«— Взгляни-ка на дорогу! Кого ты там видишь? — Никого, — сказала Алиса. — Мне бы такое зрение! — заметил король с завистью. — Увидеть никого! Да еще и на таком расстоянии!». «— Что ты хочешь? — Я хочу убить время. — Время очень не любит, когда его убивают». «Видите ли... видите ли, сэр, я... просто не знаю, кто я сейчас такая. Нет, я, конечно, примерно знаю, кто такая я была утром, когда встала, но с тех пор я все время то такая, то сякая — словом, какая-то не такая». «Если в мире все бессмысленно, — сказала Алиса, — что мешает выдумать какой-нибудь смысл?». «— Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? — А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот. — Мне все равно... — сказала Алиса. — Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот. — ...только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса. — Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти». «— Думай о смысле, а слова придут сами». «Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть». Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес», «Алиса в Зазеркалье». Медленно шел трупоед, Поднимая застенчиво ручки. Коготками царапая бред Прям по воздуху: мысли-вонючки Растекались строками журча, И зловонной пахучею жижей Орошали следы — топоча Трупоед их затаптывал всей Нестерпимой потугой писать. Ведь строке нужно где-то себя Всепространственно содержать, И читаться, звучанье любя. Только скрежет зубов трупоеда Звуки трелей стиховные губит. Оглянись же, поэт, на соседа. Что он там по страницам чудит? Не вселил ли в контент Трупоеда? Чтобы тот тебе басни читал. Буквошамкая словно... беда. И в соседе себя ты узнал. Это шутка, конечно. Тревожно Муза дернула веком: чего? Но веселье зудит аж подкожно. Трупоеда увидеть — всего. Он по мертвым стихам путешествуя, Окропляет страницы мочой. Ибо пишет и пишет. Приветствуя Во строках своих радости гной. Он так рад что все буквы приклеены, Клеем взятым из чиха навзрыд. А рыдает от счастья: исполнены Все мечты, и признанием сыт. Ибо можно писа́ть хоть уписайся. Вот такие дела, брат, поэт. Так что, это, в тревогу включайся. Ведь Поэтика машет привет, Удаляясь в просторы безвестные, Мрачноватые донным зловонием. Или кладбище то. Очи честные Ей в упор глядят — благоговением*. _____________ * Не исключено, что здесь следует прочесть «чревоугодием».