По пшеничному полю, скрипя и кряхтя кирпичными боками, движется старинный трехэтажный дом, поставленный кем-то на огромные, как у танка, гусеницы. Из высокой трубы над крышей вырываются клубы плотного белого дыма. Что это? Как это?! Дом во Вселенной G5 упрямо полз по полю, сминая огромными гусеницами колоски созревшей пшеницы. Сплошное варварство и вандализм, скажете вы? Но приглядитесь, позади дома на гусеницах не видно колеи, земля выглядит нетронутой, пшеница по - прежнему колосится. «Мистика, какая-то…», - подумается вам. Да нет же, никакая это не мистика. Это я, Ганс Вебер, величайший австрийский алхимик, изобретатель и путешественник шестнадцатого века, соорудил этот дом на гусеницах, движимый паровой тягой. Вам, жителям двадцать первого века, мое сооружение кажется нелепым и устаревшим? Знаю, знаю … Не верится вам в мой гений! А зря… Да, дом передвигает паровая машина, кстати, для шестнадцатого века это было прорывом в будущее. Но, честно говоря, чертежи парового котла я нашел в записях самого Леонардо да Винчи во Флоренции, в замке Кло-Люсе, где он провел последние годы жизни. Ого, вы усмехаетесь: «Невелика честь воспользоваться заслугами величайшего инженера человечества». Ну так вот, как вы думаете, что за топливо я использую для разогрева парового котла? Ну, ну, жду предложений. Как понимаете, это не могут быть дрова – для передвижения четырехэтажного кирпичного дома нужно было бы немереное количество дров, просто целые леса. Где ж их взять? Да и пришлось бы таскать с собой постоянный запас топлива – очень нерентабельно и фактически невыполнимо. «Тогда уголь или нефть»,- говорите вы? Присмотритесь внимательнее, из трубы моего дома струится белый дым, белый, не черный, каким он был бы при сжигании угля или нефти. «Ну, ясно, газ», - понимающе киваете вы головой. Похвально, похвально! Сжиженный газ, хранящийся в толстостенных сосудах мог бы использоваться в качестве топлива, это несомненно. Такая идея приходила мне в голову. Но все ж периодически требуется заправка, да и чересчур взрывоопасно. Научно-технический прогресс начала третьего тысячелетия не смог решить проблему безопасного, само возобновляемого топлива, а мне, ученому-алхимику века шестнадцатого это удалось, да, удалось! В восемнадцатом – девятнадцатом веках произошло окончательное разделение науки практической, основанной на математических расчетах и опытах и науки ментальной, той, что использовала тонкие энергии вселенной. Первая была признана официальной наукой и, соответственно, получила и финансирование, и развитие, вторая подверглась гонениям и была предана забвению. Немногочисленные ее последователи ныне действует втайне, опираясь на крохи знаний, сохранившихся в чудом избежавших сожжения древних фолиантах. В мое же время алхимия процветала. Владыки мира субсидировали исследования взаимосвязи космических энергий и земной природы, надеясь с помощью чувственных воздействий создать субстанции, концентрирующие в себе энергию Вселенной. Управление безграничной энергией наделяло владыку могуществом, соизмеримым с Божественным. Фердинанд II, эрцгерцог Австрийский и граф Тирольский, покровительствовал мне с бесконечным доверием и верой в мой гений. И я оправдал его надежды! Мне, именно мне удалось получить философский камень! В зашифрованных писаниях ученых дохристианской эпохи это научное чудо называют именно так. На самом деле это, конечно, не камень, вовсе не камень, вы уж мне поверьте. Это сгусток энергии, заключенный в незримую оболочку, испускающий ослепительное сияние солнечного спектра. Энергетический потенциал философского камня огромен и не поддается измерению. Подозреваю, что он не только безмерен, но и возобновляем. Или же безмерен именно потому, что возобновляем? Мне до сих пор многое, очень многое непонятно в многообразии проявлений его действия на материю и время, на сам дух человеческий. Вот этот камень и является источником энергии для работы парового котла, приводящего в движение гусеницы моей G5. Это мое изобретение, моя лаборатория и мой передвижной дом, в котором я продолжаю свои исследования, беспрепятственно перемещаясь во времени и пространстве. Да, философский камень действительно приносит бессмертие своему владельцу или бесконечно длинную жизнь, что, в сущности, одно и то же. Открылось мне и другое его чудесное, волшебное (иначе не назовешь) свойство: ментальная, на грани ощущений связь с камнем, дает его обладателю возможность перемещаться в пространстве. Одно желание и я мгновенно перемещаюсь в место, отделенное тысячами миль земли и океанских просторов. Возможно, точно так же, одной силой своего желания, я могу переместиться в иные, неведомые миры. Но все это следующий этап моих исследований. Подозреваю, что для точного попадания в желаемое место, нужно представлять его довольно отчетливо … а что я знаю о далеких планетах? Последовательность, методичность и последовательность – торопиться мне некуда и незачем. Впереди – вечность, наполненная любимым делом. Сколько еще открытий доведется мне совершить, сколько изобретений сделать и воплотить в жизнь! Моя жажда исследований и путешествий неутолима, я воистину счастлив! Что, что, вы спрашиваете, почему я не заменю паровую машину на что-нибудь более «современное»? По вашим понятиям паровая машина детище девятнадцатого века и вместе с ним давно ушла в прошлое? Как вы наивны, люди будущего. Паровая машина движет и обогревает мой дом, готовит мне еду, обеспечивает необходимыми бытовыми удобствами и дает мне энергию для проведения опытов – все, что мне надо. Зачем же мне озадачиваться и изобретать то, что ее заменит? Мне это просто неинтересно. Все мои помыслы направлены на другие, высокие цели – передо мной простираются неведомые просторы Земли, сам Космос, вся Вселенная …! Ну, что ж, мне пора. Мне удалось изобрести «кокон», который защитит меня от смертельных излучений и сверхнизких температур безвоздушного пространства. Пора отправляться на Луну для проведения испытаний. Прощайте, люди «будущего». Вашей материалистической науке еще далеко до решения, да что там, до осознания проблем, занимающих мой ум. Да, и надеюсь, вы все же не спросите, почему мой дом не оставляет следов на земле?