ЗДЕСЬ РАЗМЕЩАЕТСЯ, НА ВЫБРОС, УЖЕ ПОСКОМКАННОЕ МУЗОЙ. НА СЕЙ СТРАНИЦЕ ПРАХА ГРУЗ. И НЕОБЪЯТЕН ЖЕ ВОПРОС, ЧТО НЕПРИЯТЕН, ОН ЧУЖОЙ, НО ВСЕ ЖЕ, БУДТО КАРАПУЗ, ПОЛАМИ ПИДЖАКА ТЕРЗАЕТ, И ТУТ ЖЕ ЛИКОМ ВОПРОШАЕТ... — ТАКОЙ НЕСКАЗАННЫЙ ВОПРОС, ЕГО БУБНИШЬ СЕБЕ ПОД НОС, И СМЫСЛ ОНЫЙ В ДРОЖЬ ВВЕРГАЕТ. Автора [Александр Манойло] (сайт «Изба Читальня»). https://www.chitalnya.ru/work/1349672/ Какое горькое вино... «Какое горькое вино, Мне напоследок пить досталось! Своё, ты выпила давно… Должно быть в нём, была вся сладость… Не смог разбить я свой бокал, На счастье – хоть бросал с размаха… И оттого горчит финал, И для судьбы – готова плаха… Сбывается, увы, всегда, Что нагадает мне цыганка, Не остаётся и следа, Любви…лишь в сердце…ноет ранка… 2010г.» (с) По первому катрену возникает подозрение, что и персонаж женского рода пила вино горькое, потому что "свое ты выпила давно", и кажется, что тоже речь о горечи... но нет, оказывается, у нее дисгевзия, расстройство вкуса: «Очень частым признаком беременности является дисгевзия». И будто бы проясняется подоплека стиха, на него наложена судьбоносная тень «Американской трагедии». Второй катрен четко завершает цепь трагических событий: у ЛГ слабеют руки, он даже не может разбить бокал со всего размаха, посему внушает себе, что все будет хорошо, «на счастье» (швырял, видимо, от отчаяния, осознав свершившееся, пил тоже от него; а ее напоил в согласии с сюжетом «АТ», но чуть по-своему, творческая импровизация, так сказать... и она тут доказала ему, что все так и есть: вкус путается на языке, явная дисгевзия, как признак понятно чего — в ее случае). Третий катрен. Крокодиловые слезы, нытье про ранку (в сердце... но то, на самом деле, жуткие воспоминания происшедшего, все как в страшном сне, разумеется). Причем, ЛГ предупреждали (некая цыганка), но он не внял. Посему, в традициях «Американской трагедии» все и произошло. И легло строкой на стих. Аминь.