86.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 36(1). ДЕЛА ЗЕМНЫЕ. ОКОНЧАНИЕ. В 2009 и в 2011 году, живя у Маркова, мне пришлось быть присяжным заседателем. Ну, такова была Воля Бога, кое-что я должна была посмотреть. Хотелось бы рассказать о последнем заседании. Рассматривалось дело в областном суде некоей Светланы Александровны Ермаковой, адвоката из Азова. Ситуация была такова, что Светлана, исполняя свою адвокатскую деятельность, защищая некоего гражданина в суде в г. Азове, где рассматривалось дело собственно простого человека против известной и достаточно авторитетной личности и где ее позиция столкнулась с достаточно предвзятым к ней и ее защите отношением со стороны местной судьи, которая все аргументы адвоката тотчас опровергала, находя их «не по делу», перекрывая всякую возможность адвокату донести до суда истинные обстоятельства дела, что продолжалось от заседания к заседанию. Т.е. адвокат была поставлена в условия невозможности выполнять свою деятельность, ибо любое ею начатое пояснение или аргументы оказывались не полезными для суда и таким образом вырисовывалась односторонняя картина сути события, где ее подзащитный был оголен и было хорошо видно, что судья намеренно делала отвод всем защищающим или оправдывающим или поясняющим фактам, как и было допущено игнорирование показаний свидетелей или значимость этих показаний суд сводил к нулю. Хорошо понимая сложившуюся картину, где невозможно было достаточно подготовленному и осведомленному адвокату защищать своего подзащитного, Светлана на эмоциональном всплеске покинула во время заседания зал суда, при выходе оскорбив судью матерными или нецензурными словами. И теперь дело слушалось относительно самого адвоката, Светланы Ермаковой, допустившей оскорбление судьи. Разбирательство шло несколько месяцев. Перед присяжными возникла устойчивая картина, где судья, как бы защищая судью из Азова, постоянно делала отводы всем пояснениям и аргументам адвоката теперь уже Светланы Ермаковой. Это была неприкрытая, очень очевидная позиция судьи Областного суда города Ростова-на-Дону выгородить, оправдать коллегу. Суд был небеспристрастным. Голос, взгляд, недоброжелательность судьи были как на ладони в течение всего процесса разбирательства. Несколько адвокатов Светланы Ермаковой поменялись. И все же, не смотря на то, что судья все находила не по существу дела, все же все необходимые разъяснения адвокаты по сути дела пытались донести до присяжных и доносили. Но основная виновность Светланы Ермаковой доказывалась на основании того, где произошло оскорбление судьи, или она это сделала непосредственно в зале заседания или успела его покинуть, т.е. где она находилась в этот момент и сделала ли она хоть шаг за порог зала суда. Никто из свидетелей толком этот момент не помнил, показания свидетелей были разнобойными и противоречивыми. Все сводилось к тому, к кому именно также были обращены слова Ермаковой в момент, когда она рукой открывала дверь, могла ли она в этом момент повернуться лицом к судье и сказать, указать на нее, имея ввиду именно ее; многие и она сама утверждали, что в этот момент у нее на руке, которой она открывала дверь, была сумка, как бы свисала и потому этой рукой она никак не могла указать на судью… Также, что привело ее в такое состояние, почему произошел такой эмоциональный всплеск, почти неуправляемый, этот момент тщательно игнорировался для разбирательства, хотя было понятно, что человек был до такого состояния доведен самим судьей, которая превышала или использовала свои полномочия, и все доводы адвоката тотчас блокировала, не подпуская их озвучивать и таким образом выполнять свои прямые обязанности адвоката. И в нашем заседании судья была предвзята, как если бы у нее и той судьи, которая была как бы оскорблена, была некая договоренность, и эту договоренность судья областного суда всячески пыталась исполнить своим поведением или ведением суда, тем, как она вела суд, по сути, постоянно унижая и Ермакову, и ее защиту. Во время обсуждения и вынесения вердикта в комнате для присяжных, первое и основное мнение присяжных было оправдать Ермакову, ибо все были свидетелями некоего предвзятого к ней отношения со стороны судьи. Именно игнорирование судьей всего, что хотели донести адвокаты Ермаковой, и было положено как бы в основу понимания людей и хотелось хоть таким образом, долго не мысля, единогласно Ермакову оправдать. Этому также способствовало то, что люди хотели уже разъехаться по домам и завершить этот судебный процесс, ибо он уже и многим надоел. Однако, когда стали высказывать свое мнение, и дошла очередь до меня, то мой ответ был отнюдь не столь однозначен и поспешен. Я по пунктам стала излагать присутствующим доказательства того, что Ермакова все же виновата, она действительно оскорбила судью и сделала это не только в порыве, но и осознанно, ибо ей хорошо понятна должна быть, как никому, адвокатская этика; и ко всем таким вещам она должна не спонтанно относиться, но сдержанно, грамотно, профессионально и знать, как можно реагировать на любые предвиденные и непредвиденные ситуации, которые могут сложиться или возникнуть в зале суда и относительно ее самой и ее подзащитного. Я перечислила примерно пунктов десять-пятнадцать, последовательно доказывая по сути самого разбирательства, что Светлана Ермакова виновата; и, таким образом, выслушав меня, на мою сторону перешли тотчас человек пять-семь, готовые начать обсуждать этот вопрос серьезно и как бы не переживая, что в таком случае всем придется задержаться. Было также в мой адрес высказано одобрение, ибо мое мнение показалось людям правильным и как бы справедливым. Но. Сказав все, я Волею Бога также сказала, что все это вещи понятные должны быть. Но надо все же учесть и обратить внимание и на то, как судья вела заседания и как она проявляла себя в те моменты, когда адвокаты Ермаковой, которые менялись, пытались донести вещи существенные до суда и присяжных и были просто намерено остановлены ею, судьей, как только она понимала, что это могут взять присяжные на вооружение при вынесении окончательного вердикта, неоднозначно пытаясь склонить присяжных к пониманию безусловной вины Ермаковой и потому несостоятельность ее адвокатов. И потому, напомнив это присяжным, я сказала, что буду голосовать за признание Светланы Ермаковой невиновной и снова, таким образом, повернула решение многих вспять, т.е. к изначальному решению присяжных. Так вопрос был решен. Ермакова присяжными была оправдана при все же ее виновности. Так повел Бог. Для чего я все это рассказываю. Для того, чтобы люди понимали, что всеми судами Управляет Личность Бога, и через присяжных, и через непосредственно судей. Как здесь быть со справедливостью? Запомнить просто одно. Никогда просто так суд человека не осуждает. И если невиновный признан виновным, то это означает, что этот человек в прошлом своем рождении согрешил и не был наказан Богом по той причине, что или его карма или карма окружающих или долги на тот период это не позволили и наказание было перенесено на следующее рождение. А тот человек, который на самом деле совершил преступление, он будет наказан Богом иным путем или в другое время. Это надо понимать. Это есть работа Бога в материальном мире, этот труд Бога в материальном мире сокрыт. Но прав будет тот человек, кто всегда будет уповать на Бога и всегда понимать, что все, что творит Бог в материальном мире, есть высочайшая справедливость, превыше которой нет и быть не может. Если же человек судом оправдан, присяжными или судьей, а сам на самом деле виновен, то и это есть Воля Бога, и причин такому оправданию может быть немало. Значит, Бог перенес его наказание или на другое время, или в другой форме, той, которая более подходит для его материального и духовного развития, которая даст человеку то понимание и тот мыслительный процесс, которые будут более благоприятны для его развития. Это надо понимать. Все вопросы наказания и вины решает в материальном мире только Личность Бога, и только Личность Бога Управляет мыслительным процессом как судьи, как защиты и обвинения, так и присяжных, так и свидетелей. Каждый Волею Бога в любом суде действует, понимает, говорит строго по Плану Бога; и окончательное или не окончательное решение суда также есть работа Бога, как и все что из этого последует. Это есть абсолютный труд Бога, это есть работа Бога в материальном мире скрупулезная, индивидуальная, извечная в любом направлении через каждого человека, его ступень материального и духовного развития с учетом его долгов перед Богом, с учетом его кармы, с учетом и Плана Бога на каждого впоследствии. Но… возвращаюсь к своим делам. А мои дела – это мой труд, Святые Писания, Марков с его характером и мои дети, как и внук. Надо сказать, что мамин дом на Пирамидной почти с момента ее смерти неоднократно выставлялся на продажу и только в 2012 году эта часть дома, минуя все преграды соседей, Волею Бога была, наконец, продана за один миллион рублей, и, поделив эти деньги, продав каждый свою коммуналку, и Светлана и Туласи купили, наконец, Милостью Бога жилье отдельное. Светлана купила опять же на Пирамидной небольшой домик с двумя сотками земли, и Туласи купила однокомнатную квартиру в новом трех-этажном коттедже, почти в центре города, однако, там почти не жила, но вышла замуж и ушла жить к мужу. Также, Туласи начала небезуспешно свое предпринимательское дело. Вышла замуж и Светлана. Между тем, Саша начинал серьезно болеть и в 2014 году его парализовало. Это был самый трудный период в моей жизни, ибо приходилось и смотреть Сашу и Писать Святое Писание. Описывать этот период наверно не очень нужно, ибо почти каждый человек в материально мире знает, как тяжело смотреть парализованного человека. Это непростой труд. Но и он был в моей жизни неоднократно, и это надо было претерпевать. В 2017 году Саши не стало. Дочери похоронили отца достойно. Я же осталась в его доме, наводя в нем порядок, выбрасывая весь хлам и концентрируясь Волею Бога на том, чтобы успешно завершить свою миссию и уйти в свое время Волею и Планом Бога. Почти все о себе и своем предназначении от Бога я изложила и то, что можно было сказать о моих близких. Повесть почти что завершена. Если будут какие-либо существенные дополнения, то Волею Бога этот труд будет дополнен. С любовью ко всем, Наталия. Заканчиваю повесть. 28.10.2020 г.