Яков Есепкин • Из книги «Сонник Корделии» Портреты юдиц с жасмином и маками Шестой фрагмент От нагорных дворцовий святых Нам внесут пировые емины, Травных мало – и хватит златых Яблок Гебы, цедящих кармины. Мертв диамент юдоли, сады Елеонские мглой истекают, Барвой черной овиты плоды, Коих тще эвмениды алкают. Но умолкните, феи весны, Сомолчите, пусть Изы и Ханны Яд лиют в наши темные сны, Где царевны пиров недыханны. Десятый фрагмент Молодой виноград отиснит Золотые лекифы, тийяды Воск прельют, аще Тийя бранит Меловниц, зряше черные яды. Расточайся, арома пиров, Яды стоят любви и коварства, Мертв жасмин о белене юров, Гоев неба венчают на царства. Будут черствые хлебы алеть И Господе, в шелка совиенный, Уберет изумрудную плеть С темной кровью в ларец потаенный. Тринадцатый фрагмент И серебро темнеет, Эпир, Будем цветью мелить апронахи, Узы крови – к лепиру лепир Соведут, чтить их будут монахи. Ах, дурманящий сад лишь белей, Фей жасмин увивает, на хлебный Стол несут из нагорных полей Алый мак, щедр Ефимий велебный. Нас Господе презрит в стороне От рекущих, с маковницей талой, О небесном холодном огне Истекающих цветностью алой. Двадцать второй фрагмент Белый день иль зерцало, следи Это пиршество, Летия, гои Нас презрят со небесной тверди, Аще милы Эдему изгои. Век молчали, а суе молчать, Но смертливые осы парили Над устами, одно ли – вскричать К хорам тьмы, чтоб царей не корили. В пировые убийцы найдут, Враждовать станут фрики домами, Ангела нас тогда и сведут По челам восковыми каймами. Пятидесятый фрагмент И весельем пиит обуян, Франсуа-парикмахер готовит К стрижке локны и царь обезьян Тигров мглы соваяния ловит. Что и шлют нам химеры, следя Тусклых статуй беспечность, Гермина, Вновь пурпурного чает дождя В зное бледном юдоль Таормина. От июльских и мы колоннад Всепьяны, зрим на столах эклеры И алкаем серебро менад, Преславляя ночные галеры. Портреты юдиц с лекифами Семнадцатый фрагмент Под серебром ли горкнет вино, Щедро лей, антиквар, ныне будем Хмель пергамский алкать, на рядно Шелк устелим и млечность избудем. Что юдицы лекифы таят И с еминой цикуту лелеют, Гробы ль мнятся им, сколь восстоят Меж обсид и юродно белеют. Лишь очнемся – зерцают оне, Как по флоксам августа виньэты Лярвы тянут и в бледном огне Тускло наши горят силуэты. Тридцать девятый фрагмент Горы кухонов жарких влекут Пышных див, лэкех манит армою, Всякой юне – алмазный лоскут, Всяка нищей богата сумою. Тяжело целование фей, Превиенных шелками ночными, Насылает химер ли Морфей, Вакх струями ль поит ледяными. Иудейские пиры ярки, Здесь нас любят, Господе, и чают, И со миррой Твое ангелки Царичей убиенных встречают. Сорок третий фрагмент Несть еллинов и гоев, к пирам Оглашенны сионские дивы, Мы ль нагорным угодны дворам, Здесь ли столпники неб юродивы. О порфировых мантиях бдят Ягомостей холеных челяди, Вина молча разносят, следят, Чтоб упились цикутою бляди. Кто еще неотмирен, восстой, Одеон эту мглу созерцает, Преследи, как хрусталь золотой В наших раменах течных мерцает. Пятидесятый фрагмент Красным воском столы оведут Золотыя фиады, пасхалы Там наставят, где нас и не ждут, Где решетники ночи всеалы. О шелках ли юдицы темны, Миррой червною дышат, цветками Чад манят в божевольные сны, Грозных царей зовут ангелками. И, белясь, фарисеи вино С млечным ядом над нами пригубят, И рекут: се успели давно, А по ним лишь архангелы трубят.