(Продолжение Гл. «Отпуск») Мы выбрались из катакомбов, (где почти нет следов - от бомбы- снаряда-пули-гранаты), в них - бойцы укрывались, когда то, а - сейчас тут - сырость и темнота, с потолка – кАпель, холодный душ (кто знает, - сколь – навсегда, здесь осталось матросских душ?...) Чайки - с собой унесли, вместе с шампуром, наш с Таней, шашлык, больше - полувека лежит - заржавленный, в скалах, штык. Скольких, он - немцев прошил, сколько - консервов вскрыл? Сюда бы сейчас - владельца его, с нами чтоб, - поговорил. Чтобы он нам рассказал, – как подрывал тот ДОТ, нечего - пить, нечем - стрелять, а - немчура, - всё прёт! Как - ждали, когда с Кавказа придёт, обещанный флот, думали, к весне - блокаду прорвёт, а вышло - наоборот… После мрачного подземелья, хочется - ласки, тепла и зелья, - - ты, наверно, всё это получишь, если, конечно, не сильно наскучишь. Красотою морской, криком чаек, это утро с - тобой нас встречает, солнце над скалой, - всё ближе, и прибой пальцы ног твоих, лижет... Море устало ласкает скалы, которые вчерашним штормом - било и грызло, за долгое южное лето, немилосердное жгучее солнце, - всё живое на них - по выжгло… Внизу - под крайним разбитым ДОТом, в прибрежных скалах ветры и штормы долго выдалбливали такие гроты, в них - никогда никого не бывает, лишь только, крабы порой заползают да мелкие рыбки иногда заплывают, а чайки - не залетают, из-за царящих в них - вечной прохлады и темноты… Один из таких облюбовали мы с Таней, - с плоской посередине, скалой, мягкой и шелковистой морской травой, омываемой тёплой приливной волной. То, - повышаясь, то - понижаясь, - ложе нашей любви заливая, всхлипывая и причитая, жалуясь будто - на что-то, волна словно шепчется с нами - затягивая под скалу её жёлтый красивый такой, купальник, а - из трещин наскальных, - замерев, десятки выпученных глаз морских пауков любознательных, с восторгом глазели на нас… (Продолжение следует)