* * * Встретится же такой Николай Петрович Кирьянов, сорокапятилетний майор полиции, на своей блестящей недавно приобретённой иномарке приближается к городу. Из автомагнитолы доносится приятная музыка, ласкающая уши. На заметно округлившемся за последние годы лице майора нет-нет, да и снова вспыхивает довольная улыбка. Лёгкий тёплый ветерок, проникающий через чуть-чуть приоткрытую форточку, шевелит когда-то густую, а теперь начинающую редеть русую шевелюру. Мотор поёт свою песню, машина мягко покачивается на дороге, недавно покрытой новым асфальтом. Как приятно кататься на таком ровном шоссе, это тебе не битая-перебитая дорога в его родном Веждино, где одни только ямы и колдобины, которые приходится объезжать только на первой скорости, теряя при этом колёсные колпачки и выхлопные трубы. Сегодня Николай Петрович навсегда простился с грязной деревней и переезжает на постоянное жительство в столицу, там у него всё уже приготовлено заранее. * * * Коля Кирьянов и Виктор Прошкин появились на свет, можно сказать, почти одновремённо. Однако Коля считал себя уже достаточно повидавшим мир по сравнению с Витей, так как родился на пять дней раньше и любил даже командовать над товарищем. В восточной части Веждино их дома стоят близко, почти рядом, если Коля выйдет на крыльцо, он уже видит Витю, ковыряющегося в песке. Мальчики очень подвижные, ни минуты на месте не могут спокойно посидеть, словно им в штаны заскочила блоха и беспрерывно кусается. Воспитательницы, которым Витя с Колей покоя не давали, постоянно жаловались их матерям на неспокойное их поведение. Из-за этого, как только повстречаются две мамы, между ними происходил обычно один и тот же разговор: - Твой Коля постоянно плохо влияет на моего Витю. - Нет, это Коля, глядя на твоего Виктора, тоже балуется, подражая ему, - не сдаётся Колина мама. Но в конце концов разговор завершался мировым соглашением: - Оба друг друга стоят! Но в школе их обязательно надо будет разделить, не дай Бог, чтобы они ещё и в один класс попали! - Да, поговорим с директором об этом, он поймёт. Но вышло не так, как хотели матери. Непонятно почему, но мальчики попали в один класс, притом сидели за одной партой. В школе же и стало заметно, что по характеру два неразлучных друга всё-таки разные. Черноволосому Вите с живыми серыми глазами учёба давалась с трудом, но он оказался усидчивым, все задачи и примеры решал сам, не боясь трудностей и ни на кого не надеясь. Белобрысый и голубоглазый Коля, наоборот, учился шутя, при этом не любил слишком перегружать свою золотую голову, искал и находил более лёгкие пути, если была возможность, то просто списывал готовые решения, заглянув из-за плеч соседей по партам. Пожилые люди заметили, что он по характеру напоминает своего прадеда, тот тоже отличался хитростью. Зимой, когда дети встали на лыжи, учителя физкультуры радостно отметили, что Коля Кирьянов, оказывается, отличается особой выносливостью на лыжне и постоянно финиширует первым. Витя после старта обычно только спину Коли успевал заметить, как раскочегарится, то не остановить, сзади одна снежная пыль некоторое время в воздухе клубится. Прошкин же с рождения, видать, не был приспособлен к быстрому бегу, он уже вскоре после старта выдыхался и притаскивал лыжи среди последних. В старших классах Николая часто направляли на соревнования по лыжным гонкам в другие сёла, соседние районы и даже в город. Дома у него все стены как обоями покрыты почётными грамотами. Физруки с большой надеждой взирали на Кирьянова, ждали от него новых спортивных успехов и предрекали ему большое будущее. И другие учителя тоже с большим уважением относились к нему, многое ему прощали. А как же? Человек ведь защищает честь школы, да и всего района! Если приходит на финиш первым, то спортивные руководители первым делом спрашивают: «Откуда этот резвый мальчик? В какой школе учится? А-а, с Веждино! О-о!» И уже с большим уважением в разговоре упоминают школу и район, мол, молодцы, вот какого классного спортсмена сумели воспитать! Учась уже в выпускном классе, друзья попали под влияние скинхедов, занесённых откуда-то очередным циклоном, но ничего противозаконного совершить не успели, только в дни побед нашей сборной команды собирались в кучу и маршировали по улицам с триколором в руках, возглашая при этом: «Россия! Россия!» В юношеском возрасте уже возле Николая, такого известного в селе парня, про которого даже в районной газете «По Ленинскому пути» два раза писали, начали собираться, как мухи вокруг нечистот, девушки. А он то с одной из них погуляет, то другую позавлекает, в общем, менял их как перчатки. Витя постоянно держался рядом с Колей и во всём старался быть похожим на него, однако это у него получалось довольно плохо. Девушки на него не обращали никакого внимания, отчего юноша чувствовал себя ущербным, как же так, мысленно сокрушался он, почему никто из них не влюбляется в него, он же неплохой парень! Ну и что, если Витя не может сравняться на лыжне с Колей, не в состоянии на уроках физкультуры на перекладине и на кольцах по-всякому крутиться? Зависнет как мешок с песком и этим только вызывает смех у одноклассников. Когда Коля стоит с девушками и о чём-то с ними балагурит, Вите тоже хочется вступить в беседу, вставит пару слов, а красотки только насмешливо искоса взглянут на него, как на дурачка, и всё! Из-за этого Витя рядом с Колей видел и чувствовал себя лишним, никуда не годным бесплатным приложением, поэтому всё больше и больше отдалялся от друга. Коля летом при отсутствии соревнований по лыжным гонкам совсем не следит за своей формой, курит, выпивает, из-за этого частенько попадает в разные переделки, то он кого-то побил, то, наоборот, ему фингалов под глазами наставили. По мнению Вити, с таким поведением недолго и в тюрьму загреметь. Хоть и совсем разными были между собой парни, но, окончив школу, опять же вместе поступили в Сыктывкарское ПТУ, которое тоже на западный манер переименовали в лицей, и там получили специальность механизатора. В армии друзей, конечно, разделили, как в песне, одного отвезли на Дальний Восток, другого на Запад. Честно отслужили, отдали Родине два года, вернулись домой, и тут перед ними остро встал вопрос: «Как дальше жить, куда пойти работать?» Стараниями Горбачёва и Ельцина в селе рабочих мест не осталось, леспромхозы и совхозы развалились, превратились в банкротов, негде стало молодым людям зарабатывать на хлеб. Кое-кто завербовался в другие районы, чтоб работать вахтовым методом, некоторые махнули в город, где значительно легче найти работу, а Коля уговорил Витю вместе с ним поступить на службу в милицию, которую позже, видимо, опять же в угоду Западу, переименовали в полицию. Подучившись в городе на кратковременных курсах при учебном центре МВД, какое-то время поработали в родном РОВД, а затем их, как молодых и перспективных сотрудников, направили в школу милиции, чтобы оттуда им выйти уже с офицерскими погонами на плечах. На стажировку перед выпускными экзаменами парни попали на юг страны. Начальник райотдела милиции, человек с добродушным широким лицом и большой залысиной на голове, которую он тщательно прикрывал специально для этого отращенными волосами на затылке и возле ушей, полковник лет сорока пяти, внимательно ознакомившись с документами стажёров, наконец, взглянул в их лица: - Значит, курсанты? Стажироваться к нам приехали? - Так точно, товарищ полковник! – парни дружно щёлкнули каблуками. - И вам, видимо, надо будет найти жильё? Родственников тут нет? - Никак нет, товарищ полковник! Начальник нажал кнопку на небольшом пульте перед собой: - Дежурный, направь ко мне одного пэпээсника. - Сергеев, - приказал он вошедшему в кабинет сержанту, - отведи этих молодых людей в общежитие и сведи с кастеляншей, пусть она обеспечит их жильём и постелью. - Товарищ полковник, но общежитие забито под завязку, свободных мест не осталось, - попытался возразить Сергеев. - Что значит: не осталось? Пусть кастелянша найдёт! Им всего месяц у нас откантоваться! Завтра утром, - полковник обратился к стажёрам, - в восемь сорок пять быть в РОВД на разводе. Всё ясно? - Так точно! – Коля и Витя согласно мотнули головами и щёлкнули каблуками. Одноэтажное кирпичное здание общежития стояло невдалеке от райотдела милиции. Вслед за Сергеевым парни вошли в коридор. Держа в одной руке швабру, в другой - ведро с грязной водой, грозным окриком их остановила пожилая женщина: - Вытирайте ноги! – указала на лежащую возле порога тряпку и добавила: - Ходят тут всякие, грязь заносят! Коля и Витя послушно вытерли свои ботинки, а Сергеев громко «поздоровался» с уборщицей: - Привет, Швабра! Кастелянша у себя? Коля громко прыснул, услышав такое приветствие, а Витя даже споткнулся от внутреннего возмущения, ну как так можно разговаривать с пожилым человеком? - Вот по роже вмажу этой шваброй, тоже мне шутник нашёлся! – женщина даже подняла своё орудие и замахнулась, но ударить всё же не решилась и кивнула в сторону двери напротив: - Там она, у себя. - Василиса Прекрасная, добрый день! Кощей за тобой ещё не прилетал? – Сергеев открыл дверь с табличкой «Кастелянша». – Ай-я-яй! Совершенно напрасно, оказывается, были твои ожидания. А я вот двух молодцов привёл, будут оберегать тебя от Кощея. Очень хорошие ребята, молодые, неженатые, если постараешься, то кого-нибудь из них можешь и окрутить. Главное – попробуй, а там поглядишь, - и уже без улыбки продолжил: - Начальник направил сюда, приказал отвести для них тёплое помещение и мягкую постель. Я же отчаливаю, - и удалился, на прощание послав Василисе воздушный поцелуй. Коля и Витя с улыбкой переглянулись между собой. Василиса Прекрасная, яркая девушка лет двадцати двух, отложила свою возню с белыми постельными принадлежностями и наконец-то своими ясными голубыми глазами взглянула на стажёров с большими сумками в руках: - Курсанты? А откуда сами будете? - Мы из далёкой северной Республики Коми, - звонко, с пафосом ответил Коля. – Замёрзли там и приехали к вам погреться. - Не из Воркуты случайно? - Нет, недалеко от Сыктывкара живём, Воркута же гораздо севернее. А что, и тут воркутинские успели наследить? - Были как-то, - махнула рукой Василиса. – Очень мне они не понравились, слишком высокого мнения о себе, остальных за людей не считают. - Мы же совсем другие, мы хорошие, - прижав руки к груди, артистично произнёс Николай. - Посмотрим. Только вот куда я вас определю? Общежитие уже переполнено. - Мы ничего не знаем, - расстроились парни. – Начальник РОВД направил нас сюда, сказав, что кастелянша, то есть вы, найдёте для нас место. - Надолго сюда приехали? - На месяц. - Жить в гостинице вам, думаю, финансы не позволяют? - Да уж! - Может, вы согласитесь пожить в старом здании? - А где оно? - Да вон, рядом стоит. Новое планировали сделать двухэтажным, но, как всегда, неожиданно деньги кончились. Поэтому прямо над первым этажом поставили крышу и сказали: «На время. Как только деньги появятся, надстроим второй этаж», - да вряд ли когда-нибудь получится. Старое здание уже принялись было разбирать, но затормозили. Теперь решают, разобрать окончательно, или же отремонтировать? Ну что, посмотрите? - Нам деваться некуда, пойдём, посмотрим, - пожал плечами Витя. Вслед за Василисой стажёры вышли на улицу и обошли здание. Рядом с новым общежитием стояло такое же длинное строение, только построенное из бруса, вокруг него валялись разломанные доски и всякий строительный мусор. Окна в большинстве выбиты, входная дверь валяется в луже, служит мостками. Зашли в коридор, прошлись до конца, ища временного укрытия на время стажировки. Их усилия завершились успехом, нашли одну комнату, где окна и дверь были целы. - Вот тут можно пожить, хоть и не топят, но сейчас, в мае месяце, не замёрзнете, - взглянула на парней Василиса. - А на чём спать, прямо на полу? Может, кровати найдутся? - Поищем. Обошли строение целиком и нашли только провисшие ржавые сетки от коек. С улицы занесли чурки, на которые их и поставили. Спальные места вышли хоть и не особо устойчивые, но всё же чем-то напоминающие кровати. - Тут во сне на другой бок поворачиваться надо будет осторожно, чтобы нечаянно не проснуться на полу, - прокомментировал Николай. - Пошли получать постельные принадлежности, - повела их снова в новое общежитие Василиса. Ребята быстро перетаскали в своё жильё матрасы, одеяла, подушки и прочие спальные причиндалы. - А умываться и в туалет бегать мы как будем? – взглянул Виктор на Василису. – Здесь ведь, наверно, и водоснабжение отсоединено? - Да, воды тут нет, так что будете ходить в новое общежитие, благо недалеко, - улыбнулась кастелянша. – Спартанские условия, но зато в памяти останутся на всю жизнь. - Я так думаю, что и электричества тут нет? - Конечно, нет. Электрики первыми провода обрезали. - На двери, гляжу, замок цел, а ключ случайно у Вас, Василиса Батьковна, не найдётся? Не будем же мы на службу со всем своим барахлом ходить, запирать квартирку придётся. Как, кстати, Вас по отчеству величать? - Виктор вопросительно взглянул в ясные очи Василисы. - По отцу я Павловна, но величать, я думаю, рановато ещё. - А фамилия? - Фамилия моя – Прекрасная, - полыхнуло румянцем лицо кастелянши. - Да ну?! Правда Прекрасная?! – сами собой раскрылись рты парней. - Правда. Я сейчас принесу набор ключей, может, сможем подобрать подходящий. - Ну что же, стол и табуретки есть, гардероб даже стоит, лишь бы не рассыпался. Как говорится, жить можно. Подошла Василиса и принесла коробку с кучей ключей, среди которых нашлись два подходящих к замку в двери, как раз по одному на брата. - Василиса Павловна, пока вы нас не бросили на произвол судьбы, ответьте ещё на один мучающий нас вопрос: в райцентре есть столовая? - Столовая имеется, - засмеялась она, показав при этом полный набор красивых ослепительно белых зубов. – Ну, чем могла, я вам помогла, а как украсить своё жильё, уж старайтесь сами, мне некогда, - и Василиса покинула стажёров. - Витя, оставим всё как есть и пойдём на экскурсию по селу сходим, поищем столовую, заодно и покушаем. - В принципе я не возражаю, - согласился тот. Закрыли свою «квартиру» и вышли. - Смотри, столб почти рядом стоит, если накидку сделать на провод и завести к нам через форточку, вот тебе и электричество! И побриться, и чай вскипятить опять же можно будет, - оглядевшись вокруг, заметил Витя. - И правда, Витёк, заживём мы тогда, как короли, - улыбнулся Николай. – Лишь бы электрики не заметили и не оштрафовали нас. Поужинали в местой столовой, которую отыскали без труда. Оказалось, кормят там довольно вкусно, а, может, с голодухи им так показалось? На обратном пути зашли в магазин, купили хлеб, сахар, чай, чтоб можно было «дома» перекусить. В коридоре со стены сорвали длинный провод, провели через форточку и с трудом, но всё-таки смогли зацепить его на электропровод возле столба. Таким образом вечером в комнате стажёров вспыхнула лампочка Ильича и озарила ярким светом их убогое жилище. Утром на разводе в Ленинской Комнате (пожилые сотрудники по привычке так называли самое большое помещение в отделе, где собирались на совещания, молодые же громко именовали его конференцзалом) начальник РОВД сообщил собравшимся сотрудникам: - Товарищи, в наш отдел для прохождения стажировки приехали два курсанта из школы милиции. Пожалуйста, знакомьтесь: Николай Петрович Кирьянов, с сегодняшнего дня будет стажироваться в ГАИ. Тьфу! В ГИБДД! Никак не привыкну к этому трудному названию, язык заплетается, любят у нас менять имена, как будто от этого что-то изменится. И второй стажёр: Виктор Васильевич Прошкин, стажироваться будет в следственном отделении. Вы, будущие милиционеры, без всякой боязни вникайте в суть нашей службы, спрашивайте, что не понимаете, а вы, опытные сотрудники, охотно делитесь своим приобретённым за долгие годы службы опытом, одним словом, наставляйте молодых людей. Наставником Николая стал Бобров, круглолицый, черноволосый, невысокого роста старший лейтенант. Выходя из Ленкомнаты, он подошёл к Кирьянову, хлопнул его по плечу и первым делом осведомился: - Оружием пользоваться умеешь, правила знаешь? - Да. - Ну-ка, перечисли, - и Коля наизусть, как из пулемёта, выдал выученные в школе милиции правила применения и использования оружия. - Молодец, хвалю, - улыбнулся Бобров. – В школе тебя, вижу, хорошо надрессировали, да и сам время зря не терял. Пошли теперь, вооружимся. На дежурство Бобров с оружейки взял пистолет и автомат, расписался в журнале, и они с Кирьяновым уселись в патрульную машину. - Теперь покажи, умеешь ли разбирать и собирать пистолет и автомат. Для Коли это опять не было сложной задачей, он легко разобрал и собрал и «Макар», и «Калаш». Его наставник же внимательно следил за действиями стажёра и после окончания удовлетворённо кивнул: - Хорошо, справился. Ну, а теперь на трассу, - и машина с синей полосой на кузове легко выкатилась на дорогу. Выехав из села, Бобров некоторое время вёл машину по трассе, а затем остановился на обочине в отведённом для них месте. - Слушай, Николай, я сейчас стану останавливать проезжающие машины, разговаривать с водителями, проверять их документы, осматривать багажники, проверять груз, который они везут, а ты в это время стой немного в стороне с автоматом и внимательно наблюдай за мной, за водителями и пассажирами. Понял? Здесь, в стороне от людских глаз, всякое может случиться, да и время давно не советское, всего можно ожидать. Ты постоянно должен быть готов прийти мне на помощь, а в случае чрезвычайной ситуации для самообороны и из автомата шарахнуть. И вот дежурят гаишники возле шоссе, а машины, как муравьи, так и снуют туда-сюда, водители, заметив машину с сине-красными фонарями, заранее притормаживают. Бобров же время от времени машет жезлом, показывая водителю, где ему следует остановиться. С первого же дня Колю Кирьянова удивил тот факт, что тут, на Юге, у водителей в удостоверении всегда лежат деньги, хоть одна купюра, но есть. За нарушение правил дорожного движения в родном РОВД всегда составляли протокол, а вечером эти документы попадали на стол начальника ГИБДД, здесь же водители на месте рассчитывались деньгами. Только остановят летящую по шоссе машину, как шофёр уже бежит с документами в руках, незамедлительно оплачивает штраф, и мчится дальше. После смены начальнику ГИБДД сдают не протоколы, а все деньги, накопившиеся за день. Тут же в кабинете начальник часть выручки делит между сотрудниками, а большую часть смахивает себе в ящик стола. Колю такой порядок работы сначала шокировал, он же предполагал, что здесь, как и в Коми, штрафы идут в Сбербанк на установленный для этого счёт. А тут, оказывается, о государстве особо и не тревожатся. Но, с другой стороны, у него тоже в кармане оседают денежки, а это уже неплохо, он был несказанно рад тому, что у него появились непредвиденные доходы. «Вот, оказывается, как тут наживаются! – шагая с работы к общежитию, размышлял Николай. – У нас в Коми люди ещё совсем другие, честные!» Быстро молодой человек понял, какую большую власть дают ему погоны. Ведь перед вчерашним мальчиком, который, можно сказать, ещё не видел изнанку жизни, дрожит каждый водитель, сидящий за рулём. Знает, что какое-нибудь нарушение дорожный инспектор ему обязательно найдёт, если захочет. Да и в машине неисправность нетрудно обнаружить, даже не одно. Как человек не бывает абсолютно здоровым, так и у железного коня, если поковыряться, можно найти болезнь. За неделю дежурства у Кирьянова набралась достаточная сумма, и он стал ощущать себя состоятельным человеком, приобрёл хороший костюм, рубашки, часто покупал вино, хорошие продукты. Перезнакомился с девушками с низкой социальной ответственностью, такие, оказывается, в райцентре тоже были, и весело проводил свободное время. Витя же с удивлением обнаружил, что, как в Веждино, так и тут вокруг Николая постоянно прилипчивой мошкарой вьются девушки. И чем же он их привлекает?! А тут неожиданно Кирьянов по почте получил денежный перевод, оказывается, заботливая мама выделила небольшую сумму, лишь бы там, в чужом краю, её любимый сыночек не голодал. Николаю даже неловко на душе стало, ощутил царапанье совести, тут он каждый день кладёт в карман полученную выручку, а дома родители, может, копейки считают, да ещё ему вот гуманитарную помощь выделили. Если Коля Кирьянов целыми днями охраняет порядок на дорогах района, то Витя Прошкин возится с уголовными делами, проводит допросы, печатает обвинительные заключения. Без опыта, конечно, часто ошибался, неоднократно приходилось возвращаться и всё печатать заново. Компьютеры в отделе были только у начальника и его замов, Прошкину приходилось печатать на простой печатной машинке. Сделаешь где-нибудь ошибку, и вся работа летит в мусорную корзину. Но Витя руки не опускает, духом не падает, с детства же рос упорным, если за что-нибудь взялся, то, как молодой бычок, упрётся рогами в землю и обязательно доводит дело до конца. Сегодня Николая вместе с наставником направили дежурить на какую-то второстепенную грунтовую дорогу, где машины ходят очень редко, если за час одна проедет, и то хорошо. - Разве это работа? Так за день мы совсем ничего не наберём, с пустыми карманами вернёмся, - недовольно пробурчал Кирьянов. – Куда начальство смотрит? На широком шоссе транспорт идёт нескончаемой лентой, а тут от безделья сдохнуть можно! А нельзя взять, да и перейти туда, на трассу? - Хе! Я однажды по-молодости такую ошибку уже совершал, - скривил губы в усмешке Бобров. – Успел только полчаса там подежурить, как возле меня затормозила машина ГАИ, оттуда вывалились двое с лицами, не предвещавшими для меня ничего хорошего. Подошли. Один ничего не говоря первым делом саданул меня кулаком в челюсть, второй схватил за грудки и ласково спросил: «Ты что, пацан, в чужой карман лезешь? Где тебе поручили сегодня дежурить?» «Вон там», - испуганно показал я в сторону грунтовой дороги. «Вот там и стой, а не мотайся по всему району!» - Пришлось быстренько ретироваться и до конца смены простоять почти впустую. Так что, Николя, куда поставили, там и будем загорать, - завершил свой рассказ наставник. Уже под вечер, когда начало смеркаться, вдалеке показался старый жёлтый «Запорожец», громыхая всеми своими железками. - Хоть его тормозну, - махнул полосатым жезлом Кирьянов. - Оставь его, - недовольно бросил Бобров. – Ещё мотор заглохнет и больше не заведётся. За рулём сидел обросший седой бородой дед лет семидесяти. Он подал Кирьянову документы, между которыми, как у заправского водителя, лежала купюра. - Инспектор ДПС Кирьянов, - приставил к козырьку фуражки правую ладонь Николай, переместил деньги себе в карман и сросил: - Что в багажнике? - Картошку везу. - Покажите, пожалуйста. Дед, кряхтя, вылез из салона, прохромал к багажнику и открыл крышку: - Вот. В багажнике и впрямь стоял ящик, доверху заполненный картофелью. «Почему картошка в ящике? – мелькнуло в голове Николая. – Картофель обычно возят в мешках, так грузить и разгружать удобно. Мешок в багажник положил, а потом опять же не теряя времени этот мешок выгрузил. А тут в ящике! Потом по одной картофелине вынимай. Пустой мешок вон рядом лежит». - Ну-ка, дедушка, переложите-ка картошку в мешок, - приказал Кирьянов. - Зачем? – обернулся тот к стажёру и обжёг его взглядом чёрных глаз. - Я сказал: переложите! – стоял на своём Николай. Бобров с автоматом стоял в стороне и безразлично курил. Дед наклонился и не спеша поодиночке переложил всю картошку в мешок, а, завершив, выпрямился и спокойно посмотрел Кирьянову в глаза: - Ну и что? - Отойдите! – Николай наклонился над пустым ящиком, на дне которого лежал грязный лист фанеры. Оказалось, фанера лежала свободно, и Кирьянов легко вытащил её. Понятно, двойное дно! Под фанерой лежали пистолеты и цинк с патронами, всё абсолютно новое в заводской упаковке. Вот так картошка! - Взгляните-ка сюда, - Николай выпрямился и позвал Боброва. Тот подошёл и глаза его округлились: - Ого! Эту картошку посадить хотел? – повернулся Бобров к деду. – И откуда эти высокосортные семена? Старик молчал, только виновато хлопал глазами. - Один, два, три, …, всего двадцать «Макаров». И для чего тебе, дедушка, этот арсенал? - Продать хотел, жить ведь как-то надо, с деньгами трудно, - вздохнул старик. – Люди покупают, ну и я тоже. - И где купил? В магазине? - Почему в магазине? У прапорщика одного, у него такого добра навалом. - Продавать, дедушка, можно картофель, а не оружие. Что будем делать? – Николай обернулся к Боброву. - Что тут делать? В отдел отвезём, - пожал плечами Бобров и достал наручники. - Покажи-ка руки, дедушка, - крепкие железные челюсти сомкнулись на высохших руках старика. – Садись на сиденье пассажира в свою консервную банку. Бобров из багажника дежурной машины достал тряпку, которой обычно вытирал руки, работая же с техникой часто приходится пачкаться, разорвал её на две части и завернул в них отдельно два пистолета: - Законный трофей. Тебе и мне, - и протянул один из них Кирьянову. – Спрячь. - А можно?! – с застывшим от удивления лицом Николай столбом стоял перед ним. - Можно, можно. Я разрешаю. - А вдруг до ушей начальства дойдёт? - А ты что, на каждом углу хвастаться станешь? - Нет, конечно, но всё-таки… - Если боишься, можешь обратно в ящик кинуть. Тогда лишишься личного ствола и всю жизнь потом будешь жалеть, что отказался. И Кирьянов не положил тяжёлый свёрток в ящик, а с радостью принял его из рук старшего товарища. При этом ему показалось, что пистолет горячий и обжёг ему пальцы. Конечно, как завершит учёбу и вернётся служить в родной РОВД, там за ним закрепят казённый «Макар», но он же не личный, и хранить его надо будет в оружейке отдела. А этот пистолет его, и только его, в нужное время всегда при нём, не надо бежать в райотдел за оружием, патроны же найдёт, не проблема. - Николай, иди сюда, картошку обратно в ящик надо высыпать, - позвал Николая наставник. Он накрыл листом фанеры оружие на дне ящика, вдвоём подняли мешок, высыпали картошку обратно в ящик, то есть, замаскировали двойное дно, как было раньше у старика. - Садись в «Запорожец» и рули к отделу, а я за тобой. Возле райотдела их уже поджидали начальник РОВД, следователь с операми и некоторые свободные сотрудники, Бобров же по рации уже информировал руководство. В присутствии понятых картошка из ящика снова перекочевала в мешок, весь процесс запротоколировали. Опера завели старика к себе в кабинет, чтобы плотно с ним поработать. Бобров и Кирьянов выглядели именинниками, все, кто ни встречался с ними, поздравляли их, пожимали руки, похлопывали по плечам. Начальник РОВД тоже крепко пожал обоим руки: - Ну, молодцы, молодцы, нечего сказать! Обязательно приказ о вашем награждении оформлю. Вечером в общежитии Николай хотел тайком от Виктора спрятать пистолет в сумку, но густо смазанное маслом оружие выскользнуло из рук и громко стукнулось об пол. - Что ты там уронил? – обернулся к другу Витя и увидел пистолет. – О-о! – и широко раскрыв глаза посмотрел на Колю. – Откуда тебе это? А-а, да что я спрашиваю, себе оставил? - Да, - скромно пожал плечами Кирьянов. - А вдруг узнают?! Тогда же добра не жди, с руками и ногами упекут куда-нибудь в Нижний Тагил! - Не буду же всем хвастаться, вот, мол, у меня пистолет есть, а у тебя нет! - Это понятно, кричать на каждом углу, конечно, не станешь, но придётся остерегаться, с собой носить постоянно тоже не будешь. А что толку от того, что он у тебя в сейфе рядом с охотничьим ружьём лежать будет? - Посмотрим, - не сдавался Николай. – Когда у тебя свой «Макар» имеется, хоть и незаконный, на сердце как-то легче. В любое время сможешь постоять за себя и за своих родных, если повстречаешься с лихими людьми. - Дело, конечно, твоё, но, по-моему, лучше, если дома такие железяки не будешь держать. Сам всё прекрасно знаешь, не маленький, - поставил точку в разговоре Виктор. – Давай чаю вскипятим и подкрепимся, столовая давно на замке. Утром на пятиминутке дежурный докладывал о происшествиях за сутки и, конечно, не забыл и о задержании деда с семенной картошкой: - Инспектор ГИБДД Бобров и стажёр Кирьянов остановили «Запорожец», в багажнике которого обнаружены пятнадцать пистолетов «Макарова» и цинк с патронами. Кирьянов даже вздрогнул, удивлённо взглянул в сторону Боброва, но тот сидел с каменным непроницаемым лицом, словно ничего не заметил. Поэтому Николай тоже натянул на лицо маску спокойствия и продолжал слушать доклад дежурного дальше, который сообщил, что заведено уголовное дело, ведётся следствие. После окончания доклада начальник РОВД поднялся из-за стола: - Старший лейтенант Бобров! Бобров вскочил: - Я! - Старший лейтенант Бобров во время несения службы проявил бдительность, сноровку и нюх, во время проверки автомашины им обнаружено спрятанное оружие. За это он награждается Почётной Грамотой. Бобров вышел к столу и начальник, широко улыбаясь, вручил ему красивую Почётную Грамоту: - Поздравляю! - Служу России! – под аплодисменты товарищей громко ответил Бобров. «Вот это да! - мелькнуло в голове Кирьянова. – Оружие обнаружил я, а награждают другого!» Но вслед за Бобровым такую же Почётную Грамоту вручили и Николаю, и ему так же горячо аплодировали и улыбались. Вечером, когда Виктор вернулся со службы «домой», Николая ещё не было. Он не стал ждать друга, сходил один в столовую, поужинал и лёг спать. Уже засыпая, услышал, как в замке провернулся ключ, открылась дверь и вошёл Кирьянов, но он явно был не один. Вместе с ним зашёл ещё один человек и, по-видимому, это была девушка. Ухо Виктора само собой высунулось из-под одеяла. Колина «кровать» сильно скрипнула, парочка, очевидно, уселась на неё и при этом вполголоса продолжила начатый разговор. - А дальше что произошло? - Что случилось? Обманул меня и удрал куда-то далеко. Я же, умываясь слезами, осталась одна с маленьким ребёнком, вот и все дела. - И алименты не платит? - Какие там алименты? Кто знает, где он теперь шляется? Да не лезь ты куда не надо! Убери руки! Сетка ещё раз громко скрипнула да как громыхнёт! Раз, другой! Что это? Виктор соскочил с кровати и включил свет. Повернулся к койке Николая, а там чурки, на которых держалась сетка, опрокинулись, на постели, оказавшейся на полу, барахтались Николай и Василиса Прекрасная. Вот, оказывается, что грохнуло, да так громко, что даже пол затрясся. Теперь Виктору стало понятно, почему Василиса несколько раз уже заходила к ним в комнату и осведомлялась о Кирьянове. Николай и Василиса поднялись на ноги. Но громыхать не перестало, как будто гроза без всякой тучи надвинулась на село, земля тряслась под ногами. - Что это? – произнесли все трое одновремённо, потрясённые происходящим. – Давайте выйдем на улицу, как бы это хлипкое строение не развалилось. Следом за Николаем и Василисой на улицу выскочил и кое-как одетый Виктор. Возле нового кирпичного общежития толпился народ и удивлённо взирал на бушующее море огня и грома за горизонтом. - Это, видимо, горят склады боеприпасов, - услышали парни. – Вон как взрывается, вся земля трясётся. - Далеко ли до тех складов? – подошёл к группе наблюдающих Николай. - Вёрст шестьдесят будет, - ответил чей-то голос. - Да-а, если хоть одна ракета средней дальности к нам залетит, то мало не покажется, - уныло заключил Кирьянов и отошёл к своей общаге. Василиса куда-то исчезла. - Ну что? Зайдём и попытаемся уснуть, - зевнул Виктор. – Бомбоубежища тут нет, накроет так накроет. - Пошли, - не возражал Николай. – Какой-то сегодня день неудачный. Зашли, подняли Колину койку обратно на чурки и улеглись. Глаза закрыли, но какой тут сон, когда постоянно трясёт и громыхает, гремит и трясёт, того и гляди, как бы снова вместе с постелью не улететь с чурбаков. - Знаешь, Коля, это ведь именно с тех складов тот дед пистолеты вёз. - Конечно оттуда, откуда же ещё? Торговали, продавали, а теперь, гады, подожгли, чтоб следы замести. - Ничего, никуда не денутся, старик того прапорщика в лицо знает. Целую неделю горели склады, целую неделю взрывались снаряды, с близлежащих деревень население эвакуировали, а Витя с Колей совместно с другими милиционерами, периодически меняясь, стояли в оцеплении, чтобы никто не проник в этот бушующий огнём и дымом ад. Начальник РОВД за умело спланированную, отлично организованную, чётко проведённую операцию по раскрытию канала хищения и пресечения дальнейшего хищения оружия с военных складов был награждён медалью. Подозреваемые выявлены, задержаны, по окончании следствия дело будет направлено в суд. Как только пожар затих, взрывы прекратились, завершилась и стажировка Кирьянова и Прошкина. Они стояли на перроне железнодорожного вокзала в ожидании поезда, который останавливается тут всего на несколько минут, когда к ним подбежала Василиса Прекрасная. С распростёртыми руками она бросилась на Николая, рыдая, обняла его, осыпала поцелуями, говоря при этом: - Уезжаешь, Коленька? Меня бросаешь? Всему конец, больше не увидимся никогда? - Ну не убивайся так, Василисочка, я тебе напишу, увидимся, все вопросы решим. Всё у нас будет хорошо, не плачь, пожалуйста! – как мог, пытался успокоить её Николай. Витя отошёл от них чуть в сторонку, но всё же услышал последние слова Кирьянова: - Вот завершу учёбу в школе милиции и приеду за тобой, увидимся. Не расстраивайся, заживём вместе. И ребёнка на себя запишу, всё у нас будет в порядке. Вот и поезд с громким гудком и шипеньем подошёл и остановился возле перрона. Из вагонов вышли с сумками и чемоданами пассажиры. Возле проводников выстроились отъезжающие с билетами и паспортами в руках. - Нам пора, надо садиться, - Кирьянов в последний раз поцеловал Василису и легонько отстранил её от себя. – До свиданья! Парни расселись по местам, поезд тронулся, плачущая Василиса осталась на перроне в одиночестве, подняла руку, чтоб помахать на прощание, но только резко опустила её, повернулась и пошла прочь. «Интересно, когда-нибудь по мне кто-то так же будет плакать или никогда мне не дождаться такого счастья?» - уныло подумалось Виктору, а поезд, набирая скорость, всё быстрее по железным рельсам мчался к северу. Через месяц Коля и Витя с дипломами об окончании школы милиции вернулись домой, чтобы уже офицерами продолжить службу в родном РОВД. - Слушай, Витя, - Николай Кирьянов как вихрь ворвался в кабинет следователей, где Прошкин, хмуря брови, стучал по клавишам старенькой печатной машинки, - я решил свести счёты со своей одинокой жизнью. - Как это: свести счёты?! – у Прошкина глаза полезли на лоб от такого заявления. - Не понял, что ли? Жениться задумал, семью хочу создать. - И кто же та несчастная, которую ты хочешь осчастливить? Случайно, не Василиса Прекрасная? - Да нет! Полина! Витя предполагал, что Коля, никогда не страдавший от женского дефицита, вокруг которого постоянно пчелиным роем кружились девушки, женится на самой-самой красивейшей из них, а глаза друга споткнулись на Полине. Сам Виктор ни за что бы не выбрал её. Ему всегда нравились чуть полноватые, белокурые и круглолицые девушки с голубыми глазами, а Полина же была полной противоположностью. Она тощая черноглазая брюнетка с тонкими, как палки, ногами. По характеру похожа на бойцовского петуха, каждой девушке, кто к Коле ближе, чем положено, подойдёт, готова глаза выцарапать. Притом курит, а это уж, по мнению Вити, совсем никуда не годится. Девушке, на его взгляд, следует походить на нежный цветочек, к которому прикоснуться боязно, как бы случайно не сделать ей больно. Но, с другой стороны, они крутят любовь уже довольно давно, ещё со школы. Витя хорошо помнит, как Полина рыдала на проводах Коли в армию, а через пару лет так же провожала в школу милиции, ждала, не выскочила замуж за другого. Что тут скажешь? Коля ведь женится, а не Витя, если ему нравится Полина, ему и жить с этой гадюкой. Кто знает, может, какой счастливой парой станут? - Вот зашёл пригласить тебя на свою свадьбу в качестве свидетеля. Ты как, не против? - Да конечно же нет! С малолетства росли, как родные братья, и с удовольствием соглашаюсь, - улыбка озарила лицо Виктора. – Давненько я уже не гулял на свадьбах и не мешало бы развеяться. Притом после тебя и моя очередь настанет, может, кого-нибудь из подруг Полины для себя присмотрю. - Девушку себе найти там будет нетрудно. Много красавиц соберётся, какая понравится, ту и бери, мне не жалко! Ну, тогда договорились? - Да, - парни крепко пожали друг другу руки и Николай покинул кабинет Виктора. И вот настал день свадьбы, жених с невестой и свидетели заняли свои места в разукрашенной машине. Полина сразу похлопала по плечу сидящего впереди Виктора: - А ты, добрый молодец, ещё не надумал жениться? - Я не тороплюсь, всё ещё высматриваю для себя подходящую девушку. - А вот свидетельница наша второй раз уже намеревается замуж выйти и опять сменить фамилию. Так ведь, Лиза? - Да-а, - отмахнулась та. – Была молодая, глупая, с годами, может, поумнею. Виктор изумлённо покосился на неё. На первый взгляд вроде ещё очень молода, лет двадцати, а уже успела замужем побывать и развестись! Какие же девушки шустрые! Ни о чём не думая выскочат за первого встречного парня, а через некоторое время, глядишь, уже развелись, и опять собираются замуж. Точно в установленное время украшенная разноцветными лентами и шарами машина, громко сигналя, подкатила во двор здания районной администрации, где на первом этаже располагается бюро ЗАГС. Виктор резво вышел из машины, открыл заднюю дверь и поклонился, приглашая молодых выйти: - Пожалуйста, двери рая открыты! Николай, одетый в традиционный чёрный костюм и белую рубашку с галстуком, и Полина в длинном белоснежном платье с фатой на голове вышли наружу, остановились, при этом счастливо улыбались. Через левую дверь выскочила свидетельница Лиза в светло-коричневом платье с вышитой розой на груди. - Ну, что тормознули? – ухмыльнулся Виктор. – Или, может, передумали? Если струсили, то всё ещё можно исправить и сбежать отсюда, пока не поздно. Иначе оглянуться не успеете, как окрутят вас, тогда уже никуда не денетесь. - Всю ночь заснуть не могла, переживала, как же я с таким обормотом всю жизнь смогу прожить? – Полина, улыбаясь во весь рот, прижалась к Николаю. - Да идите уж сюда, что там прохлаждаетесь? – окликнул кто-то из гостей, собравшихся на широком крыльце. – Шампанское киснет! Молодые люди, стоящие поодаль, снимали весь процесс на фотоаппараты и видеокамеры. Жених и невеста, рядом с которыми шагали свидетели, поднялись на крыльцо и вошли в помещение ЗАГС-а, где уже звучал марш Мендельсона. Всё шло так, как и положено, Николай и Полина расписались, стали мужем и женой, после чего покатались по селу и остановились возле старенького дома Кирьяновых, где их с нетерпением уже ожидали собравшиеся гости. Виктор предполагал, что свадьба будет очень интересная, весёлая, гости немного выпьют чисто для настроения, после чего начнутся песни, пляски, игры. Но на самом деле за столом получилась самая обыкновенная пьянка. Из подпола, куда заранее поместили ящики с водкой, не успевали поднимать полные бутылки, так быстро гости опустошали их. «Пьют, как коровы, - подумалось Виктору. – Словно собрались тут не веселиться, полюбоваться на молодых и красивых жениха с невестой, порадоваться их счастью, а нажраться до поросячьего визга, поваляться в грязи, а затем с довольной улыбкой вспоминать, как славно погулял на свадьбе». За столом шум постепенно нарастал, расширялся во все стороны, так что даже в доме уже не помещался. Два свата что-то не поделили, вспомнили, видать, как в молодости один другого поколотил, решительно вышли на улицу выяснять отношения, порвали друг другу рубашки, разбили носы. Сватьи спохватились, выбежали за ними вслед, с трудом растащили, завели в другую половину дома, налили им, те не отказались, хлопнули по стакану, успокоились и теперь мирно рядом валяются на полу. Вот и всё их веселье. Только успели помирить сватов, как у Колиной мамы прихватило сердце, пришлось срочно вызывать «Скорую помощь». Подъехали медики в белых халатах, загрузили пожилую женщину в машину и отвезли в больницу. Ну и какая уж тут свадьба после всего? Виктор на свидетельницу Лизу даже не обратил никакого внимания, слишком уж простой она показалась ему. Притом то, что она уже успела побывать замужем, ему совсем не улыбалось. Зато возле ЗАГС-а среди гостей Прошкин приметил очень симпатичную беленькую девушку в голубом платье с хорошо выделяющимися формами под платьем и во время свадьбы постоянно старался держать её под прицелом. Теперь же, когда ему уже вроде бы нечего было делать в этом пьяном разгуляеве, улучив момент, когда возле девушки никого не было, подошёл к ней и сел рядом: - Такая красивая девушка, и тут одна скучает. Та подняла на Виктора свои небесно-голубые глаза, хлопнула длинными ресницами, сама кротость и милота: - И не подумала скучать, мне очень весело. Разговор девушки показался Виктору тоненьким колокольным звоном. - Ну, тогда познакомимся, и я вдобавок повеселю тебя. Надеюсь, не будешь сердиться, что я сразу на «ты» перешёл? - Нет, конечно. Я же всё-таки моложе вас. - Правда? Шестнадцать лет уже есть? - Шестнадцать?! – не удержалась от смеха девушка, при этом на её щёчках показались очаровательные ямочки. – Мне скоро двадцать стукнет, я ведь старая дева уже. - Значит, в этом году на пенсию выйдешь? Девушка опять рассмеялась: - Только пенсия больно маленькая получится. - Я – Виктор, а тебя как зовут? - А я – Лена. В это время за столом запели, Лена тут же присоединилась к общему хору, а голосок её оказался мягким, певучим, и с музыкой, видать, знакома, сразу видно, что есть у неё такое призвание. Виктор молча внимательно слушал песню и про себя отметил: «Да, этой девушке обязательно надо учиться дальше, чтоб развивать полученный от родителей талант». - Лена, я раньше никогда тебя не встречал, откуда ты сегодня внезапно тут появилась? - Я сама из Кушашора, поэтому мы и не встречались. - А там работаешь, или учишься? - В городе в музыкальном училище учусь. А ты чем занимаешься? - Я так же, как и Коля, в милиции служу, борюсь с преступностью. - О-о! Значит, мне следует тебя остерегаться! – Лена умело состроила испуганное лицо. - А как же, милицию для того и создали, чтоб народ не слишком вольно вёл себя. Виктор, сидя рядом с Леной, чувствовал, что в его сердце всё глубже и глубже протискивается эта миленькая девушка, хотя она и держала себя очень и очень скромно. - И как же ты, Леночка, на эту свадьбу попала? - Просто моя мама и мама Полины - двоюродные сёстры, я приехала в Веждино и прямо на свадьбу попала. - А-а, понял, значит, твоя мама и мама Полины – две мамы, поэтому родственники, - пошутил Виктор. – А вот если бы не приехала, то мы так никогда бы и не встретились. А вот раз попала мне на глаза, то я тебя никому не отдам, а прямо в ЗАГС отведу. - Ха! Ишь ты! А если я за тебя не выйду? - Как это не выйдешь? Неужели я тебе ни капельки не нравлюсь? - Тут таких, как ты, вон сколько, - девушка кивнула в сторону нескольких уже довольно сильно набравшихся парней, - а вдруг другой кавалер возьмёт, да и отберёт меня у тебя? - Отберёт!? У меня!? Я же не отдам, ни за что не отдам! Знаешь, какой крепкий у меня захват, если возьмусь, никто вырвать не сможет! Давай, Леночка, лучше выйдем на улицу и пройдёмся, - Виктор поднялся с лавки. - И правда, я тоже устала уже сидеть, да и дышать тут стало нечем. Красота! На улице вечереет, солнце своим краем на западе уже коснулось горизонта. Лёгкий ветерок ласково прохлаждает разрумянившиеся лица. Редкие вечно голодные комары кружатся вокруг головы и тоненько пищат, надеются на халявное угощение. Тут и там, обнявшись, прогуливаются влюблённые парочки. - Пройдёмся? – показал Виктор к концу улицы. - Можно. Они вышли через калитку и не спеша пошагали по приготовившемуся ко сну селу. Виктор время от времени окидывал взглядом девушку, а та была такая хорошенькая, в своём голубом платье походила на бабочку, казалось, что вот сейчас взмахнёт крыльями, сложенными за спиной, легко вспорхнёт в воздух и поднимется высоко-высоко. Виктору хотелось прижаться к Лене вплотную, он аккуратно положил свою руку ей на плечи и притянул к себе, но Лена быстро повернулась вокруг себя и рука парня повисла, оказалась не у дел. - Ух ты, какой шустрый! – девушка, смеясь, отдалилась. – Какие-то пять минут знакомы, а ты уже обниматься собрался! Нельзя! - Ну почему же нельзя? Но ведь если очень хочется, то можно. Лена, я вот как только тебя увидел, так сердце и разбилось, влюбился я в тебя. - И каждой встречной девушке ты так поёшь? – Лена с хитринкой в глазах покосилась на парня. – А такие простые девушки, как я, принимают твои слова за правду, ты же продолжаешь лапшу им на уши вешать, сразу пускаешься обниматься, целоваться, рукам волю даёшь. Когда же добьёшься своего, то сразу бросаешь её. Знаю я вашего брата, не обманешь! Так ведь, или скажешь, что это неправда? - Лена, у меня в отношении тебя никаких грязных мыслей не было и в помине, поверь мне! Как только ты попалась мне на глаза возле ЗАГС-а, так в голову и стукнуло: «Виктор, смотри, вон стоит твоё счастье! Отбрось в сторону боязнь, подойди к девочке и прямо скажи, как кипит кровь в твоих венах, как стучит твоё растревоженное сердце! Если сегодня упустишь момент, то в другой раз с ней ты уже никогда больше не повстречаешься!» - Да, хорошо у тебя язык подвешен, - ухмыльнулась Лена, - многих девушек уже, видать, с ума свёл. - Да! Конечно! Чтоб я кого-то смог свести с ума?! – огорчённо вздохнул Виктор. Так и не допустила прикоснуться к себе Лена, на пионерском расстоянии прошли они до конца улицы и вернулись обратно. Виктору очень хотелось поближе познакомиться с кушашорской «голубой бабочкой», но смог только обменяться адресами, договорились переписываться, больше ничего! Опять вернулись к дому Кирьяновых, где пела и плясала пьяная свадьба. Поднимаясь по ступенькам на высокое крыльцо Виктор специально задержался и пропустил Лену вперёд, чтобы втихаря снизу посмотреть и оценить её ножки. Посмотрел, оценил, и до самого донышка сердца его прожгло, словно в бане на раскалённые камни водой плеснули, даже вспотел весь, по позвоночнику капли пота потекли. Да-а! Хоть как, любыми способами, но надо удержать возле себя эту хорошенькую девочку возле себя и довести до ЗАГС-а. Она и действительно как бабочка, такая же пугливая, от любого шороха взлетает, никак не поймаешь. На следующий день не удалось уже повидаться Виктору с Леной, утром она уехала в город, чтобы продолжать учёбу. Был конец августа, студенты снова собирались в своих институтах, лицеях и колледжах, как на западный манер стали называть техникумы и училища. Он жить не мог без Лены, без её огромных лучистых глаз и завораживающей тёплой улыбки. Лена уверенно забралась в свободный отсек сердца Виктора, прочно засела там и даже не помышляет выходить. Голова Прошкина целыми днями занята мыслями о ней, несколько раз в день порывается писать ей письма. Хотя никаких особых событий не происходит, чтобы срочно известить об этом Лену, но растревоженное сердце терзается, болит и тоскует, всякие дурные мысли в голову лезут. А работу не бросишь! Время идёт, по уголовным делам надо проводить следствие, начальство торопит, их не волнует, что творится в твоём сердце, о ком постоянно думаешь, чем забита твоя голова? Через несколько недель после свадьбы Кирьянова нежданно-негаданно попал Витя Прошкин в Кушашор, поехал туда на происшествие вместе с оперативной группой. Выделил немного времени и обратился к пожилому участковому: - Слушайте, Степан Иванович, вы же всех односельчан отлично знаете. В вашем селе проживает одна девушка, Леной зовут, учится в городе в музыкальном училище. Мне хочется узнать, что она за человек? - Лена? В музыкальном? – задумался тот, прибавив морщинок на лбу. – Есть такая, есть. А на кой ляд она тебе? - Да как вам сказать, познакомились мы с ней недавно на свадьбе Кирьянова. - Понравилась, значит? – потёр усы участковый и ухмыльнулся. - Не буду отрицать, это правда, - не стал увиливать от прямого ответа, при этом даже покраснел Виктор. - У тебя, может, насчёт этой девушки возникли грандиозные планы? – участковый внимательно вгляделся в глаза Прошкина. – К сожалению, вынужден буду разочаровать тебя. Конечно, на мордочку она симпатичная, даже красивая, с душевным голосом, очень хорошо поёт, рисует, но жениться на ней я бы тебе не рекомендовал. Хотя нынешние молодые люди довольно либеральны и о прежнем поведении невесты стараются не вспоминать. Не знаю, как ты отнесёшься к этому, что я скажу? Эти слова участкового оказались неожиданностью, у Виктора даже мозги закипели, в глазах потемнело. Ничего не понимая, он глядел на Степана Ивановича и очумело хлопал глазами. Красавица, к себе никого не подпускает, и вдруг… жениться на ней нельзя!? Почему? А кого же можно брать в жёны, если Лену нельзя? - Что-то о ней вам известно? – наконец произнёс Виктор, обретя дар речи. - Я, конечно, свечку не держал, но если верить деревенским бабам, а они всегда больше всех знают, Лена за свою короткую жизнь успела уже переспать с большинством молодых людей в Кушашоре, залетала и на аборт ложилась. Вот такая нехорошая слава про неё по селу бродит. - Да-а, - вмиг погрустнел Прошкин. – А это именно та Лена, с которой я познакомился? Может, ещё одна девушка с таким же именем есть? - Нет, - помотал головой Степан Иванович. – Другой Лены у нас нет, только одна. Гляжу, я тебя сильно огорчил, но лучше узнать раньше, чем потом. - Да, это и правда крайне неприятная весть, - Виктор опустил голову. – А я её принимал за очень хорошую девушку, которая себя бережёт, не шляется с кем попало. Недавно ещё письмо от неё пришло, и что удивительно, перестала упираться, пришли к общему решению, дала согласие выйти за меня замуж, наметили на зимних каникулах зарегистрироваться в ЗАГС-е. Вот так я чуть не женился на ней. А если бы не встреча с вами, так с закрытыми глазами и нырнул бы в выгребную яму, пришлось бы тогда всю жизнь отмываться. - А я за многолетнюю работу в должности участкового молодым людям всегда говорю: «Задумаете создать семью, в первую очередь подойдите ко мне, чтобы узнать, что же из себя представляет тот человек, с которым вы хотите создать семью. Лучше меня односельчан никто не знает!» - Огромное спасибо вам, Степан Иванович, за консультацию, обязательно приму к сведению. - Не за что, Виктор, не за что. Выбор невесты – очень ответственное дело, тут ошибки приводят к большим отрицательным результатам, можно себе всю жизнь испортить. Женишься на такой, как Лена, и всю жизнь все никуда не годные люди станут за твоей спиной на тебя пальцем показывать и смеяться, вот, мол, дурак, на ком женился, никого лучше не нашёл. И правда, разговор со Степаном Ивановичем для Виктора Прошкина оказался сравнимым с ударом обухом топора по затылку. Вот ведь, как сумела Лена перед ним показать себя хорошей девочкой, недотрогой. А Виктор, как голодный хариус, рот раскрыл и чуть было не проглотил крючок с жирным червяком. Надеялся вкусным мясом позавтракать, а того не заметил, что червяк не шевелится, давно уже сдох, и воняет, аж мутит. Фу-у! И что теперь делать? Прекратить переписываться с Леной, или подождать, сделать вид, будто ничего не знает, словно он по-прежнему, как ласковый телёнок? Да! Так и сделает! Но в голове всё же теплилась ещё крошечная надежда, а вдруг все эти разговоры неправда? Может, кто-нибудь из парней, которого Лена не допустила к себе, в отместку и поднял всю эту муть, чтоб очернить девушку? Долго ещё, может, Витя Прошкин размышлял и ломал голову над этой проблемой, но случилось ему по работе смотаться в город на один день. Если до встречи со Степаном Ивановичем он сразу же улучил бы минутку, чтобы сбегать в музыкальное училище и разыскать Лену, то теперь его музыка совсем не интересовала. Весь день возился с делами по своей работе, кого надо, допросил, с кем запланировал, провёл очную ставку и к вечеру подумывал уже о том, где бы переночевать, чтоб завтра с утра от автовокзала автобусом укатить в Веждино. Но тут в дежурной части горотдела полиции встретился со знакомым офицером, с кем когда-то в школе милиции вместе учились. И тут во время разговора о том, о сём товарищ внезапно прервал беседу и указал пальцем на дверь: - Смотри, Витя, пэпээсники проституток притащили! Пойдём, посмотим, - и потянул Прошкина к боковой клетушке. Это была небольшая комната для допросов, разделённая специальным стеклом. Изнутри можно спокойно наблюдать, как ведётся допрос, а допрашиваемые с другой стороны наблюдателей не видят. И вот за стеклом открылась дверь и в помещение патрульные завели трёх девушек. Несмотря на дождь и холодную осеннюю погоду, они были легко одеты, в лёгких курточках, очень коротких юбках, слегка прикрывающих причинные места, замёрзшие, лица даже посинели. Все трое без шапок, волосы косматыми лохмами лица наполовину прикрывают. По всему видно, что здесь они не впервые, нисколько не стесняются полицейских, с улыбками на лицах перебрасываются с ними шутками. И тут Виктору одна из них показалась знакомой, интересно, где он её видел? Стояла она боком, поэтому лучше рассмотреть её не было возможности. Но вот наконец повернулась лицом и… О, Боже! Это же Лена! Хоть перекрасила волосы в жгуче-чёрный цвет, но Прошкин её узнал. Если до сегодняшнего дня в его голове всё ещё теплилась надежда, как в истопившейся печке среди золы тлеет маленький горячий уголёк, что зря про Лену всякие небылицы плетут, она безгрешная девушка, то теперь и этот уголёк затух. Оказывается, кушашорские пожилые бабки и правда грамотные, всезнающие люди, они и в самом деле могут охарактеризовать каждого жителя села. Нужно только внимательно выслушать их, характеристику перевести на бумагу и в сельсовете шлёпнуть печать. Виктор какое-то время, скрестив руки на груди, уныло понаблюдал за девушками, которых и девушками назвать никак нельзя, погрустил над развалинами прекрасного воздушного замка, который он сооружал с такой любовью, затем повернулся и вышел. Ему тут делать больше нечего. Ну и Лена! А ведь она через годик попадёт в чужое село, где её никто не знает, там опять сумеет показать себя недотрогой, сведёт с ума и захомутает самого лучшего парня. Но это уже не будет Виктор Прошкин. Утром он сел в автобус и добрался до Веждино, но пошёл не домой, а в райотдел. Работы у следователя навалом, постоянно на руках около двадцати уголовных дел, все надо завершить в срок, установленный законом. По мелким преступлениям можно найти достаточно веские причины и дела по ним прекращать, а по крупным хоть как, но нужно довести до суда. Над головой Дамокловым Мечом висят начальник следственного отделения, начальник РОВД, прокурор, и перед каждым ты виноват! Но ничего, Виктор человек упорный, он ещё молод, он справится! - Ты, Витёк, не думаешь ещё шабашить на сегодня? – Коля Кирьянов, когда за окном уже густел вечер, приоткрыл дверь и заглянул внутрь кабинета. – А то пошли, орденом тебя всё равно не наградят, а здоровье безвозвратно потеряешь. - Точно, надо заканчивать, желудок давно недовольство выражает, - ответил Прошкин, скопировал начатое обвинительное заключение на флешку и выключил компьютер. – Вечером дома после ужина допечатаю. Недавно министерство получило новые более мощные компьютеры, а старые, ещё рабочие, в качестве доброго жеста передали в райотделы. Это намного облегчило работу следователям. И для дома Виктор тоже приобрёл эту умную технику, конечно, пока без интернета. - Ну, как в город съездил? Что там хорошего? Насчёт тёплого местечка для себя не договаривался? – Николай подошёл поближе, при этом Виктор почувствовал, что от него попахивало, видать, друг уже остограммился поллитрой. - Да нет, какое там, в горотделе и в СИЗО по уголовным делам целый день работал, обвинительное сегодня надеялся к вечеру закончить, но так и не успел, - пожал тощими плечами Виктор. – А как ваши внутрисемейные дела? Прибавления семейства ещё не ожидаете? - Ждём, как же без этого? А ты не думаешь ещё жениться? Правильно, и не торопись добровольно этот хомут на шею вешать! - Жениться, конечно, когда-нибудь придётся, но сперва надо найти достойную девушку. - Да, а на моей свадьбе ты куда-то исчезал с той беленькой шмарой, что-нибудь с ней вышло? - Нет, - отмахнулся Виктор. – Я думал, хорошая девушка, а оказалась, можно сказать, шлюхой. - Да? Я сразу так и подумал, чересчур уж она красивая, чтобы быть честной. Ну и хорошо! Завалил бы её, а потом в рожу плюнул, и отчалил! Что там долго чикаться! А на Лизу почему внимания не обратил? - Лиза же уже замужем была… Полина ещё тогда возле ЗАГС-а говорила, что она фамилию постоянно меняет, и снова готовится замуж выходить. Я и не стал ей мешать. - Лиза!? Замужем была?! Да ты что?! Я Лизу очень хорошо знаю, она ни с кем ещё не встречалась, ни один парень к ней не подступался, по этой линии она честная девушка. А то, что фамилию сменила, это правда. Лиза родилась ещё до того, как её родители зарегистрировали брак и в ЗАГС-е её записали на мамину девичью фамилию. Ну, а как только родители официально зарегистрировались, тогда ей и сменили фамилию на отцовскую. Вот и весь сказ. Полина, наверно, пошутила тогда, а ты принял за правду. По-моему, тебе не мешает поближе познакомиться с Лизой. Да! Полина мне говорила, что Лиза ещё до свадьбы спрашивала у неё, кто будет свидетелем? А когда узнала, что ты, то сама напросилась стать свидетельницей. Понял теперь? А ты на какую-то пустышку слюни распустил. - Да? – уже расставаясь, почесал затылок Виктор. – Не знал. Ну, тогда пойдём вместе. - Приехал, сынок? – улыбаясь, встретила сына мать. – Наконец-то оторвался от своих бесконечных дел. Все глаза проглядела тебя ожидаючи. Трудную же ты себе работу выбрал, сижу одна дома и в голову всякие дурные мысли лезут, постоянно приходится бояться за тебя, а вдруг что-нибудь с тобой плохое произошло. Целыми днями молюсь за тебя Господу, чтобы он помогал тебе и ничего с тобой бы не случилось. - Приехал, мама, всё у меня в порядке, - Виктор подошёл и обнял её. - Сейчас я тебе поесть приготовлю, - мать быстро в микроволновке подогрела борщ и курицу с картофельным пюре. – Поужинай, сынок. Виктор не спеша переоделся, умылся, сел за стол и принялся с аппетитом есть. Мать примостилась напротив и с улыбкой наблюдала, как сын управляется с ложкой. - Весной, Витя, тебе двадцать пять лет исполнится, большой уже вырос, пришла пора задуматься о женитьбе. Всё в жизни надо делать вовремя! Что на это скажешь? - Да я и сам об этом подумывал, даже заявление послал президенту, теперь с нетерпением жду ответа, если он не будет против, то, честное слово, женюсь! - Президент, надеюсь, не будет против, - улыбнулась мать. – С кушашорской девушкой в городе встречался? - Откуда ты про неё знаешь? – Виктор удивлённо поднял взор на мать. - Откуда знаю? Не в Москве же живём! Тут если в одном конце села чихнёшь, из другого уже кричат: «Будь здоров!» Виделся с Леной? - Видел её. - Ну и как? О женитьбе договорились? - Нет. - Почему? Или, может, у неё там уже другой жених есть? - У неё, оказывается, в городе женихов навалом, в длинной очереди к ней стоят. Если я в хвост встану, очередь до меня даже не дойдёт, так что мне не на что надеяться. - Да-а, - протянула мать. – Все мои бывшие подружки давно уже внуков нянчат, с колясками гордо гуляют, завидки берут. - Не унывай, мамочка, придёт и к тебе это время, сама не рада будешь, быстро надоест маета с внуками. - Тогда я подожду ещё, сынок… После ужина Виктор около часу ещё просидел за компьютером, закончил печатать обвинительное заключение, завтра уголовное дело уйдёт в прокуратуру. Облегчённо вздохнул и, довольный, улёгся отдыхать. Но почему-то сразу не смог уснуть, долго крутился в постели, два раза вставал поправлять простыню, в голову всё время лезли неотвязные мысли. Правда, время идёт вперёд, его не остановить. Как мать сказала, Виктор уже вырос, теперь он взрослый человек, надо задуматься и о женитьбе. Исполнится двадцать пять лет, тогда уже старым станет, кому тогда он будет нужен, кто на него позарится? Никакая красивая девушка глаза на нём не задержит. Да, до исполнения двадцати пяти лет надо успеть жениться, пока не опоздал! А на ком? Придётся поискать добрую девушку, да такую, чтоб из неё впоследствии вышла такая же хорошая жена. На работе все друзья-товарищи, с кем ни говори, только руками машут: «До женитьбы в конфетно-букетный период такой миленькой, покладистой была, а после свадьбы словно подменили, только и знает, что рычит на меня. Ни за что, Витя, не женись! Одному жить легче всего, сам себе хозяин, себя знаешь, и всё!» Так, наверно, в шутку всё-таки говорят, а как на самом деле? А когда состаришься, кто тебе тогда поможет? Никому не будешь нужен, только в дом престарелых идти. Когда живёшь своей семьёй, сначала радуешься своим детям, затем внукам, конечно, и огорчений хватает, а одному что? Жил, умер, и никого после себя не оставил, некому тебя добром ли, злом ли вспомнить. Нет, Виктор не собирается всю жизнь прожить в одиночестве, как Вассерман, не полюбив ни одной девушки! Он обязательно женится в самое ближайшее время, заведёт семью! Надо будет выбрать простую девушку, красавицы обычно слишком гордые, у них планка высокая, они знают себе цену, возле них женихи, как мухи, так и жужжат, к ним обычному простому парню не подступиться, на них лучше не смотреть и обходить стороной. Рядом с ними даже у несравненно крепких парней возникает чувство неполноценности со стойкой тягой к депрессии. Ну, не все, конечно, такие, как Лена, среди них много и хороших. Но Виктор обжёгся на Лене, так что теперь умнее стал. И вдобавок надо переговорить с пожилыми женщинами, как Степан Иванович сказал, в селе они всех знают и могут на любую девушку храктеристику написать. Утром на разводе начальник РОВД удивил сотрудников: - Сначала о хорошем, чтоб поднять ваше настроение: сегодня ночью у нашего сотрудника – Николай Петровича Кирьянова родился сын весом в три с половиной килограмма. Давайте дружно поздравим нашего товарища и вдохновим молодого отца на новые подвиги! Что тут поднялось! Все хлопали, Николаю жали руку, хлопали по плечам. - Ноги надо обмыть, - раздалось несколько голосов. - А как же? И обмоем, и высушим! – Николай радостно ухмылялся и блестел, как новый самовар. – Без этого никак. - Сначала надо скинуться на коляску, - закруглил разговор начальник и продолжил: - Теперь перейдём к не очень хорошим новостям: дежурный, доложите о происшествиях за сутки. Вечером Николай, с лица которого целый день не сходила счастливая улыбка, с сослуживцами основательно «обмыл» новорождённого сына, уже ближе к полуночи на дежурной машине ГИБДД его и друзей-товарищей развезли по домам. Через три дня, когда Полина с сыном выписались из больницы, Виктор зашёл в магазин, приобрёл там кое-что для новорождённого и пошёл навестить счастливых родителей. Они после свадьбы всё ещё жили на старой половине кирьяновского дома. Когда Прошкин постучался в дверь и вошёл, то у них была уже Лиза. - О! Вот и оба свидетеля собрались! – громко возвестил Николай. Он был порядком под градусом, видать, «обмывка» сына продолжалась. - Небольшой подарочек от меня, - поздровавшись, Виктор протянул Николаю полиэтиленовый пакет. - Ну зачем? У нас всё приготовлено заранее! - Неудобно же с пустыми руками к молодому человеку прийти, - и Виктор достал ещё бутылку шампанского и поставил на стол. – Ну-ка, разрешите взглянуть на юного Кирьянова, на кого похож? - Рановато ещё, вот немного подрастёт, тогда только можно увидеть, на кого смахивает, - но всё же Полина приоткрыла укрытое белоснежной материей личико ребёнка. – Иди, посмотри, если очень хочется. И правда, очень трудно у маленького человечка, кому всего-то несколько дней, заметить, на кого он похож. Но Виктор всё же твёрдо заключил: - Вылитый отец! Словно у Коли с лица кожу сняли и на сына натянули! Да, а как решили назвать? - Отцово имя дали, Петя! Новый человек нашей планеты – Пётр Николаевич Кирьянов! – громко, словно на митинге, приподняв кулак, объявил Николай, при этом не забывая расставлять на столе фужеры. Однако тут он нечаянно уронил один из них на пол. Во все стороны брызнули осколки. - Корова! – тут же неприязненно взглянула на него жена. – Опять где-то надрался и принялся посуду бить! Фужеров больше нет! - Если я корова, то ты, наверно, уж точно свинья! Даже стол, вон, не убрала после обеда, совсем грязью заросла! - А сам безрукий, что ли? Возьми тряпку и вытри, если не нравится! - Я буду стол вытирать?! Лиза, которая до этого тихо сидела на лавке, встала, взяла веник и совок, подмела с пола осколки стекла, высыпала их в ведро, затем вытерла тряпкой стол. - Эта ведьма Полина из-за каждой мелочи шум поднимает, постоянно на меня зубы точит! Ей лишь бы поругаться, неважно, с кем. – Николай с шумом открыл бутылку с шампанским и разлил шипучее вино в три фужера и стакан. – Четвёртый разбился, так что сам из стакана выпью. Давайте рассядемся так, как сидели на свадьбе: жених, невеста и свидетели по бокам. Полина, уложи пока Петю и садись за стол. - Подожди, хоть какую-никакую закуску надо приготовить, - Полина аккуратно поместила ребёнка в коляску, открыла холодильник, достала оттуда салат и ещё кое-что. - Я чайник включу, - Лиза налила в чайник воды и включила в сеть. - Да к шампанскому ничего не надо, это не водка! Давайте рассаживайтесь, вино киснет, - поторопил Николай, который уже держал на весу свой стакан. - Тебе лишь бы быстрее свой сушняк подправить! Чуть-чуть подождать уже не можешь! – ожгла своими чёрными глазами мужа Полина, поставившая на электроплитку подогреть картошку. - А что там резину тянешь? Гости вон ждут! - в том же жёстком тоне ответил ей муж. Наконец Полина поставила на стол горячую картошку в сковородке, Лиза разлила чай, и все уселись на широкую старинную лавку. - Ну, что ж, давайте выпьем за нашего маленького сынишку, чтоб он вырос здоровым, умным и стал хорошим человеком! Дружно чокнулись, все, кроме Полины, выпили, она же только пригубила и поставила фужер обратно на стол: - Мне нельзя, а то Петя взбунтуется. Шампанское приятно охладило горло, шипучий газ прошёлся по внутренним каналам и вырвался через ноздри. Виктор надеялся посидеть в тесном дружеском кругу пару часов и поговорить, но в коляске проснулся Петя и заплакал. Полина вышла из-за стола и взяла ребёнка на руки. - Тогда я, Полина, твоё шампанское оформлю, а то весь газ выйдет, - Николай быстренько опорожнил фужер жены. - Ты только на это и способен! С колыбели, видать, приобщился к алкоголю и без него жить не можешь! – повысила голос Полина, кормящая грудью сына. - Ну что ты постоянно тявкаешь там?! Как поженились, так только и знаешь, что постоянно на мужа орёшь! Когда-нибудь доведёшь меня до белого каления, тогда, так и знай, прибью тебя, гадину! - Вот, вот! На это ты мастер! Тебе лишь бы налакаться водки и кулаками помахать, чешутся, видать! В милицию устроился, так теперь на людях остерегаешься, не решаешься дурной пар выпускать, дома концерты устраиваешь! Виктору неприятно стало смотреть на нескончаемую перебранку супругов. Хоть ведь с Лизой и близкие друзья для них, но всё-таки гости, можно было хозяину с хозяйкой придержать свои эмоции и нормально вести себя. - Ну, спасибо вам, дорогие друзья! – поднялся из-за стола Прошкин. – Пора и честь знать. - Я тоже пойду, - поддержала его Лиза. - Куда вы торопитесь? – для приличия попробовал остановить их Николай. - Посидим ещё, поговорим, допьём шампанское. - Да неудобно, вам же с ребёнком возиться надо, а мы тут мешаем, - уже надевая шапку в дверях, улыбнулся хозяевам Виктор. – Главное, чтоб Петя хорошо рос и развивался, не болел. Всего хорошего вам! Помог Лизе надеть пальто и они вместе вышли на улицу. Прохладный зимний воздух приятно освежил их лица, с неба сквозь редкие облака выглядывала луна, освещала бледным светом дорогу. - Я тебя, Лиза, провожу, если не возражешь? - Ну, проводи, коли так, - пожала плечами девушка. С Лизой почему-то Виктор не чувствовал себя ущемлённым, как когда-то с Леной, и язык во рту не был завязан тугим узлом, и сердце в груди не тарахтело, как тракторный дизель. Участок дороги до дома девушки оказался слишком коротким. - Ты, Лиза, наверно, ежедневно заходишь к Полине? - Да нет, тоже редко. - Я уже давненько у них не бывал и сегодня был несказанно удивлён тем, что они постоянно препирались меж собой. Ты когда приходишь, они так же ругаются? - Да, и я удивляюсь, живут, как кошка с собакой, один лает, другая шипит. - Когда одни, наверно, остаются, может, тихо и мирно живут. Тем более сейчас, когда родителями стали. Некоторое время они замолчали и вдруг Лиза спросила: - А ты, Витя, почему не женишься? - Ну кто же за меня, за такого недотёпу, худого и длинного, выйдет? Ты бы вышла? - Вышла бы, - неожиданно ответила девушка, зарделась вся и опустила глаза долу. - Правда?! – у Виктора от неожиданности аж челюсть отвисла, и пока не успели остыть слова девушки в морозном воздухе, предложил: - А что? Давай, мы с тобой, Лизук, поженимся! - Витя, - та рассмеялась в ответ, - но ведь чтобы пожениться, надо друг друга любить! Без любви совместной жизни не бывает. - А я тебя буду любить, очень сильно буду любить! - И с какого времени будешь любить? - А вот с сегодняшнего вечера и возьмусь. Пока у Николая сидели, ещё не любил, а сейчас уже люблю. - Сильно? - Очень сильно, поэтому и прошу, дорогая Лиза, выходи за меня! - Ой! И даже времени на раздумье не даёшь? - Дам, почему же нет! До завтрашнего вечера. После работы зайду к вам, и ты мне дашь ответ: да или нет! Переговорим с твоими родителями, с моей мамой, а уж после этого пойдём в ЗАГС подавать заявление. - Ой, Витя, вконец ошарашил ты меня! Как же так можно? Люди, вон, по нескольку лет гуляют, чтоб ближе узнать друг друга, обнимаются, целуются, обещают всю жизнь любить, ругаются, мирятся, а у нас же ничего такого не было… И не будет? - Как это не было? Лизук, как не было? Вот сегодня я тебя проводил, после этого обниму, - и Виктор крепко обнял девушку, - поцелую, - и поцеловал в её в губы. - Ой, увидят! - Ну и пусть видят. - А клятву забыл? - Клянусь, что если выйдешь за меня, то всю жизнь буду только тебя любить! Ну что, подумаешь? На это тебе даю целые сутки! Надеюсь, что успеешь! - Подумаю, - кивнула головой Лиза, у которой почему-то выступили невольные слёзы, и побежала к дому. Если честно сказать, Виктор почти не знал Лизу. Учась в школе, он даже не замечал её, старшеклассники обычно на малышей не смотрят, им, как говорится, до лампочки, кто там под ногами путается, глаза больше старших высматривают. А Лиза на четыре года младше Виктора. Она росла в большой семье, среди братьев и сестёр была самой старшей и на ней висели обязанности по воспитанию младших. Отец с матерью целыми днями на работе, поэтому за порядок в доме ответ держала тоже она, заменяла малышам родителей. Сидеть за столом и корпеть за учебниками времени не оставалось, так что училась Лиза в основном на «государственные оценки», то есть «тройки», однако школу всё же смогла закончить и получила аттестат зрелости. Съездила с подругой в город чисто на разведку, увидела объявление, что открываются курсы по обучению на швею-мотористку, записалась туда и получила очень нужную специальность. Вернулась обратно домой и поступила на работу в небольшую женскую артель, показала себя с хорошей стороны и закрепилась там. Себя, родственников и знакомых обшивает, хорошей зарплатой похвастаться нельзя, но не голодает. Целые сутки с перерывом на сон девушка размышляла, как же ответить на предложение Виктора? А его слова она приняла именно как серьёзное предложение. Интересно, вот если выйдет за Виктора, то каким же мужем он будет для неё? Больше всего девушка боялась, что он будет пьянствовать, заведёт любовницу, а дома скандалить и избивать её. Точно такая недобрая слава гуляет по селу про сотрудников милиции. Говорят, что там ни одного хорошего человека нет, кому работать лень, тот и лезет в милицию. Лежала, гадала, чего только не передумала, но всё же сказала сама себе: подошло время выходить замуж, может, больше ни от кого предложения больше и не дождётся, особой красотой же не отличается. Двадцать лет вот недавно стукнуло, дальше ждать нечего, а вдруг да Виктор и окажется её счастьем на всю жизнь? И утром села шить себе белое платье. Сегодня выходной день, Виктор Прошкин поехал в лес настораживать силки на рябчиков. Растущего без отца мальчика к охоте приучил покойный дедушка, который сильно любил внука и с малолетства постоянно таскал с собой, знал ведь: чему обучишь человека в детском возрасте, тем тот и будет заниматься, когда повзрослеет. Тот, кто с пяти лет не мучал ноги на длинных охотничьих тропах, того впоследствии в лес затащить невозможно, даже если очень сильно захочешь. У дедушки было несколько кругов, Виктору столько содержать времени не хватает, поэтому оставил себе только одну тропу, самую ближнюю, а остальные пришлось пока законсервировать до лучших времён. Вот выйдет на пенсию и если здоровье не подведёт, то, даст Бог, восстановит их и отведёт ещё на них душу. Дедушка охотился, чтобы добыть себе и своей семье пропитание, а то, что Виктор бродит по лесу, мокнет от росы и дождя, мучает свои ноги, считает это отдыхом. Лес за последние годы сильно обеднел, дичи совсем мало осталось. Работа следователя, конечно, это не брёвна ворочать, только ручкой бумагу марать, перед монитором глаза сажать и нервы портить с преступниками. Но из-за каждодневного нервного напряжения, бессонных ночей, невозможности полноценного отдыха в сердце и в голове так же, как в бочке с водой, садится муть. Учёные люди называют её стрессом. Чтобы убрать эту муть, некоторые промывают бочку водкой, а вот Прошкин борется с ней или на реке, или в лесу, там его мозги хорошо проветриваются и вся собравшаяся грязь удаляется сама собой. И ещё одно преимущество выбранного Виктором способа – в лесу тебя никто не найдёт! Нередко же бывает, что в выходной день, когда ты очень занят какой-нибудь работой, но возле дома, подъезжает машина дежурной части и привозит строгое указание: «Немедленно бросай свои мелкие заботы и приезжай в отдел!» На вопрос: «А когда же отдыхать?!» - у начальника один единственный ответ: «На пенсии отдохнёшь!» Второе преимущество выхода на природу: в отличие от тех, кто стресс снимает с помощью водки, у них на другой день раскалывается голова, а у охотника-любителя, наоборот, она свежая и хорошо работает. Конечно, бывают случаи, когда Прошкин садится за один стол с товарищами. Но у него организм устроен особым образом, если чуть-чуть переборщит со спиртным, то оно тут же просится наружу. Да и тяжело переносит похмелье. Наутро появляется сухость во рту и странный зуд внутри головы, возникает желание отвинтить крышку черепа и хорошенько почесать. Лиза же в этом случае жалеет мужа, то рассолу поднесёт, то предложит чарочку, чтоб Виктор не мучался, но Прошкин всегда отвергает её, на водку в это время он смотреть не может. Поэтому он крайне редко посещает дружеские посиделки. И вот Виктор на своём стареньком «Жигулёнке» съехал с асфальта на грунтовую лесовозную дорогу, оставил машину на обочине и зашёл в лес, отсюда начинается его тропа. За спиной у охотника рюкзак, в одной руке топор, каждый силок же надо подправить перед тем, как его насторожить, в другой руке широкое пластиковое ведро из-под краски, полное гроздей рябины и калины для приманки. Шагает Виктор по знакомой узенькой тропе, подходит к силку, насторожит проволочную петлю, подвесит с одной стороны гроздь рябины, с другой – гроздь калины и шагает дальше. Рябчики глазастые, издалека замечают ярко-красную приманку, приготовленную для них, подлетают, садятся, чтоб полакомиться вкусными ягодами, и попадают в рюкзак охотника. Если повезёт, то удастся добыть тетерева, глухаря, но довольно редко, они сильно дорожат своей жизнью и крайне осторожны. Зато рябчик, хоть и маленький, но вкусный, его мясо ни с какой другой дичью не сравнить. К вечеру Виктор, мокрый с головы до ног, завершил свою работу и вышел обратно к оставленному утром «Жигулёнку». Положил в багажник свои вещи, сел в кабину и повернул ключ зажигания в замке. Стартёр вращался, но двигатель не запускался. Что такое? Надо искать причину. Вышел из кабины, открыл капот. Ковырялся долго, но не смог найти неисправность. Тем временем стемнело, осенний день – это тебе не весенний, короткий, как пичужкин хвост. Пришлось бросить машину, снова надеть рюкзак и пойти пешком, пока видна дорога. Ничего, как выйдет на асфальт, там попробует остановить попутную машину, какой-нибудь шофёр с добрым сердцем и подвезёт. Плохо, что Лиза ничего не знает и опять переживать начнёт, ей в голову всякие дурные мысли лезут, когда мужа нет дома. Такой уж она человек, всё слишком близко к сердцу принимает. Поднимут Виктора ночью с тёплой постели, Лиза всю ночь не спит, сидит в кровати и дрожит. Поедет муж в лес, опять сердце не на месте, а вдруг Виктора медведь задрал? Она спокойна лишь тогда, когда муж рядом. Надо отметить, Виктор не промахнулся с женитьбой. Хоть и быстро, долго не раздумывая провернули эту операцию по регистрации брака, но Лиза стала для Прошкина отличной женой. Сама работящая, руки шустрые, к любой работе привычные, и готовить, и на огороде шуровать, шить, кроить, одним словом, мастерица. А главное, Лиза никогда не ругалась, не пилила Виктора, как другие жёны, не жаловалась, что мужа редко видит, вся возня с детишками ложится на её плечи. Свекровь не может нахвалиться невесткой, отношения между ними великолепные. Виктор безумно любит свою жену, и чем дольше они живут вместе, тем сильнее. Если Лену в своё время он любил глазами, то Лизу любит сердцем. Сердцем и желудком. Почему желудком? Потому, что Лиза сразу после выхода замуж усердно взялась кормить мужа разными вкусностями, говоря: «Ты у меня высокого роста, но почему-то слишком худой, одни кожа да кости. Люди на тебя посмотрят и сразу про меня скажут, что это я плохо кормлю тебя! Ешь, дорогой, чтоб хоть немножко поправился!» Холодильник Лизы всегда забит под завязку, пустым никогда не стоит, и на столе блюд столько, будто к празднику приготовилась, чего там только нет! Пять лет уже прошло, как Виктор женился на Лизе, двух дочерей растят и, конечно, Виктор надеется, что следующий будет сын. А как же? Без сына род Прошкиных оборвётся. Сам он вырос без отца, а у его детей есть отец, и Виктор надеется, что он – хороший отец. Рядом со старым домом Прошкин построил новый. Предлагали строиться в другом месте, где прежде были совхозные поля, а теперь заброшены, но он не согласился, Виктор свою родную деревню Катыдпом ни за что не покинет. Он здесь родился, вырос, на ноги встал, отсюда пошёл в садик, потом в школу, здесь и закончит свой жизненный путь. Строительство нового дома ещё не завершено, но уже перешли туда жить. Даст Бог, когда-нибудь поставит окончательную точку. Лесовозная дорога вывела на шоссе, тут по асфальту идти гораздо легче. Темно, только по бокам дороги на фоне неба просматриваются верхушки деревьев, указывающие общее направление движения. Тихонько шумит лес, с неба не переставая сыплет мелкий дождь, мало ему показалось, хочет ещё сильнее намочить охотника. Ничего, лишь бы попалась попутная машина, на которой бы быстро доехал до села. Но по закону подлости все попадающиеся машины мчатся в обратном направлении. Надежда в этом случае только на свои ноги, которые через два часа довели усталого путника до огней заправочной станции, оттуда до дома ещё три километра топать. Вот тут Виктору, наконец, повезло, одновремённо с ним туда же подкатила заправиться машина дежурной части, она и доставила запоздалого охотника до дома. В селе темно, на улицах фонари не горят, у сельсовета нет денег, чтобы платить за электроэнергию. А вот и его дом на взгорке, его силуэт хорошо виден на фоне неба. Открыл калитку, взошёл по лестнице на крыльцо и только тут заметил, что на скамейке крыльца кто-то сидит. Не узнал, конечно, а угадал, это же Лиза, его любимая жена сидит тут в темноте и плачет. - Лизук, ты чего тут мёрзнешь? – бросился Виктор к ней, обнял и прижался к ней. - Как это чего? – заплакала навзрыд Лиза. – В лес поехал, семью бросил, ночь тёмная уже на улице, ни зги не видать, а тебя всё нет! Поди знай, что с тобой случилось? - Машина сломалась, пешком до заправки шёл, вот и задержался. Дети спят? - Заснули с матерью. Давай заходи. - Погоди, разденусь тут в коридоре, одежду развешу, пусть сохнет. Разделся до трусов и так вошёл в дом. Из спальни выглянула мать Виктора, тоже глаза ещё не сомкнула: - Слава Богу, вернулся, сынок. - Всё хорошо, мамук, вернулся. Тихонько, чтоб не разбудить детей, спустились в кухню. Лиза накрыла на стол, Виктор развязал рюкзак. - Это что такое?! – возмущённо протянула руку к рюкзаку Лиза. - Как что? Остатки еды! - Ты что, в лесу даже не пообедал?! Что я положила, всё обратно принёс! - Лизук, ты мне столько тут наложила! Всё не смог съесть, я же не верблюд! - Да! Вон, опять похудел, щёки ввалились! Вот не пущу тебя больше в лес, тогда увидишь! – ворчит по-доброму жена, чьё сердце после возвращения мужа наконец-то успокоилось. – Садись, Витюк, поужинаем вместе, у меня ведь без тебя кусок в горло не лезет. - Ничего, скоро, говорят, у нас мобильная связь появится, телефоны будем кармане носить, вот тогда из любого закоулка можно будет позвонить и поговорить, - улыбнулся Виктор. - Хоть бы быстрее уж наладили! – вздохнула жена. Молча поужинали, потом поднялись наверх и легли спать, плотно прижавшись друг к другу. Боже мой, как же хорошо жить рядом с любимой женой! Майор полиции Николай Кирьянов теперь уже начальник отделения ГИБДД, его семья давно живёт отдельно в своей трёхкомнатной благоустроенной, уставленной необходимой мебелью квартире. Всё хорошо, жизнь удалась. В своём районе Николай Петрович довольно большая шишка, но в последнее время он начал ощущать, что ему тесно стало в селе, воздуха не хватает, вроде достиг предела карьеры, некуда дальше расти. Неужели так и выйти на пенсию майором? Нет, на это он не согласен! Вон, Витя Прошкин, и тот перещеголял его, он майор юстиции, но начальник следственного отделения, а это заместитель начальника РОВД по следствию, и должность у него подполковничья. Так что надо отсюда рвануть в город, в министерство, там он сможет эффективнее применять свои знания и опыт. Из-за этого Кирьянов в последнее время зачастил в город, нащупывал возможности устроиться в министерстве, встречался и договаривался с нужными людьми, которые бы обеспечили ему тёплый кабинет с мягким креслом. Как-то раз, когда осенним прохладным днём мчался на своей иномарке в сторону столицы, Николай издали заметил возле автобусной остановки голосующую поднятой рукой молодую женщину, возле неё переминался с ноги на ногу маленький мальчик. Жалко стало майору мёрзнущих на ветру людей, постепенно замедлил ход и остановился прямо возле матери с ребёнком. - Здравствуйте, добрый человек! До города не подбросите? – склонилась к приоткрытой форточке женщина. - Отчего же нет, раз уж остановился, - майор вышел из кабины, открыл багажник и помог ей поместить туда сумку и тяжёлый мешок, видимо, с картошкой. - Давай, Серёженька, садись, - мать помогла сыну войти и сама уселась рядом на заднее сиденье. Машина тронулась, мотор снова весело запел свою песню. Николай Петрович время от времени поглядывал в зеркало, изучал пассажирку. Женщина на вид двадцати пяти лет, на лицо довольно красивая. Светлые волосы волнами спускаются на плечи, голубые глаза цвета весеннего неба, на небольшом чуть курносом носу еле заметны несколько мелких веснушек, губы слегка подведены неяркой помадой. «Вот же какая красавица! Это тебе не моя старая карга Полина! Жалко, конечно, что эта красотка замужем, - вертелись в голове Николая мысли. – Ох, и любит же, наверно, такую жену муж, на руках носит, не переставая обнимает и целует. Грех такую не любить!» В последнее время майор заметил, что жена его, оказывается, успела уже состариться. И на лице морщины появились, хоть и мажется разными дорогими кремами, и ноги искривились, словно всю жизнь в кавалерии прослужила, постоянно ноет, то тут у неё болит, то там. Сам же Николай совсем не изменился, каким был во время свадьбы, таким героем и остался, мышцы стальными пружинами звенят. - В каком районе в городе проживаете? – нарушил молчание майор. - Недалеко, возле старого аэропорта. - Значит, до самого дома довезу. - Спасибо, добрый человек. Опоздали мы на автобус с Серёжей. Если бы вы не остановились, не представляю, как бы до города добрались… - А муж ваш где? – задал самый важный вопрос Николай Петрович, сам же внимательно следил за женщиной. - Мужа нет, увезли… надолго, - всхлипнула та носом, - в тюрьме отдыхает. Ну и пусть позагорает там. Как поженились, только пьянствовал и издевался надо мной. - Почему же за такого вышли? - Дурой была! Думала, хороший человек, а он быстро свой крутой нрав показал. - Отчего же так долго терпели, ребёнка вон от него даже родили? - Надеялась, что с появлением сына характер его изменится, лучше станет, он же, наоборот, с каждым днём всё больше и больше зверел. - Да-а, не очень сладкой ваша жизнь оказалась. В городе своя квартира, или как? - На частной квартире у одной ведьмы пока живём, лишь бы не выгнала, и так уж каждый день грозится… - Недобрая, значит, хозяйка? - Да никуда не годная! Постоянно ищет повод, как бы поорать на меня. Как вымою пол, зайдёт ко мне и кричит: «Ты что это каждый день пол моешь? У меня он недавно выкрашен, а ты краску смываешь, от этого половые доски гниют!» А если не вымою, опять не угодила: «Совсем ты распустилась, лень даже пол вымыть!» Никак с ней ужиться не могу. Зайдёт ко мне, покричит-покричит, сердце успокоит и выходя обратно, даже пошутить может. Ну точно вампир, литрами кровь мою каждый день пьёт. - Да-а, значит, и тут вам не повезло, с такой хозяйкой под одной крышей жить не сладко, - покачал головой Николай Петрович. – А как вас зовут? - Тоней родители назвали. - Антонина, значит… В городе Кирьянов остановил машину возле указанного Тоней дома, сам снял китель, надел на рубашку старенький чёрный халат, чтоб не испачкать одежду, и занёс мешок с картофелем в комнату Тони. - Огромнейшее спасибо вам, добрый человек, за помощь! – от всего сердца поблагодарила майора прослезившаяся женщина. – Сколько я вам должна? Даже не знаю, как к вам обращаться. - Николаем Петровичем меня кличут. А за то, что помог вам, ничего не надо, не на себе же вёз, - улыбнулся в ответ Кирьянов. - В город когда приедете, заходите, я только рада буду. В это время резко открылась дверь и в комнату впихнулась полная женщина лет шестидесяти. На Кирьянова, стоящего около двери в грязном халате, она не обратила никакого внимания, а тут же налетела на Тоню: - Когда за квартиру заплатишь?! - Подождите маленько, Манефа Ивановна, как будут деньги, сразу заплачу. Николай Петрович не стал слушать претензии квартирной хозяйки, тихонько выскользнул в коридор, затем на улицу, там снял халат, надел форменный китель, фуражку и обратно зашёл в Тонину комнату. Хозяйка, увидя человека в полицейской форме, круто замолкла с раскрытым наполовину ртом. - Сколько вам задолжала Тоня? – вполголоса спросил майор у застывшей женщины. - Пять тысяч рублей, - ответила та. - На, - Николай Петрович вытащил из бумажника пятитысячную купюру и подал Манефе. – И чтоб Тоню больше не обижали, если узнаю, будет плохо. - С чего это мне будет плохо? Я пенсионерка, живу в собственном доме, закон не нарушаю. Ну и что, если ты с погонами, не испугаешь, нечего меня стращать! - Закон, говорите, не нарушаете? – глаза майора превратились в тонкие щёлочки и он тихим голосом продолжил: - Квартирантов держите, деньги за это с них дерёте, а налоги платите? Не платите! Значит, получаете нетрудовые доходы и скрываетесь от налогов, а за это, дорогая Манефа Ивановна, вас можно привлечь к ответственности и суд наложит на вас штраф не менее ста тысяч рублей. Если хотите, я прямо сейчас могу дело возбудить, мне это не трудно. У хозяйки при этих словах глаза и рот раскрывались всё шире: - О! Господи! Неужели правда?! - А как вы думаете? Конечно, правда! Поэтому не очень сильно повышайте тут голос и поменьше издевайтесь над квартирантами. Теперь выйдите отсюда, идите на свою половину и живите там тихо! Манефе не пришлось два раза повторять, после этих слов майора она быстренько смылась. - Ой, большое-пребольшое спасибо вам, Николай Петрович! Вот ведь, как быстро сумели вы поставить старуху на место, может, теперь меньше будет ругаться. А вам я, как деньги будут, заплачу. - Ничего не надо. А я, Тонечка, изредка буду навещать вас, если, конечно, согласны? - Скажете же! Как приедете в город, всегда заходите, я только рада буду. Богатства у меня, конечно, нет, но стакан горячего чая для вас всегда найдётся. - Значит, до нового свидания! Ну, Серёжа, дай лапу, - Кирьянов протянул мальчику свою широкую ладонь, тот в ответ боязливо свою маленькую руку. – Молодец, мужиком растёшь! После этого подошёл к Тоне и обнял её: - Ничего не бойся, я тебе всегда помогу! Николай Петрович от Тони вышел с лёгким сердцем, в его душе поселилась надежда на огромное счастье, даже грудь расширилась, так распирало его от радости. С этой молодой красивой женщиной, случайно встреченной им на дороге, у него завяжется новая счастливая жизнь, лишь бы удалось подобрать к её сердцу подходящие ключи. Хорошо всё-таки, что остановил машину, когда увидел голосующую Тоню, будто кто-то невидимый подтолкнул его в бок, вот, мол, эта женщина именно тебя ждёт, только не поленись, тормозни машину и возьми то, что для тебя приготовлено, прижми к своей груди. Вернулся Николай Петрович в Веждино, но не живётся ему там, мощная невидимая сила тянет его в город, где осталась любимая женщина. Хочется тепла, заботы, ласки, придёт домой после работы, а там жена, на которую противно взглянуть, такая ненависть к ней поселилась внутри, что на любой вопрос супруги только озлобленно рявкает. Нашёл повод и несколько раз съездил в город, заходил к Тоне, подарки привёз ей и Серёже. Растопил сердце Тони и остался у неё на ночь. Так один раз, другой. С женой полный разлад, никакой жизни не стало, всё показывало, что супружеская чета Кирьяновых уверенно шагает к разводу. Вот и весна наступила, вечером в пятницу Николай Петрович отвёз Полину на дачу, там работы для неё хватает, пусть возится, и оставил одну. - Ты опять в город к любовнице поехал? – жена злобно ожгла мужа своими чёрными глазами. – Остался бы тут, тогда бы мы вдвоём тут столько наворотили… - Какая любовница?! Сочиняешь тут от нечего делать! Говорил я тебе уже, в министерстве для меня готовится должность, подполковником буду, вот и надо кое с кем встретиться, работы там невпроворот. Вечером в воскресенье приеду, тебя заберу и вместе домой поедем. Аккуратно закрыл дверь иномарки и помчался к городу. На следующий день, в субботу, когда в квартире Кирьяновых никого не было, сам хозяин в городе, хозяйка на даче, а сын где-то в России учится, к их дому подъехала машина с длинным кузовом, накрытым серым брезентом. Оттуда вылезли пять-шесть мужиков в синих комбинезонах, на лицах у всех маски, этим теперь, во время пандемии коронавируса, никого не удивишь, ключом открыли дверь квартиры Кирьяновых, быстро вынесли оттуда мебель и укатили, словно их и не было. Двух часов им с лихвой хватило на эту операцию. Вечером в воскресенье супруги приехали с дачи. Смертельно уставшая после двух дней работы на грядках Полина подошла к двери и произнесла: - Всё, сегодня больше ничем не стану заниматься, пластом лягу, буду отдыхать и отдыхать! Не спеша открыла дверь, зашла в квартиру и остановилась, как вкопанная – квартира оказалась почти пустой, одни голые стены и кое-что из мелочи осталось. Полина с широко раскрытыми глазами в растерянности обошла помещение и никак не могла понять, куда же исчезла вся их с такой любовью собранная обстановка. Выбежала обратно в дверь и столкнулась с мужем, он как раз собирался зайти: - Коля, ты что, новую квартиру нашёл! Всю мебель куда-то увёз! - Какая новая квартира?! Ты что, с ума сошла? Какую мебель я увёз? Я же в городе был! - Квартира же пустая! - Да ну! - Зайди и сам посмотри! Николай Петрович вошёл вслед за женой и глаза его тоже расширились. И правда, квартира была, можно сказать, пустая! Ни стенки, ни холодильника, ни телевизора, ни кровати, да и многое другое исчезло. - Я ошарашен! Значит, что? Квартиру нашу ограбили? В пятницу вечером всё было в порядке, а сейчас пусто! Надо звонить в полицию. Николай Петрович вытащил из кармана мобильник и дрожащими руками набрал номер дежурной части: - Алло, полиция? Это Кирьянов звонит. Слушайте, немедленно посылайте опергруппу ко мне домой! Да. Мою квартиру обчистили, притом, основательно. Дежурного, видать, слова майора поставили в ступор, он замолчал, в голове прокручивая сообщение и соображал, принимать всё за шутку или это правда. - Квартиру обчистили?! Вашу?! Вы шутите? Или правда? - Да! Да! Правда! Мою! Быстро ко мне опергруппу! Опергруппа собралась и подъехала через несколько минут. Все: участковый, следователь, опер, эксперт вначале никак не могли поверить в то, что произошло из ряда вон выходящее событие, ведь в Веждино такого никогда не было и, возможно, больше не будет. Но всё оказалось правдой, а взглянув на ошарашенную Полину Васильевну, можно было подумать, что она не совсем здорова. Участковый с опером тут же начали искать свидетелей происшествия, а их долго искать не пришлось, все соседи видели, как откуда-то приехавшая бригада в синих комбинезонах, не обращая никакого внимания на снующих туда-обратно людей, средь бела дня деловито выносила мебель из квартиры Кирьяновых и грузила в длинный кузов грузовой машины. Все в масках, это никого не удивило, ведь во всём мире господствует распространившийся из Китая коронавирус, так что опознать кого-либо было проблематично. Номер машины никто не записал, да и можно было предположить, что так хорошо подготовившаяся шайка подлинный номер сменила на фальшивый. Следователь в присутствии понятых сделал осмотр внутри квартиры и заполнил протокол. Эксперт сфотографировал и снял на видеокамеру место происшествия, усердно искал отпечатки пальцев и следы обуви, отвинтил и вытащил внутренний замок с двери, приобщил к уголовному делу. Замок целый, следов взлома нет, позднее экспертиза показала, что воры открыли его неродным ключом. Отпечатков пальцев, естественно, не нашлось, «грузчики» работали в перчатках. Шансы на раскрытие преступления невелики, можно сказать, мизерные, улик не нашлось. Кирьяновы, чем смогли, поужинали в разорённой квартире и кое-как ночевали. Утром Николай Петрович поднялся рано, чтоб перед тем, как пойти на службу, ещё раз переговорить с соседями, а вдруг выявятся какие-то новые факты? Однако никто ничего больше не вспомнил и ко вчерашним показаниям добавить не смог. После развода, когда большинство сотрудников разошлось по рабочим местам, начальник ОВД оставил у себя Кирьянова и начальника следственного отделения Прошкина: - Так, товарищи майоры, что можете добавить по делу? - Я ничего не понимаю, - пожал плечами Николай Петрович. – Никак не могу сообразить, почему такое случилось именно со мной? - А ты, Виктор Васильевич, что скажешь? - Когда узнал об этом наглом преступлении, я подумал: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» А раз оно всё же случилось, то надо будет основательно поломать головы, отработать все возможные версии. - Хорошо, тогда ты, Николай Петрович, можешь быть свободен, - через несколько минут произнёс начальник. – А у нас с Виктором Васильевичем есть ещё ряд вопросов по другим уголовным делам. Кирьянов согласно мотнул головой и вышел. - Ну и как ты смотришь на дело об ограблении квартиры Кирьянова? Что ты там намекнул про какие-то версии? Ознакомь меня с ними. - Самая первая версия: тут работала очень высокоорганизованная банда, которая хотела показать в первую очередь нам – правоохранительным органам, что ей ничего не стоит провернуть мероприятие любой степени сложности. Но мне в это почему-то не очень верится, зачем им так рисковать? Для чего им хотя и ещё не старая, но уже побывавшая в употреблении мебель? Только для того, чтобы по всей Республике про них слухи распространились? Но я и не отбрасываю такую версию, что всё это громкое дело организовал и провёл сам Кирьянов. Они с женой всё время грызлись, как кошка с собакой. А теперь, когда Николая собираются, как я слышал, перевести в министерство на высокую должность, он задумал и провёл это мероприятие, чтобы не покупать в городскую квартиру новую мебель, а заодно и насолить Полине, пусть, мол, живёт в окружении голых стен. - Ты не знаешь, есть ли уже в городе у Кирьянова квартира? - Пока нет, но узнать об этом по интернету – минутное дело. - Как я понял, больше версий у тебя нет? - Нет, - покачал головой Прошкин. - Ну, хорошо, работай. Если понадобится помощь, обращайся. По селу быстро распространились слухи об ограблении квартиры Кирьяновых. Люди верили в это и не хотели верить. У всех в голове крутилась мысль: «Да такого не может быть!» И правда ведь удивительно! Чтобы средь бела дня на глазах десятков людей безбоязненно приехать и дерзко опустошить квартиру главного гаишника района, на такое преступление нужна смелость. Начальник ГИБДД входит в число самых больших чиновников района, можно сказать, он стоит на одной ступеньке с начальником РОВД. И выбрали время, когда в квартире никого не было, хозяин в городе, хозяйка на даче, а сын учится где-то далеко. Понятно, что на это громкое дело местные мелкие жулики не способны, они по земле червяками ползают, а не витают орлами в облаках. Тут орудовала, по всему видать, посторонняя банда, наверно, из России. Налетели, как стая чёрных воронов на падаль, распотрошили квартиру и тут же смылись. Только вот почему именно у Кирьяновых? В селе есть люди побогаче, коммерсанты, например, у них можно было унести много больше. Видно, кому-то гаишник крепко насолил, вот за это и отомстила банда. Посудачили сельчане и перестали, рты пораскрывали, как вороны в знойный летний день, и стали ждать, что произойдёт дальше, смогут ли сыщики найти виновных, чем завершится следствие? Ясное дело, что теперь по всей Республике инспекторы ДПС всюду тормозят накрытые брезентом грузовые машины с длинными кузовами, проверяют, какой груз и куда они везут, может, и смогут найти эту наглую шайку. Вскоре Николай и Полина развелись в суде. Квартира и дача остались Полине, машина досталась Николаю, гараж он успел продать. Из здания суда Кирьянов вышел с сияющим лицом, словно он не развёлся, а только что женился. - Наконец-то я свободен, - обернувшись в сторону бывшей жены, произнёс он, счастливо улыбаясь. – Живи, Полинушка, одна. Как Петя приедет, машину я ему подарю, чтоб не обижался. * * * И вот Николай Петрович, теперь абсолютно свободный и холостой, с радостно бьющимся в груди сердцем, словно на крыльях летит по асфальту в сторону города навстречу новому счастью. По работе у него всё чики-пуки, в министерстве приготовлены тёплый кабинет с мягким креслом, только заходи и плюхнись с размаху! Новая квартира на Тонино имя куплена, полностью обставлена мебелью, там Кирьянова ждёт не дождётся красивая, как белый лебедь, женщина, на двадцать лет его моложе, живи да радуйся! Вот так! Умеет Николай Петрович жить, у него всё загодя запланировано, он нигде не спотыкается. Подъехал майор к пятиэтажному панельному дому, который умные люди обозвали «хрущёвкой», где они будут в любви и согласии проживать с Тоней и Серёжей. Но временно. Через какое-то время, когда спадёт ударная волна от взрыва, произошедшего после ограбления его квартиры в Веждино, он обзаведётся новой квартирой, более комфортной, оформив её уже на своё имя, и семьёй перейдёт жить туда. Вышел на улицу, достал из багажника объёмистую сумку, нажав на кнопку пульта, закрыл дверь машины и шагнул к крыльцу. С улыбкой кивком головы поздоровался с тремя пожилыми женщинами на скамейке и вошёл в подъезд. Поднялся по лестнице на второй этаж, своим ключом тихонько отпер дверь, чтоб никто не слышал, и шагнул в квартиру. Из кухни до ушей майора донеслось пение: «Поздно мы с тобой поняли, Что вдвоём вдвойне веселей…» Этого он никак не ожидал. Николай Петрович заглянул в кухню. Там за столом, обнявшись, сидели Тоня и какой-то незнакомый, до пояса голый мужик, всё тело которого разрисовано синими татуировками. На столе стояла наполовину опорожненная бутылка водки и кое-какая закуска. - Это что такое?! – остановился в проёме двери Кирьянов. Певцы замолкли, повернули головы в его сторону и некоторое время, разув глаза, сканировали майора. Мужику на вид было лет тридцать, половину его лица занимал большой круглый нос картошкой, низ завершали толстые мясистые губы. У Тони под левым глазом горел и переливался огромный фингал. - Ты кто такой и что здесь делаешь?! – направил Николай Петрович указательный палец на мужика, которого сразу возненавидел. - Это я тебя спрашиваю, кто ты такой и что тебе здесь нужно? – вопросом на вопрос ответил незнакомец и с решительным видом поднялся со стула. - Я хозяин этой квартиры, а вот кто ты такой, я не знаю, - с металлическими нотками ответил Кирьянов и поставил сумку на пол, - и мне не нравится, что здесь какой-то посторонний голышом сидит! - А я муж квартирной хозяйки, - мужик ощерил рот с зубным некомплектом в довольной улыбке. Наконец-то понял Николай Петрович, что это муж Тони, освободившийся из мест заключения и приползший сюда. А откуда он узнал, где живёт Тоня? Значит, через Тонину мать. Ну и нечего тут этому уголовнику в квартире Кирьянова воздух портить! - Повидал бывшую жену? Теперь выматывайся отсюда, чтоб духу твоего тут не было! Пять минут тебе на сборы! - Ты смотри! Мне приказывает выметаться! Тоже мне генерал! Я здесь живу с женой и сыном, и отсюда никуда не уйду! А вот тебе тут действительно делать нечего, ты здесь лишний! И Тоня никакая не бывшая, а самая настоящая, законная моя жена, можешь в паспорте посмотреть, - достал из кармана пиджака, висящего на спинке стула видавший виды тёмно-красный паспорт, раскрыл на нужной странице и сунул под нос Кирьянову. – Гляди! Штамп поставлен, что я законный Тонин муж! Живу здесь вместе с женой и сыном, вот прописка! – и показал другую страницу со свежим штампом. Вот этого Николай Петрович никак не ожидал, он даже вспотел. - Погоди, Миша, - из-за спины мужа поднялась со стула Тоня, положила руки ему на плечи и шире раскрыла глаза, чтоб принять трезвый вид. - Тоня, ты что, – майор сдвинул брови, - в купленную мной квартиру поселила этого урку?! Да ещё и прописала?! - Да, вот так! - Михаил довольно ухмыльнулся, снова продемонстрировав редкие прокуренные зубы. – А теперь кругом марш через левое плечо и освободи квартиру, пока я тебя пинками под зад не выгнал! - Тоня, это что??? За всё хорошее, что я тебе сделал, так ты меня и отблагодарила? - Конечно, за всё, что вы, Николай Петрович, мне сделали, когда-нибудь я расплачусь, - икнув, произнесла Тоня, - и за квартиру, и за мебель. Если честно, то я тебя никогда не любила и планов о совместной с тобой жизни у меня не было. Я Мишу люблю, отца моего Серёженьки. - Ты, полицай, если зашёл с добрыми намерениями, садись рядом и вместе тяпнем, - Михаил показал рукой на стол. – Можешь в магазин сбегать, прикупить ещё, этого же нам не хватит. А если пришёл со злом, то убирайся, не мешай нам веселиться, отмечать моё возвращение! Это что?! Какой-то пьяный алкаш смеет грязными словами поливать его, майора полиции, который уже завтра, может быть, подполковником будет? Да ещё в той квартире, которую Кирьянов нашёл, купил для себя и Тони? - Слушай, уркаган, давай быстренько одевайся и сматывайся отсюда, пока я тебя не выкинул в окно! Эта квартира моя! Всё, что внутри квартиры, тоже моё! Катись колобком! Михаил в ответ ухмыльнулся и показал майору большой палец, поместив его предварительно между указательным и средним пальцами: - Во тебе! Ха-ха-ха! Я отсюда никуда не пойду! Я здесь прописан, выгнать меня ты не сможешь, руки коротки! Даже если пэпээсников вызовёшь, они ничего со мной поделать не смогут, а вот тебя, совершенно постороннего человека, долго тут не продержат. Закон на моей стороне! А Тоня моя законная жена, не какая-то любовница, и она никогда не станет твоей! Какой резон ей жить с тобой – со стариком? – Мишка повернулся к жене. - Правильно я говорю, Тоня? - Да, всё так и есть, у нас с Мишей семья! И эта квартира наша, - Тоня соглашающе мотнула головой с разлохмаченными волосами, приподнялась на цыпочках и поцеловала Мишку в губы. – Вот так. То, что Тоня целует этого явившегося из мест не столь отдалённых урку и её горькие слова были уж совсем никуда не годными, так майора никогда в жизни ещё не унижали, не смешивали с дерьмом. И это после того, когда он так много хорошего сделал для Тони! А Мишка лыбится, довольный, словно клад нашёл, пальцем на дверь указывает: - Исчезни, ментура! Сгинь! Мне с тобой в одной квартире стоять и перетирать тут западло! Эти слова оказались последней каплей в бочке терпения Кирьянова, его сердце билось в истерике, рвалось из груди наружу, кровь в венах готова была вскипеть. Рука Николая Петровича резко нырнула за пазуху, где слева в подмышечной кобуре он носил пистолет, привезённый когда-то с южного края, выдернул его, направил Мишке прямо в лоб и нажал на спусковой крючок. Сухо прозвучал выстрел, Мишка мешком повалился на пол, пару раз дёрнул ногами и затих. Тоня мгновенно протрезвилась, лицо её побледнело, рот раскрылся в крике, она подняла руки, силясь защититься от направленного на неё пистолета, но прозвучал второй выстрел, и женщина повалилась на труп своего законного мужа. Из внутренней комнаты на поднятый шум с удивлённым лицом выбежал Серёжа: - Дядя Коля! Кирьянов обернулся к нему, поднял пистолет и выстрелил в мальчика. Свидетеля нельзя оставлять. Спрятал обратно оружие в кобуру, схватил свою сумку, вышел из квартиры и хлопнул дверью. Бегом спустился по лестнице, забросил сумку в кабину машины, сел за руль, завёл двигатель и отъехал от этого проклятого дома. Всё кончено! Вот и делай людям добро! Все громадные планы о дальнейшей счастливой жизни потерпели крах, вот и пойми этих баб! Ну чего не хватало Тоне? Почему бы ей не жить с Николаем Петровичем? Жильём её обеспечил, живи и радуйся! А как за один день провернул операцию с ограблением своей Веждинской квартиры, у самых мастистых кинорежиссёров челюсти до земли отвиснут, а глаза на лоб полезут да там и останутся. Нанял бригаду, машину, только шофёр знал, что они участвуют в не совсем законном деле, остальные считали это просто переездом на другую квартиру. Поймать их, конечно, никто не смог бы, так как на время операции сменили номер машины на липовый. Заплатил бригаде неплохо, но всё же выиграл в деньгах, не пришлось тратиться на новую мебель. Что и говорить, а запланировано это мероприятие было отлично и прекрасно воплощено в жизнь. Никому и в голову не пришло, что Николай Петрович сам свою квартиру ограбил. А Тоня! Взяла и расстроила все планы Кирьянова. Ох и любил бы Николай Петрович свою новую жену, и для Серёжи проложил бы широкую светлую дорогу, пусть бы рос в достатке, выучился, человеком стал. А она, глупая баба, из двух мужиков выбрала этого урку, знающего только одно: день-деньской пьянствовать, издеваться над женой, избивать и унижать её. Довольно далеко уже от города отъехал Николай Петрович, когда наконец кровь в венах перестала булькать и мысли в голове уже не прыгали кузнечиками с одного на другое, тогда и остановил свою иномарку на обочине. Теперь следовало поразмыслить о себе, что же он натворил и куда приехал? Убийство трёх человек – это страшное преступление. В спешке Кирьянов дверь квартиры даже на ключ не закрыл. Стрельбу в квартире, конечно, соседи слышали, а, может, кто-нибудь уже заходил к ним, обнаружил трупы и позвонил в полицию. Теперь там работают следователь, эксперт, ищут улики. Опера шныряют как охотничьи собаки, шерстят округу поблизости, ищут свидетелей происшествия. А что там искать? Три бабушки, сидевшие возле подъезда на скамеечке, хорошо знают Николая Петровича, примелькался он уже там, и номер его машины помнят. Так что им не придётся долго искать убийцу, преступление совершено спонтанно, без подготовки, улик достаточно, теперь майора вместо мягкого кресла в министерстве ожидают следствие, суд и жёсткие нары за колючей проволокой на всю оставшуюся жизнь. Так и получается, не делай добра, не получишь зла. Всё, конец! Майор достал из кобуры пистолет, вложил ствол в рот и нажал на спусковой крючок. - Заместителям начальника отдела собраться в кабинете начальника! – прохрипели динамики голосом дежурного по РОВД. - Разрешите, - открыл дверь в кабинет начальника Прошкин. - Заходи, Виктор Васильевич, - севшим голосом произнёс начальник. Видно, действительно случилось что-то очень серьёзное, из ряда вон выходящее — от него шла плотная волна боли и тоски. За столом уже сидели все замы, кроме Виктора. - Давай, садись, - лицо начальника чернее тучи, на лбу добавились морщины, - разговор есть. Какое-то время молчал, собирал мысли в кучу, оглядел всех сидящих за столом, затем перевёл взгляд на окно. - Разговаривал по скайпу с министром, - потёр ладони друг о друга начальник, вздохнул и продолжил. – На трассе Сыктывкар – Веждино в своей автомашине обнаружен труп Кирьянова Николая Петровича, рядом с ним лежал пистолет, застрелился сам. В кабинете воцарилась тишина, слышно только, как в оконное стекло бьётся муха. - Вот это да! – только и смог выдавить замполит. – А табельный пистолет свой он же сдал при переводе в министерство. - Значит, у него в заначке был другой. Но это ещё не всё. - Ещё не всё?! – вырвалось у всех замов хором. - Да. В городе в своей квартире убита целая семья: отец, мать и их ребёнок. Экспертиза показала, что все они застрелены из того же пистолета, который обнаружен в машине Кирьянова. Министр на меня из этого монитора орал целый час, чуть в лицо не плевал. А завершил разговор словами, что я с сегодняшнего дня уже не начальник отдела. Вот такой подарочек нам Кирьянов преподнёс. Теперь по всем телеканалам России будут наш отдел показывать на радость всяким там либерастам, вот, мол, какая у нас полиция! - Но Кирьянов на момент совершения преступления официально не считался нашим сотрудником, его личное дело две недели назад уже направили в министерство, - замполит указал рукой в сторону города. - Я так же министру пытался объяснить, но он и слушать не стал. - Квартира, где эта семья расстреляна, кому принадлежит? – вступил в разговор Прошкин. - Да какая разница? – отмахнулся начальник. - Надо проверить эту квартиру, а вдруг вывезенная мебель Кирьяновых именно там и обнаружится? - Ты так думаешь, Виктор Васильевич? А что? Очень может быть! Надо будет договориться с городскими следователями и вместе с Полиной зайти проверить эту квартиру. Труп Кирьянова всё равно в Веждино надо будет привезти, а хоронить опять же бывшей жене придётся, никуда не денешься. Ну и Кирьянов, вот что он наделал! Встретится же такой урод! Какой теперь авторитет у полиции будет?! Как теперь нам людям в глаза смотреть? И так уже дурная слава про нас идёт, а теперь и вовсе с низко опущенными головами ходить придётся, - вздохнул начальник. - Ничего не поделаешь, всё равно придётся работать дальше, - добавил Прошкин. Иван Ногиев, 2021 год. * * *