Вера всегда панически боялась высоты. И только Славик, вытащив ее на крышу родной многоэтажки, показал, как может быть эта высота красива. Они подолгу сидели на крыше вдвоем, одни в целом мире, и целовались, целовались… Частенько их свидания заставала большая круглая Луна, очень похожая на апельсин. А теперь Славика нет. И не будет никогда. Вера одна сидела на крыше несколько минут, а может, часов. Как она очутилась здесь сегодня, девушка даже вспомнить не могла. Последнее из прежней жизни, что врезалось в память, был крик мамы Славика: “Уби-и-ли!” По обрывкам разговоров соседей Вера поняла, что Славика нашли утром в соседнем парке. Он шел домой с вечерней смены на заводе. Не дошел… Перед мысленным взором девушки вставали картины недавнего счастья. Как они гуляли вместе. Как готовились к свадьбе. “Да, нужно же свадебный костюм из мастерской забрать, Славик просил”, - вдруг засобиралась Вера и от абсурдности этой мысли оцепенела. Только сейчас она до конца поняла, что прошлой жизни со Славиком больше нет. “А без него я жить не хочу”, - приняла решение Вера. Чтобы не подходить к краю крыши, не посмотреть ненароком вниз и не испугаться, девушка решила броситься вниз с разбега, чтобы раскинуть руки и полететь вслед за своим Славиком. ------------------ Средних размеров грузовичок удивленно свернул к многоэтажке, подчиняясь настойчивым требованиям навигатора. “Это куда же ты меня, гаджетка необразованная, завела? Это где здесь может находиться швейная фабрика? В спальном-то районе? Едрит, твою коромыслу!” - шофер Василич хотел вдарить по наглой морде новомодного приспособления, надо сказать, совершенно неприспособленного к нашей действительности, но вовремя отдернул руку. Ну их, потом не расплатишься. Вот кому он сейчас врежет, хоть на словах, но врежет, так это диспетчерше, оформившей путевку. Василич вытащил из кармана мобильник и набрал номер телефона офиса (тьфу ты, у них сейчас каждая будка офис!): - Диспетчер слушает. - А вот ты слушай-слушай! - Василич начал разговор с угрюмой вкрадчивостью, не предвещавшей ничего хорошего. - Это кто ж мне на путевке адрес написал как улица Новая, а в накладной на товар стоит улица Новикова? Вы чем там смотрите и чем думаете? Я сейчас стою у какого-то дома в спальном районе, а меня на фабрике смена дожидается. Простой у них без синтепона, куртки не могут шить. За простой целого цеха кто платить будет? Я не буду, так и знай. Гневную речь Василича прервал глухой удар в тентованный верх кузова. Василич только икнул от испуга: - Етить твою япону мать! Я тут, кажется, влип и надолго. С этими словами Василич положил трубку, не слыша обидного обвинения в ответ: “Ты что там, пьяный?” ------------------- Выйдя из машины, Василич увидел, как над краем тента нарисовалась голова растрепанной девки с безумными глазами. - Ты, это, чего тут делаешь? - невпопад спросил Василич просто для того, чтобы проверить свои голосовые связки. Ему на мгновение показалось, что в горле пересохло так, как не пересыхало даже после лютой пьянки. - Дяденька, помогите спуститься, я высоты боюсь, - попросила тихо девчонка. - Вот наркоманы проклятые! С крыши сигать не боится, а с машины спрыгнуть 2 метра - страшно. И как не разбилась-то! Ангел-хранитель у тебя, знать, силен. Это же надо, тютелька в тютельку на мой синтепон попала! Василич принялся помогать Вере спуститься, при этом то ругая ее, то жалея, то удивляясь чудесному спасению без единого синяка. Вера, ощутив землю под ногами, резко повернулась и пошла к дому. Василичу стало обидно, что даже спасибо не сказала, да и жалко как-то, что такой удивительный случай так быстро закончился. Зрителей тоже поблизости не было, чтобы поговорить с кем, попереживать заново. Василич только успел этой дуре вслед крикнуть: - Ты, это, больше с крыши не сигай! Я тут каждый день ждать тебя не буду. Да и синтепона на всех вас не напасешься. Ответа не дождался, сплюнул, уселся за руль и уехал какой-то неудовлетворенный, непризнанный. “Ладно, мужикам в гараже расскажу, обалдеют. Вот с ними сегодня вечерком и обсудим, чего это нынешней молодежи не хватает”, - успокоил себя старый шофер. ------------------ Вера влетела в квартиру и заперлась изнутри. Дома никого не было. Отец свалил к любовнице уже больше года назад, а мама работала проводницей и должна вернуться с рейса только вечером. “Я все равно буду со Славиком. Я должна быть с ним вместе. Я хочу быть только со Славиком”, - била в мозг, словно пуля в мишень, одна-единственная мысль. Вера лихорадочно ходила по комнате и пыталась придумать способ расквитаться с жизнью. Полет с крыши не остудил ее, скорее, даже подхлестнул во что бы то ни стало исполнить свое безумное желание. Вера зашла на кухню и повернула все газовые конфорки. В нос ударил неприятный запах, но девушке было все равно, какой запах будет сопровождать ее по дороге к Славику. Кухня со змеиным шипением заполнялась тяжелым газом. В висках у девушки начало стучать, а в горле почувствовалось першение. Вдруг резко прозвенел дверной звонок. Вера вздрогнула от неожиданности, сжалась, словно ее застали за чем-то предосудительным и закрыла газовые конфорки. Все это она проделала машинально, ведь только телом она была еще здесь, а душой - уже со Славиком. Вера открыла дверь. В обрамлении дверного проема стояла соседка тетя Фая. С присущей ей бесцеремонностью она отставила в сторону Веру и громко спросила: - А что это у тебя так сильно газом пахнет? Опять забыла краник закрыть? Смотри, девка, взорвешь ты нас всех. А мать-то где? В поездке? Слушай, у меня телевизор что-то забарахлил, я у вас досмотрю серию фильма. Фаина сыпала вопросами, сама же отвечала на них. Попутно она уже включила стоящий в углу гостиной телевизор, нашла свой сериал и затихла на диване. В этом была вся Фая. Она говорила и делала только то, что интересовало ее саму. Казалось, что она уже забыла, что пришла в чужую квартиру и расположилась тут, никого не спросив. Вера постояла еще минутку в коридоре и пошла на кухню открывать окно для проветривания. Встреча со Славиком откладывалась. Когда ушла тетя Фая, Вера не заметила. Наверно, не так давно, если в комнате еще сохранился сопровождавший ее запах то ли корвалола, то ли валерьянки. “Таблетки - вот что поможет исполнить задуманное”, - мозг девушки со скоростью принтера выдавал информацию о том, сколько и каких таблеток нужно проглотить, чтобы умереть. Вера знала, что у мамы есть сильные снотворные, которые ей выписал врач. Она после рейсов постоянно мучилась бессонницей. Знакомая баночка стояла чуть в стороне от остальных лекарств. Вера взяла ее в руки, открыла и пересчитала таблетки. Их было семь штук. Должно хватить. У мамы были и другие лекарства в аптечке, но Вера была с ними незнакома. А эти снотворные сработают наверняка. Вера принесла бутылку воды, поставила ее на столик рядом с диваном. Высыпала на руку таблетки и принялась их по одной глотать, запивая водой. В процессе ухода из жизни девушка вспомнила о телефоне и выключила его, чтобы опять кто-нибудь не помешал выполнить задуманное. Покончив с таблетками, Вера прилегла на диван. Она очень устала сегодня. Очень. Скоро все закончится. Скоро она встретится со своим любимым Славиком. Веки отяжелели и опустились. ------------------- - Вера ты дома? Почему дверь не закрываешь? - мама втащила в прихожую тяжелую сумку и со вздохом выпрямилась. - Иди посмотри, чего я с югов тебе вкусненького привезла. Настоящие узбекские дыни! Чуть доперла до дома, хорошо, что напарник на своей машине подбросил. Ау-у! Вера! Чего молчишь? Мама подошла к дивану и увидела спящую Верочку, свою маленькую, но уже взрослую дочь. “Как она выросла, я даже не заметила. И сейчас вон спит, а поперек лба морщина уже притаилась. Что тебя, девочка моя, ждет впереди? Ну ничего, скоро свадьбу сыграем, а там, глядишь, детки пойдут”, - материнские размышления прервала проснувшаяся Вера. - Мама, ты когда приехала? А сколько сейчас времени? Ой, мама, горе у меня, - окончательно проснувшись, Вера залилась горючими слезами. - Славика моего убили вчера. Надо сказать, это были первые слезы девушки после наступления беды. До этого времени Вера ходила, словно окаменев. И только сейчас, рядом с мамой, дала волю чувствам. На душе становилось пусть не легче, но как-то светлее, словно понемногу спадала черная пелена. - А что это у тебя в руке? - мама неожиданно увидела зажатую в руке баночку из-под лекарств. - Ты что это удумала, глупышка моя? Травиться? Вот отшлепала бы тебя, да рука не поднимается. А обо мне ты подумала? Мне что, после этого тоже в петлю лезть? Хорошо, что я в эту пустую баночку таблетки кальция насыпала. Бабка Тамара, соседка снизу, мне их отсыпала, говорит, что для костей полезно принимать. Слава Богу, что именно эта баночка тебе под руки попалась! Вера изумленно слушала причитания матери, и только сейчас явственно поняла, что ее за сегодня могло уже три раза как не быть. Но маме она об этом так ничего и не рассказала. Вечером, когда Вера с мамой ужинали и пили чай на кухне, девушке вдруг резко стало плохо, замутило. Она побежала в ванную. Ее вырвало. - Ну что, вот и память живая о Славике осталась, - услышала Вера по возвращению. - Кого, мальчика или девочку хочешь? Я не доктор, но редко ошибаюсь. Беременная ты. -------------------- - Ну наконец угомонилась! - Ангел-хранитель долго смотрел в экран компьютера на Веру с мамой, сидевших на диване в обнимку и дружно ревевших. - Теперь и мне пора отдохнуть. А эту дурынду теперь мама будет охранять. Справится не хуже меня. Пойду массаж крыльям сделаю, а то умаялся сегодня летать, да везде соломку этой мамаше будущей на пути подстилать. А как иначе было мальчонку спасти? Ведь настоящим человеком вырастет.