Однажды брат– побитым с работы пришёл домой, - одни щёлочки глаз - на разбитом заплывшем лице! Негодяем, так измордовавшим его, - оказался …мой однокашник - Мужецкий (обычно, - тихий спокойный парень!) Он - не был мне друг, - просто - за одной партой рядом сидел, и - вот - так, - вдруг, - совсем на другую скамью, пересел… Ставить Славке внутривенно уколы с глюкозой, приходила молоденькая медсестра, пунцовенькая - от мороза. Дрожащими руками не могла попасть иглой в вену, отчего руки братана были через неделю - (как - и морда лица) - по локоть все – чёрные!… К - брату я всё приставал: «Почему - отпор не дал? - В - лоб бы - дал! – Оттолкнул-убежал!» Брат отшучивался - из песни Володи, фразой: «Бить человека - по лицу, я – с детства не могу!», (не хотел отвечать откровенно, что - от страха в - штаны наклал…) Слава - и - слов то, ругательных, в то время не знал, – кроме, «чёрт!» и «язви - его!» Бабкино воспитание! - Ангельские создания! Они, вместе - с сестрой, и - мухи ещё никогда не обидели! Маму-актрису, - только - в кино и видели... Тогда в зале суда - не было «цивилизованных клетей», подсудимого – лишь, невысокий барьер отделял - от остальных людей. Я спросил Генку, - «Зачем ты - это сделал?» Ответ был - обескураживающе прям: «Я был - так сильно пьян, что - ничего и не помню», сказал. Дали – реальных, 5 лет лагерей. Когда его выводили сквозь зал, я сунул ему - пачку «Орбиты» в карман, и хоть он - и не курил, всё же меня - поблагодарил… Провожать из Томска меня, - в только открывшийся аэропорт «Богашёво», поехала вся наша бакунинская братия (и Томка), а - настроение всем подняла - моя котомка с «тремя семерками»... На старте стоял ИЛ-18, по тем временам - самолёт, - очень даже, приличный, и хоть покидал я Томск - круглым отличником, но - на душе камнем висела грусть - от того, что больше - никогда сюда, я уже не вернусь…