(Возрастающие звуки метронома) *** Томики Бунина, томики Чехова, Пушкин и Лермонтов тоже горят. Возле буржуйки – два человека… Голод, блокада, в кольце Ленинград. В пламени тают страницы, сгорая, Чуть создавая тепло и уют. В кружке – заварка морковного чая, Двести грамм хлеба (по норме дают). Круглые сутки – бомбёжки столицы, Крыта Нева черным с порохом льдом, Бледных, голодных теней вереницы Возят на санках те глыбы с трудом. Он пережил этот ужас бесовский, Сильный и гордый, Великий Народ! И в репродукторах слышен Чайковский. Держится Город! А, значит – живёт! В пояс поклонимся гениям – предкам, Прозой и рифмою сильных пером. Вашим теплом согревали мы деток, Словом – врагу наносили урон. Новые книги напишем, раз надо, Чтобы запомнилась та круговерть Нашим потомкам: и слово Блокада, И пайка хлеба, и голод, и смерть. В печке уже догорает Есенин. Завтра нам душу согреет Толстой. В твёрдости духа есть наше спасенье. Едем, внучок`, на Неву… за водой. (Затихающие удары метронома)