Сокровенное чувство в нас сути бытия не вмещаемой ни познанием, ни сердцем, ни чаянием покойным в трудах духовных... В тенетах сумрака скорбя Несметность душ первостепенных, Застенчиво мечту любя, Боялись сутей откровенных. Бог их вознес из тьмы во тьму, Ведя по поприщам иллюзий. А помыслы стремглав в дыму, Как было во земной юдоли: Где муки суетных алканий, И счастье мимолетно что ли... Толпятся, мнутся, что есть что, Понять стараясь безуспешно. И в очи странное «Ничто», А может «нечто» лезет вечно. В моменте, что скрипит как сталь, Задавленная весом пытки. И рвется из души печаль. И есть еще молитв попытки. Пространство верою полнит, Седая даль во смуте призраков: Их манит всех туда магнит Как будто сущий, вес оков В руках, ногах, сбивает шаг, И кои тут же сонно падают. Но не оковы, нет, их враг — Душа, о коей гимн слагают. Поют задушливо, сопя, Произвергая звуки сиплые. И каждый что живо́ дитя. Во мрак протянут руки теплые. И спотыкаясь. И идя. Заботливо на взорах плача: Мол, каждый тут себя судя. И ожидая палача. Все то, к чему душа привыкла В веках беспечных и земных. Но тут иначе. Взором тыкала, Вокруг, кругом: на образ плах. Но нет их. Есть седое зарево За горизонтом «где-то там»; В душе горчит предчувствий варево. Ухмылкой режет по губам. Сама себя не примечает Крамолой сильная душа. А только поступь веры знает. В ней звон цепей, и стать царей. В ней боль от взмаха палаша. И боль надежды тоже с ней. И расчленение путей. И зов. В могилу преисподней сути. А может Божий то есть кров? Но вновь на лицах окрик жути. Они друг друга, хоть не помнят, Но трут руками по телам: Соображая — «тут... не тут»; Так ищут ход своим ногам. И всем, что мнут дорогу тайную Подошвами босыми всласть. И песню тянут столь печальную. Мечтая просто не упасть. И каждый шаг дается с кровию; Сердечен он, пронизан чувством К другому, что к самоподобию Не тяготеет уж; искусством Милосердным веры он — Как человек фигурой старца, Весь придается на поклон, Сказать «спасибо» в тень лица, Что рядом, что от рук своих Ему дорогу всласть готовит. И каждый тут такой из них. Других же нет. И время правит. И Бог оставил их одних. Но каждый Бога верой славит. На духе вечности печать: Они ее здесь явно видят... Там — за тенями неба; рать Духов огненных, — обидят? Не знают ничего; идут. С нуждой справляясь всетерпения. Их ныне то пред святом труд. Их ныне: слава сотворения.