Не так страшны черти, как придумки о них. А что мне ещё остаётся, как не фантазировать, бегая мыслями по интересным сочинениям, в одночасье созревшим в голове, представляя внешность чертяк и их поведение, да и самому твёрдо уверовать в то, о чём вдруг написал? А как же? Ведь видим в одночасье и демонов подобревших и сковородки не особо жаркие, предлагая характеры и образы по своему подобию с собственным пониманием жизни нашей, но не подземной, конечно, хоть и пишу про него…- про ад.

Каждому из нас, уверен, хотя бы один раз в жизни приходилось просыпаться под утро от ночного кошмара, до такой степени безумного, что были мы безмерно рады! Ведь всё закончилось, и что мы дома - на своей собственной кровати или по крайней мере в гостях у родственников! Когда великое облегчение обволакивает с ног до головы и от блаженной истомы нет никакого предела, то и мир окружающий намного прекрасней становится от того, что жить хочется с радостью.

Точно также и тогда… Ваня вдруг проснулся в нестерпимом аромате собственного пота, бубня вслух одно и тоже, выкарабкиваясь из шибко влажной простыни:

- Слава Богу! Слава Богу!

Он в известном помутнении пропитых мозгов развалился на широченной кровати, где вшестером можно уместиться вдоль и поперёк… Весь в подушках, расположенных вокруг с разбросанным изыском, отражающих свет, исходящий с чудного потолка, увешанного ангелочками с крылышками, где каждый из них натягивал тетиву маленького лука и стремился пронзить стрелой напрямую ничего не понимающую башку нашего горемыки.

- Уххх… - испугался Иван собственного отражения в зеркале, стоявшего на гнутых ножках, напротив, – Ничё не понял! Куда меня по пьяни опять-то затащило? Ведь в деревне… был… я.

Из-за комода цветом слоновой кости показалась эротичного вида фигура очаровательной девицы в нижнем ажурном белье. Она на ходу набросила халат и о… чудо! Вмиг на голове нарисовались приятного вида рожки, хвостик симпатичный образовался и…

- А-а-а! – закричал Иван, схватившись обеими руками за больную голову. – Не сон… - только и выговорился, хрипя, он.

- Что это вы так растроимшись? А? – вопросила Эйда, одной рукой взявшись за угол одеяла, пытаясь стянуть его с Вани.

Шёлковая прелестная ткань ни в какую не поддавалась. Что-то сильно торчащее и упругое, расположенное там, откуда начинались ноги, но точно не хвост, сдерживало движение лёгкого одеяла, тем более и руки подоспели. Иван схватился накрепко за спасительное укрытие, слегка приподняв и заглянув под него…

- Ни фига себе!

Он был совершенно голый.

- Ух ты! Застеснялся… а вчера после того, как графин-то коньяку выкушали в одну воспитанную харю, такого наплёл…

- Ничего не помню, - только и оставалось ответить Ивану, глазами разыскивая хоть какую одежонку.

- А зачем ты Льву Давидовичу на выходе из кинотеатра кричал, что он не еврей, а интернационалист и, что, если мы уйдём, то так хлопнем дверью - всё Чистилище содрогнётся? Он уже, бедняжка, и слова молвить не смел, а ты всё продолжал в революционном духе до самой спальни, мол, мужицкая рубаха Толстого стоит половины Тургенева и что цель оправдана, если ведёт к власти человека над природой, дико хохоча при этом! А к Левитану какого чёрта так усиленно рвался? Как, мол, ты мог, когда голос твой, продажный бесам, котируется не ниже, чем натуральный Т-34, тебе даже, чтобы плюнуть надо искать урну и акт о безоговорочной капитуляции чего только стоит…. А ты? Заплакал даже…

Ванюша в ответ только мотал взад-вперёд головой, бегая заплывшими от чрезмерного злого употребления спиртных напитков выпученными глазёнками… Язык свернулся в чудовищную восьмёрку, а по мозгам непрерывно било невероятно тяжёлым молотком одно и тоже:

- Неужто смог… я? Неужто с хвостом… с рогами? Она ж не человек… как же так-то?

- А ничего и не было, - засмеялась Эйда, читая мысли пострадавшего, – зачем мне страсти подневольного? Но ты грозился очень-очень на всё царство теней, - показать какой мужик ты, так сказать, но… быстро слился… Вышла из ванной, а он храпит богатырским ржанием!

Ваня выдохнул облегчённо и стал пальцем усиленно тыкать в давно пересохшие губы. А Эйда махнула только хвостиком, как с воздуха явился графинчик на вычурном подносе, с рюмкой хорошей водки и бокалом холодной воды.

- На вот - огурчик молосольный, - сказала она, ещё раз махнув очаровательным волшебством.

Пора уже сказать, что у Эйды полное имя - Ада. Она совсем и никогда не была расположена заниматься любым домашним хозяйством. Являясь представителем чёртовой богемы, да-да и у них элита имеется, эта девушка поздно встаёт, одевается броско, ярко, потому и наряды порой несколько экстравагантны. Её зовут и Адита и Адель, а шеф называет исключительно важно, по офисному, так сказать - Аделина. Ей больше по душе путешествия, где бы она набиралась новых впечатлений и большой любитель театральных постановок, которые черти ей представляют по полной программе, когда и где она захочет. Тем более артистов в Гиене огненной хватало во все времена. Эйда спокойная и рассудительная особа, но внутри эмоциональна и способна всё же на непредвиденный поступок. И в то же время она очень ответственна и требует предъявить веские доказательства, если ей представился вдруг обман или даже пустяшное опоздание. Есть у неё всегда своё мнение, которое старается не навязывать никому, но остаётся при своём. С детства девочка отличалась энергичностью, смелостью и целеустремлённостью, что не очень ей помогло взлететь по карьерной лестнице выше обычной секретарши. Хотя зря я так говорю… в преисподней много всяких важных должностей, но здесь выше неё есть только самый главный чёрт или СамБездныч, как она его называет за глаза. Ухажёров из чертовского рода племени у Ады всегда хватало, но внутреннее её устремление было направлено к любви земной. Начитавшись с детства книжек и встречаясь со многими литераторами по роду своей деятельности, Адель ценит в мужчинах прежде всего духовное внутреннее состояние, которое должно отвечать её требованиям. Не знаю, что она нашла в Иване с его простотой в обращении, с его алкогольными наклонностями, если не брать в расчёт честный взгляд, добрейшую душу поэта и писателя с привлекательным внешним видом. Но по ней было видно, что девушка к гостю неравнодушна. И ещё… Ведь обладала Эйда неким внутренним даром, который давал ей возможность увидеть человека, скрытого под любой ширмой, словно душевный рентген, именно в том виде, который был ей жизненно необходим и искренне нужен.

- Чудеса да и только, - хрустел огурцом Иван с удивительным удовольствием, - ведь сам себе не верю, что в сказку такую попал. Жутко мне и одновременно интересно очень, что есть всё это и на самом деле существует.

Надев трусы он, как и все остальные мужики почувствовал себя намного увереннее. Ведь как ни крути, будь ты даже закоренелым нудистом, но в глубине души мужичонка всегда чувствует себя незащищённым, если хоть чуть-чуть неприкрыто его наивысшее достоинство, тем более, если это чертовская обстановка. Иван налил себе ещё одну рюмку, хлопнув её тут же, как будто бы, так и надо, просыпаясь по утрам в чужой постели с женщиной почти незнакомой и неудовлетворённой.

- Ах, как пьёт… Видать, неистребимо зло пьянственное, - смеялась Эйда, глядя на часы, стоящие на янтарном столике.

- Ага, - только и оставалось сказать Ване, - ты мне только поверь… я честно… пока только здесь. Тем более, когда есть такая интересная возможность, и… чтобы легче было мне, всё же слабое существо, - добавил он, теребя пустую рюмку.

- Верю Ваня, верю… Да и знаю… По нашим здешним правилам, если и не захочешь, но будешь пить. Таково положение для таких, как ты туристов. Знаю даже, что дальше будет, потому и не противлюсь. Пей, пока пьётся…

Эйда потянулась к комоду и достала из выдвинутого ящика свежую, тщательно выглаженную одежду.

- На вот… иди мойся, приведи себя в божи… то есть, хм, в нормальный вид и через час - на встречу с шефом. СамБездныч тебя уже ожидает.

Но Ваню прорвало вдруг на разговоры. А как же? Всегда так бывает, когда хряпнешь на похмелье один-другой стопарик. Какой-то прям порыв души удивительный начинается, мысли бегают стремительно наперегонки, причём такие умные, что сам от себя их никогда не ожидаешь. Ты уже не в меру умён, на удивление рассудителен и, конечно, острослов, каких давным-давно в твоей деревне не было! Орёл и сокол, хоть сейчас готовый сорваться в небо, но… Ждут дела… Надобно советов множество раздать направо и налево, как, мол, жить и что делать, ведь без них никак не обойтись людям, которых всех без исключения нежно любишь, мило обожаешь и истинно боготворишь.

- Вот, помилуйте, Эйда, никак я себе в голову не возьму, что же это за функция у вас такая по организации жизни земной? И кто вы такие, чтобы над нами изгаляться, ведь хвост, как таковой, не может выступать причиной? Да и рога…

- Ха-а… какой смешной, ты, право! Задели видно речи Лейбы? Застряли в голове его короткие изъяснения?

- Да, тронул несколько изыск в его полемике, но учти, пожалуй, был повержен он. Думается, что был поставлен мной на место, тщедушный чёрт Бронштейн!

- Эххх, - махнула Эйда в сторону Ивана копытцем, раскладывая рубаху с брюками на кровати.

- Ну что ты эхаешь не в меру? Давай лепи, чего уж там!

- Дык, я уж говорила, что вёл себя неподобающим образом, возомнив непобедимым спорщиком… Хотя совершенно не бум-бум, тем более – в пьяном виде. Тебе, Ваня, СамБездныч подробнее расскажет, да и в процессе удивительного турне правды наберёшься, но чтоб уж совсем глазёнками не хлопал при важной встрече, вот, изволь…

- Ну-ну…

Эйда положила носки, мастерски завязала узел на галстуке и продолжила, дав шлепка по заднице Ивана, направляя его к одеванию.

- С чего бы начать? Начну с простого… Принято считать политику, как и проституцию грязным делом, а их друзей лживыми и жаждущими денег людьми. Мы со всей ответственностью утверждаем это и с удовольствием отправляем проходимцев на великое, но вечное исцеление. Исцеляются они, увы, ни от СПИДА или ЭБОЛЫ. Это заболевание пострашнее любого будет - ВЛАСТЬЮ называется. Мелких грешников ты уже видел… Некоторых исправляем, и они ещё не раз появляются в вашей и нашей жизни в телах внуков и правнуков. А от злостных стараемся полностью избавится. Но если некоторых после наказания отпустить во вселенную, то наверняка пройдохи возвращаются и приходится повторять собственные действия. Уволь, таким место вечное в дивных подземных казематах.

- С этим-то как раз мне и понятно. Вы тут причём? И мы где были?

- Слепая доброта часто очень непроизвольно превращается в покровителя зла, иногда самого ужасного. Присмотрись: храбрость – безрассудство, щедрость – мотовство, любовь – ревность и так далее… Ведь между умом и безумием есть определённая взаимосвязь… Когда-то они сходятся, если продолжается сближение. Ведь, чем дальше, тем больше. И это является одним из самых изощрённых способов демонов - выявить у людишек дремлющие гадости в их бездарных мозгах и никчёмной душонки. Ведь намного легче было бы, если б знать заранее, что из чада вырастет падаль невозможная, и сразу выбросить плод в ведро помойное. Значит любой из вас, людишек, виновен в том, что вырос на земле ещё один подонок потому, что не загубили зло во время рождения. И никакие оправдания, что мы, мол, не знали, в данном случае не подходят. Значит, что получается? Вы хорошие, конечно? А мы, черти, плохи тем, что выявляем этих гадов, размножающихся с удивительным прогрессом? Если бы не мы, то вы бы давно уже сожрали друг дружку со всеми потрохами и никакой вами придуманный Бог никогда бы не помог и не за какие деньги! Изначально цивилизация рухнула бы, не успев развиться, если бы не помощь со стороны. Мы засылаем одного или нескольких шпионов с огромным букетом всех гадостей, каких только видел свет. Они вокруг себя собирают, словно магнит, все земные пороки, которые мы старательно глушим и распределяем по мере надобности.

Ваня хлопал, как и предполагалось глазёнками, но…

Прошёл незаметно час и ровно через него, выспавшийся Иван, полный похмельных сил, стоял перед шикарной кипарисовой дверью, на которой красовалась мраморная табличка.

- Ну что ещё такое? – стал возмущаться он с видимым неудовольствием. – Вы тут меня за школьника держите что ли? К чему весь этот балаган с ералашами?

На табличке была начертана действительно неподобающего содержания надпись для столь серьёзного заведения: Тов.Люциферов. Но шок был незамедлительно нарушен включенным громкоговорителем. В приёмной раздался вдруг довольно бодрый бархатный голос:

- Заходь давай, чего уж там… Не твово ума дело!

- Помни о чём говорили, веди себя подобающим образом… Что в голове, то и на языке, - напутствовала Эйда.