Весь сайт живёт, как в лампе Алладина. Потри чуток... и вот он, тут как тут. Нежуковский Знакомство с Еленой Жураковской у меня началось со стихотворения «Грустные глаза», и ассоциируется она у меня – прежде всего с ним. Грустные глаза. Пальцы сами, отдельные твари, Бегают, бегают наманикюренные. Смотрят глаза на меня с монитора Грустные, брови нахмуренные. Снова на офис у вас аллергия, Пять не поставят таким в зачётку Слышите, клавишами, вы стучите? Реквием, милочка, а не чечётку Плюнуть бы этим глазам до сроку Может рифмой они беременные? Словно медведь, что покинул берлогу, Жаль, что весна дело временное. За окнами жизнь пробегает тёткой Тёткой с авоськой по узкой улице. Яйца купила, спешит домой. На солнце от счастья щурится. Что ей стены, что галстуки стильные, Пусть планктон сам томится в бесштормии. Вот пожарит глазунью и жирные Шкварочки к ней для гармонии. Мне не придумать, как толстую в офис Тётку эту за стол посадить. В напряжении вечном страдает гипофиз, А глаза продолжают, как прежде, грустить. Вот так Елена пишет о потребности творчества. У тетки с авоськой творчества больше, чем у офисного планктона. Лирика Елены Жураковской – удивляет нетривиальным взглядом и какой-то новой, непривычной для меня энергетикой. Сейчас модно стало говорить о том, как полезно что-то менять в своей жизни, выходить из зоны комфорта. Лирика Елены для меня – вот этот самый выход из зоны комфорта. Плакала ведьма над колыбелью: Кого ж я пестую? Кого ж я лелею? Зубки звериные, красные глазки Нет, не бывает таких даже в сказке. (Плакала ведьма…) В жизни всегда есть место сказке, утверждает Елена. У нее есть рассказ «Одуванчики». На первый взгляд, простенькая история о том, как девочка каждое летнее утро собирала одуванчики, воображая себя лесной феей. И каждое утро ее появления ждал больной мальчик, наблюдавший за ней из окна. Он придумал себе сказку о девочке-ангеле с одуванчиками, и она помогала ему жить. В стихотворении «Иллюзия» Елены отправной точкой является живопись Дали и Пикассо, эксцентрика, эпатаж этих художников, новое слово в искусстве. Однако иллюзией автор считает «миражей покореженный хлам», «суету, неразумные страсти»… «Жизнь» создается эксцентричной рукой Пикассо». Творчество этих художников заставляет остановиться и всматриваться, и увидеть какую-то иную суть привычных вещей. Как и лирика Елены Жураковской. Сумасшедшая девочка, плачь! Ты рыдай и ночами кричи. Кто услышит, как сердце – мяч Скачет, грудь разорвав почти? (Сумасшедшая девочка) И от слёз на лице Полиняли все краски. Так хотелось Пьеро Верить в добрые сказки… (Куклы) Свечи погасли, забыты… Шторами окна закрыты. Грубая словно рогожа Некогда нежная кожа. (Свечи погасли, забыты…) Пропали люди, лишь зонты Идут, бессмысленно пусты, Безглазы, безголовы, серы. И удивлённые химеры Взирают молча, где же ты? (Зонты) Поздняя осень. Потоками холодных струй дождя Уносит вспять шальные мысли осень, А на груди капризное дитя Пьёт жадно грусть, вбирая неба просинь. Кораллы бус, рассыпанные звенья Горят на гроздьях замерших рябин. Где взять слова? Как высказать волненье, Когда теряет клён последний свой рубин? Нелепа зелень ветки кедрача, В коричневом безумии мелькая. Наряды свои старые влача, Уходит осень, как всегда, нагая. Вроде бы разные стихи, но кажется – об одном, закономерности потерь, изначально заложенном в этом мире. Но главное, что их роднит – бьющая наотмашь энергетика… Может быть, природа родной Камчатки одарила творчество Поэта силой, «к движенью древним стремленьем»? И ветер у нее – «ретивая псина», «гнет, ломает», «терзает», и такая тоска по теплу, что «солнца луч так безрассудно свинцовых туч покровы рвет»… Ветер. Стонет лес, разгоняя дремоту. Ветер злобно терзает стволы, Гнёт, ломает, почуяв свободу, Пёс косматый красавицы Мглы. Он слюною холодною брызжет, И пригнулась от страха полынь. Словно кость свою сладкую ищет. Фу! Ретивая псина, остынь! Хватит, бестия, ночь на исходе. Плащ свой красным испачкала Мгла, Но катается пёс к непогоде, Расплескав чёрных луж зеркала. Камчатский май. Весна, приди в наш край забытый, Где рыхлый снег, всем надоев, Лежит тюленем жирным, сытым, Природы правила презрев. Холодный, грязный, бесприютный Май плачет, сам тому не рад. То дождь, то снег, и в лужах мутный Щербатый уличный асфальт. Спешат прохожие, всё серо. Туман, пролитым молоком, Течёт по улицам и лижет Им ноги мокрым языком. Сварливых чаек гомон шумный, Лишь он один весну зовёт. Да солнца луч так безрассудно Свинцовых туч покровы рвёт. Поющий бубен вдаль зовёт. Поющий бубен вдаль зовёт Туда, где белые просторы. Слепящий снег не бережёт Каюров пристальные взоры. Скулят собаки в нетерпении, Их не сдержать, какой азарт! К движенью древнее стремление - Струится след летящих нарт. Страница автора - http://www.my-works.org/author_9066.html