Из чего произрастает корнями народный юмор? На мой взгляд – юмор, это естественные происшествия, пересказанные словами, которые можно толковать иносказательно. Подобное происходит почти всегда в тех случаях, когда человек пользуется словами, имеющим двойное значение. Ну, к примеру, возьмём обычное русское слово – коса. Ну и что скажете вы? Подумаешь - коса реки, коса девушки, коса крестьянина на покосе. Что тут смешного? В общем почти ничего, но главное здесь это слово - почти… Если кто-то, к примеру, скажет: «Мужик косил траву косой». Или вот так: «Косой мужик косил траву»? Вот вам и смена картинки. И уж, совсем замысловатое старое изречение, которое кем только не цитировалось: "За песчаной косой лопоухий косой пал под острой косой косой бабы с косой." И так далее… Но я собрался поговорить вовсе не о подобных казусах русской речи. Да, и вообще, не поговорить я собираюсь, а попросту рассказать одну историю, которая рассмешила огромное количество весьма солидных товарищей на одном весьма солидном мероприятии. Не верите? Пожалуйста! Дело было в далё-о-оком 198…ом году. В областном Дворце культуры одного из областных центров нашей Россиюшки собрались ответственные работники для проведения весьма ответственного мероприятия. Называлось это мероприятие: «Заседание Партактива области». Если кто-то посмеётся над этим названием и попытается принизить его значение, то таким я отвечу, не стоит даже пытаться это делать, над собой посмеётесь и только. После подобных «заседаний» некоторые высокопоставленные чиновники вполне серьёзно могли лишиться своих привилегий. Те, кто попадал под пресс критики подобного форума, могли на завтра оказаться безработными и даже подсудимыми. Никаких шуток. Собрание серьёзное, люди там серьёзные, вплоть до прокуратуры и следствия и шуток там не любили. Как протекал сей процесс? В общем, это было весьма нудно и скучно. Не считая торжественного открытия собрания и дежурную похвалу в адрес КПСС с её неусыпным руководством процессами строительства светлого будущего, на трибуну поочерёдно выходили ораторы, которых записывали в качестве выступающих перед самим заседанием. Так вот в этот раз высокое собрание разбирало дела не производителей турбин атомных подводных лодок, не качество обработки деталей авиастроителей, не количество надоев на одну голову крупного рогатого скота, а текущие дела Областного Треста Птицепрома. Всё чин по чину. Направляющую речь первым произнёс Первый секретарь местного Обкома Партии. Он озвучил основополагающие цифры достижений данной областной структуры, оценил её вклад в выполнении общего пятилетнего плана развития отрасли. Многих похвалил за эти достижения, некоторым пригрозил ревизиями и разбирательствами за слишком малое рвение в выполнении данных обещаний перевыполнить тот самый план и увеличить производство куриного мяса, яиц и пера, так остро необходимых нашему родному государству. Дослушав речь до конца, зал дежурно зааплодировал оратору и мгновенно замолк, как только тот шагнул с трибуны на пол сцены Дворца культуры. Далее по заранее утверждённому порядку выступали представители различных хозяйств, принимая к сведению критику руководства и торжественно обещая исправиться в ближайшем будущем. Далее осталось выступить лишь Гринько Тамаре Владимировне, заместителю генерального директора Треста Птицепрома с обзором итогов полугодовой проверки исполнения плановых показателей и контроля качества отгруженной государству продукции. А последнее, чем должно было закончиться собрание – это торжественное награждение передовиков производства и в заключение праздничный концерт приглашённого из центра «Хора Казачьей песни», который, в общем-то, все ожидали с нетерпением. На трибуну плавно проследовала изящная дама, прибранная, словно изысканная городская клумба небывалой красоты и ухоженности. Это была всем известная –Тамара Владимировна. Красивым, студийным голосом, за который её весьма уважали, она начала размерено произносить текст собственной речи. Кстати, никто в зале не сомневался, что она произносит именно собственную речь, поскольку всем было известно, насколько грамотно и придирчиво она подходила к сбору отчётной информации, той, что и была уложена в строгие строчки, таблицы и диаграммы её выступления. Она выдержано сообщила присутствующим о количестве, качестве и сроках поставок отправленного в закрома родины куриного, утиного и индюшиного мяса. Остановилась на сроках поставок и особо отметила случаи срыва этих самых поставок. Безжалостно тут же назвала лиц, по халатности которых эти поставки могли быть сорваны и какими усилиями руководства Треста удалось исправить положение дел и не ударить в грязь лицом всему коллективу птицепрома. Она так же потребовала от руководства указанных предприятий-штрафников провести тщательное разбирательство по озвученным случаям «разгильдяйства» и сделать соответствующие ОРГвыводы. Далее она перешла к теме «кур-несушек». Честно сказать, очень сложная была эта тема. Яиц в продаже вечно не хватало, тара под их упаковку оставляла желать лучшего, складские мощности не отвечали потребностям сегодняшнего времени, а уж транспорт для перевозки этого хрупкого, скажем, товара вовсе не отвечал поставленным перед ними задачам. Единственное, о чём она не упомянул в цепочке имеющихся проблем, это состояние окрестных дорог. Тут меркли проблемы и транспорта и складов и, халатно относящихся к своим обязанностям, руководителей. Дороги – это было нечто… Чтобы понять общую картину того времени, нужно уяснить одно – дорог попросту не было. Количество колдобин и ям на один квадратный метр асфальтового покрытия проезжей части в штуках, превышал среднестатистический заработок рабочего дорожной службы в рублях. Так вот читая свой доклад, Тамара Владимировна, коснулась и качества данной продукции. Она очень подробно описывала все недостатки данного товара, которые руководству Треста предъявляли ответственные работники торговли. Дело дошло до оценки работы или недоработок руководства некоторых конкретных предприятий. Тут вдруг несдержанно возмутился главный инженер Кар–вской птицефабрики Крепков Денис Афанасьевич. Он, возможно, решил кое-что прокомментировать по поводу высказанных докладчицей цифр, возможно, просто чем-то был недоволен, но свою претензию он высказал чуть громче, чем это было нужно в данной обстановке. Его слова совершенно случайно оказались слышны всему залу. Так вышло, поскольку докладчица в этот момент замолчала, чтобы перевернуть страницу своего доклада. На весь зал вдруг прозвучали слова главного инженера, возмутившегося услышанной критике, посчитав её не совсем заслуженной. Он всуе буркну своему соседу по креслу: «Качество всё требуют, качество, а техника какая, всё сыплется, всё по швам трещит…» а вышло так, что сказанул на весь зал. На его фразу отреагировала и докладчица, уважаемая Гринько Тамара Владимировна. Она спокойно завершила процедуру укладки открытой страницы доклада, плотно поджала лист к нижней, прочтённой странице и укоризненно взглянула на оппонента. Что случилось дальше… Зал понял не сразу. Взглянув поверх красивой оправы своих очков на сконфузившегося главного инженера, она спокойно, но твёрдо произнесла: « А вы, Денис Афанасьевич, уж лучше бы помолчали. У вас яйца и мелкие и грязные. Мы ещё до этого дойдём». Произнесла она данную рядовую фразу так, запросто, без задней мысли и уже была готова продолжить дальнейшее чтение доклада, как вдруг смысл сказанного дошёл и до неё. Она сходу не стала всматриваться в зал, не заинтересовалась его реакцией на произнесённое ею, но из этого самого зала, то там, то здесь вдруг стали слышаться отдельные смешки, безуспешно прикрываемые ладонями. «Хм-м-м» справа, тоже самое слева… Все до одного члены собрания, но каждый сам по себе, начали представлять картину нарисованную докладчицей и про себя задавать вопрос: откуда, мол, столь интимные подробности? Сама Тамара Владимировна склонив голову к странице доклада, делая вид, что вчитывается в текст зажала свой рот ладонью и с трудом сдерживала собственные порывы смеха. После первого вопроса об интимных подробностях, народ задался следующим вопросом: а как, собственно, мы здесь к этому ещё вернёмся? Тут же оказалось, что в округе уже не было силы, которая смогла бы удержать зал от взорвавшегося дикого хохота. И это произошло. Зал затрясло. Никто не видел общей картины происходящего, просто ни у кого не было на это сил. Над посетителями зала зависла воображаемая, донельзя смешная и одновременно зловещая картина с мелкими и грязными яйцами. Люди в рядах, в живую представляя себе эти "грязные подробности", орали, визжали, рыготали, гоготали, всхлипывали, утирая потоки слёз, при этом просто валились с кресел, роняя на пол всё, что ослабевшие руки удержать уже не могли. Если кто-то подумает, что хозяйка «чудо-фразы» расстроилась и в обиде убежала из зала, то Вы ошиблись. Она, так же как и все, надрывно хохотала, уронив очки и шариковую ручку на пол. В то же время на главной сцене зала за столом президиума, поверх красной бархатной скатерти валялись, уткнувшись мордами в полотно, Первый и Второй секретари Обкома. Они, обессилив от надрывного хохота, хором сопели и всхлипывали. Так же как и начальство, теряя силы, тряслись все их замы, а с ними и директор Треста птицепрома. Бумаги начальников полетели со стола вниз и этого никто даже не заметил. Зал бился в исступлённой истерике. Не было ни одного человека, который мог бы трезво всё это взвесить и оценить. Остановить всё это умопомрачение могла только всеобщая усталость или веское разумное слово. Таковое слово попыталась произнести докладчица. Она собралась с силами взялась двумя руками за микрофон, торчащий в центре трибуны и прерывисто, заикаясь и останавливаясь в процессе произнесения сказанула: «Т-оо-вари-щ-щ-и-и! Давайте отнесь-ё-мся к-о все-м-му-у серьёзно!» Дальше продолжить фразу она уже не смогла. Зал взревел так сильно, что никто раньше не смог бы и предположить ничего подобного. Всем известно, что культурные сооружения проектируют с расчётом на массовый стихийный шум, который в принципе представляет для зданий и сооружений серьёзную опасность. Этот огромный зал наверняка тоже рассчитывали на подобные нагрузки. Но то, что творилось здесь и сейчас, не в силах был предвидеть ни один, даже самый смелый проектировщик. Под крышей Дворца культуры, после второго приступа всеобщего сумасшествия, даже стены заходили ходуном. Вообразите - только что каждый член собрания смеялся, представляя то, как они все вместе с присутствующими будут возвращаться к грязным и мелким яйцам некоего Дениса Афанасьевича и эти представления подорвали мирное и размеренное состояние организма каждого из собравшихся, вдруг следом с трибуны им предложили отнестись к этому серьёзно. Ну, как вам такое? Часто, глупцы говорят, что минута смеха продлевает жизнь человека на сутки. Ничего подобного! Присутствующим отчётливо представилось, что из этого зала сегодня всех их вынесут скорбящие санитары, причём, исключительно вперёд ногами. Смех приобрёл роковой ракурс. Руководители собрания забыли кто они, где они находятся и чем им полагается заниматься. Члены собрания думали только об одном, как им выжить в этом сумасшедшем доме и оказаться живыми у себя дома. Я думаю, что вся обслуга звукорежиссёры, осветители, рабочие сцены и остальные работники этого здания так же как и собравшиеся покатывалась в судорогах на своих рабочих местах. Председателю собрания, второму секретарю Обкома Партии Гроздеву Андрею Ивановичу ничего другого не оставалось, как подползти к микрофону на столе президиума и прошипеть в него нечто вроде: «То-в-аа-ри-щиии, объя-ввв-ля-ется п-п-ер-ерыв на д-вв-а-дцц-а-ть мин-ут». Сказал и на четвереньках пополз за кулисы сцены. За ним плавно потянулись остальные члену президиума, никто из них не мог твёрдо держаться на ногах, но по полу всё-таки не ползли. Покачиваясь и пошатываясь при ходьбе, они медленно исчезали за кулисами, откуда продолжал слышаться их громкий несуразный хохот. Кто-то, по всей видимости, один из самых крепких здоровьем делегатов, смог подойти к трибуне и насколько было возможно твёрдым голосом, произнес ещё одну фразу: «Прошу всех временно не выходить на улицу, иначе окружающие могут не верно нас понять». Зал вновь отозвался на сказанное громким приступом смеха, но чувствовалось, что это также подходит к концу. А предложение не выходить на улицу пришлось как нельзя кстати. Если трезво взглянуть на каждого из пострадавших от смехонавождения гостей, то любого с высокой степенью вероятности можно было заподозрить в алкогольном возлиянии. Да и каждый из присутствующих сам понимал, что внешность его в данной ситуации не для уличных променадов. Мокрые от слёз щёки, красные от надрыва глаза, трясущиеся от усталости руки и подкашивающиеся при ходьбе колени. Вот во что превратил обычных людей приступ неконтролируемого смеха. Какое уж там здоровье?.. Быть бы живу и того достанет. Потихонечку зал начал приходить в себя. Кто-то ещё смеялся, кто-то просто тихонечко лежал, распластавшись в своих креслах, кто-то быстрыми порывами лихо спешил к туалетной комнате. Недержание... вдруг стало массовым симптомом. Ситуация медленно, но налаживалась. Многие уже пришли в норму и приводили в порядок свой внешний вид. Некоторые подбирали с пола собственные вещи – блокноты, очки, сумочки, журналы. Отдельные смешки всё ещё продолжались, но они уже не овладевали массами и сами по себе прекращались. Прошло ровно двадцать минут, в зале вновь собрались заседавшие и чтение доклада продолжилось. Не стоит говорить, что доклад получился скомканным и в объёме много чего утратил. Уважаемая всеми Тамара Владимировна поразмыслив в перерыве резко сократила количество приготовленных в докладе фактов. В сокращённом виде он был завершён весьма скоро и начавшиеся награждения с поздравлениями вовсе наладили общую обстановку в зале. Заседание Партактива области, в соответствии с планом, завершилось красивым концертом, о чём ещё очень долго вспоминали его участники. Но ещё и тот юморной случай, чисто народный, зародившийся стихийно, без примеси специалистов со стороны, проявил себя в полно мере. Никогда раньше и никогда после этого Дворец Культуры областного центра ничего подобного не слышал. На этот раз стены красивого зала с честью выдержали напор стихийного смеха, но выдержат ли в следующий раз?