Клин течет торчком в журавлиный рай, оставаляя стон, отряхая грай, не всерьез покидая плес. А твои следы заросли травой. Это полбеды. Но билетик твой лишь заводит в долину грез. Небо сверлят звери туда-сюда, и потеет в жерле полей вода, я маршруты лижу с листа. На дорогах – пенка сбежавших дней, а зимой – поземка, чтоб сгинуть в ней, и желательно – без следа. Но пургу язык лишь на карте греб, мир был сух и сыт, и храпел взахлеб перед тем, как начать отсчет: пять – четыре – три, два – огонь пали, снова тыща лет утекла с Земли, снова нечет сменяет чет. Переход такой: журавли – вода – полбеды – судьба – и билет «туда», и пурга заметает дни. Незаметно век огибает плес, и под новым небом, светлее грез, плёса клин журавлям сродни.