Глава вторая.

Старинный рецепт гласит, что, мол, возьми обыкновенную дырку, да окружи её толщиной из чугуна или бронзы какой требуется, и ты получишь пушку. Примерно так и с адовым жизненным устройством, окружённым раскалёнными сковородками, происходит. Найдётся умник такой, что напьётся однажды с быстротой достойной всяческого удивления да начнёт ведать окружающим обывателям с болтовнёй сказочной о чёртовых распорядках и почём душа стоит. А мы верим, да в книжки записываем с интересом искренним, боясь к тому же, - вдруг правда.

Долго лифт опускался в преисподнюю, хоть и летел живо, аж ком к горлу подкатился у Ванечки. Хмель стал даже выходить, а подзарядиться для дальнейшей смелости, стало быть нечем. Вдруг кабину дёрнуло, да затрясло, словно над ней парашют раскрылся. А в динамике голос удивительно похожий, как в метро, раздался:

- Приёмная! Выходя из кабины не забывайте вещи… осторожно, двери закрываются.

Сразу морем пахнуло с примесью серы. Жара такая вдруг образовалась, похлеще чем в Крыму, что захотелось нестерпимо раздеться, потому как пот ручьём побежал по спине, словно в парилке бани русской. Ваня одним глазом только увидел довольно обширную платформу, а на горизонте оной кучу людей. Но получив в бок, он провалился живо в проём дверной, напротив. Почтарь исчез, словно испарился, а дверь прикрылась тут же за Ваниной спиной без всяких на то церемоний. Обдало прохладой…

- Ух ты и тут кондёр всем заправляет, - подумал наш путешественник, с особым интересом разглядывая помещение.

Кабинет дюже огромным показался, но особое впечатление произвел большущий стол из морёного дуба, уставленный по старинке телефонами, а за ним, тоже как в старь…

- О боже! – воскликнул, не сдержавшись Иван.

В уютном кресле сидела самая обыкновенная секретарша. Она, глядя в зеркало, с особым усердием, опиливала специальной пилкой шикарные рожки. Расположившись интересно на голове, они выглядывали сквозь фирменную причёску. А над столешницей, как бы извиняясь высовывался кокетливый хвостик, увешанный небольшими браслетиками, не иначе как из платины. Она хлопнула ресницами веерами по щекам, отодвинула зеркало на край, и взявшись миниатюрным копытом за перо, стала усердно строчить мелким почерком в только что открытый журнал.

Иван стоял, как вкопанный, не шевелясь хоть на миг. А секретарша, закончив процедуру, входившую в её обязанности, поправила очёчки в модной красной оправе на культурном носике пятачке, раскрыла ротик с симпатичными губками и…

- Что стоите? Проходите… присаживайтесь на диванчик, я сейчас доложу начальству о вашем прибытии и очень скоро вернусь, - журчала она, словно весенний ручеёк, а стукнув хвостиком по плазме, висящей на стене, скрылась в ней же.

Тут же включился телевизор, и Ваня с удивлением обратил на него вопросительно дрожащий взор. Что-то зашуршало, зашумело и на экране появилась огненная волна, с рёвом наступающая прямо на Ваню через экран. Наш турист вцепился мёртвой хваткой в кожу диванчика и через некоторое время почувствовал, что стал седеть. Показали вдруг каменную яму среди этих волн подземного огненного океана. Громадный чертила в опояске из человеческой кожи раздувал меха адского горнила, докрасна накаливая здоровенные кривые клещи. А за столом сидел другой – низенького росточка, ласковый такой и добродушный чёртик с одним только рогом в клетчатой кепочке набок. Он любовно перебирал инструменты, источающие ужасные мотивы, где были и щипцы, и крючки, а так же плети просмолённые с другими приспособлениями, предназначенными для дальнейшего употребления в процессе истязания, попадающих сюда грешников.

- Не надо! – дико закричал испытуемый.

Чёртик подошёл, погладил грешника по головке, как родного сыночка:

- Что вы, мил человек? Разве же я вам сделаю чего плохого? Вы сами себе уже давно всё сделали. И потом… что тут такого? Это мы так… балуемся. Ну-ну, не плачьте. Садитесь лучше вот сюда, где поудобней вам будет, на этот вот гвоздик, раскалённый до бела. Садитесь-садитесь, очищайте покамест совесть… Уж мы такие придумщики в ентом деле, - равных нет!

- Душегубы, ироды проклятые!.. – уже стал корчиться через несколько мгновений мученик грешный, сидя на гвозде, а тем временем громила с превеликим удовольствием садистским отщипывал по маленькому кусочку от тела раскалёнными клещами.

- Вот-вот, другое дело… Приятный звук от приятной наружности. Не то что это отвратительное - «Не надо»! - потирал копыта ручонки миловидный чёртик. – В ентот радостный для всех присутствующих здесь лиц момент, я обычно лекцию небольшую читаю… Это так, для собственного, можно сказать, удовольствия. Ну так вот… Народ есть главная сила в общем мироустройстве людском и тратить её следует с разумной умеренностью, выделяя таких вот развратных типов. Мы же контролируем количество и распространение дерьма. А окромя методов устрашения, кои мы применяем с великим воодушевлением, но в то же время с огромной неохотой, ничего пока в нашем измерении не придумано. Ведь, как бы не был хорош, так называемый человек, низменные животные чувства будут дремать в нём до поры до времени в рамках воспитания и той среды, в которой находится. А рамки те и есть тот самый страх. Нет, мол, я не такой, скажет кто-то вроде тебя, но не сделает и не совершит греха так называемого токмо из-за страха предстоящей расплаты. Конечно, зависит многое от образования, которое в основной своей массе вуалирует дикие звериные инстинкты, но в определённой благоприятной среде они просыпаются вне всякого сомнения, - это закон. Есть и исключения, но очень мало. Мы, слава вселенной, по крайней мере, не ваши земные подонки, кои своих мужиков и баб без разбору предают, калечат и убивают лишь за денежную выгоду. А мы же только мучаем жалкую душонку вашу, чтобы другим неповадно было творить гадство и истребление всяческое.

Ваня вздрогнул и почувствовал ужасное журчание внизу живота. В это время вошла секретарша и телевизор сам по себе выключился.

- Что это вы цветом поменявшись, покамест меня тут не было? Аж почернели, а волосы наоборот белесым отдают?

- Мне, как его… этого… уж очень честно в туалет по правде приспичило до самого потолку конторы вашей!

- Хм… Да пжалста! – фыркнула стильная деваха и стукнула хвостиком по стене, где тотчас дверь образовалась и открылась тут же.

Ваня влетел стрелой в туалетные апартаменты, бухнув с разбегу на роскошный унитаз, расписанный по гжельскому подобию волшебной синью. Выдав месячную норму осадков невероятного испуга, наш герой стал осматриваться по сторонам.

- Да уж… - пробурчал он, - не сортир, а Эрмитаж какой-то. Излишеств всяческих без мер!

Действительно, в глаза сразу бросилась искусно выложенная дорогущая плитка с золотой окаёмкой, амурчики, стоящие по бокам каждой раковины для умывания, другие статуэтки и, конечно, удивительная лепнина на высоченном потолке. Ваня встал, совершил необходимые туалетные процедуры и тяжело подошёл к столику на гнутых ножках, на котором расположилась, пыша богатством, парфюмерия самых завидных брендов.

- Стоп! – мелькнула мысль в больной башке от небывалого доселе, волнения. – Ведь вот же оно, моё спасение!

Рука потянулась в середину столика и машинально выхватила оттуда флакон с самым дорогим французским одеколоном. Нацедив пахучей жидкости в колпачок от шампуня, Ванюша зажмурился, выдохнул и опрокинул содержимое колпачка в пересохший от увиденного недавнего ужаса рот. Тут же запил всё это несказанное удовольствие водой из-под крана, закусил чуть-чуть из красивого тюбика зубной пасты, и стал медленно выходить, ощущая знакомое желанное жжение в пищеводе. Ещё каких-то несколько секунд, и он стоял уже, словно первоклассник перед офисным адовым планктоном и ничего с собой не мог поделать. Хоть и добавилось прелестной смелости в организме, переминался Ваня с ноги на ногу, как только мог.

- Кротость, - сказала секретарша, - достоинство жертв, а вы тут гость приглашённый. Ни к чему мерзкие ничего не стоящие хитрости в стиле лизоблюдства, а потому ведите себя свободно, как решительная натура, не уподобляясь остальным представителям вашего людского семейства, которые в основной массе своей слабы и ничтожны. Впрочем, вы получите полное удовольствие в просмотре желанных вам картин в процессе головокружительных экскурсий.

- Да. Но мне непонятно и не ясно… умопомрачительно, так сказать, от непривычной обстановки.

Глаза секретарши потемнели, губы её, и без того припухлые, ярко расцвели и она от всей чертовской души рассмеялась:

- Вот как?

- Ага, так примерно… - только и оставалось ответить Ивану.

- Ну что же… теперь я ваш гид. По высшему повелению мне запрещено задавать лишних вопросов, но следить за вами буду строго и, если что спрошу по всем здешним правилам.

- Так-так… мои действия, ежели что?

- Для начала не помешает вам рюмку другую коньячку с чудной икоркой дивного осетра отведать, в качестве встречной что ли от нашего гостеприимного стола.

- Ого, - только и оставалось сказать Ване, кляня себя всеми виденными чертями в период прошедшего времени за тот французский одеколон с дорогой, но противной зубной пастой.

В приёмную ворвался небольшого росточка чёрт с белым передником и нарукавниками. Он с быстротой молнии наладил на столе благоприятную обстановку для распития благородных спиртных напитков. Затем встал в стороне с полотенчиком на копыте, ожидая дальнейших указаний. Ваня немедля одну стопку за другой махнул, ни о чём не думая, ароматного коньяку без всяких там воздыханий и определения особенности скуса за много лет выдержанного напитка. Дюже нагло запихнул в рот полную ложку икры, кряхтя от доставленного удовольствия и: глаза забегали, сердечко заработало и некое спокойствие наступило вдруг. В голове уравновесились мысли, что, мол, неплохо вроде и попал сюда, сейчас пару стопарей… и фиг с ним – поминай, как звали!

- Ну что же, - молвила секретарша, - вы, конечно, не напрасно посетили этот мир, приступим делу, так сказать, беспристрастно, чем сортир обслуживать. Может для души живой музыки пожелаете или сразу к просмотру картинок экскурсионных перейдём, для полного ознакомления с нашенской природой?

- Чё вы… чё вы! - аж подпрыгнул Ваня, - я такого уже только что нагляделся, чуть ли не до разрыва сердечного. Мне бы это… до кондиции алкогольной дойти… Так что пусть сначала для общего успокоения музыка будет, хоть какая…

Секретарша только глазом повела, а чёрт, налив очередную порцию коньяка, щелкнул копытом по полу:

- Эй, клоуны! Чаво умолкли? Пойте мне… не то пошлю всех в дальнюю контору портки анчуткам стирать! Они от смеху житейского обделываются частенько, вот и сгодитесь опосля!

Внезапно заиграла знакомая ритмическая музыка с еврейским уклоном. Отчаянно взвизгнув, вдруг выскочили неизвестно откуда певцы. Никогда бы не поверил Ваня, - сам Киркоров с Басковым. Да как начали вытанцовывать стремительно, да шансон в два голоса хрипеть, аж засверкала весельем неожиданным кругом обстановка напряжённая.

- Чаво роток-то раззявил? – вопросил чёрт Ваню, удивлённого до свода подземного. – В миру они лишь телом живы, а души ихнее давно уже у нас в предоплате имеются! Вот и скачут туточки, кто во что горазд, даже в голом виде иногда. Они с премьерскими песнями в первую очередь у нас, прежде, чем на верхней земле выступают. А нашей девоньке не нравятся ихние песнопения. Так она заставляет придурков мурку петь или ишшо какую из Одесских… приблатнённого репертуара. Ничё, не долго им осталось, скоро на вовсе у нас поселяться. Портки стирать им уже за счастие сгодится тоди, опосля кипяточку-то. Таких навалом здеся, которые ишшо при жизни души-то свои никчёмные продають.

А Иван-то наш, честно вам скажу, терпеть ненавидел певцов этих в любом виде и облачении, невзирая на репертуар любой. До смерти презирал он этих проходимцев, просто видеть их не мог до особого душевного волнения. Немного из вежливости переждал он и, выхватив из музыкального сопровождения момент, вдруг сделал секретарше предложение, от которого по службе своей она никак не смогла отказаться.

- Раз уж я сюда спустился, - понесло Ивана, коль коньяк подействовал уж дюже скоро на окрыление души, - знамо дело, всю жизнь мечтал я посмотреть, как наши люди тут живут, и терпят ваш чертовский беспредел.

- Ух ты, нет проблем, - моргнула глазом деваха, удалив вмиг чёрта в переднике вместе с певчими. - Сейчас распоряжусь, чтобы прибыл кортеж для сопровождения в наш подземный кинозал. Уж поверьте, лучше на экране посмотреть, а то как бы худого не случилось, да зажариться чтобы вдруг не пришлось.