Если вы простой турист, а не обречённый клиент ужасной преисподней, то дорога в адские дебри, поверьте, устлана радужными перспективами… Ведь только там вы сможете до невероятной глубины души насладиться обществом великих, казалось бы, людей, их клоунов и прихлебателей. Вы даже получите удивительную возможность потрогать руками царей, вождей и президентов. Кроме того, с некоторыми из них вы сможете с удовольствием провести довольно милые светские беседы за рюмкой коньяка, хотя бы с познавательной точки зрения. Недаром же Вольтер говорил, что «В раю климат лучше, но в аду компания настолько приятнее!» Ещё говорят, что ад – это место, где дурно пахнет и никто никого не любит. С чем уж точно не согласен. Любят даже там… в аду.

У входа в приёмную как будто бы давно ожидал конвой сторожевой, составленный по подземному протоколу. Всё как положено: четверо конвоиров и главный впереди, более солидной наружности. На всех чертях форма универсальная синей расцветки. Кепи с дырками для рогов. У всех без исключения блестящие глаза – глаза дикого животного. Лбы высокие с кучерявой прядью шерсти, на которых начертано долгое и страшное будущее для тех, с кем они встретятся. Да, они приветливы в обхождении, но наводят тут же страх при любых талантах в проявлении любезности и вежливых, казалось бы, отношениях. Просты и уверены в собственной правоте до самого последнего момента. Любят ругаться, но и смеяться до надрыва лохматых животиков, отпуская в сторону собеседника пошлые шуточки, получая при этом небывалые приятности в своих ощущениях. Конечно же, это их натуральный вид, но могут черти и перевоплощаться в кого угодно. Порой, даже до такой степени входят в роль, что, вернувшись из командировки, долго ещё не могут позабыть те приобретённые привычки с навыками обычных смертных. И даже внешний вид долго не теряют, иногда до сотни лет и более… Потому довольно странно встретить в столь отдалённых местах под землёй вполне человеческую личность, даже когда-то знаменитую наверху. Это могут быть и политики, и чиновники, и артисты…

Ведь самое интересное, даже здесь – это шпионаж. Экономя на грешниках, одежде и пиве для собственных подданных, Преисподняя не жалеет денег на разведение засланных шпионов наверху. Она всегда и во все времена отправляла своих умников в качестве известных санитаров не охотиться за здоровыми людьми, а сливаться с толпой обывателей, выискивая наиболее неблагополучных, всякую мразь и нечистоту. Иногда даже во властные структуры пробираясь, чтобы наверняка извлечь собственную выгоду, покупая души, казалось бы, невинные… Ан нет.

Вот и сейчас Ваня увидел в предводителе выставленного кортежа некоторое сходство с личностью, которая натворила немало пакостных дел на земле. Столько бед принесла эта гадость в землю русскую, что по сю пору кишки в обратное место из перевёрнутого состояния не сложатся. Не он один, конечно, тому виной, но имеет полный список негодований и ругательств смертельных в собственную сторону. Потому как он, засланец адовый, выявил немало себе подобных по пакостному душевному измерению в земном обличии. Иногда, даже с полным удовольствием от душевного мщения можно посмотреть на грешников, сидящих в котле с лавой, но эти… после всего совершённого, остаются как бы не причём. Они имеют награды и пользуются уважением на службе потому, что самые что ни наесть шпионы чёртовы из ада страшного. Обычному человеку их непросто отличить, пока сами не признаются…

- О, Боже правый! Чёрт побери! - воскликнул Иван, - так на Троцкого того похож!

- Хучь того, хочь этого… Лейба Давидович Бронштейн, - меня так величают! И зарплату на это звание имею в полном количестве по ведомостям. Предугадывая ваши мысли, отвечу сразу, что да – был убиенным когда-то ледорубом, но для отвода глаз людишек, потому как при исполнении находимшись.

- Не может быть? Ведь ты ж народу нагадил столько, падлюка, что на целый век! Геноцид казачества Донского чего только стоит… ведь всех повелел изничтожить, тварь поганая!

- Послушайте, Ваня, или как вас там… Ежели вы ещё какое-то значение имеете для моего руководства, это не даёт никакого совершенно права оскорблять меня при исполнении. Но поскольку в ваших мозгах пропитых столько всякой хрени набралось за время пребывания в собственной никчёмной жизни, то милую.

- Ой, как много вас, таких-то затевателей карусельных развелось, да никогда и не прекращалось… - парировал Иван, сам тому не веря, ведь командовал мозгами ещё коньяк до поры до времени, что ни говори…

- Вот ежели прислушивались бы ко мне, да думали, как я, то и не ходили б по деревне родной с умом таким да опытом, но постоянно в русских дураках…

- Одни вы тут всех правильней живёте…

- Скажу одно только - политика Преисподней в том и заключается, чтобы путём внедрения таких засланцев, как я, выявлять основную массу подобных сволочей, дабы изолировать их от общества. А невинные, попутно зашибленные, отправились давно в другое измерение, занимая достойное место в собственных ячейках вселенских. Выявленную же заразу мы просто обязаны содержать у себя, дабы не дать возможности их коварного распространения.

- Фигня какая-то… приучены мы сразу видеть гниль, с гадостью противной, чтобы тут же их и отвергать.

- По простоте сказать - ты не поймёшь, по-научному – не дойдёт. Короче говоря, нахапать и нажулить – особый ум нужен, потому и неодинаковые вы люди-человеки. Ты, дурак, на земле матушке трудишься и в нищете находишься вечной от избытка умища свово, который огородили тыном беспредельщики для собственного процветания. Они, другие енти умники, забыли слово совесть навсегда, взаместо проклятое слово зависть вставили. Сподвигнут в очередной раз, а тебе, деревенщине, портки их подмоченные с карабином наперевес идти защищать вскорости. Так почему же ты, со своим-то умом перед ними распинаешься выкобениваясь, а они, дураки набитые, намного от тебя богаче смолоду? Так ещё и жизни учишь…

Ваня в очередной раз стал чесать в затылке, мол, экий клещ настырный… Знать бы, чего ему надобно? А Лёва продолжил, закругляя начатую тему:

- Не трепыхайся, Ванюш, следуй за нами, - хлопал по плечу Бронштейн, поправляя одновременно очки. - Оглядишься, въедешь в тему… может что-то и поймёшь.

Иван раскрыл рот, ошалев от чёртовых нравоучений и спросил, теряя дар речи:

- Кккуда? Следуй…

- Дык в кино! Куды ж, твою в качель?

Опять мельком Ваня кинул взгляд на горизонт платформы великой, что протянулась неведомо до каких размеров. Увидел он там толпу народа и услышал вопли дикие, от которых любые мысли в трубу непременно сворачиваются. Что-то такое пробежало холодом ужаса по разгорячённой от непонятного диспута спине, но вовремя прибыли на место. Иван вместе с секретаршей проследовали в открытую дверь, а конвой остался снаружи в качестве охраны. Потом ещё дверь и… ещё.

Наконец, очутились они в зале, где всё вроде, как и в обычном кинотеатре было обставлено, только богаче намного и по последнему слову техники. Сразу выдали специальные очки для просмотра и пакетики, точно такие, как в самолёте на случай, если вдруг плохо станет.

- Ух ты… да тут ещё и три Дэ имеется, - воскликнул Иван, - только вот пакеты эти напрягают, неужто до такой тошноты посетителей доводят?

- Ой, всякое бывает… - ответила, смущённо чертовка, - всё так мило и желанно, ты очки свои протри, да ворчать прекращай. Сейчас такие забавные вещи смотреть начнёшь, что и вопросы никчёмные задавать охота отпадёт.

Секретарша начала уверенно нажимать на кнопки пульта, отчего экран огромный вдруг открываться стал, показывая буквы в ряд, мерцающие всеми цветами радуги. Свет потихоньку удалился, и… обворожительный звук обнял со всех сторон нашего туриста, вдавливая в велюровое кресло голосом самого Левитана:

- Вам не надо размышлений всё тут ясно без сомнений! Да, понятно: всюду бес, где проявлен интерес. Богатство, слава и успех, причем, чтоб не было помех в пути до остановки – Счастье. Чтоб лесть была и почитанье, а вместе с ними упованье от того, что ты у власти. Вот к чему стремятся люди! Ради радостных утех, несмотря на то, что будет, совершают смертный грех!

- Бах!

И пламя страшное со всех сторон, словно обрамило экран здоровущий! А в центре камень раскалённый до красна! От увиденного прижался Ваня к гиду намного ближе, чем позволяют подлокотники, когда камень с другой стороны показали: мужик какой-то в наимоднейшем пиджаке, с портфелем в руке из крокодиловой кожи, стоит на коленях и этот камень горяченный лижет языком своим, но выросшим до невероятных размеров. Попробуй только портфель вырони, тут же черти из пламени адского выбегают, да тычут в глаз кочергой огненной. Язык враз пупырями покрывается и обугливается на виду почтенной публики. Мгновенье и… бесконечное повторение кошмарного сурка. Через несколько минут, вдруг лозунг во весь экран и вновь беспримерный голос за кадром:

- Наврал при жизни целый стог, пребывай теперь в нирване – депутатам сей урок!

Глядит Иван. А оба уха дыбом сделались от ужаса, прожигающего насквозь и беспредела творящегося. Рот открытый, словно у рыбы, но тем не менее интересуется он, намекая:

- А чёй-то голос мне знакомый… неужто и он из ваших, так сказать?

- Почему бы и нет… У нас в шпионах не только шваль политическая, но и артисты имеются. Этот, например, своим голосом много мрази на свет белый вытащил из тени, коих мы и заховали потом в свои апартаменты.

Только Ваня хотел ещё что-то уточнить, да как завопит диким голосом:

- Во-о-он каких-то волокут!

И точно… Во весь экран было видно, как черти притащили группу людей, беря их за ноги и цепляя огромными крюками за причинные места. Затем раздался истошный вопль, от которого не каждому дано вытерпеть без своей собственной смерти! Ужас дикий передался по рядам ещё и от того, что начали людишек окунать прям в кипящую смолу, а затем без всякого на то передыху, заставили их горячую золу с гвоздями жрать. Сами черти ржут до упаду, рожи безобразные корчат и хором лозунг, вновь появившийся огромными буквами, словно гимн какой-то с удовольствием поют:

- Не хочешь жить с женой своей? Отговаривать не станем – берегись прелюбодей!

Вновь нажимая кнопки пульта, секретарша вдруг игриво заявила:

- А теперь, смотри ка, милый… Видишь… дальше бар стоит?

- Ага, наблюдаю чё-то такое.

- Там сидят и огненную лаву, словно пиво, пьют большими кружками… А кто не хочет – плёткой просмолённой по хребтине! Показать поближе? Чай хотса небось на таких глянуть хоть глазком одним?

В горле что-то у Вани стало комом, но глаза сомкнув, открыл он враз, наблюдая за действиями, происходящими прямо перед собственным носом. А там по самому чёткому чёрному сценарию творились очередные невероятности, происходящие на самом что ни на есть деле. Ржавую железную бочку здоровенную выкатили, на которой написано крупными буквами – НА ПОХМЕЛЬЕ РОМ. Поставили её на огонь и тех, которые лаву из кружек вместо пива лакали, давай окунать по одному. Ром кипит, клокочет и бурлит в бочке, а дядьки орут истошным голосом, мол, больше пить не будем. Вылезают через край, а черти обратно их крюками суют, приговаривая:

- Будешь, будешь…

Ваня затих в ожидании, а чертовка в бок толкнула, произнося, да так томно, словно в снах эротического содержания:

- Ну, а это, мой засранец, - пальцем в горло щелканула мастерски, - для таких, как ты вот, пьяниц!

- Перерыв давайте срочно……..! - заорал благим матом Иван, но тут же стих, улыбаясь нервным тиком, будто проснулось в мозгах что-то такое забытое, старое. – Примы, здесь, случайно нет? – только и спросил.

- Вам простой иль с наркотой? – вопросом на вопрос засмеялась секретарша.

- Обычной… и… без фильтра. И это… как его… огоньку тут не найдётся?

Чертовка ресничкой только подмахнула – тут же пачка сигарет!

- Огоньку? Мы в аду - сейчас подам!

- Уххх, - закашлялся Ваня и почти сразу затушил нервно, помятую сигаретину, - ведь я семь лет назад бросил, но с предыдущего волненья терпенья у меня никакого нет больше. Непроизвольно нашло мне самому чё-то такое неподвластное. От просмотра аж трясёт!

- Ох, - только и откликнулась соседка по ряду.

В этот же момент с экрана всё адское пропало и появились цветочки родные с поля. Они шелестели нежно на берегу реки и мило просились в руки, ласково шепча до боли знакомые земные слова, умиротворяя и успокаивая.

- Вас, как его… - засуетился Ваня шепча, - разрешите спросить, раз уж мы туточки поблизости находимся, вместе на одной территории… Как хоть звать вас, величать и всё такое?

- Наконец-то, проснулся, галантный кавалер… Меня зовите просто Эйда. Да не смущайся так, Ваня… ты мне, честно, очень даже симпатичен.

Ваня глядел по сторонам и своим ушам не верил, а по голове словно молотком:

- Есть сомненья… - может врёт? – стучало, - может разум их проснётся?

Но… Тихо играла очаровательная музыка, через экран кинотеатра на весь затемнённый зал распространялись дивные ароматы цветов, которые можно было даже потрогать. И… до глубины души знакомое ощущение близости. Такое, как когда-то в школе, в самый первый раз. Эти божественные чувства с томным наслаждением, хоть и без физического контакта, Ванюша не испытывал уже давно. Даже забывать стал, а тут – ладошка девичья легла на его трясущееся колено. В голове забегали всякие причудливые неясности, мол, копыто вроде должно быть, но… Нет - рука, с обыкновенной человеческой ладошкой.