https://youtu.be/rakNHyA6VUU «Лестница подъездный террорист!», «В заложниках маньяка-лестницы!». «Один из них отъявленный садист!». «Она была на стадии роженицы!»... Кричали б заголовки всех газет. О муках мужа и его безвестницы, Которым уж за три десятка лет. А то и более: они вполне безлицы. Которым надо было в туалет. Но им неведомы стыда границы. И не спешат они додумать Манифест. Им отвязаться бы от лестницы-шутницы. Но не пройти им, видно, этот квест. Им бы тонко писать сценарии, Сидя дома за чашкой фри. Абонемент заиметь в дельфинарии, И друг друга толкать: «смотри!», От восторга в любом полушарии, Да от чувств нехмельных внутри. Так ведь нет! Застегнут невтерпеж сандалии... И хоть пламенем синим гори Чистый спирт уж разбавленный, мало ли. Вместо кофия вмажут: твори! Новый день в неизбывной печали, Ибо квест иль пройди, иль умри. И вся соль: чтоб над ними поржали. Вес души на тарелке с изюмом. Смотришь час на дерзания мухи. Строки же изымаешь с трудом Из немыслимой творческой муки. Наполняя для мира как мельком, — Может то от нечаянной скуки? — Неизбывно страницы, мелком Чувств своих, отирая от пепла руки. И черна та страница, не в белом. Она будто сгорела, и смысла уроки В росчерке тайном и скороспелом. След попыток понять, слова чутки. Но по лестнице смысл корячится трупом.