Поэт, ища строку на сердце живо, Колдуя резистентно слогом мысли, В листа пространство опадал спесиво, Как будто всхрапом конь в пустые ясли Жующей губы мордой, иль шлепая губами, В потуге от тоски голодной, зыркая глазами, Но короб сути пуст. Похоже что веками. И глубина листа как вечность, манит ядом Простого поиска души, но слог не вьется Ветрами всех равнин, а гласом остается Подземных гулов: где таланта дом. А что же ветер, им ли насыщаться? Души порывам верой обретаться. Лишь дело в том, что оглянись кругом: Тут нет того, кто чрево сытит твари. Кувалдой дня над брегом вес зари. Верна строка? Как внять приспешной догме, Которой место тихо быть внутри. Проснулся? Только мысли вязкой коме Дань отдают, размеренно топчась У врат рассудка, раскрывая рты: Хотят сказать, в руины облачась; И вот, с души ползут поэзии кроты. И снова смысл: брег зари так тяжек. Удар от солнца в землю светом дня, Что наступает. В слогах нехватка стяжек: Объединить намеренье, предчувствие храня. И вот едино всё. Клубятся облака. Свечение безмерное природным гулом. Удар свершился. Дрогнуло крылом Усилие последнее души. И суть легка. Пегаса ли рисует нам воображенье? А может самобытное заело благо? Кладется под строку станком бумага. Но в небо взмыть. Ища путей рождение. Поэзии весь смысл и души. Сердечно в час урочный взглядом напиши В простор вмещая кредо предначертаний. Пегас лишь образ. Время — для алканий. Кувалдой дня над брегом вес зари. Волна ползет на сушу, опадая пеной. Что есть такого тайного вокруг, внутри? И если что-то есть, то станет переменой.