Два бодигарда и военный пенсионер, в результате взрыва, устроенного террористом, были буквально распылены, и каким-то невероятным, необъяснимым для нас образом перенесены то ли в параллельную реальность, то ли в будущее, но в итоге оказались на столь знакомой нам планете Венера. Но Венере колонизированной людьми уже много – много лет назад. Причём настолько, что за многие поколения люди потеряли практически все знания, а мораль упала до средневекового уровня, у власти стояли бароны и правили они из своих крепостей. После случайной встречи в кабаке, а куда ещё пойти русскому, чтобы отдохнуть после тяжких трудов, и несдержанности пенсионера, который необдуманно раскритиковал одного местного католического попа (читай – инквизицию, о которой там, к сожалению, знали), им пришлось быстренько делать ноги, а ещё быстрее – ногами. Из знаменитого латинского изречения «поспешай медленно», они оставили только «поспешай». И правильно, ведь они все были бывшими военными и даже офицерами, а это значит, что их IQ был явно выше 100, т.е. явно превосходил этот показатель большинства американских президентов, для которых было нормальным назвать Австралию Австрией, или удивиться, почему в самолёте во время полёта не разрешают открыть форточку. Хотя и в России таких чудиков тоже хватало – и Ельцин далеко не единственный. О времена, о нравы. Как показал их житейский опыт, и в двадцать первом веке ничего не изменилось – та же коррупция во власти, безнаказанность, крышевание и продажность. Всё как всегда. Здесь же таким же непостижимом образом оказался и сам террорист – неудачник, который узнал в том самом кабаке своих земных «свидетелей преступления», но разумно не обрадовался этому, а тихо просидел, скромно потупив взгляд. И какая же нормальная сволочь оставит такое без последствий. А то, что он был сволочью, у его нанимателей сомнений не было. Глава 7. 1 Бывшие телохранители Дима, по непривычности произношения для этих мест прозванный Митрасом, Аркадий, по той же причине прозванный Аркон, и пенсионер, имени которого никто не знал, но он «косил под умного», иногда говоря умные речи народу и непонятно выражаясь по латыни, вынужденно путешествовали, всё дальше и дальше удаляясь от города Штапель. - Ёшкин кот, - продолжал свою гневную речь Митрас, - в конце - концов, где самые элементарные права человека? Вот ты - старец, и говоришь умные вещи, скажи нам с Аркашей что-нибудь полезное на эту тему? Ты не только в костёле должен умные речи толкать! - Ха, ну ты и загнул Диман. Слушай анекдот: вдова убитого депутата пришла в похоронное агентство и говорит - Мне надо, чтобы на надгробной плите написали: «Здесь лежит честный депутат….», но её перебивают, говоря: - Гражданочка, мы двоих в одну могилу не хороним. Ты понял? Если тебе начали говорить умное про таблетки или еду, значит, тебе впаривают какую-то туфту. Не требуй со старца невозможное. И вообще, не делай умное лицо – ты же офицер. - Нет. – Не унимался Митрас.- Из-за какого-то маленького жирного клопа я уже больше суток не ел. Это нормально? Интересно, а у них есть Европейский суд по правам человека? - У них есть инквизиция и ещё у баронов есть право первой брачной ночи. - Понимаешь, Дима,- вмешался в разговор старец,- природа не наделяет человека никакими правами. Всё, что у него есть — это жизнь, а также тот мир, в котором ее нужно прожить. Природа не наделяет даже правом на жизнь. Чтобы убедиться в этом, достаточно представить себе вероятный исход встречи невооруженного человека с голодным тигром в первобытном лесу. Главное, что дало человеку общество — это безопасность. Когда права являются столь древними, что невозможно установить их происхождение, они часто называются естественными правами. В действительности же права человека не являются естественными: они целиком социальны. Они относительны и постоянно изменяются, являясь не более, чем правилами игры — признанными регуляторами отношений, определяющими постоянно изменяющиеся феномены человеческого соревнования. То, что может считаться правом в одну эпоху, может не считаться таковым в другую. Существование столь большого числа дефективных и дегенеративных людей объясняется не тем, что у них есть какое-то естественное право обременять собой цивилизацию двадцатого или двадцать первого века, а лишь тем, что так велит современное им общество, его нравы. Средневековая Европа не признавала за человеком почти никаких прав. В то время каждый человек, как впрочем, и сейчас на Венере, принадлежал какому-нибудь другому лицу, и всякое право являлось привилегией или милостью, оказанной государством или церковью. И протест против этого заблуждения был заблуждением не меньшим, ибо он привел к вере в то, что все люди равны от рождения. Слабые и ущербные всегда ратовали за равные права. Они всегда требовали, чтобы государство заставляло сильных и лучших удовлетворять их потребности и компенсировать иные недостатки, которые чаще всего являются естественным результатом их собственного равнодушия и лени. И наша революция семнадцатого года явилась тому одним из доказательств, когда ленивое быдло из Комитета крестьянской бедноты начало уничтожать себе подобных из числа так называемых середняков, у которых никогда не было батраков или какой другой наёмной силы, кроме своих рук и упорства, но у них были лошади и коровы, заработанные честным трудом. И эти скоты, взяв в руки оружие, стреляли пачками середняков, а их имущество забирали себе. Так было. И очень часто. Однако идеал равенства является продуктом цивилизации; в природе его нет. Сама культура убедительно демонстрирует неравенство людей через их совершенно различные способности к восприятию культуры. Внезапное и неэволюционное претворение якобы естественного равенства быстро отбросило бы цивилизованного человека к жестокой практике первобытных веков. Общество не может предложить равные права для всех, но оно способно обещать честно и справедливо удовлетворять различные права каждого. Задача и обязанность общества — дать дитя природы справедливую и мирную возможность заниматься самообеспечением, участвовать в сохранении вида и, одновременно, пользоваться некоторой долей самоуслаждения; сумма всех этих трех составляющих и является человеческим счастьем. - Но из твоих слов о невозможности равенства можно сделать вывод: я волк, а ты овца. А у них разные права. - Социум – это общество людей, а стая, стадо – это общество животных. Ты говоришь о животных и им подобным, я говорю об обществе людей. Хотя хищник никогда не убьёт животных больше, чем ему нужно для еды, а человек очень часто поступает прямо наоборот, убивая себе подобных. Тем не менее, и в том числе поэтому, нам и давались всяческие там Аватары, пророки. А нам даже конкретно повезло, что нашу неприметную планету избрал наш Господь Иисус Христос, который дал всего две заповеди. Вторая заповедь: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Как коротко, но какой глубокий смысл. - Лаконично. - Согласен. Древние эллины тоже умели умно и коротко говорить. - Кстати, читал Велесову книгу. На одной из пластин было написано типа того, что воевали с греками, но особо среди них выделялись эллины. - Это, в натуре, типа, среди славян особо выделялись русичи. Нормально. - Только в те времена в книге они называли себя антами. - Кто их поймёт – гиперборейцы, анты, арийцы, славяне. - Да уж. - Спешите делать добро. - Во-во. Как сказал Задорнов: «Тяжело выполнять вторую заповедь, когда едешь в час пик в общественном транспорте». - У них здесь, в натуре, час пик длится весь день. - Вот только Аватаров я здесь не замечал. - Диман, в натуре, идя по лесу, ты деревьев не видишь. А кто рядом с тобой идёт? - Аркаша, у тебя мания величия? Ты головой, часом, не сильно стукнулся при приземлении? - Диман, бинокуляры протри. Посмотри на деда. На крутого Аватара из мультиков не похож, но со своей бородой – чисто пророк. - Э-э, мужики, пророков чаще всего убивали. Кто знает, может, эта привычка и на Венере существует. Что-то не очень привлекательная перспектива. - А куда ты денешься с подводной лодки? Это твой путь, даже Диман врубился. А вот мы, с какого боку – припёку? - Аркаша, не расчёсывай мне мОзги. Можно подумать ты сам не понял. - Дима, не надо меня соблазнять, я и так готова. - Как говорит Дима, ёшкин кот, когда пытают – больно. - Но в Библии же написано, что мученики получат какой-то венец на небе. - Не выдёргивай слова, потому что там еще написано, что вытерпевший все испытания….. А если меня обуют в Испанский сапог, я не знаю, как долго выдержу. - Признания, данные в ходе пыток, не признаются. - Ага. Это по земным законам. И то, в странах, претендующих на демократию. Сколько у нас людей, которых до сих пор не амнистировали. А ТАМ вначале было слово. Слово - это информация, вид энергии. А боль – это просто эмоции. Букву «А» кричат и при встрече друзей, и получив пулю в живот. Это не информационный звук, энергия из разряда мусора. - Слушай, не нагнетай. Хорошо? И так хреново. Я всё время пытаюсь заставить себя думать, что уехал в очередную командировку. - Кстати, я тоже. - Тогда приятное. Там же написано, что Бог не даёт испытаний больше, чем может вынести человек. - То есть кто-то придёт и спасет героя? - Как вариант. А может умереть. Типа выполнил свою задачу, отмучился и домой на небо. А там недельный отпуск и вперёд. - А так, может, и лучше. Помню после ранений, как долго раны болели. А здесь в подвалах так ухандокают – мама не горюй. - Мужики, давайте о приятном. Представляете, ещё день-два и мы, наконец-то, придём в какую-нибудь деревню и поедим. Красота. - День-два. Ага, конечно. Может, силки поставим? - Зачем? Мы же не в пустыне. Ещё километров пять или, как здесь говорят – вёрст, и будет какое-нибудь жильё. - Интересно, верста ведь русское слово? - Скорее всего, в первом экипаже было много русских, вот наше слово и зацепилось. - Ну, тогда уж был бы километр. - Тоже верно. - Всё равно без русских не обошлось. - И то верно. Ах ты, старец, ну мудрец. Вон вдалеке какие-то дома. Как всегда прав оказался. - Не. Просто старики страдают дальнозоркостью. Или близорукостью? Не помню. Короче, я их давно срисовал. 2 Солнышко было на той стадии, когда его называют нежным и ласковым. Юркий ветерок, подобно добросовестному гастарбайтеру, разметал перед ними опавшие листья и мелкий мусор. Невысокий добротный штакетник забора, почётным караулом сопровождал их в центр деревни. - Так и хочется налить большую кружку квасу, поставить лавку где-нибудь в теньке и расслабиться. - Не согласен. - В натуре, Дима, ты против расслабиться? - Не. За это я только «за». Лавку нельзя взять и поставить в тенёк. Лавка прибивается «намертво» к стене, и на ней можно ночью спать, а днём сидеть. Это стационарный предмет. А скамейку, табурет, кресло – это не проблема. - Ну, мы академиев не кончали. - А в академиях этому и не учат. Там, как мы уже выяснили, учат умному, а не полезному. А деревня – это квинтэссенция пользы. Там многие обычаи и привычки полезны, но не всегда понятны умным. Поэтому перед ними не надо задумываться, а просто довериться, как мы доверялись Уставу гарнизонной и караульной службы. - Здесь соглашусь. Взять, в натуре, тот же праздник Ивана Купалы. На этот праздник даже самая страшненькая деваха могла вполне законно зачать ребёнка, и никто за это ей плохого слова не скажет. - Аркадий, у древних русичей моду навязывал не Слава Зайцев со своими двухметровыми штакетами и грудью минус первого размера, а природа с её необходимостью выживать, т.е. постоянно плодиться, чтобы не зачахло племя. Поэтому у нас предпочитали Кустодиевских девушек. - Мужики, ёшкин кот, давайте не будем об этом. У меня дома осталась точно такая девушка, а я здесь прыгаю, как козёл недоинный. Где-то чуть дальше и левее послышался шум и крики. - Ах, ты, ведьма старая, да я тебя на ботву порву! - Дима, не упоминай козла в суе. Слышишь? Ты только сказал, чтоб кому морду лица набить, и пожалуйста. Пошли, разберёмся? - А у нас есть выбор? Мы же, как три мушкетёра, ходим, и приключения на задницу ищем. - Пока мы находили их только на чужую задницу. - Чем чаще ищешь, тем больше шансов найти и на свою. - Это скажет нам о нашей профнепригодности. - У-у-у, мама миа. Тебе, точно, пора в академию поступать. Перейдя с походки блаженно вперевалку на армейский походный шаг, они свернули в ближайший переулок и уже вскоре вышли к распахнутой калитке, сквозь которую был виден небольшой чистенький дворик. На крыльце, в страхе прижав к груди руки, стояла среднестатистическая бабулька-василёк, а рядом, набычившись, как пара молодых буйных бычков, напирали на неё «двое из ларца, одинаковых с лица». Хотя лица у них были и не слишком похожи, но то, что они были сделаны одним папашкой, сомнений не вызывало. - Что за шум, а драки нет!? – Пошёл вперёд Аркадий. - Аркаша, не торопись. Ты же сам сказал, что эти козлы мне даны, чтобы пар выпустить. - А я что? Я ни чё. Пожалуйста. Я постою, семечки погрызу. - Парни, так нельзя – сразу по морде. Обождите. – Сказал старец, выходя вперёд. - Absit verbo invidia — «не взыщите на слове», братья, но вы явно Ab irato — «во гневе». Что произошло? Расскажите нам, пока не произошло что-то нехорошее. - А это что за баран? – Спросил один брат у другого. - Чувствуется деревня и соответствующие нравы. Ad majorem Dei gloriam — «к вящей славе Божией», ответьте, пожалуйста, братья, чем разгневала вас эта женщина? - Ты пастор что ли? Городские. Давай, идите дальше, а то и вам достанется, ублюдки. - Не парни, вы слышали? Эти козлы нас ещё и ублюдками назвали? Уважаемый Митрас, что вы скажете на это? – Начал ёрничать незаслуженно обиженный старец, которому и человеческое было не чуждо. – Придётся Ad verbum audiendum — « пригласить вас для собеседования». Да, бывает у нас и такое. Хотя и A casu ad casum — от случая к случаю, но всё-таки бывает. - Этот сын шакала меня уже достал.- С рыком произнёс один из братьев, и сошёл с крыльца. - Что ж, Abusus non tollit usum — «злоупотребление не отменяет употребления». Мавр сделал своё дело, Мавр может удалиться. На сцене остаётся только Дездемона. Дим, постарайся, чтобы они потом ушли домой собственными ногами, а то у них в каждом побольше центнера будет,- тащить пупок надорвёшь, и здесь падаль оставлять не хочется. – Сказал старец, уступая дорогу Дмитрию. И всё-таки, десантники, спецназовцы и прочая, и подобная им братия не совсем нормальные люди. Хотя в критических ситуациях именно они чаще всего и поступают адекватно. Адекватно ситуации. А нормальные люди, типа интеллигенции, начинают паниковать и не знают, что им делать. А десантнику, даже предчувствие драки, боя, поднимает настроение, придаёт здоровый кураж. Скользящим шагом, подобно змее, скользнул вокруг старца Дмитрий, и на третьем шагу мавашей-гере привёл в ступор нахала. Потом, ударом под колено, поставил на колени. Сложив руки «лодочкой», хлопнул ими по ушам. Раздался крик боли. Схватившись за голову, здоровяк повалился на землю. - Может, ему язык вырвать, чтобы помнил и знал, что нельзя оскорблять честных налогоплательщиков. Кстати, сочувствующие есть? – Спросил Дмитрий, поворачиваясь ко второму. Второй здоровяк явно не ожидал такого. Бывает, что кто-то начинает считать себя первым парнем на деревне, забывая, что вокруг много деревень, и где-то, но найдётся ещё более крутой перец. - Эта… брат ….. эта … того - Всё по классике жанра. Начал мычать. А пять минут назад имитировал рычание. Меняются времена, меняемся и мы. Правильно старец? - Правильно, сын мой. Absolvo te! — «оправдываю тебя и поступок твой», ибо здесь мы живём по мирским законам, и по мирским законам наказываем. Так заведено Ab antiquo — «исстари», «издревле». - Аминь. - Ты чё! Это не по теме. Я ж говорю тебе – по мирским законам. - Тьфу ты. Ляпнул по привычке. - Не ляпай. И не плюй, ведь у тебя на плече сидит ангел хранитель. Ты считаешь, ему приятно постоянно твои плевки вытирать? - Ёшкин кот, я как-то об этом не подумал. - Уважаемый! – Вновь обратился старец к местному.- Так что же произошло? Почему столь уважаемые люди во гневе пришли к этой женщине? - Она ведьма. Она заговорила наших коров, и в нашем стаде здохло три коровы. Все это знают. - А стадо-то большое у вас? - Двадцать четыре головы. Теперь двадцать одна осталась. И из-за неё всё. - Меньше двух процентов? Хм. А почему же она тогда всё стадо не уморила, если она такая пакостница? - Ну, не знаю. Она колдунья, ей виднее. У нас всегда, когда сдохнет корова, это её работа. У нас сразу её бьют, и коровы перестают дохнуть. - О времена, о нравы. Нашли козла отпущения. А может, у вас здесь какая трава ядовитая растёт? Иногда коровы и съедят. Они ж тупые. И человек иногда чего съест, и брюхо болеть начинает. А тут корова. Actore non probante reus absolvitur- «при недоказанности иска ответчик освобождается». Тем более, уважаемый, скажу тебе по секрету: колдунья выполняет секретное поручение барона, поэтому ей такой мелочью, как ваши коровы, заниматься некогда. Не успеет сделать – кожу с живой сдерут и на кол посадят. Так что, если кто её убьёт раньше барона, то барон сам с этого наглеца сдерёт кожу. Я понятно выразился? Ты понял меня? - Да, господин. Я скажу всем, чтобы её не трогали. - Молодец. Захочет сама помочь? Её проблемы. У нас барон, когда не в духе, очень пытать людей любит. Ну, очень. Понимаешь? Иногда одного человека запытать ему не хватает. - Да, господин, я понял. Я сам присмотрю, чтобы никто её не трогал, потому что она выполняет приказ барона, и барон может обидеться. - Ха, обидеться – это очень мягко сказано. Иди, уважаемый человек, и Actum ut supra — «поступай, как раньше указано». - Спасибо, Божий человек. Спасибо за науку. А это, братана своего могу забрать? Мучается вон бедняга. - Иди и всё твоё забирай. Ни нам, ни хозяйке ничего чужого не нужно. Если брат твой, то забирай. И идите с Богом. Бугай подошёл и с легкостью забросил себе на плечо стонущего брательника, потом слегка поклонился и вышел со двора. - Бабуль, попить ничего не будет, а то так есть хочется, что и спать негде? А, в натуре? – Наконец-то дошла очередь и до Аркаши. - Для хороших людей ничего не жалко. Проходите в избу, чего во дворе стоять. Пройдя сенцы, вошли в горницу. По углам стояли печки, напоминающие армейские буржуйки. По стенам - лавки, стол и, как положено ведунье, везде пучки трав, создававшие специфический аромат в комнате. - Мир дому вашему, уважаемая.- Сказал старец, переступая порог вслед за хозяйкой. - А что ж ты не крестишься, когда в избу входишь, Божий человек? - Много веков назад на Земле первые христиане, вынужденные скрывать свою веру, крестились при входе на собрание, показывая свою принадлежность. Эта мера предосторожности осталась, как обычай. А обычай не обязателен к исполнению. Хотя, с точки зрения биоэнергетики, соединённые пальцы закрепляют энергетическое поле человека, затрудняя внешнее проникновение. Поэтому, выходя на улицу, разумно перекреститься и, особенно, входя в дом к неизвестному. Согласен, было бы правильным это сделать, особенно после того, что нам про вас рассказали. Может, просто я не чувствую зла в вашей душе. - Правильно чувствуешь. Какая я ведьма? Травница я, ведунья. Людям всегда рада помочь или кошечкам домашним. А коровы – клевета всё это. - Сами разберётесь. Главное, надеюсь, теперь вас за зря никто мутузить не будет. Кстати, а что за кабаны это были? - Э-э, братья Кэшляу. Они держат стадо, забивают коров и продают мясо. Люди хорошие, но глупые. Их отец такой же здоровяк был, но пил много. Ещё с детства. Мы с ним вместе росли. Сколько его помню, столько и пил. И дети его в него. Разве пьют не так много. - Не удивительно. В любом учебнике ОБЖ написано, что 100 гр. водки убивает 80 млн. нейронов головного мозга. Ты их утром в туалете в унитаз спускаешь. А чтоб восстановились, надо пять лет сухого закона. Но кто ж такое вытерпит. Вот и деградируем потихоньку. У нас такое же. - А вот вам и отварчик, сыночки. Испейте на здоровье. Дмитрий и Аркадий, кивнув, молча взяли и приникли к глиняным крынкам. Старец взял, понюхал, немного отхлебнул и задумался. - Что не так? Иль не понравилось? - Не. Запах знакомый, кислинка. Не могу вспомнить. Знакомое, но ни как не вспомню. А, точно, ревень. Точно, я сам такой компот варил. - Так вы из Московии? - Да. А как догадалась?- Перестал пить Аркадий. - А я специально всем незнакомцам даю его попить. Когда человек пытается вспомнить, то всегда, вспомнив, называет его, как дома у него называют. Человек забывается и теряет контроль. - Хм. Травница с психологическим уклоном. Да мы, собственно, и не скрываем это. Нам вообще скрывать нечего. - Скрывать нечего, а сами скрываетесь. - В смысле? - А то, что и к нам приезжал гонец. Спрашивал о трёх странниках. Говорит, один умные речи всё время ведёт, да богохульствует. Ищут вас, сынки. Но вы не бойтесь, пейте спокойно. Кстати, а вот этот самый напиток из ревеня барон наш терпеть не может. Попьёт, так тело всё пухнет, дышать не может. Один раз чуть не умер. - Аллергия. Отёк Квинке. Знакомо. У самого такое раз было с полтаблетки аспирина. Неприятные воспоминания. - Проходите, сынки, за стол. Сейчас обедом вас попотчую. Если не торопитесь особо, то может, поживёте у меня пару деньков, на речке покупаетесь, рыбку половите? Зачем далеко уходить, если идёшь не к цели? - Мудрёно говоришь, уважаемая. А и, правда, мужики, куда торопимся? - Я за. - Поддерживаю. - А спать-то где, бабуля? Комнатка-то всего одна? - Одна, сынок, одна. Да-к, зачем же в избе спать? На улице, чай, не зима. А сенце свежее, недавно накошено. У меня козочки пуховые, для них травка. - Хм, да это ж ещё лучше. 3 После скромного угощения, которое состояло из больших варёных кусков говядины, после этого тушёных в сметане с луком и какими-то приправами, запеченного, опять же в сметане, карпа, килограмма на два, и огромной миски с помидорами и корневой петрушки, друзья вышли к колодцу обмыться. У них оказалось одно общее увлечение – обливаться ледяной водой из колодца. Мокрые до кальсон, они стояли под солнышком, наслаждаясь жизнью и ни хотели больше ни о чём думать. - Эй, сынки, возьмите тряпки. Постелите, чтоб с непривычки трава вас не защекотала. А вечером схожу к соседке, принесу пару крынок молока. Молоко у неё не очень, но зато много. - Понятно дело, откуда у бабы в грудях молока много будет. Тем более на трёх мужиков. - Да не у соседки молоко, а у коровы, охальник. - А ты и с коровами умеешь говорить? - Щас я тебя, окаянного, тряпкой-то отхлестаю, и сразу узнаешь, как я с коровами разговариваю. - Бабуль, это не педагогично. И главное – тряпкой! - Я для тебя и прут найду. Как раз нынче свежего нарезала – хотела ловушку для рыбы связать. Вон в воде намокают, чтоб ядрёнее были. - О, я всё понял. Больше не буду. Помню, как в детстве меня дед порол. Больше не надо. Пошли спальные места окультуривать. Сеновал оказался достаточно большим и просторным. Густой и терпкий запах казался амброзией. - Мужики, вы как хотите, но у меня получасовой сон-тренаж. - Старец сказал «люминий», значит, «люминий». Рота, отбой на полчаса. Кто не согласен, будет стоять дневальным, и караулить дедушек. Но и этому не было дано свершиться. Вскоре старец и Аркадий проснулись от чьих-то стонов. - Диман, что случилось? - Пипец, мужики, камни идут. Немного подстыли почки под холодной водой и сразу начинается. - Эй, сынки, что случилось? Что болит или вспомнилось что? - Да, не. У брата Митраса камешек решил выйти. Наверное, бриллиант не огранённый, поэтому больно и выходит. - Сейчас помогу, сынок. Эта хворь мне знакома. Полежи, милый, сейчас всё принесу. - Ему бы но-шпы пару таблеток. - А ещё лучше укол дротаверина с кетанолом. - Ага. А лучше с промедолом. -Не знаю. На меня так ни промедол, ни новокаин не действуют. А вот лидокаин нормально. - Индивидуальные тараканы. Бывает. - Во, видишь, ты понимаешь, а знаешь, сколько врачей это слушало, и всё-таки начинали делать мне операции с новокаином. Самомнение этих врачей зашкаливает. Они, видетели, лучше знают, что меня обезболит. Действительно, Abeunt studia in mores — «занятия налагают отпечаток на характер» или, точнее, «действие переходит в привычку». - А привычка иногда переходит в безразличие и усталость от работы. - Ну, это у тех, кто пришёл в профессию за деньгами, а не по призванию. - Эй, сынки!- донеслось с низу. - Да, бабуль, что такое? - Я, сынки, кипяточку в отвар плеснула. Теперь надо, чтобы Митрас выпил его. Не выпьет всё, чуток попозже надо допить. - Да как же ты так быстро отвар сделала? Наколдовала что ли? - Зачем наколдовала. Не он один таким мучается. Когда приступ начинается, нет времени варево варить. Вот и держу отвар в погребе. Он у меня глубокий. Молоко по трое суток стоит – не прокисает. А коль прокиснет, то кислушка получается замечательная. Ну, вы слезете, или старухе самой наверх лезть? Человеку больно, а вы меня разговорами развлекаете, да глупые вопросы задаёте. - Извините, уважаемая. Аркон, слетай вниз, да поаккуратней, не пролей, не то варить новый придётся. - Не боись, всё будет чики-чики. Аркадий принёс кувшин и чашку из сырой, не обожженной глины. - А что стакан такой? Других что ли нет. - Почему нет? Есть. Просто там и глина лечебная. Крошки в живот попадут и своё дело сделают. - Всё продумано. Одно слово – деревня. Минут через пятнадцать после употребления варева Дмитрию полегчало, боль почти утихла. - Ух-х, отпустило. Хорошо. Лучше, чем укол на скорой. Вот только, мне кажется, мне нужно на горшок. - Э-э, только не здесь. Здесь нам ещё спать и, возможно, не одну ночь. Вниз – не вверх, побежал, салага. После второго кувшина Дмитрий совсем повеселел. - Спасибо, бабуля, за зелье. Помогает отлично. - Не мудрено, я ведь в этих землях самая лучшая травница. Была ещё одна, да её пару лет назад в городе сожгли на костре. - Сожгли? И это люди, прилетевшие сюда с Земли? Маразм какой-то. - Тем не менее. А тебе я налью этого отвара в походную флягу. Будешь пить, как приспичит. Через месяц не понадобится – просто выпей, иначе пропадёт, а тебе профилактика будет. - Я просто обалдеваю, как можно было так деградировать, имея такие знания, ресурсы. Колонизировали целую планету и жить на уровне средневековья. Не могли же все, абсолютно все знания пропасть. Где-то есть книги, а, может, и люди, которые эти книги берегут. Надо найти их. Вот наша цель. - Это из-за таких мыслей вы из Московии бежали-то? - Бабка, меньше спрашивай. У нас говорят: меньше знаешь – крепче спишь, а много знаешь, можешь утром и не проснуться. - Давненько из земель Московии никто не ставил перед собой такие цели. В Мадридских землях, слышала, вроде бы было что-то. А в Московии лет пятьдесят уже не было. - А почему пятьдесят? - Да приходил сюда один парень. Беглый. Здесь немного пожил. - А дальше, что с ним стало? - Потом заплечных дел мастером стал у барона. Народ пытал, правду баронскую вызнавал. - Вы рассказываете так, будто знали его хорошо. - Так я ж говорю, жил он у меня пару лет. - Пару лет? Км, интересно девки пляшут. А он живой сейчас? - Нет. Убили. Многое говорили, а правду никто не знает. Кроме барона. Точнее, покойного отца нынешнего барона. - А вы…. - Да, после того, как он стал пытать людей, я все отношения с ним прервала. Не по Божьи это – людей мучить. - Правильно, хотя за два года привыкли к нему. - Привыкла. Пришлось делать выбор, и я сделала. - Да уж, жизнь наша бекова. - Пойдёмте, сынки, в избу. Поужинаем и спать. Стемнеет скоро, а лучину жечь я не привыкла: пораньше ляжешь – пораньше встанешь. Траву лучше по росе собирать. На столе стоял пирог, прикрытый тряпицей, пожаренная целиком рыба, миска с картофелем и каравай хлеба. Пирог оказался с зайчатиной, а картофель на деле оказался печёной репой. Когда поели, хозяйка достала кувшин. - А попозже и кваску попьёте. Пускай желудок вначале пищей насладится, а потом и попьёте. - Прям, как в книжке о полезной и здоровой пище. Спасибо, бабуль, и то верно, прошли сегодня много. Лучше подольше поспать, чем дольше работать. - Вот и пользуйтесь моментом. 4 Утро начинается с рассвета. Благодаря песни, это знали даже городские пионеры, не имевшие бабушек в деревне. Но в деревне оно начинается ещё с крика петухов, мычания коров, перекрикивания женщин, выгоняющих коров в стадо. Короче, вокруг делают всё, чтобы тебе не дать спать. Легкий туман клубился над землёй, изредка забрасывая свои призрачные снежки на сеновал. - Смотри, мужики, вон по дороге говорящие головы идут. - Они не идут, а плывут, потому как, пока мы спали, начался потоп. - Если вспомнить, что пар, туман есть одна из форм существования воды, то слово потоп вполне подходит. - Вечно ты, старец, с умными разговорами встреваешь. Такая романтика была. - А потом пришёл поручик Ржевский и всё опошлил. - Хватит лежать, лежебоки. Вижу в трёхстах метрах реку. Пошли купаться. Будем, как говорит бабуся, пользоваться моментом. А бабуся уже во всю работала. Точнее, общипывала курицу, складывая перья в холщовый мешок. Рядом с ней на скамейке лежали ещё две, но уже общипанные тушки. - С добрым утром. Во сколько же встали, если уже третью курицу дочищаете? - Как солнышко встало, так и я вслед за ним. Правильно. Сходите, искупайтесь, заодно и аппетит нагуляете. - А вы как догадались? - А что догадываться? Сейчас же утро – любой звук далеко слышно. Идите, сынки, идите. А я к вашему приходу блинцов испеку. Как много теряют люди, боящиеся выехать на природу с ночёвкой. Прохлада рассвета, тысячи бриллиантов, рассыпанные маленькими капельками по траве, ненавязчивое пение птиц, легкая дремота и истома. Арабы это называют словом кайф. И как же здорово кайфовать на природе. Небольшой ветер разогнал остатки тумана, утренняя внефокусная, расплывчатая сказка сменилась конкретными очертаниями недалёкого леса и стада, лениво бредущего к реке. Прыжок в воду с небольшого обрывчика. Разве можно удержать в себе те эмоции, которые плещутся в тебе. В этой ситуации взрослые становятся детьми и орут, визжат одинаково. Сказка продолжается. Кайф. Утомлённые отдыхом и купанием, голодные до ужаса друзья вернулись домой. Как же было бы здорово, если эта бабулька была действительно настоящей бабушкой. Пускай не моей, а моего товарища. Такие мысли были у каждого из них, когда они, притихшие, ели варёную картошку с луком и запивали парным молоком. - Хорошо. – Сказал Аркаша, лениво откидываясь на стену.- Хорошо. А вот зимой здесь тепло? Две печурки. Хватает? - Хватает. Да и топлю я только одну печку. Ту, что поближе к лавке, где я сплю. - Вот те на. А я дров что-то и не видел. Мужики, поели и хватит. Айда в лес, дров нарубим на зиму. - А в этом лесу нельзя дрова рубить – это баронский лес. Чтобы здесь рубить деревья, надо сначала старосте заплатить, и он попросит разрешения у барона. Потом заплатить барону. И только тогда можно рубить деревья. - Не понял? У вас и леса нет? В натуре? - Есть лес, только он за речкой, вёрст пять будет. - У нас говорили: для дурной собаки и пять вёрст не круг. - Замётано, ёшкин кот. - Замётано. - Всё. Раз старец утвердил, выдвигаемся. Бабуль, топор в доме есть? - Ну, как же изба без топора. В сенцах лежит под полкой. - Найдём. А верёвка? - Там же, но на гвоздике. Крепкая. - Отлично. Осталось самое простое – пойти, нарубить, принести. - А что сидим? Кого ждём? 5 Брод через реку нашли благодаря коровьим лепёшкам, устилавшим путь в изобилии. Только вышедшее в свой полный рост солнце продолжало пребывать в стадии ласкового и нежного. Но день обещался быть жарким. Бег трусцой хорошо бодрит. Но возле леса они оказались не первыми. На опушке стояло десятка полтора мужиков, сладко потягиваясь. Кто-то справлял нужду. На подошедших они смотрели с интересом, а некоторые – с насмешкой. - Мир вам, добрые люди.- Захотел разрядить обстановку старец. - И вам не хворать. Никак за дровами пришли, а, добрые люди? – Сказал один из них и все засмеялись. Нехорошо засмеялись, не по-доброму. - Мужики, в натуре, вы бы не смялись так. - А те не нравится, мил человек? Что-то морды ваши нам не знакомые? - Ну и что? Может, память у тебя хреновая? - Может, и хреновая, но, сколько с тебя брать за каждое дерево, я помню. - А хи-хи не хо-хо. Не облезет за общие деревья деньги брать? Или у тебя мания величия? Возомнил себя бароном? - Ха! Да барон здесь никто. Здесь наша земля. А отряд, что приходил сюда, вон там похоронен. Ни одного солдата не оставили. Все в земле лежат. И кто платить не желает, рядышком лежат. Платить будете? По ходу дела из леса подтянулось ещё человек пятнадцать, и стали не спеша брать в кольцо. - Ну, какой русский не любит быстрой езды? Ёшкин кот, мужики, гуляем!- И с этим криком Дима бросился в атаку. Мужиков было много, но это было не обученное стадо, не умеющее биться массой. Каждый из них, видя, что пришлых всего три человека, боялся, что ему не достанется веселья, и стремился в кучу, достать несговорчивых хамов. Хоть какое-то развлечение. Они зря боялись, что им не достанется. Досталось всем и не мало. Из друзей больше всего досталось старцу – два огромных бланша припухали возле глаз. Особо пострадал левый, оно и понятно – большинство людей правши. Пару раз его сбивали с ног, но вовремя поспевающие бодигарды успевали позаботиться о его теле. - Вот если бы на «Варяге» так бились, может, и не было бы Цусимы. - На «Варяге» так и бились. Если бы у нас во главе флота стояли толковые офицеры, то тогда бы не было. - Согласен. Спасибо, мужики. Если бы не вы, у меня рёбер сломанных было бы немерено. - Мастерство не пропьёшь, как говорил наш, вечно пьяный, старшина. - На краповый берет сдавать тяжелее. Так, уроды. Что с ними будем делать? - Вообще-то, не платежеспособных они здесь прикапывают. - Мужики, я не смогу пленных. Тем более руками. Да, десант, но когда в рукопашной, а так? - Э, старец. Как говорят классики – Акела стар для такой охоты. Не бзди. Добро даёшь? - Я не судья. В Библии написано - молись за ругающих тебя. - А они не ругали. Они тупо били нас руками, ногами, пытались дотянуться топором пару раз. - Тогда сделаем, как тоже написано: отдай Богу Богово, а кесарю кесарево. Мочите их, мужики. Здесь мы их осудим по мирским законам, а с падшими душами на небе пускай святой Пётр занимается, ведь ему были отданы ключи от царства небесного. Каждому там будет воздано по вере его и по заслугам. Мочите. - Нет базара. Ты отвернись. Без привычки это потом по ночам снится. Не долго – лет пять, но снится. - Добро. Пойду, подходящие деревья поищу. Кстати, деньгам же не пропадать, так что потом обшманайте их и шалашики надо будет проверить. Ad acta — «к делу». - Старец, ты, в натуре, без этого не можешь? - Да я и слов таких раньше не знал. Лезут наружу, как при поносе. Чуть расслабился, а оно и выскочило. - Бедняга. - Ладно, мужики, а то клиенты расползаться начали. Ухожу. Времени на рубку сушняка, увязку его по нескольку штук ушло больше, чем на работу по специальности. Кто на что учился. Каждый впрягся в свою вязанку, где к связанной паре были привязаны цугом ещё пара. Учитывая возраст старца, ему подсунули деревья посуше. К вечеру бурлаки дотащили свой груз до дома. Хотя на Венере навряд ли слышали о волжских бурлаках. Складировав брёвна возле забора, отправились мыться – купаться на речку. Вернувшись, застали во дворе «умного», как окрестили друзья не покалеченного брата, и старикана, с неприятной мордой лица и липким, ощупывающим взглядом. - О, сынки пришли. Проходите к столу. А тут господин староста пришёл навестить. - Не навестить пришёл, а узнать. Незнакомые люди в деревне живут, мне не представляются. Не порядок. Во всём должен быть порядок. Иначе, штраф. - Ну, штрафовать ещё не за что. По баронскому указу задержаться можно на два дня, а потом или уходи, или плати авансом налог за проживание наравне с остальными жителями. - Ёшкин кот, старец, ты откуда такие вещи знаешь? - Был в деревне одной староста толковый, поднаторел малость. Ad hoste maligno libera nos, Domine. Вы согласны, господин староста, как написано это в книге? Наш барон очень любопытный человек и всегда расспрашивает о своих старостах, как живут, как дела ведут. - Хм, я это… Разумеется, я полностью согласен. Я глубоко предан нашему барону и трудюсь, не покладая рук. Я делаю всё, чтобы господин барон остался мною доволен. - Вот и прекрасно. А что вы, господин староста хотели от нас? - Собственно, ничего. Просто узнать. Простое любопытство. - Спасибо за беспокойство. Кстати, мы, по просьбе барона, разобрались с мужиками, которые обижали местных жителей, ходящих в дальний лес. Отныне лес безопасен. И чтобы доказать это, мы по дороге захватили с собою по паре деревьев. Кстати, там ягода уже поспела. - О, правда!- Среагировал на новость умный брат. - А ты сомневаешься в моём слове? - Я!? Нет! Конечно, нет. Я просто обрадовался. Теперь я запрягу бычков и привезу себе на зиму дров. - Да, уж.- Крякнул староста, и с сомнением посмотрел на друзей. - Да, староста, да. Богатые купят лес у барона, а бедные привезут себе оттуда. Иначе они замёрзнут зимой. Нельзя допускать, чтобы баронские люди помирали так бесполезно. За глупую смерть работников барон наказывает. Теперь вы поняли заботу барона? - О, да, конечно. Слово барона для нас закон. - Закон то закон, а думать о сбережении работников надо и вам. Народ мрёт, а рожают? Сколько в вашей деревне рожают? Во. А рожают, так зимой помирают от холода да голода. Где же забота старосты о собственности барона? А барон всё видит, всё знает. - Виноват, господин. Всё понял, всё исправлю. - Но налоги собирать надо. Барон голодный сидеть не будет. - И налоги пришлю вовремя, и о собственности господина барона побеспокоюсь. Не сомневайтесь. - А господин барон и не сомневается. Если он не сомневается, то что нам сомневаться. Правильно? А сейчас, если вы не против, мы покушаем. Хозяйка взяла нас на постой. И это ей зачтётся. - Не извольте беспокоиться, я прикажу, и сюда всё принесут. - Вот и хорошо. Маленький совет: не вздумайте сказать при бароне, что вы прикажете. Приказывает только барон, а остальные могут только дать команду. Собаками затравит. - Ух, ты. – Только и оставалось сказать старосте. - До свидания, господин староста. Староста выходил со двора, как первоклассник, не успевший добежать до туалета. Умный брат ускользнул чуть раньше. Побежал запрягать быков. Знахарка смотрела на них широко раскрытыми изумлёнными глазами. - Ну, московитяне, таких я ещё не видела. А насчёт дальнего леса хотя бы, правда? Хотя, судя по брёвнам, да. - Всё в натуре, бабуль. Век воли не видать, зуб даю - Оставь себе свои зубы. Такие зубы ни в одну нормальную смесь не пойдут. Проще дохлых жаб осенью насобирать. - Аркаша, прими это как комплимент. Бабуль, а насчёт покушать как? - Сынки, в натуре, все готово и только вас ждёт, век воли не видать. - О, бабка, ты не травница, ты баба-яга. - А это кто? - Как-нибудь расскажу. 6 - Старец, ты молодец. Ты так отшил этого борова, что я прямо обалдел.- Сказал Дмитрий, выковыривая пальцем из запеченного жереха белый гриб.- Ты так начал ему лапшу на уши вешать, что пришлось отвернуться и отойти, чтобы не рассмеяться. Было ощущение, что ты с бароном на короткой ноге, может, даже его ночной горшок выносишь. - Не, до такой почётной должности я ещё не дослужился. Да и навряд ли дослужусь, потому как это не по мне. - Самое главное, что отстал, и не стал говорить о крамольных речах. - Да.- Вмешалась в разговор травница.- Он принял вас за людей барона. Староста знает, что барон и священники борются за власть. Мы далеко от города и здесь сильно влияние церковников, но земли принадлежат барону. Старосте постоянно приходится выбирать. Когда-то он ошибётся, и это будет ему концом. - Я смотрю, вы его особо не жалуете. - Редкая гадость. - Ух, вкуснотища!- Выдохнул Аркаша, прожевав кусок тройного пирога, т.е. пирога, в котором в пышной пшеничной основе были запечены сразу кусочки медвежатины, чуть крупнее кусочки косули и ещё более крупные куски свинины. На кусках мяса, жёлтыми церковными куполами переливались на солнце капельки жира, медленно стекая на пирог и пропитывая его этой прелестью. В некоторых местах уже скопились небольшие лужицы, на которые тщетно пытались пикировать жирные зёлёные мухи, которых по очереди ловили Дмитрий и Аркаша. Пойманную муху они смачно с силой отправляли на пол, где вразвалочку, как пингвин, ходила небольшая пичуга, напоминавшая воробья, но с длинным клювом. Она подходила к очередной мухе, подкидывала её вверх и заглатывала, подобно пеликану. – Вкусно, конечно, и здорово, но мне уже хочется куда-нибудь уйти, посмотреть новых людей. - Есть пословица: бойся своих желаний, ведь они могут исполниться. Уходить куда-нибудь не лучший вариант. Впрочем, у вас всё равно только три пути, но две дороги. - Э-э, это как? - Первый путь – это незаметно уйти в земли Парижские. Они ближе всего. Второй путь, он же первая дорога, в замок барона Шпателя. Третий путь, он же вторая дорога, в город Шпатель в руки церковников. - А почему в такой последовательности? - Потому, что ещё в первый день, когда вы еще стояли возле моего крыльца, через забор подсматривал лизоблюд старосты. Он же местный соглядатай. Это, значит, уже тем же вечером ускакал гонец и к церковникам, и к барону. Благо дорога одна. Значит, от кого быстрее приедут, те вас и заберут. Но у церковников своих солдат нет. Им придётся потратить время на наёмников. А у барона солдаты всегда под рукой, и послать их можно сразу же. Сегодня к вечеру кто-то да объявится. - Ёшкин кот. Прощальный обед. - Типа того. А что ж ты, бабка, нас не предупредила? - А что это изменит, сынки? Не найдут вас тут, так объявят награду. Впервой что ли. А так хоть живыми туда привезут. Для вас главное – к кому. Не расстраивайтесь, сынки, раньше времени. Попейте отварчику из ревеня. Барон вас таким уж точно не напоит, потому как и он, и сын его старший страдают крепко от него. - А ты налей нам, травница, этого отвара в посудину небольшую. Кто знает, может, бросят в темницу, да там его и попьём. - Кто знает, сынки. Сделаю. Как велишь, так и сделаю. Я туда даже свежего сока надавлю. Может, так вам и вкуснее будет. - Но-но, бабуль, только чтоб не очень кисло было. - Не беспокойся, Аркон, всё будет как надо. Я же самая лучшая травница в этих землях. - Да помню я. Ты стала ею после того, как другую сожгли на костре. - Спасибо на добром слове. И сжёг её, кстати, нынешний первосвященник. - Ох, он ещё живой? Продолжает небо коптить. - Да. И небо от дыма его костров часто продолжает коптиться и сейчас. - Ничто не меняется. - У каждого свои методы борьбы с оппозицией. Кто-то напрямую башку рубит, кто-то чужими руками. - Но результат один. - Результат один. Хватит базарить, мужики, пошли дрова рубить. Начал дело, заверши его смело. - Прям пионер Иван Трубачёв и его товарищи. - Не, тимуровцы. Это они пенсионерам помогали. - Чудные вы слова иногда произносите. - Бабуль, так мы ж умные. Вот и умные книжки ищем, чтобы ещё умнее стать. - Останетесь живыми, идите в каменную долину. Там живёт старик. Дай Бог, ещё не умер. Он многое знает, но не всем рассказывает. Заинтересуйте его чем-нибудь. - Если останемся в живых – заинтересуем. Только как остаться в живых? - Вы же умные. Думайте. Но сначала разомните руки свои. Топоры я у соседей попросила. Они во дворе лежат. - Ну, бабулька, всё успеваешь. Прямо, как наш старшина. - Кто ж после такого обеда работает? - Ничего, сынки. Зато еда в дело пойдёт, а не жиром ляжет. - Врач-диетолог, ёшкин кот. Пилы не было, поэтому сушняк им пришлось ломать с криками «ий-я!», чем, естественно, привлекли внимание соседей. Вскоре говорящие головы облепили весь забор и с интересом обсуждали, смогут ли их мужики так же ударами ног и рук перерубать деревья и толстые ветки, как это делали уважаемые Митрас и Аркон. Старец в это время азартно топором крушил и рассекал надвое обрубки, которые были для него рогатыми шлемами псов-рыцарей на Чудском озере. Были сделаны удары, разрубившие пополам последние чурбачки, и тут, как будто ждали этого, в калитку, слегка нагибаясь, въехало с десяток воинов. Стандартный набор: пика, притороченная к седлу позади за правой ногой, щит с гербом барона, меч в ножнах и кинжал на поясе. Один всадник попридержал коня и начал осматриваться, остальные стали по кругу объезжать двор. - И что за балаган? Никогда не видели, как мужики рубят дрова? Брысь отсюда, любопытная чернь! Чернь долго уговаривать себя не дала. - Как я понимаю, это вы те, кто оскорбил преподобного отца в костёле, и пока он в шоке не смог произнести ни одного слова, вовремя смылись из города?- Сказал старший, оценивая голые торсы лесорубов. - Да, уважаемый. Не имеем чести знать, кто ты. - Чести!? Ха! Да кто ты такой, чтобы иметь честь? - Мы подданные Московии. Мы уважаемые люди на своих землях, и на земле, которая принадлежит мне и моим сыновьям, я пользуюсь такой же честью, как и твой барон здесь. - Ты верно отметил – здесь. Вы на земле барона, и барон здесь всё решает. Сейчас барон решил пригласить вас к себе в замок. Он лично хочет увидеть тех, кто так рассмешил его. Наши придворные рассказали, как это было, и это очень позабавило господина барона. Собирайтесь. - Уважаемый, так и не знаю твоего имени и звания, я и мои друзья, которые также как и я, являются владельцами замков и больших земельных угодий в Московии, принимаем приглашение барона и утром выйдем к нему в гости. Такой, несколько неожиданный, даже слегка хамоватый ответ, немного озадачил десятника. Почти минуту он думал, а потом сказал: - Хорошо, я доложу барону, что нашёл вас, и вы через два дня явитесь к нему в замок. Я оставлю вам трёх сопровождающих, чтобы они указали вам путь. - Премного благодарен за заботу о нас. Передайте господину барону, что мы с радостью приняли его приглашение, и как можно быстрее прибудем к нему. А ваши солдаты укажут нам путь. Десятник кивнул, и направил коня со двора. За ним потянулись остальные. Двое всадников спешились. Но почему двое? - Господин, куда прикажете поставить коней? - Справа от избы сеновал. Там и коней привяжете, там же и поедите, и кони ваши. - Надеюсь, нам придётся есть не тоже, что и нашим лошадям. - Нет. Ваш ужин и завтрак будет более, чем из одного блюда. Наша хозяйка мастерица на кухне. Кстати, хозяйка, вот тебе мешочек, что подарил нам старший лесоруб за дальним лесом, ну, когда мы за дровами ходили. Сходи к старосте. Он, паршивец, обещал прислать всего, но до сих пор нет. Мало будет, доплати, чтобы на всех хватило, и побалуй нас на прощание. - Отчего же не сходить. Тем более на прощание. Хотя сие от вас самих зависит. А я схожу и этих дармоедов с собой возьму, пускай несут. Нечего на старуху всё нагружать. Вон колодец. Умылись по-быстренькому и догоняйте. Дорога одна, не заблудитесь. Все мужчины пошли к колодцу. Омыть разгоряченное тело ледяной водой из колодца милое дело для любимого тела. Наспех ополоснувшись, солдаты бросились догонять старушку. - Вроде нормальные мужики. - Мы все нормальные, пока не на службе. Прикажут, убьют и фамилию не спросят. - Кто на что учился. - Точнее, за что деньги платят. - Согласен. А эти ещё кто?- Все оглянулись на въезжающую во двор очередную партию всадников. - Так, три мужика и старуха. Мужиков вижу, старухи нет. Да и дьявол с ней. Именем и властью первосвященника, приказываю вам идти с нами в город Штапель, чтобы предстать перед судом инквизиции за оскорбление пастора и богохульные речи. - А не пойти ли тебе, пока уважаемый, к этому самому дьяволу. Да и приказ свой твой первосвященник может засунуть к себе в задницу. Подозреваю, большая она у него. - Хамишь, чернь! - Нет. Просто пока расставляю приоритеты. - Кого? - Тебе не понять, наёмник. - Это ты не понял. Нам сказали, необязательно взять здоровых. Главное – пока живых. - Приказали, возьми. - Кто из вас старец? - Допустим, я и что? - Этих убить, а этого не щадить. Зря он так сказал. Понятно, он никогда не сталкивался с русским спецназом. Не главное, чей спецназ – ГРУ, ФСБ, Внешней разведки или МВД. Российский Спецназ, он и в Африке Спецназ. Когда вернулась бабулька с нагруженными провизией солдатами, во дворе, по-прежнему без сознания, в рядок лежало с десяток трупообразных, но живых, тела. - А это ещё что такое?- Недоуменно спросил один из солдат. - Да вот, решили разнообразить ужин, как обещали. Щи из голов, плов из пальчиков. Любите обсасывать варёные пальчики. - Хватит добрых людей пугать, окаянные. Что намусорили? Опять убирать за вами. Не могли сложить их за заборчиком? - Господин, но кто это? По одежде – наемники. - Молодец. Наёмники. Церковники их наняли, чтобы предстали мы перед ясные очи первосвященника. Да вот хрен им с редькой. - И вы втроём их так разложили? - Ты что?! В Московии уважают возраст. Вдвоём. Уважаемому старцу не до таких мелочей. - Я смотрю, Шкребень лежит. Разбойник городской. Но там его нельзя трогать. Там ему кто-то покровительствует. После любого ограбления всё равно отпускают. Злопамятный, собака. Он вам такого унижения не простит, господин. - Ну и… Солдат поймал взгляд Аркона. - И. - Тогда они ваши, и всё, что найдёте в их карманах, тоже. Очистите двор, чтобы не мешали хозяйке готовить еду. - Всё сделаем господин. С удовольствием. - Так сделайте. Не опоздайте к ужину. - Ещё никогда я не опаздывал к ужину. - Свой человек. 7 Когда солдаты, загрузив на соседскую подводу тела наёмников, выехали со двора, бодигарды усадили старца на самоё почётное место на завалинке и стали ремонтировать забор, немного пострадавший в нескольких местах после посещения гостей. Типа – драку заказывали? Нет? Всё равно получите, так как оплачено. Получилось неказисто, но крепко. Впрочем, как многое в армии. Старец, долго не усидевший на троне из сухостоя, поймал лошадей наёмников, привязал их возле сеновала, чтобы животины могли сами насыщать свой желудок, не напрягая людей. Солдатики не обманули и не обманулись, прибыли точно к минуте «Ч», т.е. к ужину. - Господин, я вот давеча подумал, что не гоже вам – знатным людям на таких лошадях к барону ехать. – Сказал солдат и махнул рукой в сторону сеновала. Барон лошадей любит и, если вы приедете на этом, он может обидеться. Мягко говоря. - Недоработка городского воспитания. Чуть не лопухнулись. - Недостаток, устранённый на месте, за недостаток не считается. - Это, в натуре, только я один не умею на лошади ездить? - Ёшкин кот, аналогично. А ты, старец? - Я ж говорю, недоработка городского воспитания. И этому хрен научишься за один день. Верно, боец? - Ну, не знаю, у нас это с детства в крови. Простите, господа, за нахальство, но у вас всё равно выбора нет. Поедем не торопясь, заедем в одно место, поменяем десяток на трёх нормальных. Может, даже денег заработаете. К приезду, по крайней мере, не будете падать с лошадей. Вам, главное, не упасть с лошади, пока будете въезжать во двор. А там уж мы подбежим, поухаживаем за господами, поддержим, если заваливаться начнёте. - Тогда уж, и на грудь надо будет принять для достоверности. - Не на грудь, а на рубаху. В армии – лишь бы запах был, а дури своей хватит. - Не, ну, по стаканчику вина можно? - По стаканчику – можно. Как антидепрессант. Боевые сто грамм ещё никто не отменял. - Тогда, сынки, ешьте да на боковую. Вам лучше пораньше выехать. А я вам к утру пирожков простеньких испеку из зайчатины и из репы с тыквой. 8 Травница растолкала друзей ещё затемно. Солдаты, как и все рождённые и выросшие в деревне, уже умылись и готовили лошадей к продаже. - Господин, мы с утречка съездили на речку, искупали лошадей. Не всё так плохо. Думаю, даже денег заработаете. Только не забудьте того, что здесь нашему командиру наговорили. Он передаст ваши слова слово в слово, а барон проверять начнёт. Он всегда так делает – боится, чтобы убийц не заслали. Поэтому часто невиновных убивает. На всякий случай. Как говорит наш первосвященник, делая крёстное знамение над привязанным к столбу еретиком, нет человека, нет проблем. Вот так мы и живём между бароном и первосвященником. - Не позавидуешь. Но что-то напоминает мне из нашей истории. - Особенно, способ решения проблем. - Старец, но это же развязывает нам руки. - Что такое шесть рук против десятка арбалетов? - А ты у нас на что? - Чтобы говорить умные речи, надо заранее знать тему разговора, чтобы прочитать подробности в интернете. А мы даже этикета местного не знаем. - А зачем мне этикет, если я барон. Или я не барон, а старец? - Барон, барон. Ещё какой барон, ёшкин кот. - Э-э, старец, это моё слово. Хочешь, придумай себе своё. - Не хочу. Мне хватит вас с Аркашей. И так через слово это вставляете. Хорошо хоть не материтесь. - Поэтому и не материмся. На завтрак были засоленные грибы, жареная краснопёрка, большая чашка варёных раков, пирог с рыбой и репа, тушенная с мясом. - Вот, сынки, узелок с едой, крынки с кисленьким яблоневым компотом. А вот это кувшинчик, с кислушкой. Я туда и соку добавила. Его постарайтесь не пить, глядишь и пригодится. - Я понял, бабуль. Будет у меня под присмотром. - Вот и ладненько. Про каменную долину я вам сказала. Остальное зависит только от вас. В добрый путь, молодцы. Приторочив перемётные сумы, с помощью солдат залезли на трофейных лошадей, потихонечку тронулись в путь. Как учиться ездить на лошади, лучше не читать, а самому попробовать это удовольствие. Удовольствие – это первые десять минут, потом промежуток в неделю, и всю оставшуюся жизнь. Они же задержались в этом временном промежутке. Явно после обеда они доковыляли, если так можно сказать о всадниках, но не о лошадях, до деревни. - Стоять, подтянуть подпруги. Можно оправиться. - О, у, наконец-то. Какое блаженство! О, как больно! – и всё такое в течении ближайших десяти минут. - Ну, что, полегчало, господа? - Он ещё и издевается. Запорю. - Ха-ха, ничего, господа. Сейчас пешком войдём в деревню, потихоньку дойдём, и будет, как новенькие. А ваших лошадей мы привяжем с остальными. Минут через пятнадцать ходьбы ягодицы немного размялись, и походка уже не так напоминала походку роботов. Ворота купца, который торговал и лошадьми, были, как и положено, высокими и добротными. За забором лаяло несколько собак. - Кто такие?! – Спросил из-за забора слуга, разглядывая путешественников через щель. - Лошадей привели. - Откуда? - Не твоё собачье дело, любопытная скотина! Доложи хозяину! - Одну минуточку. Господин в избе. - Так поспешай, скотина! Вскоре за забором стало слышно, как собак заводят в сарай. Звякнул засов, и отворилась калитка. - Прошу, господа, хозяин ждёт вас.- Сказал слуга и указал на высокого, хорошо сложенного мужчину, стоявшего на крыльце под резным навесом. - Здрав будь, хозяин.- Немного вальяжно играл свою роль солдат.- Господа хотят предложить тебе этих лошадей, а взамен купить трёх хороших скакунов, достойных московских баронов, что едут к нашему барону по его приглашению. Ты понял меня, хозяин? Чтобы приезжим баронам не было стыдно перед нашим, иначе тебе потом могут и шкуру с живого снять. - К нашему барону? Десять? Хорошо, господа, подготовлю я вам трёх отличный рысаков, чтобы понравились барону. Подождите в кабаке, а я, как пригонят коней, извещу вас. Не здесь они. Здесь такое опасно держать. - Держи где хочешь. Это твоя проблема, вот только деньги сверху должны остаться, господам и на кабак. Хозяин кивнул, отвязал с пояса два небольших мешочка, и протянул солдату. - Отдай господам. Здесь хватит. - Люблю честных купцов. Правда не разу не видел. Пойдёмте, господа, я знаю, где здесь кабак. Эль – кислятина, а готовит хозяйка отменно. Путешественники кивнули с умным лицом и, не произнеся ни слова, вышли. - Нормальный купец, слово держит. Да и у вас, господа, время до вечера, чтобы задницы так сильно не болели. Чтобы вас не подсаживать во дворе, мы сходим вдвоём и приведём лошадей сюда. Уйти лучше сразу, чтобы не светить породистых лошадей. Они большие деньги стоят, а вас никто не знает. У нас только два пистоля, а у них может оказаться десяток. После сражений этого добра всегда много остаётся, пока баронские слуги приедут. - Тебе виднее, служивый. Ты давай, подсказывай, помогай, глядишь и мы тебе, когда поможем. Земля-то она круглая. - Христианские астрономы говорят – зеркальная, т.е. любой поступок отразится и к тебе самому вернётся. Сеешь зло, пожнёшь худо. Сеешь добро, пожнёшь добро. - Знаю. Матушка учила. Сначала хворостиной. - Все мы с этой науки начинали. За разговорами дошли до кабака. Время было послеобеденное, поэтому народу хватало. Профессиональным взглядом оценив посетителей, подскочил сам хозяин. - Что изволите, господа? Только покушать или комнаты на ночь? - Только покушать.- Продолжал командовать солдатик.- Накрой столик господам баронам из Московии, да дай поесть еды приличной, да эля. Только не то пойло, что ты подаёшь своим завсегдатаем. Господа всё-таки. - Не извольте беспокоиться. Всё будет в лучшем виде. Прошу.- Хозяин уступил дорогу, при этом кивнув головой своему помощнику. Тот, не церемонясь, подскочил к ближайшему столику, схватил сидящих за воротники, и потащил на выход. - Прошу, господа. Здесь вам будет уютно. Еду сейчас вам принесут. Сначала хорошего эля с холодной гусятиной для аппетита, потом и свеженькое горячее подоспеет. Моя хозяйка мастерица на кухне. - Слышали, уважаемый, поэтому и пришли к вам. Неси еду, мы голодные, как стая волков. - Уже несут, господа. Действительно, к столу шли быстрым шагом два официанта с двумя кувшинами и большим подносом с кусками гусятины. На столе уже стояли миски с местным соусом, немного напоминающим ткемали. - Никогда не думал, что гусятина такая вкусная.- Размалывая зубами косточки, прочавкал Аркаша. - А то. Нам-то там продают не молоденьких, а матёрых гусей с толстой кожей и жилистым мясом. А здесь главное – удовольствие клиента. Тем более он платит. - За такое и заплатить не грех. - Вот это он и понимает, этим и пользуется. И эль, кстати, весьма приятный на вкус. Много, оказывается, есть вещей, о которых я ещё не знал. - Дай Бог, чтобы это было только в отношении еды. - А как он лихо этих вышвырнул. И никто даже не пискнул. - Уважают или бояться? - Скорее всего, и то, и другое. Без хорошей ватаги такое хозяйство трудно содержать – желающих поделиться много будет. - Логично. Собственно, к этой мысли нас в последнее время постоянно и приводят. - Что будет, то будет, а пока ловите момент и наслаждайтесь едой. - Правильно: время обгладывать кости, время разбрасывать кости. - Разбрасывать не проблема. Если стволы будут, тогда проблематичнее будет. - По дороге из деревни и подумаем. Навряд ли кабатчик нам пистоли продаст. Зоркий глас хозяина отследил опорожнение подноса с мясом, и к столику вновь поспешили официанты. Одни сгребали со стола кости, другие поставили кастрюлю, с парящим, бьющим в нос перчиком и специями, варевом, большими кусками молодой оленины (это из комментариев официантов) и, вместо хлеба, пирожки с требухой. И еще пара кувшинов эля. - Если я всё это съем, то уже не поеду ни к какому барону, а завалюсь спать и буду спать целые сутки. - А ты на эль на нажимай. Просто прихлёбывай. - Но вкусный, зараза. Запомни, эль – это не зелёный змий. С ним не надо сражать до победного конца. Тем более победа, чаще всего, всё равно остаётся за ним. - Да? Как жаль. А я бы с удовольствие повоевал. - Всему своё время. Супчику наваристого ещё добавь. - А, суп не водка, много не выпьешь. - А ты представь, что трое суток без еды сидишь в подвале у барона. - Тьфу ты. Смотри, ещё накаркаешь. - Зато аппетит стимулирует. Мясо подносили ещё два раза. Куда это всё влезало, лучше не спрашивать. Мясное нашествие так и продолжалось бы, но прибыл гонец, сообщивший, что кони для господ ожидают во дворе купца. - Уже? – Через силу имитируя желание поесть, сказал старец.- Но мы ещё не поели! Давай, сходите и приведите. Посмотрите, чтобы было всё хорошо. Нет, не хорошо, а очень хорошо. Я хочу, чтобы наш друг барон остался доволен лошадьми. Идите. Мы ждём вас здесь. - Слушаюсь, господин.- С трудом поднимаясь из-за стола и, с трудом переводя дух, ответили хором солдаты. - Интересно, а здесь с собой забирают или богатым это западло? - Если богатый, то что тащить хавку? В любой деревне кабак есть. - А жаль. - Тогда едим, у нас минут пятнадцать есть. - О, успеем. Только добавку просить не будем. - Не будем. 9 Атласная кожа, длинные ноги, красивая грива – это первое, что увидели и по достоинству оценили горожане. Красота, она и в деревне красота. Хотя таких красавцев навряд ли в деревне встретишь. Это больше для извращённых красотой городских олигархов. Но эти коняки и выше были сантиметров на десять. - В натуре, а как залезать на этих монстров? - Извини, Аркаша, пони здесь, по-моему, не в моде. - А жаль. Пожалели бы пенсионера. Нам на них ещё двое суток привыкать придётся. А если понесут? Вы на своих кобыздохах догоните? Ёшкин кот, правильно Дима? - В натуре, старче. - Пойдём подальше, надо мясо утрясти в брюхе, а то с таким перегрузом мавашей в ухо не вдаришь. - Хорошо, что спецназ никогда не отступает, т.к. всё равно не убежим. - Но всё равно хорошо. - Ёще бы. Когда ещё так поедим. - И попьём. - И попьём. Знатный эль у кабатчика. Разговор потихоньку затих, лишь изредка были слышны тяжкие тихие вздохи и благородная отрыжка. Солнце не спеша садилось за горизонт. Тени деревьев увеличивались, землю нежно обволакивали вечерние сумерки. Замолкали последние птицы. - Коллеги, а не задуматься ли нам о ночном отдыхе? Да и к приёму гостей надо подготовиться. Нехорошо будет - придут гости, а нам их и угостить нечем будет. - Да, если это будут действительно настоящие ребята, то они и обидеться могут за пренебрежение к ним. - А про это место, что скажете? Я раньше ничего лучше не смог увидеть. - Что скажешь, Аркаша? - Если чуток поработать, станет ещё лучше. Отдыхайте бойцы, господа офицеры работать начинают. - Работайте, хлопчики, а я пока колышки затачивать буду. Пяток хватит? - Я думаю, полчаса у нас есть. Точи побольше. Кашу маслом не испортишь. - Тогда, воины, вперёд в лесок и нарубите мне с десяток деревцев, с руку толщиной. - Это как на копьё? - Правильно или почти так. - Не впервой. Сделаем. Пару сумок пустили на верёвки, а верёвки – на закрутки. Тяжело в учении, легко в бою. Короче, всё, как советовал Суворов. - А вот эти бокэны пускай в травке полежат. Думаю, пригодятся. Ты как, старец, с ними? Предпочитаю нун-чаки, но в данной ситуации, заготовил эти очаровательные булыжники. Летят они, конечно, медленнее пули, но эффект на таком расстоянии будет примерно тот же. - Добро. Раскладываем еду, имитируем ужин. - Я здесь случайно в лесочке посмотрел, как вы руками и ногами махали. Это что ж такое за искусство, господа? Отродясь не видел. - Да так. У нас в Московии это самый простой солдат умеет. Если в дружине у барона, конечно. Ополчению этому, разумеется, не учат. - А в бою помогает? - Вот сегодня и увидим, солдат. Оружие сам-то приготовил? - А как же, я же воин дружины. - Вот и посмотрим сегодня. Сумерки сгустились, но ещё было видно. Легкий туман рваными косами поднимался от земли вверх. Злыми призраками неслышно подъехало десятка полтора вооруженных всадников. - Копыта тряпками обмотали. Дёшево, но получилось эффектно. - Эффектно, не всегда эффективно. Два пистоля. Один – на девять часов, второй – на двенадцать. - Вижу. Левого беру на себя. С первым – подстрахую. - Кто такие будете?!- Постарался напугать грозным голосом приехавший.- Почему за проезд не заплатили? Нехорошо. Придётся тогда и штраф заплатить. - Никак барон собственной персоной? Больно жидковат для барона. Или ты у него только жидкую парашу выносишь?- Начал раскачивать ситуацию Аркаша. - Ну, смерд, это ты зря так сказал. - Что сказал, то сказал. – Перебил его Аркадий.- Не с твоим вонючим рылом со мною разговаривать. Пасть закрой – воняет, смерд. Судя по выражения лиц, старец понял, что пришло время действовать. - Ad cogitandum et agendum homo natus est — «для мысли и действия рожден человек».- Сказал он и тут же добавил. – И Ad delectandum — «для удовольствия» тоже. Работаем. Первым упал левый владелец пистоля. Подкинув ногой бокен, с разворота ударил по шее вожака Дмитрий. Дальше всё пошло на опережение – камни, палки, летящие ножи. Солдаты тоже оказались не промах. За секунду выхватив мечи, проткнули печени паре зазевавшимся горе-воинам. Ближний бой, как правило, скоротечный. Через пять минут на земле лежало всё вновь прибывшее воинство и две лошади, а, может, коня, с перерубленными хребтам. Бедные лошади буквально плакали от боли и смотрели на злых людей, глазами полные слёз. - Бойцы, добейте лошадей. Им не надо мучиться. Они здесь не причём. - А какого хрена ты лошадей покалечил? - Да меч какой-то неправильный попался. Я бью, а он влево уходит. - Понабирают салаг в армии. Хорошо хоть лошади замолчали. Нормально работали военные, молодцы. Похвалю вас барону. - Да у нас так каждый молодой солдат умеет. - Уметь-то умеет, да только не все после боя выживают. Почему-то. - Что сидим? Кого ждём? Бойцы, вперёд, ловить лошадей, делить трофеи. Всё-таки деревенский парень есть деревенский – к работе привычен, с лошадьми управляется на два щелчка. Лошадей отловили, трупы обшмонали. Это не мародёрство, а средство существования наёмников в тяжёлое время средневековья. А то, что часть доходов наёмник отдаёт господину, это нормально. Крестьянин ведь платит оброк, почему другим должна быть скидка? Всё должно быть по справедливости, по закону. А если по закону сильного? То кто тебе мешает? Иди, занимайся спортом, физкультурой, наконец. Учись постоять за себя. Не смог? Твои проблемы. Никто не виноват, что ты родился слишком рано. В следующей реинкарнации, может быть, тебе повезёт больше. - Кто есть хочет? - Во мне ещё килограммов пять мяса. Я наелся, как тот верблюд, на неделю вперёд. - О, мой юный друг, наш желудок такая неблагодарная скотина, что, как ты не корми его сегодня, а завтра он, зараза, с утра уже жрать просит. - Тогда на боковую. Я первый. За мной – вы, бойцы. Последним – Димон. Не-е, старец, не начинай даже. Такая работа для салаг. Отдыхай. Через четыре часа уже светать будет. Не успеешь заснуть, просыпаться надо. Всё. Отбой. Обильный ужин задавил адреналин, и все завалились спать. Кроме дневального. 10 - Люблю, когда утро начинается с рассвета. - А я терпеть ненавижу. Для меня часов девять-десять – это моё. - А я, со своей старческой бессонницей, могу и до двенадцати потом проспать. Благо, живу один, никого не напрягаю, меня никто не напрягает. Дозированное одиночество – это здорово. - Может быть. У всех свои тараканы в голове. - Ну, что, деревенское счастье вы наше, кони готовы? - Конечно, господин. Сейчас чуть подкормите заразу свою и поедем. Еда на тряпице, бабкин звар в кувшине. - Хорошо жить. - А хорошо жить, ещё лучше. - Классика. Аппетит был отменный. Кто бы сомневался. - На ель корова взгромоздясь… Ну, что, служивые, ведите наших слонов. Ехать надо. Потренировались запрыгивать. Навыки остались. А вот ехать верхом уже стало немного проще. - Перед городом немного отдохнем, но в город заезжать не будем. Сразу донесут первосвященнику, и толпы фанатиков принесут вас на руках. Объедем. Там сплошные поля, оврагов нет. Самое то для штурма. - А барону по барабану это? - Да в радость. Город, как кость в горле. Он только рад будет, что откупился таким образом. Сразу столько проблем решит. - Мудрён. - Не. Хитер. На свою задницу. - В любом случае, это его проблемы. На виду города спешились и отдохнули. Влево уходила не наезженная, но явно рабочая дорога. В город и из него тянулись пыльные вереницы телег и пешего люда. - Вот оно море людское, из которого придёт дьявол. - Старче, ты про Библию? - Про неё. И про… , типа про Московию. Как там наши? - Как, как. Похоронили нас, поплакали, надеюсь. Жизнь продолжается. - Интересно, цветут ли цветы на Марсе? - Кто бы раньше спросил. А теперь не знаю, что и думать. - А что тут думать, ехать надо. Мужик сказал, мужик сделал. Нехорошо опаздывать. - Можно подумать, ты всегда вовремя на совещания приходил. - А я и не ходил. Туда наш командир группы ходил. - Тебе проще было. Как начнут слюни по столу раскатывать. - Это у тебя командир блатной был. Они не знают, что сказать, вот и лепят ахинею. А у меня конкретный командир был. Всё чётко и быстро. И по домам. - Редко кому так везёт. - Эй, бойцы, помню, дорога трое суток занимала. Что, так и поедем? А напрямки слабо? - А мы так и ездим. Там две деревушки. В них и кабаки есть. Как же в деревне без кабака. Барон приказал в каждой деревне кабак завести и налог на каждый кабак, независимо от дохода. - Спаивает население, зараза. - Господин, только вы ему это не говорите. Осерчает. - Понятно дело. Так с перерывами и перекусами они выехали к замку барона Штапель. ( продолжение следует)