О, тырнет заработал! Я захожу в конурку Ярика, облюбованную им ещё при жизни. Останавливаюсь в дверях. У него на вкладке ноута: бар, столики, тётки манерные, прожектора. Саксофон и целующийся с ним взасос – чернейший перец. Из единственной дерьмовой колонки негромко фигачит джаз. Ха, так это он не свои модельки под музыку пытает стамеской и киянкой! Ярик – за барабанщика. Согнувшись как баба-яга, он солирует на табуретке и на колене! – Браво! – я аплодирую, присвистнув. – Здаров, Бадди Рич! Ярик подпрыгивает и оборачивается с таким видом, как будто я его поленом огрел. Исподлобья, пригнувшись, ощерившись: – Н-ненавижу! – Ой. Не хотел помешать. – Ненавижу вас всех! До глубины души. Будьте вы прокляты. – Майн гот… Его лицо – подростка, мертвеца, залито слезами. Ворот рубашки – насквозь. Под такие мелодийки люди тусят, он рыдает. Хуже карапуза в песочнице, как приговорённый. К чему? Странные дела. Неужели до сих пор оплакивает свою смерть? Это потому что Ярик – не настоящий Межич. Представить не могу, чтобы хоть кто из нашего рода так разнюнился. Он старше меня, ростом на голову выше, а производит впечатление, что наоборот. Не мои слова, отцово мнение тоже. – И что же я тебе сделал? Прячет руки, одну другой держит. – Они! Вы все! Почему она отдала меня? – Кто? – Моя настоящая мать! – Она ведь погибла, Ярик… Разве не так? --------------------- – Но почему? Почему?! Я знаю, что ты думаешь: я не вашего рода! Вроде барбоса к стае прибился. А фиг! Понял? Шиш тебе! Я больше твоего Межич! Потому и отдала, что отец – первый мужчина у неё был, а кто первый у женщины, тому она и принадлежит, и все её дети – его дети, я сын ему! А ты вообще… Ты вообще… – Ну-ну… – Да что ты мне сделаешь?! Мёртвый – мёртвому?! А-ха-ха. – Ничего я не собираюсь тебе делать. Интересно стало, говори: что со мной не так? Плеер уходит в дремучие дребеня, ветер северный. Ярик затыкает его, хлопнув по клаве, и чуток успокаивается. – Брат, я хочу быть Межичем, понимаешь? Я был счастлив им стать! Почему так недолго, за что? Всё что я должен был тем родителям: не издавать громких звуков. Не бегать, не смеяться! Ты просто ничего не помнишь… Не в три года, меня забрали в семь, я тут в первый класс пошёл. А они, они… Даже когда салют, не разрешали мне поорать вдоволь! Какой уж барабан! Шуметь нельзя, свистеть, ни в коем случае: услышат, выследят. Что помогло? А ведь я так любил петь в детстве: в лесу сидел кузнечик! Аха-ха. – В траве. – Ещё добавь, что это плохо кончилось. Много стрекотал. – Тоже версия. – На улице праздник, оркестр военный! Я бегу за ним! А они за мной… Ловят: «Тссс… Не шуми, не хулигань… Придёт дядя и заберёт тебя». Ха-ха, пришёл и забрал! Лучше бы сразу! У дяди в доме: ори, сколько хочешь! – Чего-то я не припомню такого за тобой. – Я тоже не припомню. Не успел… Ты с отцом в тир ходил? Играл в стрелялку? Да тебя ещё не было! Я хочу быть таким, как все Межичи! Рычать как он! Стрелять как он! Хоть мёртвым наверстать! Я хочу вернуться. Куда именно? Да и фиг с ним, братишка на эмоциях. Переспрашиваю: – Что в моём случае не так? – Не родной ты. --------------------- Я пожимаю плечами: – Известный факт. – Неее… – гаденько тянет он, морщась от себя самого. – Все знают, Межка: брат Севы Вячеславовича, твой настоящий отец твою кровную мать взял… не девственницей. Для Межичей принципиально, ты же должен понимать. Тем более что поздно узнали. Ты уже родился. В первую брачную ночь твой отец не церемонился, и не заподозрил ничего. Кровь есть? Есть. А когда тот парниша, её первая любовь, вздумал с собой увезти, всё и открылось, что школьниками они под ручку за гаражи ходили… – Но так и так выходит, что я – Межич. – Ты – дурак или глухой? Я говорю, муж не первый у неё был, а для женщины главное – кто первый! А хочешь знать, почему тебя отдали? Без обид. Однажды за тобой в садик пришли пораньше, глянули, а ты девочкам косы плетёшь!.. Косички – девчонкам! Банты им вяжешь! Ну, сам посуди, Межич это или нет? Они и решили, что усыновлением дело ещё можно исправить… Что приёмный отец будет построже, и ты… – замялся. – Прямо сказать если: та родня отказалась от тебя. Ярик совсем успокаивается, начинает картинки на ноуте листать, добавив только: – Судя по твоему характеру, как они рассчитывали, так всё и получилось. Я задыхаюсь. Тяжело выныриваю из болотной, застойной воды и тоже хочу… – Орать... Ярик, ты хочешь рычать и мурлыкать джаз?.. Раз уж я подглядел, признаюсь: и я до сих пор хочу плести девчонкам косы. Откровенность за откровенность, мы квиты, братан. Спасибо, что рассказал. Присев, я заглядываю ему в лицо. – Ярик, я брат тебе. Убитая какая рожа. – И я брат тебе, Межка. – Не повезло тебе с братом? – Чё болтаешь… – Он уже уходит. Рычи!