Есть начертание руки, Есть поприще иное. Есть чванства вычурные муки, То тоже все родное. Как спазм груди, что щемит звук Небесноватой правды. Бича немилосердный стук Как будто бой кувалды. И бой тот просто взмах руки: Команда к пробужденью. Глаза заблудят в стон тоски, И дух ползет к свершенью. Поэзию кромсать шутя Дано приспешным догмам. Но не крестьянка ведь, дитя Лицом ко дню влекомым. Свежа, мила, всегда мудра, Не зная тягот мыслей. Но руки грузят веера Ей, и окаймление очей Подводкой и чертами. И маска вся, и пудры клей, И веки небесами. И... все: была поэзия лиха, По-детски несусветна. И вот она уже труха. Задумчиво секретна. И мы ее влечем манерой, Обхаживаем лаской. Ведем ко входу, пуская первой, Да восторгаясь маской. И кнут руки по ней скользит. И замечает похоть. Что в сердце чувство сути бдит. А нужен ей был локоть. И зов души войдет во свет. И канет в ночь хмельную. И не поэзия то, нет... (Лишь пыль с бумаги сдую). .......................... К истории и классике: ____________ Некрасов Николай (1821 - 1878) Вчерашний день, часу в шестом... Вчерашний день, часу в шестом, Зашел я на Сенную; Там били женщину кнутом, Крестьянку молодую. Ни звука из ее груди, Лишь бич свистал, играя... И Музе я сказал: «Гляди! Сестра твоя родная!» 1848 Примечания ( https://rupoem.ru/nekrasov/vcherashnij-den-chasu.aspx ) «Стихотворение написано не по живым впечатлениям о наказании крестьянки (Некрасов не мог быть свидетелем истязания женщины, так как практически к женщинам наказание кнутом вследствие его особой опасности не применялось; с 1845 г. «Уложением об наказаниях» вообще было отменено), а на основе зрительного сходства между зачеркнутыми красными чернилами крест-накрест рукописями в цензурном ведомстве и исполосованными кнутом и кровоточащими спинами жертв палача. Стихотворение, таким образом, представляет собой обобщенный символ страданий, включающий истязания над народом и над поэзией, которая вступается за его судьбу и разделяет его участь («иссеченная муза»). 1. Сенная – рыночная площадь в Петербурге; на ней не производились публичные наказания, а находилась полицейская часть, в которой секли розгами (втайне от посторонних глаз) совершивших проступки дворовых, пьяниц, мелких воришек и т. п. 2. Ни звука из ее груди... – После первых ударов кнута у истязуемых, по свидетельствам современников, пропадал голос; тем самым «молчание» крестьянки – и музы! – не признак стойкости и героизма, а признак мученичества (см. коммент. О. А. Проскурина в кн.: Некрасов Н.А. Избранные сочинения. М.: Худ. лит., 1989. С. 564)». Н.А. Некрасов. Сочинения в трех томах. Москва: Государственное изд-во художественной литературы, 1959.