Весь сайт живёт, как в лампе Алладина. Потри чуток... и вот он, тут как тут. Нежуковский Поэзия Владимира Абросимова обращает на себя внимание безыскусной искренностью и глубиной. Меня как автора, которому описательная часть не просто не дается, но даже не просится на лист, особенно впечатляет его пейзажная лирика. Природа словно ведет диалог с лирическим героем, это ей поэт обещает: В другое, может, новолунье не буду грустен и уныл. Я душу грустью напоил... В ночи глухая тишина, Лишь вскрикнет выпь, как будто стонет. За камышами молча тонет В пруду ущербная луна. Гладь на воде, ни ветерка. Накрывшись с головой осокой, Спит берег. В небе невысоком Плывут седые облака. Ленив, медлителен рассвет. В траве роса застыла в иней. Повисло солнце спелой дыней, Сквозь дымку излучая свет. А днём то снег, то вновь дожди. Проходит осень - сумрак года. Уныла голая природа И тёплых дней уже не жди. ............................ Я душу грустью напоил, Пришло печальное раздумье... В другое, может, новолунье Не буду грустен и уныл. Природа – стихия Владимира Абросимова, среда обитания, в которой ему легко дышится – и сладостно пишется. На поле дальнем чудное явленье! Там миражи, там в дымке корабли. Пусть кто-то скажет: «Это испаренье». А я скажу: «Дыхание земли». (Дыхание земли) Паутинкой осень вяжет Кружева за рядом ряд. "Богородицина пряжа"- Так старушки говорят. (Бабье лето) И даже в любви за поэта признается – соловей! …Не получилось, не сказал, Не смел. К тому ж такое дело - На нас с тобой во все глаза Луна бессовестно глядела. В ночном саду среди ветвей Пел серенаду вдохновенно Своей подруге соловей - Красиво, необыкновенно. (Необыкновенная любовь) О деревне, в которой появился на свет, поэт рассказывает, как о матери. Подкупает спокойный, размеренный тон повествования. Ассоциативно вспомнился фильм «Белые росы» - светлой грустью, в которой нет безысходности – только любовь и благодарность. Старилась ты с каждым поколеньем. Вот и внуки наши подросли... Много лет на месте той деревни Бело-розово цвели сады... цвели... (Чернавка) Бог – не отвлеченное понятие, это совесть, природа раскрывает сердце, и, как молитва, рождаются стихи. Весь день лил дождь... Весь день лил дождь, а к ночи прояснилось. Казалась близкой полная луна, она по небу медленно катилась, она была торжественна, важна. Раскрыл окно. Сквозь занавеску тюля впустил я в дом неяркий, тихий свет, с ним свежесть ночи жаркого июля и шелест сада - ласковый привет. В такую ночь открыто сердце Богу и о любви рождаются стихи - полёт души. А звёзды смотрят строго - немой укор за тайные грехи. Чувство вины – удел совестливых людей, но особенно – поэта. Болит душа за все и за всех, за всю Россию. Кто мне в себе разобраться поможет? Ночью осеннею грусть от бессилия. Будто украл или много я должен. Будто я всех виноватей в России. Поэт лечится, находит силы, чтобы жить – в природе, переплавленной в поэзию. Воспринимаю красоту – Я никакой не окаянный – Сирень и ландыши цветут, И к солнцу тянутся тюльпаны. Рассветы кличут петухи. Пьянит черемуха угаром. А я хорошие стихи Вам напишу еще. Задаром. (Я наказал себя сполна) Отпущу свою грусть, провожу ее с талой водою, Все исправлю в судьбе и, о прошлом тоску заглушив, На звезду помолюсь и, прощённый далёкой звездою, Обнаружу в себе просветленье заблудшей души. (Отпущу свою грусть…) Стихотворение «Соперники» хочется привести полностью. Это стихи о войне, людях, которые ее прошли и не очерствели душой. И, что особенно дорого, история в стихах – реальная. Это особый дар – найти точные слова, никого не обидеть, передать глубину чувства, переживания каждого участника. И вообще рассказывать о войне – смелость нужна. И большое открытое сердце. СОПЕРНИКИ От других ничем не отличалось Наше на Тамбовщине село. Но была счастливая случайность – Нам на гармонистов повезло. Балалайка и гитара тоже Не пришлись по сердцу мужикам – Может, инструмент-то и хороший, Только голосистость в них не та. Первый гармонист, конечно, Паша – Белокурый рослый тракторист. Под его игру хромой запляшет. Федька плотник – тоже гармонист! Были и другие, да куда там! Им до Пашки с Федькой далеко. Вроде, подпевают им девчата, Да не то, хоть складно, но не то. Только Пашина гармонь зальется Вечером, где вётлы у реки, Куча ребятишек соберется, Парни, девки, бабы, мужики… Но проходит времени немножко. Там уж, на другом конце села, Федькина певучая гармошка Разговор душевный завела. На какой же край придет Наташка? ГОлоса красивей нет окрест – Для нее играют Федька с Пашкой, Будто нет в селе других невест. Так соперниками вот и жили, Захлестнула ревности волна, Но не задирались, не дружили… А потом нагрянула война. Получив повестки, Федор с Пашей Подались в район, в военкомат. На икону молится Наташа, А парням-то и сам черт – не брат. Уходили с шуткой невеселой: «Ждите скоро! Мы ж не навсегда…» А война дотла сжигала села, А война бомбила города. Ох, не скоро было до Победы, И хлебнули лиха земляки. А в тылу переживали беды Ребятишки, бабы, старики… После Троицы, уж в 45-м, Возвратился Федор в дом родной. Три медали на груди солдата, Да виски подбиты сединой. Больше суток он не расставался Со своей двухрядкой ни на час. Кто-то плакал, ну а кто смеялся, Пели песни и пускались в пляс. Сыплет дробь гармонь, взахлёб играет. То как ахнет, то начнет вздыхать… И вдруг – стоп. Чего-то не хватает. Да, ну как же, Пашки не слыхать! Невдомек разведчику-солдату: Что ж молчит соперник-гармонист? И потом сказали уж ребята: Без руки пришел с войны танкист. Федор покуражился немножко, Позже, как постылая жена, Надоела вдруг ему гармошка, Будто в чем-то есть ее вина. Долго на селе не было слышно Настоящей, для души игры. Собиралась молодежь под вишней. Да что толку - только ры… да ры… Летом уж, вовсю цвела картошка, Вечером, где вётлы у реки, Заиграла… Пашкина гармошка. Набежали бабы, мужики! На скамейке, под ветлою - Паша, На коленке у него присев, Слева у плеча, - жена, Наташа. На басах она ведет напев. Правою рукой легко, красиво Пробегал по кнопкам виртуоз… А у Феди на лице счастливом Две дорожки пролегли. От слез…