На плечо села чудо-птица, Нашептала мне мысль о главном, Что я должен водой умыться, Ключевою водой, прохладной. Как слезой окропить росою Свою душу, и настежь окна В ней раскрыть, не щадя покоя, Пусть ветра закружат, пусть мокра Вся душа от дождя, иль плача, Ей свежо станет, легче, чище, И светлее, святее значит, В этом жизненном пепелище. Я вздохну полной грудью утро, В ожиданье чудес поверю, Хоть и знаю, что люди врут, но, Может, там, за волшебной дверью, Будет меньше привычной фальши, Будет легче терпеть измену, Не хочу я терпеть, как раньше, Всех врунов-болтунов к барьеру! Да, извечен вопрос, сей странный, Много в мире бесспорных истин, Так, меж них, и ложь равноправно, Существует до самой тризны. Шепчет клён мой листвой волшебной Ты не любишь, а я не верю, И вдыхаю дурман целебный, И всё чаще подобен зверю, Ненавижу себя, в том слаб я, Моё сердце стучит загадкой, И пульсирует многократно, А вкус боли солёно-сладкий, Вкус безумной мечты несбытной, Запах страсти напрасно жжёный, И глоток любви ненасытный, Страсть любви моей покорённой. Всё напрасно, но села птица, Нашептала мне мысль о главном, Что я должен водой умыться, Ключевою водой, прохладной.