27. 12. 2017г Щепинские рассказы, или Яшкины были... ... 27 декабря 2017 года, после проливного дождя и сверх тёплых дней, превратился в весенний, холодный сырой день, снег почти сошёл, и дороги, чистые после дождя сверкали чистотой и прохладой. В общем-то можно было и не отмечать этот день, но как-то было бы скучно без надоевшего Яшке старика и его чрезвычайно едкого характера рассказчика, стремившегося в конце своей богатейшей жизни, сделать хоть что-то, что могло-бы напомнить его потомкам о его жизни и жизни города... ... Ну вот и состоялся праздник у нашего деда, как говорил Яшка-сосед. Дедульке, прислали кусочек пенсии за январь 2018 года, целые -3000рублей. Дети, совсем застоявшиеся от " диеты", сбегали и получили мзду в соседней сберкассе. А в "Карусели, что через дорогу от дома, они с шутками и прибаутками, быстрыми темпами заполнили корзины продуктами, и уже через час, прибежав домой, на кухне на сковороде скворчали кусочки колбасы, обдавая ароматом поджарки всю квартиру, забывшую за три последних дня о запахе еды, и что удивительно, на сей раз проникнув даже на лестничную площадку. Ещё через полчаса, все десять членов семьи с аппетитом уплетали белый хлеб с зажаренной колбаской и крепким ароматным чаем " ЛиптоН", особо уважаем стариками и детьми. Откушав, все разбрелись по углам, каждый в свой. Младшие детки, после вынужденной к новому году уборке, сели за компьютер, а супруга деда, дородная моложавая женщина высокого роста, с весёлыми, никогда не унывающими озорными глазами, наполненные особой материнской красотой, такой разящей, что многим казалось, что они, не подверженным ни старению, ни всем невзгодам нынешней жизни и заботами о детях. Мать вновь села за швейную машинку " Зингер " крепчайшей столетней выдержки, и без полмочных грехов на протяжении всей своей жизни. Давным-давно, когда над Союзом грохотала война, на ней в годы войны, её бабулька шила шинели и пальто для партизан, теперь же, переданная по наследству дочери, на ней расшивались ползунки и пелёнки с красивыми тёплыми узорами. Все были заняты казалось бы важными делами, лишь дед, под неусыпным оком Яшки, пришедшего в гости и скромно сидевшим в углу и смотря очередные новости о теракте, в любимом им ещё с войны Ленинграде, или как теперь глаголят басурманским именем Санкт-Петербург. Яшка сплюнул от негодования, но осёкся, съёжившись как еж, от едкого и острого взгляда старика, не терпевшего хамства к истории, хотя в душе сам думал, какой идиот переиначил в своей ненависти к С.С.С.Р., город герой Ленинград. Ну какой из петрушки герой. Отвернувшись от Якова, дед сел строчить рассказ о сегодняшних событиях. Яков с ехидцей его подначивал:" - Слушай Александр, ты случайно не стукачом заделался? Что, Ты всё строчишь, бумаги не жалко, может сразу на электронику запишешь, быстрее арестуют, как в тридцать седьмом." Дед Александр грозно посмотрел на него и проворчал:"- Меня-то за что ? Старый ты попугай-говорун? Вон, по телеку сколько подлецов и мерзавцев языки чешут, обволакивая Россию в "лепёшки" коровьи, и по первому каналу, и по России-1, а уж об НТВ и говорить не приходиться, все в одной лепёхе вымазаны, деньги счёт любят, а ты тридцать седьмой вспомнил, ты ещё Харбин вспомни. Вот послушай, мне батька рассказывал, да и письма от Павла, я ещё в детстве читал. Тогда время трудное было для молодой Советской республике. Только-только сбросили Врангеля, и эту мерзость Колчака. Его прихвостни бежали в Китаё, в Австралию, в общем кто куда забивался, как клопы. Так вот, Павел работал в контрразведке Колчака, помог очень с его арестом, но его тогда кто-то из офицеров выдал. И оказался он у японцев. Что было с ним, трудно даже себе представить, в общем, если коротко, приговорили его к смертной казни, как Лазо в печь-паровозную топку хотели бросить, пытали, а он всё равно молчит. Но тут повезло ему, из-за приезда какого-то генерала, ему отложили по чьему-то распоряжению казнь на сутки, а за эти сутки, какой-то японец его разговорил и видя, что советы правы были к этому мерзавцу Колчаку, помог ему бежать. Вернулся он в столицу, а тут после недельного отдыха, его Ф.Э.Д. вновь в Китай, на КВЖД. Тогда, там была чрезвычайно тяжёлая обстановка для наших, одних белых более ста тысяч. Разные диверсии и провокации делали белоэмигранты. Одних организаций было более ста двадцати. Вот одни из них: "Союз казаков", зверьё ещё то, потом "Союз военных в восточной Азии", Павел даже адрес их разрабатывал. Находились они в Харбине на Конной улице д.39, чрезвычайно сильная организация, это тебе не казаки, эти не лезли напролом как бараны, эти хитростью брали и своей организованностью. Вот это было основное направление работы, кроме ещё, как добавка " Особый отдел "Кио-ВА-Кай". Домогался власти и " Христианский Союз молодых людей" что размещался тогда на Диагональной улице д.155, но он, этот союз, был как меньшевики, одна говорильня, почти без дел. Когда же, всё уже заканчивалось, наши начали искать их архивы, как оказалось многочисленные, и с отметками об соучастии англичан и японской разведки. В общем, Павел многих помог тогда разоблачить. К мирному времени однако переходить было трудно, и поиски архивов растянулись на год. Особо помогали в этом вице-консул в Харбине Савченко Н.П., именно он взяв на себя ответственность разрешил вскрывать все архивные помещения, к тому времени уже многие опечатанные, а работать над выявлением агентов врагов нужно было немедленно. Особо он тогда отметил майора Бахмутова И.П. главного руководителя и представителя по поискам документации так нужной в Москве. О помощницах Стребковой М.Б. и Чернышевой В.И. работавших дни и ночи, над расшифровками и прописными документами, телеграммами и спец связью. Трудности были в Муданьцзяне и на Пограничной, но справились и с этим. Только вот отомстили нашим, Павла Николаевича подстерегли и застрелили белые отщепенцы. Глупо всё вышло. Пройти Гражданскую, бои в Польше, Прибалтику , Колчаковские испытания, и перед самым возвращением погибнуть. Вот такие Яков дела. Твои куски свободы зиждется на подвигах героев чекистов, и не меньшей степени дворян, оставшихся служить России, как Павел. Старик обернулся, но Яшка во всю дремал, тихо похрапывая и сопя. "- Эх ты, "герой" переписчик, зачем же я пред тобою говорю?. Соня вологодское! - прочитав внезапно нахлынувшее стихотворение декабриста, своего прапрадеда - Да, поздно понял я его, нет уж матушки на свете..." Огорчённый таким невниманием старик насупился и с гневом попросил Яшку покинуть судно творческого человека. Яшка, с усмешкой воспринимавший все проступки соседа, всё таки уважал его за устремлённость и честное отношение к людям, а помогал он многим в своей длинной жизни. Дед оставшись один, прошёл к своим и как инспектор проверил следы уборки и начальные приготовления семьи к Новому Году. Просмотром и проверкой хозяйства он остался довольным... Сегодня можно было лечь спать пораньше... На фотографии : Щепин-Ростовский А.Н. в своей роте войск ОГПУ. Харбин 1923г Снова Яшка и старик... или 28.12.2018 ...Ехидство Яшки, довела деда до крайней нервозности и приступы зловредности.На каждый вопрос соседа Александр Сергеевич отвечал вежливой и неприкрытой грубостью, что для него было необычайной редкостью. Но проблемой конфликта, была казалось бы мелочь, простое опубликование Яшкой сочинений старика. Чрезвычайная открытость друга опечалило и насторожила Якова. Такого с ними ещё никогда не было. Так можно было перевернуть с головы на ноги всю прежнюю жизнь товарища и его семьи. Мания величия писателя и историка захватило друга, и остановить это можно было одним, Яшке вновь надо было срочно брать всё в свои руки и самому начинать восстанавливать роль корректора и журналиста. И так... ...Сегодня 28 декабря 2017 года, года столетия Великой Октябрьской Социалистической Революции. Яшка нехотя задумался и спросил сам себя: "- Ничего не забыл главного? Вроде нет, что ещё могло быть главнее Революции, изменивший весь Мировой порядок? ". Да,и о погоде в Москве не грех поболтать. Со вчерашнего дня стало ещё теплее, даже с его старой "Волги", которой в этом году исполнилось двадцать пять лет, сошёл как весенний туман снег, и необходимость выходить очищать машину от снега, как это было неделю назад, не было необходимости, хотя для этого он даже штыковую лопату укоротил отрубив ей зуб мудрости.... и стала она обычной, ухватистой для снегов. Дед, сидевший в углу, как какая-то хохлатка, нахохлился словно индюк и с ревностью и обидой смотрел на работавшего на компьюторе Якова, а тот, не обращая внимание на старого друга, старательно выписывал на страницах свои и деда мысли. Рассказ не получался и он трижды его переделывал, и так в течении почти трёх часов. Мысли, то наваливались комом, от чего он неуспевая их оформить, ибо их забывал, и с горечью пытался выкавыривать их из своей старческой избитой жизнью памяти, а то будто примерзали к извилинам и никак не хотели слетать на язык. Иногда это ему всё-таки удавалось, и он с улыбкой победителя смотрел на друга кивая ему с радостью и даже миролюбиво, словно извиняясь за его и своё творчество писаки-любителя. Тут он вдруг резко обернулся и спросил соседа:" - слушай, а стихотворение декабриста вбить в строки, или это излишне для рассказа?" Дед, до этого терпеливо молчавший, вдруг встрепенулся и как закричит в растройстве учителя-критика: " - А тема-то рассказа какая, о чём Яков? Ты только гундосить старый научился, а всё наковыриваешь тему из ничего,тут брат смекалка и мозги либерала нужны, а не твоя вера в мировую справедливость и благо общества... Маркс, мать твою, выискался. Ты революционерам и в подмётки негодишься, а всё критиковать и спрашивать пробуешь, мышь демократическая...рыжий "чубайсёнок. Вспомни ещё матушку Екатерину, немку поганую, та всё говорила о приближённых, а в конце жизни и о философах: - Любить дворян? Извольте... я их слишком хорошо знаю, чтобы верить им..." Яков рывком повернулся и посмотрел на друга, потом продолжил с придыханием старца, чуть отступя от разговора: "- Наш декабрист на спор о Свободе, ответил Трубецкому. Свобода, это ещё и обязанность. Не опьянеет-ли народ от её аромата? Ты же князь знаешь, добро никогда не объединяется против зла, и в этом слабость народа. Нам недолжно руководствоваться чувствами человеческими, нам недолжно смотреть в будущее сквозь шелка дворцовые..., мы реалисты, а это кровь, и это страшно для Отечества князь, и поэтому пока невыполнимо...рано мечтать о Свободе в России, рано..." Давай-ка прекратим спор о святости народа и жизни, не рассуждать о прошлом надобно, а помнить и знать оное. Припомни стихотворение декабриста Дмитрия Александровича Щепина-Ростовского: = Схватились две правды = Поэты - братья... и враги Все Граф в одной греховной Чаше Всех перемеливает стих В Великой ненависти, и в страсти, Как много в жизни друг страстей В них есть корысть и правда Бога В ней жажда славы, крик страстей Для Государевых поэтов И есть в окресностях сих смысл, Тот Мир печальный, Дух пороков! Как грех и дерзость, смерть и кровь Всё здесь конечно для героев... 1856г. Курган - Ну как? Смотри, ведь твои требования и права, смотри,а то, может ещё добавить для справедливости такого революционного года? - Яшка терпеливо ждал ответа от старика, смотревшего на него задумчиво и одухотворённо, благодарно и счастливо - Думаю можно, ведь стихи такого человека необходимы людям, народу, правда при этом, как вспоминал его товарищ Лунин, сам Александр Сергеевич, когда князь прислал ему свои стихотворения, хотя и похвалил, но всё же некоторые произведения декабриста, всё-таки раскритиковал, и даже при неправильном изложении предмета сего стихотворения,а я говорю со слов декабриста, ибо он так охарактеризовал в своём письме своей матушке, Княгине Ольге Мироновне, прописав о радостном для него ответе от Великого провидца России.Великий Поэт обозначил те места в стихах князя, как нелогичные на данный момент истории, например о императоре Николае . Слишком жёстко и хлёстко, двор не поймёт, но Европа оценит, при этом может использовать против нас, а это для России вред. Смягчить нужно, призвал поэт, некоторые, пусть и правильные, но слишком резкие для дворянина строки. Негоже быти на одной линейке с народом. Так-то было написано в то время мой дорогой соседушка. Так что добать для острастки письма и темы, а там видно будет.Честно говоря, я пишу, любезный мой товарищ книгу о декабристе, но вот уже вся жизнь прошла а тема так и осталась в тени, не доработанная и осквернённая твоим вмешательством. Яков в изумлении смотрел на друга, он конечно знал о наклонностях друга, и даже, что он написал книгу и напечатал её, но так обвинять себя он не позволит. Вот допишу статейку и порву с ним диалог, просто и принципиально, про себя подумал Яшка, сам потом подойдёт ко мне, так было не раз.-И так добавим, в рассказ стихотворение и всё, пусть сам мучается поисками читателя, чёрт старый, писака мягкотелый, с супругой он так не разговаривает, а меня мурыжит своими писательскими приёмчиками критики... = Душа поэта = Ах, антикварный Мир слепцов-поэтов, Они как Ангелы, стремяться в небеса В своих лихих атаках злобного Граф, Света, Как поле боя молодецкого певца... Идя в атаку, тут же Граф смиреют, Нахлебники невинной красоты, И от любви, от страсти сатанеют ( испр.- От страсти друг глупеют - автор) Добившись вдруг в молитвах красоты... 1855. Кн. Щепин-Ростовский Д.А. Яшка опять украдкой посмотрел на старого друга и встав стал прощаться. Вечер явно удался, поработал и достаточно, что ещё нужно пенсионеру? Душа должна быть спокойной, а не строптивой. И он опять посмотрел в сторону строптивого соседа. Боже! Как же я с ним столько лет уживаюсь в одном доме?... 31. 12. 2017г Щепинские рассказы, или Яшкины были... Прощание старика... ... Яшка, 30 декабря, с самого утра ходил по магазинам, правда, если ползание старческих ног по грязным улицам Москвы, а точнее своего огромного района, можно скорее назвать хождением за три моря, ибо из-за просьбы такого надоедливого соседа, как Александр Сергеевич, ему пришлось идти и в " ПерекрёстоК" и в "КаруселЬ" за причастием к празднику. А так, как денег было у них как всегда "кот наплакал", то есть крайне маловато, то друзья скинулись(тайком от своих)на святую сорокоградусную водицу " Праздничная" за 249 рублей и, пару баночек килек в томате за 70 рублей, двести грамм салатика за 240 рубликов и так по мелочи к их одинокому старческому столику, да забыл ещё сказать о хлебушке за 11 рублей 10 копеек.( самый дешёвый из двадцати сортов выпечки в Москве - автор) Вся их молодёжь разъехались по друзьям и родственникам на новогодние праздники. Пока друг Александра Сергеевича ходил за хлебом насущным, старик "забежал" в магазин "Русь", чтобы оценить и разобраться в набежавших за последние дни слухах о предстоящих подорожаниях на автозапчасти и бензин. Но, слухи оказались слухами, и довольный старик с радости приобрёл новые ключи: рожковый 10х12, накидной 12х14, и свечной на 21, для своего автомобиля, стараясь выбрать только российского производства, а так как их было всего только два на весь магазин, а остальные были китайцы, то он ограничился этим. Идя обратно домой, дед попал под сильный крупный дождь и пока дошёл до родного двора весь как куря, вымок, из-за чего придя домой отпарился в ванне до ломоты в костях... К четырём вернулся Яшка, и в самый раз, потому что дед, услышав из телека о теракте в Ленинграде и жертвах в супермаркете, разволновался за товарища и уже даже хотел идти его искать. Сделав выговор Якову, дед успокоился и пригласил того к накрытому столу, чтобы отметить старый уходящий год доставивший ему столько хлопот и нареканий от друга за своё первобытное творчество. Первую рюмку они, как всегда выпили за павших на войне друзей, своих и отцовских, а после второй и за весь советский народ. На этом их обед закончился, так как выпивали они крайне редко и лишь по советским праздникам, а что касается церковных, то вся их жизнь была для людей и в принципе каждый месяц был таким строгим постом из-за вечной скудности пищи и прочего, что ого-го, а грешить они грешили как и все защищавшие Отечество. Также как и великоречивые церковники, и великоречивые благостные прихожане. Уже к самому вечеру, к половине десятого, они привели все свои дела к завершению, и книгу с письмами к родным и друзьям, кто остался в живых с боевых и ещё умудрялся как-то копошиться на этом свете, правда таких товарищей осталось лишь четверо. Разговор у них как-то не получался, старая память давила на души как молот, а говорить что-то лишнее, было для них не привычно, да и не нужно. Как-то в наступившем молчании они вдруг отчётливо поняли, что это последний год который они провожают, и последний, который они вместе встретят. Сказать, что они уважали и любили друг друга, было бы нескромно и неправильно, в конце концов они не бабы чтобы объясняться в любви и в преданности дружбе, фронтовики побывавшие в разных передрягах, никогда об этом вслух не говорят. Поэтому молчание затянулось, и Александр, как старший по званию, просто взял из старинного комода бутылку водки и поднял тост: за мир и процветание родного Отечества, за друзей, павших и живых, за тех, кто 20 декабря, и сейчас несёт службу и выполняет свой долг, тихо и крепко, веря, что они правы в своём выборе жизни. Александр Сергеевич знал, что Яшка смертельно болен, как сказала ему участковый врач, расплакавшаяся вчера у него на кухне, не выдержав расспросов деда, и теперь он не знал как бы ублажить друга, заботой и теплом гостеприимства. Выпив по пятьдесят грамм, сердце отпустило и настроение стало вроде теплее. Когда погибают там.... это горько и жутко, но всё-таки как-то понятно, но здесь, в мирной жизни было несправедливо и нелепо. Яшка же, не ведавший о мыслях соседа, пребывал в отличном настроении, боль куда-то ушла, и он как-бы родился заново. С его языка, посыпались гроздья смешных и острых анекдотов и рассказов о былом и службе, Александр Сергеевич, еле успевал стенографировать его болтовню и умудрился сделать пару снимком товарища, таким свободным он видел его в первые за двадцать лет, а если считать и годы службы, то за более чем сорока лет. Поверив в удачу, они прошли на улицу, прошвырнулись по праздничным улицам, а к одиннадцати, нагулявшись вернулись каждый в свои квартиры. День 30.12.17года заканчивался, и это, и радовало и печалило. Так прошёл ещё один жизни удлинённый противоречиями обстоятельств и делами, но всё таки счастливый и приятный, ибо прошёл в трудах и заботах о друге и семье. Туман обволакивал улицу, на машинах, стоящих под уличными фонарями блестела декабрьская капель, такая необычная и редкая в нашей жизни. Настроение больше располагало к философии, чем к к печали... "-Всё не вечно-подумалось старику- дни уходят, года летят, дни мелькают в веренице событий торопясь подарить радость другим, идущим своею дорогой... Удачи им всем, и с наступающим Новым 2018 годом! Казалось елочные цветные огоньки, светящиеся своей необычайно богатой красотой и радостью бытия, от ёлки стоящей в гостиной, навевало радость и счастье, одно из миллионных радостей огромного города, и если рассказать как счастлив был старик в эти новогодние дни, это значит ни чего не рассказать, так огромно это счастье и радость жизни... Обычного москвича, одного из жителей этого прекрасного многолюдного города нашей планеты, под названием Земля... на фото: " Простой русский дворянин, живший как и весь советский народ, хлопотно, трудно и радостно за Отечество..." надпись на обороте фотографии. фото сделано Княгиней Ольгой-Изольдой Щепин-Ростовской, в девичестве Корф...после войны. Родители баронессы Корф, расстреляны в 1937 году, но никогда она не проклинала своё Отечество, народ и ... Последний день - 31. 12. 2017 Нашим предкам, родителям и моим товарищам по службе... - ПОСВЯЩАЕТСЯ ...Дед, одиноко сидел на кухне у плиты, на которой стоял старый, ещё дореволюционный медный чайник, и ждал когда тот закипит, но тот как назло всё не закипал и у деда было время осознать своё положение. Супруга с детьми уехала к родственникам в Горький, ( дед не признавал новых названий переплётчиков от истории-автор)а взрослые, сами разбежались по гостям. Старшему сыну Павлу, в этом году стукнуло сорок лет, и старик не особо боялся за него, слава всему и предкам, у того всё было нормально и хорошо, а вот младшенькой Катюшке, только вот десять перевалило за горизонт, так что хлопот и стойких переживаний хватало на все случаи жизни, одной школы и подготовки к прогулкам в магазины было чрезвычайно хлопотным делом. Вот и сейчас, сидя у шипящего чайника и ожидая в гости соседа Яшку, дед как истинный "писатель" давал голове работу на обдумывание сюжета нового, и скорее всего своего последнего рассказа, так ему надоели усмешки и критика соседа Якова, вечно дополнявшего свои размышления и поучения в стиль письма деда. Вчера ночью, когда всплакнувший от радости бытия Яшка ушёл к себе в квартиру, что на третьем этаже, к своей Наташке Васильевой, или как все в доме её в знак уважения называли Наталья Дмитриевна, дед с печалью смотревший на уходящего друга, вдруг ясно осознал кого он может потерять из-за какой-то поганки-болезни. Неимоверная тоска тогда легла на его душу, и хотя он старательно старался об этом не думать, в голову опять лезли неприятные мысли. Наконец-то закипел вредоносный чайник, его толстые медные стены были как броня для настроения, ибо когда светило солнце и на улице цвели как бутоны весёлые лица прохожих, то чайник вскипал быстро, как пароход взбирающийся во время шторма на бушующую волну, а когда, как сегодня, в последний пасмурный день года, перемешанный со снежными хлопьями снега идущего скромно с самого утра, то старый, древний товарищ будто не желавший чтобы хозяин уходил из дома, не торопился испускать свой последний дух кипения и жара. Старик налил в гранёный стакан кипятка, залил заварки и нарезав тонкими кусками вчерашний белый хлеб, намазав его густо маслом, присел пить свой привычный напиток, спеша, чтобы когда придёт Яков, не особо задерживать его процедурой уборки. Наконец, через минут двадцать, пришёл заглянул на огонёк и соседушка Яшка, он был в прекрасном настроении и сразу перейдя к делу, стал говорить о письмах декабристов, что хранились с незапамятных времён у Александра Сергеевича. С чего он вспомнил о них, старик так и не разобрался, но обрадовался, что хоть кто-то в этой стране помнит о подвиге Русской Лейб-Гвардии России и судьбах героев Сенатской. Уйдя в маленькую комнатёнку, скорее похожую на кладовую, чем жилое помещение, Александр Сергеевич долго не выходил, но потом всё же появился с кипой бумаг, полуистлевших и многих порванных на местах сгибов. Это были долгожданные и ценнейшие для Якова документы прошлого, документы предков старика. Первое попавшееся письмо, было послание Кюхельбекера В.К., князю Щепин-Ростовскому Дмитрию Александровичу от двадцать первого января 1846 года, его последнее письмо. Вот что было в нём прописано: "... Учтите князь, по большинству своему люди жестоки, но сам человек излишне добр. За свою жизнь, как писал мне сам Лунин когда-то,( письма его, если найду, я Вам перешлю вскоре) но я на всю жизнь запомнил его слова, я ( Лунин-правка Кюхельбекера-Д.А. - автор) узнал многое из болтовни людей, много полезного и поучительного для разума и поступков своих. Впрочем, в такой жизни и при таких обстоятельствах её, всякая встреча наполняет нас, человека значением бытия мой друг. Что же касается императора Николая Павловича, то для его возраста на тот день(14декабря двадцать пятого года-Лунин-автор)он был свеж и активен, страх иногда, нагоняет на крысу храбрость и смелость, а когда ему это выгодно, особо. Он бывал, при определённых обстоятельствах и крайне добр. Этим же примером нам служит и Бенкендорф, приучивший Николая Павловича писать добрые и умные речи в своих дневниках, и как бы случайно подаваемые в свет, как тайные прорывы искренности и заботы императора о народе. Чрезвычайно умный и хитрый ход политики власти, это надо отдать как должное им. Как-то я видел его при дворе, подтянутый и властолюбивый отпрыск великого рода, но ни при каких обстоятельствах не достойный российского трона. К сожалению Бог и предлагает ,и располагает, не давая по случаю нам выбора...И он взобрался лисом на кресло ему не принадлежащее по закону и праву, впрочем, что теперь об этом мой друг. Нынешние мои товарищи мне сообщили, что Николай Павлович, после декабрьских событий проявил в волосах первую явную седину, очевидно при всей показухи своей "храбрости" эти дела не прошли для него даром, или как написал мне барон Корф: "-Лицо его напоминало в тот день, как будто он перенёс скорбутную горячку, болезнь чрезвычайную в Европе...". Дед внимательно слушал как зачитывал письма декабристов его друг и приложил даже ладошку к уху, чтобы лучше слышать. Он много раз читал и перечитывал все эти письма и документы, но сегодня они выглядели особенно трагично и ознакомительно для него, будто впервые прочитанные и впервые услышанные, так всякий, кто глядит в зеркало не доволен своим изображением, хотя посторонние всякий раз говорят, что Вы красивы и благообразны... Старик в своих размышлениях отвлёкся от темы, а Яшка уже зачитывал очередное письмо. Это было от Повало-Швейковский И.С., и короче во многом, но крайне интересно по сути, и он свои образы связывал с данными и воспоминаниями Корфа и князя Лобанова-Ростовского, тогда чрезвычайно близкого ко двору: "... - Мне кто-то из приближённых говорил, по моему Бенкендорф, но не могу с достоверностью это утверждать верно, что в тот день ( 14.12.25г.-автор)он, ( император - автор) встал рано по утру, и очевидно на нервной почве озяб, так как приказал растопить камины и печи в залах дворца. В тот день, у меня разговор с ним не задержался и оборвался в самый ненужный момент, и я вышел при первой из дворцовых покоев на двор...". А вот письмо и самого Дмитрия Александровича своей матушке Княгине Ольге Мироновне Щепиной-Ростовской: "...- Во дворце, а было это поздно вечером, когда меня закованного привели в залу, где собрались император, генералы и какой-то худющий и долговязый писарь, сидевший в самом дальнем углу и прикрытый тенью, очевидно из штабных, состоялся допрос с пристрастием. С самим императором самозванцем, разговор у меня не получился, так как сыпались в начале дьявольские предложения на написания доносов на моих товарищей и предложения о достойном выходе из сложившейся ситуации путём повышения карьеры и положения в обществе, а когда я это с негодованием отверг, то и оскорбления и угрозы смертной казнью чрез четвертование. Отвечать же полностью правдиво и иначе, на вопросы задаваемые присутствующими и императору в первую очередь, я посчитал и значило бы мне во вред, мне и моим друзьям общества. Но, как я уже трезво понимал, тюрьмы Петровой, мне уже было не избежать, да и казнь висела как Дамоклов меч над шеей приговорённого к смерти, но я был готов к этому. По своей известности, казематы Петро-Павловской тюрьмы, обросли невероятно страшными легендами и о Петре, и о той роли, к которой он подготовил спектакль для сего сооружения, под видом крепости, а на самом деле последнего пристанища для своих врагов, и внешних, и внутренних. Великий Князь Константин Павлович, обследуя тюрьмы России, так написал о сём пристанище для несчастных заключённых: " ... ТАМ ОЧЕНЬ ДУРНО..." Так, что дорогая матушка, я обречён и не плачьте по сыну своему Димитрию. Каждый в этом мире прокладывает свой путь... Мне император высказал:-" Я завидую Вам Князь, Вас не волнуют суждения других и помните, это между нами, если Вы измените показания, Вас отпустят, пусть и с понижением, но вам помогут продолжить служить достойно вашего знаменитого рода Князей Ростовских..." Знаете матушка, если честно сказать, на мгновение у меня мелькнул соблазн выжить, но лишь на мгновение дорогая матушка, и мне стыдно за него..." Старики замолчали, так потрясли их сочетания времён и событий прошлого. Чай, давно налитый стариком, ещё целых два часа назад, заледенел и казалось сам стоял поражённый услышанным. Время шло, а деды не могли справиться с волнением от прочитанного. Спустя полчаса волнение схлынуло и они стали обсуждать в какой последовательности выставить в книге " ХОЛОД СВОБОДЫ", включить во второй том, или просто в отдел "заключения"... Тут раздался звонок и когда старик открыл дверь, то его ожидал сюрприз, приехали на день старшие дети. Они с порога поздравили отца и соседа Якова с наступающим праздником, НОВЫМ 2018 ГОДОМ, при этом, пожелав им крепкого здоровья и успехов в творческой жизни. Закипела работа по организации стола, картошка, свёкла закипела к шестнадцати тридцати, консервы, лук и прочие приятные достопримечательности " КаруселИ" и "ПерекрёсткА" достали с балкона. Полы вымыли в очередной раз и приготовили места для столов. Водочка и Шампань отмечались на балконе на полочке, чтобы не "остыть" к Новому Году. Детки-конфетки в момент навели порядок, радуя отдыхающих стариков заботой и любовью... памятью о родных. Да, жизнь сложилась так, что они, деды, как и предки рода их, всю жизнь провели в услужении России и народу Отечества. Так пожелаем им всем радости и достойной жизни на старости лет... С наступающим Новым 2018 Годом!!!