала людей, страдающих нехваткой адреналина и впечатлений. Мама внезапно срывалась, уезжала, потом также внезапно возвращалась. К этому привыкли близкие, знакомые, соседи. Так привыкают к частой смене погоды. Не могла привыкнуть только Вероника. Когда в последний раз мамино место опустело за семейным обеденным столом, Вероника уже не была той обидевшейся на весь свет девчонкой. У нее был заботливый муж и очаровательные погодки, сынуля с доченькой. Но ей и сейчас не хватало мамы, которая напоминала маленький улыбчивый воздушный шарик, своенравно устремляющийся в неведомые дали. Два дня назад Веронике позвонили из компании-провайдера и сообщили, что сеанс связи с мамой будет доступен завтра в 11 часов 45 минут. Он продлится не более 10 минут. Если заявка на разговор с Андреевой Анной Алексеевной все еще актуальна, необходимо приехать на пункт связи за пол часа и подтвердить свое родство. С этого времени Вероника потеряла покой. Она все время боялась, что опоздает к назначенному времени или забудет необходимые документы. А если что-то произойдет непредвиденное, и она не сможет хоть эти 10 несчастных минут поговорить с мамой? Из дома Вероника выехала, едва рассвело. С вечера было проверено по нескольку раз наличие паспорта, свидетельства о рождении, фотографий детей, родственников, их мужей, маминых подруг. Мало ли что понадобится! Вероника выбрала дорогу без пробок и прибыла в офис компании, предоставляющей услуги дальней видеосвязи, за час до сеанса. Это немного успокоило ее. В кабинку Вероника вошла с легкой улыбкой на все еще напряженном лице. На экране долго плыли какие-то полосы. Он то покрывался разноцветной рябью, то замирал. Вдруг появились очертания фигуры. Проступили родные черты. Мама! – Здравствуй, дорогая! Здравствуй, моя хорошая! - мама одарила Веронику спокойным взглядом. И только лучики в уголках глаз говорили о том, как она ждала этой встречи. – Мамочка, родная! Ну как ты там? Как же так? Почему ты нас покинула? - Вероника не могла сдержать ни эмоций, ни слез, но тут же справилась с собой, чтобы не тратить впустую драгоценные минуты. Когда еще предоставят новый видеосеанс с мамой? – Вероничка, ты одна? Внуков не привезла? - Анна Алексеевна окинула взглядом крохотную кабинку. – Они хотели приехать, но из школы не отпустили, сказали, что не видят уважительной причины для пропуска уроков. Но я привезла их фотографии. Вероника достала из сумочки цветные снимки и стала по одной подносить их к экрану. – Да, пока не забыла, - мама перевела взгляд с фотографий на Веронику. - Скоро в наши края отправится папин друг Вениамин Сергеевич. Помнишь его? Он живет всего в двух остановках от нас. Так вот, передай с ним посылочку для меня. Положи шерстяные носки, они в верхнем ящике комода лежат. Всю жизнь очень ноги мерзли. Непривычно как-то без них. Пришли, пожалуйста. А папа просил четки с крестиком. Он всегда любил медитировать, перебирая бусинки. Очень ему их не хватает. А Катюше, племяннице, положи простую расческу и носовой платочек. Нельзя девушке без них. Ну вот, кажется, и все. Больше 300 граммов не нагружай, иначе посылку не передадут. Ладно… Сама-то как? Не болеешь? Вон на щеках какой-то лихорадочный румянец. Береги нервы. Береги себя и детей. – Мамочка, а у вас там какая погода? Может, нужно еще что-то теплое прислать? – Запрещено расспрашивать собеседника об условиях существования, конкретике местности и других деталях, - металлический женский голос вклинился в разговор. – Да-да, простите, я знаю, - пролепетала Вероника испуганно. Перед ее внутренним взором всплыл текст, который она только что подписала. Главным было слово “запрещается”. Наказание - прекращение сеанса видеосвязи, а в дальнейшем вообще лишение права на такой сеанс. Беседа расстроилась. Оставшиеся минуты мама и дочь молча смотрели в глаза друг друга. И этот разговор никто не мог подслушать, а тем более, перебить. *** Вероника уже на следующий день собрала в пакетик небольшую посылочку для мамы, все, что она просила. От себя молодая женщина положила невесомый засушенный между страницами книги стебелек незабудки. Она знала, что маме будет приятно ощутить запах родной земли. Оставалось ждать оказии для пересылки. Она представилась через несколько недель. Тетя Наташа, жена Вениамина Сергеевича, о посылке была Вероникой проинформирована, но не хотела, чтобы о ней знал кто-то еще. Она позвала Веронику поздним вечером, когда родственники и соседи уже разошлись. Женщины вошли в комнату, где утопал в цветах и свечах гроб с телом Вениамина Сергеевича, перекрестились на икону в красном углу. Потом Вероника быстро достала из сумочки упакованную в плотную бумагу посылку и трясущимися руками засунула ее в гроб между стенкой и тонким матрасом. Постояв в обнимку с тетей Наташей минут десять, чтобы соблюсти приличия, Вероника отправилась домой. *** В кабинет руководителя компании-провайдера протиснулся невысокий, щуплый очкарик в мятом костюме, но с галстуком на тонкой шее. – Захар, привет, ты не занят? - очкарик мгновенно оказался в огромном кресле возле стола. – А-а, Тимофей! Привет, дружище. Какими судьбами? Сто лет тебя не видел. – У меня шкурный интерес, - беззастенчиво произнес посетитель. - Устрой мне сеанс видеосвязи с тестем без очереди. Мне очень срочно нужно прояснить с ним один щекотливый вопрос. – А что за вопрос, из-за которого можно тревожить покой ушедших на покой? - спросил Захар и засмеялся от своего каламбура, показавшегося ему удачным. – Да так… - замялся Тимофей. - Это дела семейные. Хочу узнать, где он спрятал шкатулку с бабкиными украшениями. Все обыскали. Нигде нет. А времени, сам понимаешь, мало осталось. Через месяц исполнится год со дня его смерти, и тогда все, связаться с ним будет невозможно. – Да, таковы правила. Сеанс видеосвязи можно осуществить только в небольшой отрезок времени, с 40 дня до годовщины, - заученно пробормотал Захар. – Ну вот! Слушай, помоги! - принялся канючить Тимофей. – Да я бы с радостью… - задумчиво протянул Захар, - только вот ничего не получится. Не хочу я тебя обманывать, но и правду говорить не имею права. Как же быть? Ладно, слушай, только поклянись, что никогда не проговоришься. – Могила, - шепотом произнес посетитель, попав в тематику бизнеса компании. – Нет никакой видеосвязи с усопшими, и быть не может. – А как же? – Весь бизнес - это иллюзия, - перебил друга Захар, - Великолепно исполняемая иллюзия. Родственник подает заявку на сеанс. Мы ищем в интернете фото, голос, изучаем речь умершего человека, накладываем это все на картинку, оживляем ее, монтируем живой ролик. Потом приглашаем родственника в определенное время. Наш оператор ставит ролик и следит за разговором, вовремя корректируя диалог с помощью голосового модулятора. Ну вот, вкратце, как-то так. – Ну ты и сволочь! - захлебнулся эмоциями Тимофей. - Как ты можешь обманывать убитых горем родственников? Как ты можешь наживаться на этом обмане? – Зря ты так, Тимофей, - спокойно произнес Захар. - Любая палка, минимум, о двух концах. Нужно только наловчиться вовремя уворачиваться от одного из них, чтобы по голове не шандарахнуло. А если попасть посередке, то можно и выгоду извлечь, и пользу людям принести. Да, мы зарабатываем деньги. И не малые. Но ведь мы скрупулезно работаем над каждым звонком, прорабатывая малейшие детали, вплоть до любимых словечек усопшего, его привычек, способа общения. А родственники получают от нас самое главное - надежду. После сеанса у них исчезает чувство безысходности, горе становится не таким всепоглощающим. Люди видят, что и после смерти есть жизнь. Разве не об этом написано в Библии? – Я слышал, что многие усопшие устами ваших сотрудников просят прислать им какие-то мелочи. Это-то зачем? - Тимофей старался найти брешь в стройной теории Захара. – О, здесь тоже все та же палка. С одной стороны, мы таким образом усиливаем правдоподобность видеосеанса. Нам верят. Почему? Люди довольно болтливы. После смерти близкого человека они часто видят его во сне. Иногда во сне покойник что-то просит, о чем-то сожалеет. Это ни что иное, как ощущение вины живого родственника перед усопшим. Об этом сне он обязательно расскажет или в соцсетях, или по телефону. Он и без нас сходит на кладбище, зароет в могилку какие-то значимые для ушедшего вещи, а то и подложит их в гроб на очередных похоронах. Так лучше, если он это сделает по просьбе самого умершего. Так человек сможет утихомирить чувство своей несуществующей вины. Это - с другой стороны. – А почему период общения только до года? Почему не дать людям эту надежду видеть своих ушедших всегда? – До 40 дня грешно трогать душу умершего. Могут на нас ополчиться церковники. Встречи по видеосвязи мы организуем до первой годовщины усопшего потому, что обычно это самое тяжелое время для оставшихся родственников. Они зациклены на своем горе и не слишком внимательны к мелочам. За это время им предоставляется 2 - 3 сеанса. А после года люди уже пойдут больше с желанием разоблачить нас, чем ради встречи с умершим. Хорошенького понемножку. Да, честно говоря, хватает нам запросов на сеансы и сейчас. *** Прошло много лет. Захар Петрович, заметно поседевший и погрузневший, выехал из офиса компании “Позвони в вечность!” на новеньком лендровере пятого поколения. По дороге он с удовольствием перечитывал две новости в свежей газете. Одна сообщала о том, что список Форбс пополнился его, Захара, фамилией. Вторая рассказывала о необъяснимой тенденции увеличения верующих в стране за последние годы. “Хм, необъяснимой! - рассмеялся Захар. Нужно начинать церкви строить. Мне Господь помог, теперь я ему помогу. Бизнес, ничего личного”.