По живой луне отец показывал мне фамильное древо не раз и не два. Он меня достал с этим нафталином. В альбоме, в раме на стене, и так, и сяк: ветвящийся рисунок и обычная таблица с ремарками. Тот случай, когда я выказал пренебрежение: к чему всё это так уж хранить. Я думал о Баронском Парке, отвлёк он меня. Отец: – Если мы про них забудем, что, по-твоему, они будут есть? – Па, но ведь фактически: если пирог оставить на столе, он так и будет лежать, черстветь… Еда предназначена для живых, мы её поглощаем… – Вот именно! Ты не чувствуешь всей конструкции. Еда – наша, мы – их. Мы должны помнить это и за столом и вдали от дома, везде. Должны работать, трахаться, драться, воровать, испечь следующий пирог. Для них. Для себя. А они уже ничего не должны, всё сделали при жизни. – Это я понимаю: выполнили предназначение, продлили свой род на земле… Но ведь это в прошлом. А по мёртвой луне они же такие… бездельные что ли. Надоел я отцу. – Как ты? – бросил через плечо, щелчком вверх. Ушёл. --------------------- Ок, проверю на себе, каково это. Следующие две недели по мёртвой луне я не ем. Ой, неспроста пирогов на кухне вдвое больше. Мать Рая сердцем почувствовала, хоть я ей – ни полслова. Мне в животе не голодно, а странно. Неустойчиво, тревожно. Эта шаткость распространяется до кончиков пальцев. Не тремор, но близко. Растёт желание делать хоть что-то, любые беспорядочные движения, хватать, шарить. Не горячее, а тупое сонно-прохладное чувство. К обедающим деду и Ярику меня тянет, но лишь ради компании. Они разок пригласили, больше не зовут. Я с ними тоже не объяснялся. --------------------- Жар наваливается… Жар спадает… Утречко! Завтрак, ура! – Ма Рая, ты лучшая ма из всех! – Добавки? – Нет! Хочу второй завтрак! И третий! И полдник сразу! Отец, расчленяя кусок мяса в подливке: – Ну? И что ты, кому пытался доказать? Ма ушла в кухню. – Ничего. Я понять хочу, разобраться. Сначала я не заметил, как набросился на еду, теперь не заметил, как встал. Отец сидел, я стоял над ним. – Па, что не так? Ты сам говоришь: я – аномальный случай. Я пытаюсь разобраться. Что, надо меня на опыты сдать? Ну, сдай. – Подождать бы тебе! – Чего именно? – Пока все соберутся. Слава Румын приедет. Он скажет, как есть… – нож с вилкой замерли, отец мечтательно уставился в потолок. – Межка, весь род ждём! Давным-давно такого не было. А то, учёный выискался! Ты спроси вначале! Посоветуйся, а уж потом… Да и не будет никакого потом. Не понадобится. Звучит впечатляюще. Род Межичей целиком я даже и представить не мог, как он здесь поместится.