Ах, Зяма, Зямочка – судьбу шута ты вымолил у жизни…. Овсюгом таился среди корма лошадиного, за ширмой спрятав покалеченное тело…. Но голос! Голос!!! Этот трубный глас распространился по хрущёвкам и проспектам и стал настолько узнаваем, что ты выскочил из кукольного храма как оглашенный…. И тотчас же сотворив, из самого себя живую куклу, так гениально захромал по всей планете, что стал кумиром вдов поры военной. А, вспомните…. Перед уходом, и перед тем, как занавес упал, последний действом – твой телетеатр…. Вот, в глубине задрапированного кресла, закрыв глаза, сидит измученный старик… Вдруг, встрепенувшись…. И пульсируя ладонями и торсом, морщинами, глазами, носом и голосом непревзойденно-сиплым…. Как ты тянулся к нам, как умолял, как утверждал, что смерти нет в помине…. Ах, Зяма, Зямочка…. Судьбу шута нам на забаву выпросив у жизни… Ты взял и растворился без остатка.... Весь…. Без остатка…. Растворился в нас….